Выше от источника, Эйрика нашла отличную поляну, которую преграждало надломленное дерево. Ветки на нем высохли настолько, что, приложив некоторые усилия, девушке наконец удалось разжиться материалом для шалаша. В этот раз дело пошло бодрее, и в полученном жилище можно было не только лежать, но даже сидеть с относительным комфортом.
Перекусив сухарями, и решив, что остатков воды вполне хватит до завтра, Эйрика осталась на обжитой поляне. Она не сомневалась, что Нотт скорее всего займет место у источника, поэтому решила избегать встречи, насколько это будет возможно, учитывая, что здесь они одни.
Может делать на пеньке зарубки, чтобы точно знать, сколько осталось времени до возвращения на корабль? Эйрика вытащила нож, который знала до мельчайших царапин на лезвии, и улыбнулась. Какой же она раньше была глупой и наивной, раз Рику удалось вручить ей нож, якобы на временное хранение. Интересно, помнит ли он вообще о нем?
Ловко прочертив две линии на коре, девушка вернула клинок за отворот сапога. Так надежнее всего — не потеряется, и всегда под рукой.
Пол шалаша был выстлан травой, так что эта ночь обещала быть гораздо комфортнее предыдущей. Догадался ли Нотт соорудить себе жилище, или все оставшиеся дни он планирует спать под камнями, словно змея? Хотя, около источника же осталось ее прежнее сооружение, если только юноша поймет, что это такое. Правда ему там будет гораздо теснее, чем ей, но для собственного комфорта мог бы и сам потрудиться.
Солнце уже скрылось за линией деревьев, где начиналось море. Сквозь щели над головой отлично просматривалось темнеющее небо, с редкими вкраплениями звезд. Некоторые звездные узоры были знакомы по давно прочитанной книге — «Навигация по звездам», но и без этого Эйрика отлично представляла, где сейчас находится. Все-таки длительное общение с штурманом дало свои плоды. Если за ними не вернутся, можно много дней идти вдоль морского берега, и рано или поздно прийти к Риаму. Правда пару раз придется обходить цепочки скал, уходящие далеко вглубь берега, так что лучше дождаться своих…
Мысли плавно перетекали в сон, и девушка плотнее завернулась в куртку, поджимая колени к самой груди. Свернувшись, и обняв одной рукой сумку, она еще некоторое время вслушивалась в ночные шорохи, но усталость взяла свое, и Эйрика заснула мирным сном, без сновидений.
***
На следующий день, добравшись до источника, она, как и ожидала, обнаружила там Нотта. Видимо эту ночь юноша тоже провел без сна, потому что под его глазами залегли темные круги, да и сам он имел довольно потрепанный вид. Заметив Эйрику, он вскочил на ноги, и неуверенно приблизился к ней.
— Слушай, мне, наверное, не стоило вчера так отзываться о твоей матери, и вообще… Нам лучше держаться вместе, пока мы здесь.
— Не думаю, что это хорошая идея, — холодно отозвалась девушка, и спустившись к источнику принялась набирать воду.
Она больше не собиралась изображать благородство, все ее попытки наладить отношения с Ноттом потерпели неудачу, пусть теперь он сам выкручивается. Закрыв фляжку, и умывшись, она так же неторопливо направилась обратно.
— Постой, — юноша перехватил ее за руку, — Да, я сожалею о том, что вчера наговорил. Мне следовало быть более… ээм… более сдержанным. Но ведь я действительно выше по происхождению, а значит…
— Выше по происхождению? — медленно повторила Эйрика, сузив глаза и поджав губы, — Так и гордитесь своим титулом, ваша светлость, в гордом одиночестве. Поклонился бы вам, да спину утруждать неохота. — и резко выдернув руку, она зашагала к побережью. Не выдавать же поляну, на которой поселилась.
Племянник капитана поплелся за ней.
— Эйрик, не будь свиньей, — бубнил он, — Хорошо, пока мы здесь, я могу обращаться с тобой, как с равным…
Девушка продолжала шагать, словно и не слышала обращенных к ней слов. Эх, скоро покажется море, а дальше куда идти? Неужели Нотт собирается весь день ходить за ней, как привязанный?
— Ладно, я готов допустить, что твой отец тоже благородного происхождения, доволен? — не получив ответа, он с силой пнул подвернувшийся под ногу камень, и подскочил от боли. — Ты же и сам понимаешь, что мы с тобой разного уровня…
— Вот именно! — Эйрика развернулась настолько резко, что не ожидавший этого Нотт, буквально налетел на нее, — Мы с тобой разного уровня, поэтому включи гордость, и поищи себе более приличное общество. Ни к чему тебе якшаться с мальчишкой-матросом.
— Не говори так. Ты хоть и всего лишь матрос, но неплохой парень.
Ого, это что-то новенькое. Девушка внимательно вгляделась в лицо собеседника. Будь на месте Нотта кто-нибудь другой, она бы приняла слова за чистую монету, но сейчас не такой случай.
— Просто скажи, что тебе от меня надо?
— Ничего, — быстро произнес юноша, — Просто давай держаться вместе. На всякий случай.
Ничего не ответив, Эйрика продолжила идти по границе берега. Набегавшие волны время от времени размывали под ногами песок, и выносили на берег цветные камешки. Отчаянно захотелось искупаться, или просто вымыться, сменить одежду на более свежую.
Как сейчас не кстати, что она девушка, и то, что находится здесь не одна. Может примириться с Ноттом, привязать его где-нибудь к дереву, и спокойно окунуться в море? Мысленно улыбнувшись, девушка отмела заманчивую идею. Отвязывать надоедливого спутника ей точно не захочется. И почему его не воспитали хорошим человеком, или хотя бы не таким противным?
Эйрика остановилась, и Нотт тут же последовал ее примеру.
— У тебя около ворота паук, — вскользь заметила она, бросив на юношу мимолетный взгляд. И в следующий миг, ее уши буквально заложило от пронзительного вопля. Сорвав с себя куртку, парень отбросил ее далеко на песок (ну хоть не в море).
— Теперь никого нет?
В дрожащем голосе больше не было прежнего самодовольства, только брезгливость, смешанная с ужасом. Эйрика невольно почувствовала себя не очень хорошим человеком.
— Ладно, я просто пошутил. Думал это разрядит обстановку.
— Точно? — Нотт взглянул на нее с недоверием. — Знаешь, есть вещи, с которыми шутить нельзя.
С некоторой опаской он приблизился к лежащей на песке куртке, и долгое время рассматривал ее, прежде чем решиться снова надеть.
— Вот видишь, я и в самом деле плохая компания, так что давай сведем наше общение к минимуму. — Эйрика зачерпнула ладонью морскую воду, та оказалась теплой, и приятно переливалась сквозь пальцы. И не искупаешься, разве что в одежде…
— Знаешь, — неуверенно начал Нотт, — Ты порой говоришь так, словно и правда воспитывался в хорошей семье. Фразы строишь правильно, слова вот всякие используешь. У остальных матросов речь гораздо проще, и состоит в основном из ругани.
Девушка подняла брови, удивленная подобным замечанием. Племянник капитана, пожалуй, не так прост, как кажется. Вот и наблюдательность неожиданная проснулась.
— Я не выношу одиночества, особенно в темноте. Сразу мир вокруг становится другим, более пугающим что ли. Прошлой ночью я чуть было не сошел с ума, все сидел, прислушивался к разным шорохам. Мне здесь правда трудно, — Нотт перевел дыхание, — Если ты действительно из знатной семьи, то прояви благородство, не оставляй меня. Это все просто невыносимо, — и шумно выдохнув он отвернулся, однако Эйрика успела заметить выступившие на его глазах слезы.
Где-то внутри шевельнулась жалость. Сложно злиться на человека, которому плохо. И хотя страдальческий вид юноши одновременно отталкивал, девушка нашла в себе силы улыбнуться, и похлопать его по плечу.
— Вот только не надо раскисать. Хорошо, давай держаться вместе, но, если снова начнешь заноситься — получишь по шее. — предупредила она, стараясь, чтобы голос звучал погрубее.
Нотт кивнул, и стараясь не смотреть на нее, присел около воды, и долго умывался, пока его лицо не стало совсем красным. Эйрика сделала вид, что все ее внимание поглощено причудливой ракушкой, которую вымыло из песка. А ведь при первой встрече юноша показался ей даже красивым… пока она не узнала его получше. Теперь же, в его правильных чертах не было ничего привлекательного. Как, оказывается, много значит поведение человека, и его манера держаться.
Вот, например, Рик, при всей его мужественности, никогда не был красавцем. Если разбирать детально, то и губы довольно грубо очерчены, и форма глаз далека от идеальной, да и сломанный некогда нос, уже не станет таким же прямым. Но все это не имело никакого значения, стоило только заглянуть в золотисто-карие, смеющиеся глаза северянина.
Вспыхнув, девушка до боли сжала в руке ракушку, и с неожиданной силой запустила ее в море. Нужно меньше думать о разных глупостях. У Рика своя жизнь, а у нее своя, и хватит об этом.
— Ты чего? — осторожно спросил Нотт.
— Ничего. И раз уже все решили, давай вернемся к источнику, тут слишком… просторно.
Юноша пожал плечами, и благоразумно промолчал. Он видел, что «малышу» Эйрику что-то испортило настроение, и решил не попадать под горячую руку, а то, чего доброго, и эту ночь придется сидеть в одиночестве, прислушиваясь к ночным звукам.
***
У потрескивающего костра было довольно уютно. Чтобы как-то занять себя, Эйрика достала нож, и принялась обстругивать тонкую ветку. Она и сама не могла бы сказать, зачем это делает, но занятие ей нравилось. Тонкие щепки падали на колени, и время от времени девушка брала их, и аккуратно бросала в огонь.
— Зачем ты согласился служить на «Арведе»? — поинтересовалась она, после недолгой паузы, — У меня сложилось впечатление, что жизнь на корабле не совсем в твоем вкусе.
Нотт обхватил руками колени, и немного отодвинулся от потрескивающего пламени.
— Мне не оставалось другого выбора, — нехотя отозвался он.
— Юноша из благородного семейства может и вовсе не работать. Ну или выбрать занятие по душе. — наткнувшись на сучок, нож соскочил, и пробороздил указательный палец. Эйрика прижала царапину к губам, останавливая кровь.
— Снова издеваешься?
Девушка покачала головой, и отняв палец от губ, рассмотрела его на свет. Царапина была неглубокой, а значит, не стоила внимания.
— И в мыслях не было. Просто интересуюсь. Если не хочешь — можешь не отвечать, — разрешила она.
— Собственно, ничего интересного. Я бы сказал, неудачное стечение обстоятельств. — юноша вздохнул, — Точнее, виноваты мои родители.
— Заставили? Может они из лучших побуждений. — Эйрика вспомнила уроки манер, обучение языкам и математике. Ей тоже не всегда это нравилось, но она прекрасно понимала, что занятия были в ее интересах.
— Не сказал бы. Все дело в моем отчиме, он терпеть меня не мог. А мать всегда заглядывала ему в глаза, и боялась пойти против его мнения. — Нотт нахмурился. — И он специально отправил меня на корабль, чтобы я не мешал ему распоряжаться деньгами моего отца.
В его голосе было столько обиды, что девушка невольно испытала жалость. Не всем так повезло с родителями, как ей. Быть может, из-за этого Нотт ведет себя не слишком приятно, потому что разочаровался в людях?
Юноша на некоторое время замолчал, но заметив к себе искреннее внимание не удержался, и принялся рассказывать:
— У нас с отчимом время от времени происходили конфликты, но до поры до времени он держал себя в руках. Однако, чуть больше года назад все изменилось. Помню, мы с друзьями отправились на охоту, а после решили устроить небольшой отдых. Сам знаешь, как это бывает, девушки, веселье, вино. Мы развлекались так множество раз, поэтому нам быстро наскучило, и захотелось разнообразия. Кто-то предложил устроить большой костер, такой, чтобы ночь стала светлее дня. Мы были уже хорошо пьяны, поэтому идея показалась просто отличной. За лесом как раз начиналось поле крестьян-серобников, где виднелись большие кучи сена.
— Вы подожгли их? — Эйрика не заметила, как сжала ветку, и та с треском переломилась.
— Ну да, — кивнул Нотт, — Видел бы ты, какой получился сноп огня, почти до самого неба. Это было потрясающе! Но потом, что-то пошло не так. Вместо того, чтобы затухнуть, огонь пошел дальше… Особого вреда он не причинил, разве что выгорела какая-то деревня. Потом было разбирательство со стражами порядка. Родители моих друзей как-то замяли дело, и только мой отчим пошел на принцип. Он отказался платить, и потребовал наказания. Меня ждало двадцать ударов плетью и тюремное заключение, но мать продала некоторые драгоценности, и тайком от своего мужа добилась того, чтобы наказание отменили. Она же уговорила дядюшку взять меня на свой корабль, пока отчим смягчится, и все немного забудется. Через пару лет, я войду в возраст, когда смогу сам распоряжаться своим наследством, и тогда он не посмеет сказать мне и слова. Поэтому я и вынужден тратить свои лучшие годы на этом корыте, хотя мог бы жить, как положено мне по праву рождения.
В наступившей тишине было слышно, как потрескивают ветки в костре. Закусив губу, Эйрика смотрела на огонь, не решаясь поднять взгляд на собеседника, от жалости не осталось и следа. Девушка даже пожалела, что завела этот разговор, есть вещи, о которых лучше не знать.
— То есть ты считаешь, что осудили тебя несправедливо? — медленно произнесла она, пытаясь справиться с нахлынувшим чувством брезгливости.
— Они не имели права судить меня, это граф Вердский, на чьих землях находилась деревня, расстарался.
— А люди, которые погибли? Из-за вас…
— Эйрик, не будь занудой. Я не слышал, чтобы погибли люди. Так, разве что несколько крестьян, но кто считает этих серобников.
Эйрика резко встала, и бросила обломки ветки в костер. В ее глазах заплясали отблески пламени, от чего лицо стало почти пугающим.
— Эй, ты чего? — растерялся Нотт.
— Ничего. Знаешь, я был о тебе лучшего мнения. — девушка глубоко вздохнула, чувствуя, как начинает щипать глаза. Ей никогда не доводилось видеть пожар, но живое воображение рисовало ужасные картины. Стена огня, и люди, которые не могут найти из него выход. Разочарование было столь велико, что она даже пожалела, что Нотта не повесили за этот поступок.
— Откуда я знал, что огонь пойдет на деревню? — юноша тоже встал, — Да и в прошлом это уже.
Эйрика смотрела через огонь на племянника капитана. «А ведь он действительно не понимает, в чем его вина, для него крестьяне — не люди» — пришло внезапное осознание. Но легче от этого не стало. Вспоминались простые добродушные люди, которые подкармливали ее по пути в Торд, а иногда подвозили на телегах. Разве они хуже аристократов? Иначе чувствуют или мыслят?
— Я и так достаточно наказан за эту глупость, — Нотт пожал плечами, — Можно подумать, ты не совершал сомнительных поступков в своей жизни.
— Сомнительных поступков? Что бы ты сказал, если бы твой замок сожгли крестьяне просто потому, что не считают аристократов за людей? Ты бы отнесся к ним с пониманием, пытаясь найти выход из горящих комнат? — девушка невольно повысила голос, чувствуя, что не в силах сдержать эмоции.
— Ну ты не сравнивай, кто они, и кто я, — возмутился юноша.
— А чем ты лучше? Тем что родился в богатой семье, не ударив для этого пальцем о палец? Ты считаешь себя обиженным, а ведь даже не получил по заслугам, отделавшись потерей комфорта. Жаль, что тебе не всыпали плетей!
Нотт оглянулся на ночной лес. Теперь он жалел, что так разоткровенничался. Эйрик не сказал ничего нового, те же слова юноша уже слышал и от отчима, и от дядюшки, но сейчас, на пустынном берегу это воспринималось иначе. Его движение не прошло незамеченным.
— Тебе страшно? Боишься, что я сейчас развернусь и уйду, оставив тебя одного? — проницательно заметила девушка, — А крестьяне, лишаясь своих домов, испытывали куда больший страх.
Даже не головой, а сердцем, она ощутила, что ее слова попали в цель. Не останавливаясь, Эйрика продолжила. От каждого ее слова Нотт вздрагивал, как от удара. Произошедшее больше не казалось вышедшей из под контроля шалостью. Здесь, среди шумящих деревьев и таинственных шорохов, приходило отчетливое понимание, какой бывает безысходность. Он всегда умел себя оправдать, но теперь любые слова звучали просто жалко, и от этого стало еще более тошно.
Опустив голову, юноша смотрел на догорающие угли. В груди словно что-то жгло изнутри. Эйрик видел в нем не более, чем убийцу, и теперь Нотт и сам ощущал себя таковым. Есть вещи, от которых невозможно отмыться даже при помощи денег и титула.
— Ты меня презираешь. — это был даже не вопрос, скорее утверждение, — И оставишь одного…
— Презираю!
Эйрика выдохнула. Выговорившись, она теперь жалела, что так разошлась. Не ей поучать других, что правильно, а что нет. Ведь сама порой бывала грубой или несдержанной. Другое дело, что ей хоть приходило в голову задумываться о последствиях.
— Однако на берегу разумнее держаться вместе, произошедшее должно лежать камнем на твоей совести, а не на моей.
Нотт поднял голову, не сразу понимая смысл сказанного. Девушка и сама ощущала, что могла бы выразиться лучше. Она не собиралась включать племянника капитана в число своих друзей, но и не стоило оставлять его врагом. Пусть это будет перемирием. Прошлого все равно не изменишь, но вдруг ей удастся повлиять на Нотта, чтобы в будущем он смог избежать других нелицеприятных поступков? Воспитывать его она не собиралась, просто немного подтолкнуть в правильную сторону. Вдруг он все же станет нормальным человеком.