Нотт, а это был именно он, с готовностью вцепился в протянутую ладонь, принимая помощь.
— И не надо было так пугать, я только пришел набрать воды, — зубы его стучали, а в голосе отчетливо слышалось облегчение. — Не думай, что источник принадлежит только тебе.
— Да пожалуйста, пей сколько влезет, — пожала плечами Эйрика. — Только в следующий раз вой потише, а то спать мешаешь.
— И вовсе я не выл! — вспылил юноша, — Просто… ээм… напевал себе под нос.
Над головой, громко ухнув, пролетела ночная птица. Нотт напряженно дернулся, и девушка едва удержалась от улыбки. Она отчетливо видела, что он боится, и на его фоне чувствовала себя гораздо смелее. Хотя в душе была рада даже такому соседству, по крайней мере, есть перед кем демонстрировать свою храбрость.
— С удовольствием уступлю тебе место у источника, а сам, пожалуй, переночую ближе к побережью, — словно невзначай произнесла она, и развернувшись, сделала вид, что собирается уйти.
Как и ожидалось, Нотт поспешил ее остановить.
— Н-ненужно, тут достаточно места для двоих, — пробормотал он, опасливо озираясь.
Куда делась его прежняя бравада и высокомерное поведение? Теперь перед Эйрикой стоял не юноша, а вымокший мальчишка, который к тому же трясся от страха. Несмотря на давнюю неприязнь, девушке стало его немного жаль.
— Думаю ты прав, здесь достаточно места и для двоих, — великодушно отозвалась она, в то же время соображая, что вдвоем им в ее маленьком шалаше не поместиться. А значит, придется тоже заночевать под открытым небом, и целый день труда — впустую.
Вскоре выяснилось, что племянник капитана умудрился где-то потерять свою сумку с припасами. Мысленно скрипя зубами, Эйрика поделилась с ним сухарями из своих запасов. Нотт вел себя так, словно его подменили, даже произнес слова благодарности, которых прежде не доводилось от него слышать.
— Может разведем костер? — предложил он, все еще стуча зубами.
Теперь уже не от страха, а похоже от холода. Юноша скинул промокшую куртку и рубашку, но все равно никак не мог согреться.
— Я не против, — тут же согласилась Эйрика, — Особенно если ты готов сходить и набрать сухого хвороста.
Нотт помедлил.
— Хотя, стоит ли разводить костер среди деревьев, — тут же пошел он на попятную, — Вдруг пожар, вряд ли мы сумеем потушить его.
Девушка согласилась и с этим доводом, очень стараясь, чтобы в ее голосе не прозвучало насмешки. Теперь, когда соперник оказался морально повержен, можно позволить себе немного великодушия. После минутного размышления, она отдала Нотту свою куртку, в которую он с трудом, но все же влез.
Оставшись в одной рубашке, Эйрика даже немного пожалела о своем благородном порыве. Все-таки ночь была прохладной.
— Ты, это… Не злишься на меня? — с трудом выговорил юноша, уже почти не стуча зубами, — Наверное, я тоже немного виноват, в том, что мы оказались здесь.
Брови удивленно поползли вверх. Уж чего, чего, но подобных слов она не ожидала услышать, тем более от Нотта. Может, в него что вселилось, пока он по роще бродил? Или сам берег обладает магическими перевоспитательными свойствами?
— Не злюсь, — подвела она итог своим мыслям, и первая протянула руку, — Мир?
Юноша с готовностью ее пожал. Его поведение настолько не вписывалось в привычные рамки, что на всякий случай, Эйрика решила держаться настороже, мало ли что тот решит выкинуть.
— Я никогда не спал на земле, — признался Нотт, после некоторой паузы.
— В этом нет ничего сложного, — подбодрила его девушка, — Выбираешь место посуше, ложишься, закрываешь глаза. Собственно все.
Ее слова были встречены кривой улыбкой, но этим все и ограничилось. Резких слов, или ехидных замечаний не последовало. Парень поджал колени к груди, и облокотился спиной на ближайший камень. Эйрика зевнула, чувствуя, что ее неумолимо клонит в сон.
— Ты как хочешь, а я собираюсь спать, — она выбрала место, где трава росла чуть гуще, и растянулась во весь рост.
— А если тебе ночью жук заползет в нос или в ухо?
Девушка приоткрыла глаза, размышляя над его словами.
— Жуки ночью тоже спят, — решила она, — Пока никто не заполз, думать об этом не буду.
Нотт поежился. Теперь, озвучив один из своих страхов, он отчетливо понимал, что уснуть не сможет. А ведь придется провести в этом ужасном месте целых две недели. Юноша обхватил колени руками, испытывая к себе бесконечную жалость. Почему этот мир так жесток и несправедлив?
***
— Ты уверен, что вчера проходил здесь? — пропыхтела девушка, пробираясь через колючий кустарник, — Что-то я не вижу обрывков твоих волос и одежды.
— Может хватит строить из себя самого умного? — взвился Нотт, следуя за ней, и иногда уворачиваясь от веток. — Темно было, откуда я знаю, здесь шел, или не здесь!
При свете дня характер юноши снова начал неумолимо портиться, как молоко, оставленное на солнце. Эйрика резко остановилась, и развернулась к своему спутнику. В грязной полусырой рубашке, с всклокоченными волосами, и поцарапанным лицом, Нотт выглядел хуже, чем некоторые пьяницы в порту. Она прикусила язык, оставив резкие слова до лучших времен. Кто-то из них должен оставаться мужчиной. Иронично, что этот кто-то — она.
— Можно было выйти на побережье, и начать поиски оттуда. — раздельно, как неразумному ребенку объяснила девушка.
Нотт дернул плечом, и резко оттолкнул одну из веток. Та спружинила, и возвращаясь прицельно хлестнула его по животу. Юноша взвыл. Эйрика покачала головой, и отвернувшись продолжила путь.
Это время можно было бы использовать с большей пользой, например на поиск съедобных фруктов, или на укрепление шалаша. Однако, она сама вызвалась помочь Нотту найти его сумку с припасами, за что теперь и расплачивается. Каким же надо быть болваном, чтобы потерять взятое с собой продовольствие?
На все расспросы юноша невнятно пробубнил, что положил сумку на землю, потом решил искать источник с водой, и забыл о ней. Он не удосужился запомнить даже примерное место, где могла бы быть пропажа, и выбрал путь через самые непроходимые заросли.
Эйрика старалась не оглядываться, и по возможности сохранять спокойствие. В конце концов, люди разные. Бывают благородные, смелые, решительные, надежные, а бывают такие, как Нотт. И этим все сказано.
Деревья закончились неожиданно, словно кто-то провел черту. Дальше начиналась песчаная полоса побережья. Девушка неспеша огляделась, и почти сразу заметила камень, на котором вчера остался сидеть Нотт. Странно, ей казалось, что она ушла довольно далеко, прежде чем нашла источник, а тут, оказывается, было рукой подать.
В нескольких метрах от камня темнела сумка. Пыхтя, и вытирая с лица крупные капли пота, Нотт поравнялся с девушкой.
— Узнаешь место? — поинтересовалась она, не скрывая иронии.
— Берег. Возможно, вчера я тут тоже проходил.
— Какая удивительная наблюдательность. Больше ничего не видишь?
— Я хочу увидеть корабль на горизонте, который заберет нас отсюда.
На какой-то миг, девушка тоже от всей души захотела увидеть корабль, который забрал бы отсюда Нотта, и позволил бы ей насладиться одиночеством и спокойной жизнью на берегу.
— Ты вчера сидел вон на том камне, когда нас высадили, — снизошла она до объяснений.
— Не держи меня за дурака! Тот камень был гораздо ближе к воде.
Мда… Про приливы и отливы юноша похоже тоже не слышал. Эйрика зашагала по рыхлому песку, не вслушиваясь в недовольное бурчание за спиной. Интересно, все аристократы такие, или это именно ей достался бракованный экземпляр?
Дойдя до сумки, девушка ткнула в нее носком сапога.
— Не благодари.
— И не собирался. Лучше возьми, и перенеси ее к источнику.
Эйрика удивленно вскинула брови, не ожидавшая столь быстрой перемены.
— Извини, но с какой это стати я должен носить твою сумку?
— С такой, что я сын графа, и для тебя должно быть честью, оказать мне услугу.
В глазах девушки вспыхнули насмешливые искорки.
— Смотрю, у нас тут собралось вполне изысканное общество. Мой отец был герцогом, а значит стоял на целую ступень выше твоего. Сейчас начнешь мне служить, или сперва обзаведешься лакейской формой?
Нотт сплюнул себе под ноги.
— Может твой отец и герцог, а вот мать скорее всего была шлюхой, иначе как…
Договорить, однако, он не успел, так как лицо обожгло от пощечины.
— Не смей говорить гадости о моей семье, иначе жестоко поплатишься.
Юноша сжал кулаки, и сделал шаг навстречу. Не вполне осознавая, что делает, Эйрика ловким движением вынула из сапога заветный нож, с рукояткой в виде волчьей головы. На соперника это подействовало отрезвляюще.
— Ты не посмеешь, тебя за это повесят.
— Я просто отрежу тебе язык, и ты никогда не докажешь, что это сделала я.
Судорожно сглотнув, Нотт резво отскочил от нее.
— Псих! — бросил он, и схватив свой мешок, удалился на безопасное расстояние.
Эйрика усмехнулась, чувствуя некоторое удовольствие от его испуга. Она осознавала, что поступает плохо. Такого поведения не одобрила бы не только ее мать, но даже Рикард. Рик неоднократно говорил, что оружие следует доставать только тогда, когда готов пустить его в ход. Девушка же не собиралась ранить Нотта, просто хотела его испугать, и это вполне удалось.
На сердце, однако, что-то царапнуло. Нельзя себя так вести. — А говорить гадости о ее матери — значит можно? — тут же вмешался внутренний голос. Эйрика встряхнула волосами, пытаясь отогнать неприятные мысли. Нотт не прав, она не права. Только вот он первый начал. Интересно, что за муха его укусила? Вечером он держался совсем иначе, даже согласился на перемирие.
Просто все дело в его отвратительном характере, — решила девушка. — Такие люди быстро не исправляются. Пожалуй, лучше обустроить себе жилище подальше от источника, так, чтобы Нотт его не нашел, и у них не было лишней возможности для встречи. А воду можно ходить набирать время от времени.
Приняв решение, Эйрика еще раз оглянулась на юношу, который продолжал брести по берегу в противоположную сторону. Да, будет лучше для обоих, если они не будут пересекаться, пока находятся здесь.