— Уверен, что сегодня?
Эйрика закатила глаза, сколько раз можно повторять. Зря она что ли отмечала на коре каждый прошедший день. И ни одного, между прочим, не пропустила! Нотт же, как обычно, полагался на свою память, поэтому не мог бы с уверенностью утверждать, десять дней они тут находятся, или восемнадцать.
— Не веришь, сходи, пересчитай зарубки.
Пересчитывать юноша не пошел, значит все-таки верит. Спорить то тогда зачем? Эйрика внимательно вгляделась в горизонт. На миг ей показалось, что там вдали, она видит едва различимое белое пятно паруса. Но делиться этим наблюдением пока не стала, со вчерашнего вечера Нотт и так не давал ей покоя, постоянными разговорами о возвращении на корабль, чем успел изрядно надоесть.
— Слушай, раз Рик оставил службу, мы можем теперь поселиться в одной каюте? — озарила Нотта очередная «отличная» идея, — Мне не нравится жить с дядюшкой, он ужасно храпит.
Девушка его энтузиазма не разделяла. Пусть за последние дни они стали общаться гораздо лучше, но видеть его на соседней койке как-то не хотелось. К тому же, при столь близком соседстве будет сложнее скрывать, кто она на самом деле. Даже здесь, на берегу, чуть не оказалась в шаге от разоблачения. А ведь на корабле и переодеваться где-то надо, и минимальные водные процедуры соблюдать. Рик всегда оставлял ее одну, и никогда не входил без стука, а вот от племянника капитана такого такта ожидать не приходилось.
— Посмотрим, — уклончиво отозвалась она, чтобы избежать лишних уговоров.
Для Нотта ее слова прозвучали почти как согласие, потому что он от души хлопнул девушку по плечу, и принялся вслух рассуждать о том, что капитанская каюта, конечно, гораздо просторнее, но лучше жить в тесноте, но в хорошей компании, чем с вечно недовольным дядюшкой.
Пятно паруса становилось больше, пока наконец, не замерло на отдаленном расстоянии.
— И все? — разочарованно протянул племянник капитана, — Нам до него что ли вплавь добираться?
— Нас же на лодке сюда доставили, — напомнила девушка, — Думаю, они дождутся вечера, чтобы удобнее было подплыть.
— Опять ждать… Я тогда пойду сидеть в тень, оттуда видно берег ничуть не хуже.
Он действительно ушел к полоске зелени, и удобно устроился под одним из деревьев. Эйрика пожала плечами. И правда, какой смысл стоять здесь, лучше уж сходить, и набрать свежей воды, а заодно прихватить немного фруктов для команды. Сухари закончились еще вчера, так что места в сумке достаточно.
Бросив еще один взгляд на судно, она зашагала вверх, по берегу. Если лодка прибудет раньше — позовут, уж одну тут точно не оставят. Нотт что-то вопросительно крикнул, но ветер отнес его слова в сторону, а приближаться, чтобы уточнить девушка не стала. Было бы что-то важное, сам бы подошел.
У шалаша обнаружилась сумка юноши, надо же, он даже не потрудился ее забрать, собственно, как и фляжку для воды. Поколебавшись, Эйрика сложила их к себе, не слишком тяжелая ноша, а ведь Нотт может и не вспомнить, где бросил свои вещи. Особой аккуратностью он не отличался.
Делать здесь было больше нечего, но девушка присела на плоский камень, и огляделась. Тут было неплохо, и даже по-своему атмосферно. На вытоптанной поляне темнело кострище, рядом с которым оставался запас сухих веток. Нотт еще вчера предлагал сжечь их все, но Эйрика перестраховывалась. Вдруг корабль задержится, и не придет в срок? Придется снова лазить в чаще, собирая топливо, так что излишняя расточительность ни к чему.
Странно, а ведь они с племянником капитана почти подружились. Хотя это была не та искренняя открытая дружба, как с Рикардом, все-таки было в Нотте что-то неуловимо отталкивающее, что не позволяло общаться с ним так же легко. И его прошлые поступки, тоже возводили между ними стену, хотя юноша и говорил, что раскаивается, но много ли значат слова?
Эйрика признавалась себе, что и сама тоже не всегда поступает правильно, но она отчетливо ощущала внутренние границы, которые никогда не стала бы переступать. У нее они хотя бы были, а вот у Нотта, судя по всему — нет.
Однако, слишком долгие размышления были не в ее характере. Какой смысл раз за разом обдумывать одно и то же? Лучше вернуться к морю, и ожидать, пока к берегу пристанет лодка. А там — корабль, команда, новости о знакомых. Внутри разлилось приятное предчувствие встречи. Как тогда, в пансионе, когда она ожидала рассвета, чтобы увидеться с Риком.
Внутри уже привычно кольнуло. Как девушка ни старалась, совсем не думать о северянине не получалось. Может так и должно быть? Вспоминает же она о матери, о младшей сестре. Иногда в мыслях находится место и для Нитты, и для Селины. Рикард стал для нее не менее близким человеком. Разве это не он научил ее сражаться, и последние годы всегда был рядом?
За спиной затрещали ветки. Можно было даже не оглядываться, только один человек создавал столько лишнего шума, появляясь поблизости.
— Так вот ты куда запропастился, передумал возвращаться? — в голосе Нотта слышалась непривычная бодрость.
— Всего лишь набирал воды. И тебе тоже. Держи.
Эйрика протянула Нотту его фляжку, еще прохладную от родниковой воды.
— Спасибо.
Удивительно, но племянник капитана все чаще употреблял слова благодарности. Неужели все-таки начало прорастать воспитание?
— У меня тоже для тебя что-то есть, — широко улыбаясь, Нотт протянул ей горсть ягод.
Удивленная его приступом щедрости, Эйрика взяла одну из них. Неожиданно, в памяти всплыло что-то неприятное. Но что именно? Юноша тем временем продолжил:
— Тут куст был по пути. И я еще подумал… Ты же останешься моим другом, когда вернемся на корабль? Конечно, у тебя характер не сахар, но и я порой бываю… — он неопределенно мотнул головой, — не вполне сдержанным.
Нотт задумчиво отправил в рот пару ягод, и тут девушка наконец вспомнила, что было не так. Резким движением она смахнула с его руки ягоды, и те затерялись в сухой траве.
— Только не говори, что ты успел много их съесть!
— Эйрик, ты определенно псих, — в голосе юноши не было даже удивления. — Ну попробовал две-три штуки, и что с того. Тебе я принес гораздо больше, считай это дружеским жестом.
— Я бы назвал этот жест не дружеским, а неприличным. Забыл, что ли, что говорил Джед насчет этих ягод?
По лицу Нотта было видно, что такие мелочи, как предостережения штурмана, прошли мимо его ушей.
— Они… они ядовитые?
Поперхнувшись, юноша поспешил выплюнуть остатки себе под ноги.
— Как тебе сказать… Если использовать их, как прочистительное, то даже полезны.
Окончательный смысл сказанного дошел до племянника капитана, когда они прошли половину пути до берега. Неожиданно согнувшись, он нырнул в ближайшие кусты, и там затаился. Ждать его девушка не стала, бывают моменты, когда человеку предпочтительнее уединение, чем дружеская компания. Так что к морю она вышла одна.
Парус белел все на том же месте. Оставалось только выбрать место, расположиться поудобнее, и ждать.
***
От корабля отделилась темная точка, и прошло немало времени, прежде чем начали угадываться очертания лодки. В ней находился только один человек, но разглядеть — кто именно, мешали лучи солнца. Весла мерно поднимались над водой, чтобы через миг погрузиться обратно.
Эйрика в волнении переступала с ноги на ногу, и наконец не выдержала. Когда до берега оставалось совсем ничего, девушка сбросила сапоги, и вбежала в воду, чтобы помочь вытащить лодку на сушу.
— Малыш Эйрик! — боцман (стоило ли сомневаться, что именно его отправят за обитателями берега) от души хлопнул ее по плечу.
— Берек! — в тон ему отозвалась девушка. До этого момента она и не подозревала, что будет настолько рада увидеть старого знакомого.
— Загорел, отдохнул. А мне, между прочим, приходилось работать за двоих! Ну ничего, теперь ты все наверстаешь! — последние слова были сказаны нарочито ворчливым голосом, но этот тон не мог ввести в заблуждение. Боцман действительно был рад видеть своего младшего помощника. — Кстати… — мужчина неожиданно нахмурился, — А почему ты один? Надеюсь, этот олух, с которым тебя оставили, хотя бы жив. Как-то знаешь, совсем не хочется вешать тебя на рее…
— Нотт? — Эйрика оглянулась. Как и ожидалось, племянника капитана в поле зрения не обнаружилось. — С ним все в порядке, относительно.
Берек смотрел с подозрением, пришлось объяснить про коварные ягоды, и чей-то непомерный аппетит.
— Что ж. Я никогда не был о нем высокого мнения. — в глазах мужчины мелькнули задорные искры, — А может оставим его здесь, и заберем еще через пару недель? Как раз прочистится от и до, может и дурь какая выйдет.
Ясно было, что это всего лишь шутка, но вспомнив, как Нотт боится темноты и одиночества, девушка на всякий случай покачала головой.
— Мне кажется, он стал вести себя гораздо приличнее. Но не могу утверждать, что это надолго.
— Вот и посидел бы здесь, один. Для закрепления воспитательного эффекта.
Разумеется, без племянника капитана возвращаться не стоило. Но идея так понравилась Береку, что он отпустил на этот счет еще пару шуток, прежде чем сменил тему на более близкую, а именно, как вынужденные аборигены устроили свой быт. Раз уж сразу отплыть не получалось, Эйрика решила устроить боцману небольшую экскурсию.
В какой-то момент к ним вышел Нотт, но находиться в его обществе пришлось не долго. Коварные ягоды все еще давали о себе знать. К чести Берека, в этот раз он сумел воздержаться от ехидных замечаний, по крайней мере в присутствии юноши.
Зато нехитрое устройство быта вызвало у мужчины живой интерес. Он с удовольствием напился воды из источника, посидел в шалаше, съел несколько фруктов, и наконец заявил, что почти окунулся в детство, которое, как выяснилось, прошло в деревне.
Эйрике удалось скрыть свое удивление. Кто бы мог подумать, что бравый боцман вышел из семьи крестьян-серобников. На ее взгляд, тот обладал слишком правильной речью и необычайно острым умом, для деревенского жителя. И уже не впервые девушка задумалась, как мало она знает о людях из других слоев общества.
— Надо запомнить это место, и поселиться здесь в старости, — жизнерадостно заявил Берек, — Построю дом, заведу разную живность, и буду жить отшельником. И попрошу Джеда иногда приплывать ко мне с вином.
— И женщинами? — хмыкнула Эйрика, знавшая примерный ход мыслей любого моряка.
Боцман одобрительно хлопнул ее по плечу.
— Верно мыслишь, юнга. Но вряд ли наш штурман согласится на последнее. Знаешь ли, женщина на корабле — не к добру. Проще найти себе жену, и привезти ее сюда, да еще найти такую, чтобы ничего не имела против вина.
— Или пила его так же охотно, как и ты?
Берека передернуло.
— Ну уж нет. С такими, кто охотно пьет вино, весело проводить время в трактирах, но уж точно не брать в жены. И ты запомни себе на будущее. Никогда не женись на девушке, слишком свободных нравов, ведь такую можно получить и без женитьбы.
— Я запомнил, — без тени насмешки отозвалась Эйрика.
— Но и слишком благонравных тоже не выбирай, а то нарвешься на такую же бездушную курву, как… — боцман осекся. Теперь его лицо стало серьезным, а из голоса пропали веселые нотки.
Девушка подняла бровь, и вопросительно посмотрела на Берека.
— Да я так… Сболтнул ни к чему. Кстати, совсем забыл тебе сказать, Рик вернулся на «Арведу».
— Неужели? — Эйрика постаралась, чтобы ее голос звучал как можно более беззаботно, — С молодой женой, или та осталась дожидаться его на берегу?
Мужчина нахмурился, и хрустнул суставами пальцев.
— Один. Послушай, Эйрик, ты малый хороший, да и с Рикардом вы вроде приятели. Но то, что я скажу, должно остаться строго между нами. Договорились?
Что-то в его голосе не понравилось девушке. Она настороженно кивнула, однако боцман заговорил далеко не сразу.
— После того, как вас высадили на этом берегу, мы дошли до Эфстера, где у капитана сорвалась крупная сделка на перевоз тканей. Поэтому почти без груза, да еще и при попутном ветре, мы довольно рано вернулись в Торд… — тут боцман резко встряхнул головой, и оборвал себя на полуслове, — Эх, к морским чертям всякие лишние подробности, а то так до утра буду рассказывать. Короче говоря, пока мы занимались погрузкой, Джед решил воспользоваться своим законным выходным, и отправился в таверну, где совершенно неожиданно столкнулся с Риком.
— С Риком? В таверне? Но разве он не должен был…
— Не перебивай, просто слушай. Рикард был пьян, хотел бы сказать безобразно пьян, но по словам Джеда, тот просто сидел уткнувшись в стол, и иногда заказывал ром. Только представь, житель Эрланга! Они же вообще равнодушны к алкоголю. Наш штурман решил, что северянин не худшая компания, и на двоих они осушили еще полбочонка. И это развязало Рику язык…
Эйрика закусила губу, понимая, что они подходят к самой напряженной части истории.
— Твой друг прибыл в отдаленное имение, где внезапно обнаружил, что его прекрасная возлюбленная давно замужем. Более того, у нее уже подрастает сын, от мужа.
— Подожди, ты что-то путаешь, — остановила его девушка, — Да, Алионора покинула город больше года назад, но ведь до этого она виделась с Риком, принимала от него подарки, а после они обменивались письмами…
— Ты еще слишком наивен, малыш Эйрик, — покачал головой мужчина, — И даже не подозреваешь, насколько двуличны бывают женщины. Как Джед понял, муж этой леди, тьфу, даже язык не поворачивается ее так называть, несмотря на свое благородное происхождение несколько азартен. Поэтому его жена продолжила изображать сердечную привязанность, чтобы подаренными побрякушками закрывать возникающие долги.
— Но ее родители…
— Всё знали, — жестко оборвал ее Берек, — Однако им казалось забавным, что северный дикарь (прости, что называю его так, это чтобы ты понимал, как мыслят такие люди), всерьез верит, что за него отдадут благородную леди. К тому же, несмотря на мелкий титул, их семья не слишком богата, а Рик действительно был готов много тратить на свою возлюбленную. А когда он заявился в имение, и выяснил правду, его не просто высмеяли, а буквально втоптали в грязь. Вся эта великая любовь была не более чем притворством, чтобы за его счет поправить свои дела.
— Это просто чудовищно… — прошептала Эйрика. В ее душе всколыхнулось обжигающее чувство. Обиду, нанесенную Рикарду, она переживала как свою. — И что же он сделал?
— Сперва он поступил как мужчина. Вызвал мужа этой леди на дуэль, и даже одержал над ним верх… Но убить не смог. Бывшая возлюбленная бросилась между ними, и сказала, что пусть сперва расправится с ней. И что она всегда любила только своего кузена, и ради него готова была на все. Даже терпеть внимание неотесанного дикаря. Это добило Рикарда, и он просто ушел. Как добрался до Торда — не помнит. Хотел сразу вернуться на «Арведу», но корабля не оказалось, так что он коротал вечера в компании рома.
В наступившей тишине было слышно, как ветер шелестит верхушками деревьев.
— И как он сейчас?
— Сложно сказать. Много работает, молчит. Ходит погруженный в себя, и кажется даже не помнит, сколько разболтал Джеду за кружкой рома. Кроме штурмана, меня и тебя, никто больше не знает правды. Остальные думают, что невеста просто ответила отказом и отменила помолвку. Так что держи язык за зубами.
Эйрика ничего не ответила. В душе даже шевельнулось глухое раздражение к Нотту, с его проблемами, из-за которых пришлось задержаться. Теперь желание вернуться на корабль стало нестерпимым, ей просто необходимо увидеть Рика. Раньше он поддерживал и оберегал ее, а теперь она должна найти способ ему помочь, или хотя бы просто быть рядом.
Сердечные раны мучительны, а единственное лекарство против них — время.