Бетти покорилась безъ роптанія волѣ своихъ родителей, но въ сердцѣ ея была сокрыта нѣжная привязанность къ О'Неилю, который въ самомъ дѣлѣ былъ человѣкъ достойный уваженія и любви. Вдова Смитъ прислала къ ней маленькую свою дочь, чтобы поблагодаришь за то пособіе, которое она, ей сдѣлала. Миссъ Луиза много разсказывала ей о Господинѣ Бріанѣ, который былъ чрезвычайно добръ и ласковъ и благодѣтельствовалъ имъ со времени ихъ нещастія. Бетти слушала съ удовольствіемъ похвалы О'Неилю; она пошла въ камодъ, вынула ленту и подарила ее маленькой Луизѣ. Лиммерикскія перчатки представились ея глазамъ — она вздохнула, сорвала съ горшка розу, ощипала листы, осыпала ими перчатки и накрыла ихъ бѣлымъ платкомъ.
Между тѣмъ Господинъ Гилль бесѣдовалъ съ важными политиками своего клуба — всѣ они согласно признались, что каѳедральной Герфортской церкви угрожаетъ опасность. Всѣ обстоятельства были приняты въ разсужденіе: этотъ балъ, на которомъ будутъ танцовать до упаду, эти перчатки, которыя раздаются даромъ при билетахъ, можетъ быть потому, что Господинъ Бріанъ не имѣетъ нужды ихъ продавать — все казалось столь подозрительнымъ, что развѣ одинъ сумасшедшій могъ бы не признать въ О'Неилѣ тайнаго непріятеля Англичанъ и Религіи, выдающаго себя за перчаточника Ирландскаго. Заключили, что всего безопаснѣе посадить его въ тюрьму — надлежало только найти законный предлогъ.
О'Неиль въ платежѣ долговъ своихъ не имѣлъ той строгой точности, какою отличаются обыкновенно Англійскіе купцы; онъ задолжалъ хлѣбнику и портному, и далъ имъ векселя на шесть мѣсяцевъ срокомъ. Эти векселя куплены были Господиномъ Гиллемъ; срокъ вышелъ, положено было задержать Господина О'Неиля, естьли онъ не будетъ въ состояніи заплатить деньги въ ту самую минуту, въ которую ихъ потребуютъ. — Повѣренный Господина Гилля приходитъ къ Бріану требовать платежа, но Бріанъ, будучи занятъ приготовленіями къ балу и удивленный, что видитъ въ чужихъ рукахъ свои векселя, сказалъ въ сердцахъ, что не имѣетъ ни шиллинга денегъ, и что ему не время теперь заниматься такимъ вздоромъ. Повѣренный пересказалъ Господину Гиллю слово отъ слова отвѣтъ Бріана.
Послѣ бала О'Неиль пошелъ провожать пѣшкомъ Миссъ Женни, парикмахерову дочь. Къ нему приближается человѣкъ, бьетъ его по плечу и говоритъ: государь мой, отъ имени Короля беру васъ подъ стражу!" — Врешь, бездѣльникъ! воскликнулъ Бріанъ: это плутни проклятаго Гилля! одинъ онъ способенъ обидѣть честнаго человѣка за такую малость! На улицѣ сдѣлался страшный шумъ; множество народа столпилось вокругъ Бріана; Ирляндскіе работники хотѣли вступиться за своего земляка; началась было драка, но Бріанъ все успокоилъ своимъ благоразуміемъ; онъ послѣдовалъ за полицейскимъ, а между тѣмъ послалъ къ своей матери просить, чтобы она какъ можно скорѣе нашла за него поруку.
Госпожа О'Неиль тушила свѣчки, оставшіяся послѣ бала, когда пришли ей сказать о нещастіи, приключившемся ея любезному сыну. Не трудно, подумала она сыскать поруку между людьми, которые за нѣсколько минутъ веселились и танцовали въ моемъ домѣ: но танцовать и быть порукою великая разница. Госпожа О'Неиль узнала это на самомъ опытъ. Всѣ ея пріятели отказались отъ поручительства подъ разными предлогами. Что дѣлать? Скорѣе посылать къ ростовщику, закладывать вещи, платить тройные проценты — какъ бы то ни было, Господинъ О'Неиль, просидѣвъ часа два въ городской тюрьмѣ, получилъ опять свободу, но онъ не подозрѣвалъ, что его брали подъ стражу для того единственно, чтобы возпрепятствовать ему взорвать на воздухъ каѳедральную церковь. Возвращаясь домой и идучи мимо церкви, онъ увидѣлъ прохаживающагося около ограды человѣка. Который часъ? спросилъ онъ у незнакомаго — Три часа! отвѣчали ему, и, слава Богу, еще не показывался ни одинъ непріятель!
Господинъ Бріанъ воспользовался даннымъ ему урокомъ; дабы пріобрѣсть общую довѣренность, рѣшился онъ себя ограничить и жить скромно, такъ какъ прилично простому перчатошнику; опытъ доказалъ ему, что добрые друзья никогда не платятъ худыхъ долговъ.
На другое утро господинъ церковный староста проснулся съ веселымъ духомъ и тотчасъ побѣжалъ въ церковь служить благодарный молебенъ: ибо онъ по Христіанскому смиренію, относилъ къ милосердію Бога успѣхъ свой въ уничтоженіи козней общаго врага. Онъ согласился вмѣстѣ съ другими членами клуба завести ночный караулъ около: каѳедральной Церкви, а между тѣмъ собрать всѣ нужныя свѣденія и доказательства, чтобы обвинить въ судѣ заговорщика.
Исполнивъ то, чего требовало отъ него званіе человѣка государственнаго, пошелъ онъ на кожевенный заводъ осматривать свои магазины — но кто изобразитъ его удивленіе! двери магазина были изломаны; кожи разтасканы и разбросаны, а въ магазинъ все приведено было въ страшный безпорядокъ. Это Бріанова шутка! воскликнулъ Господинъ Гилль; сей часъ иду въ судъ! Онъ побѣжалъ къ своему стряпчему, чтобы посовѣтоваться съ нимъ, какъ подать прозьбу на О'Неиля, но стряпчаго не было въ городѣ, и Господинъ Гилль принужденъ былъ возвратиться домой. Дорогою размышлялъ онъ о томъ, какъ бы начать и удачнѣе кончить новую свою тяжбу; а между тѣмъ разчитывалъ въ головѣ убытокъ, претерпѣнный имъ отъ потери кожъ.
Господинъ Гилль имѣлъ весьма порядочный аппетитъ. Желудокъ его всегда согласенъ былъ съ солнечными часами. Онъ безошибочно узнавалъ время обѣда, а за обѣдомъ ѣлъ очень много и очень долго, за что весьма не рѣдко ссорилась съ нимъ его супруга. "Мнѣ стыдно сидѣть съ тобою за столомъ, когда у насъ гости — говорила она ему почти каждой день — ты имѣешь такой безпутный аппетитъ, что люди глядя на тебя, творятъ молитвы. Я бы совѣтовала тебѣ никогда не садишься за столъ натощакъ, чтобы наконецъ не прослыть обжорою!" — Господинъ Гилль замѣтилъ послѣдній совѣтъ благоразумной своей супруги, и согласуясь съ нимъ, всякій день передъ обѣдомъ заглядывалъ на кухню, дабы приготовить себя къ столовому бдѣнію порядочною частію говядины. И въ этотъ день, въ который случилась въ магазинѣ его такая разстройка, посѣтилъ онъ по обыкновенію своему кухню: повариха разговаривала съ дѣвкою о славномъ ворожеѣ Бамфильдѣ, который жилъ въ сосѣдственномъ лѣсѣ съ цыганами. Господинъ Гилль подслушалъ сей разговоръ, и разсудилъ за благо употребить его въ свою пользу. Онъ возвратился въ столовую съ важнымъ лицемъ и такъ былъ разсѣянъ во время обѣда, что Госпожа Гилль нѣсколько разъ принуждена была ему сказать: что съ тобою сдѣлалось? Отъ чего ты такъ задумчивъ? Въ первые отъ роду забываешь то, что у тебя на тарелкѣ.
Госпожа Гилль, сказалъ церковный староста, прошу васъ вспомнить, что любопытство праматери вашей Евы погубило весь человѣческій родъ. Будетъ время, и все узнаете; но въ ожиданіи сего времяни воздержитесь, прошу васъ, отъ всѣхъ вопросовъ. Женьщины неспособны постигать слѣдствій. Что я знаю, то знаю; что думаю, то думаю; что говорю, то говорю, Бетти, мой другъ, ты хорошо сдѣлала, что не носила перчатокъ Лиммерикскихъ: дѣла наши принимаютъ точно такой оборотъ, какой я предсказывалъ.
Послѣ обѣда господинъ Гилль разтянулся въ большихъ своихъ креслахъ и захрапѣлъ. Во снѣ представились ему каѳедральныя церкви, которыя одна за другою взлетали на воздухъ. Человѣкъ, имѣвшіи въ рукахъ множество Лиммерикскихъ перчатокъ, зажигалъ порохъ, кожи были разбросаны по полю и плавали по поверхности озера; пропавшая собака его, вообразивъ, что это бараньи котлеты, бросалась за ними въ воду и ловила ихъ зубами; онъ кричалъ на собаку; бросалъ въ нее камнями; но вдругъ собака оборотилась въ ворожею Бамфильда, который подошелъ къ нему съ важнымъ лицемъ и подавая плеть, воскликнулъ громкозвучнымъ голосомъ: этою плетью должно высѣчь Бріана О'Неиля на большой площади Герфортской! Господинъ Гилль хотѣлъ броситься на колѣна передъ Бамфильдомъ; но онъ загремѣлъ со стула, и крѣпко ударился плѣшивою головою объ стѣну. Это движеніе пробудило его.
Онъ началъ разсуждать о таинственномъ видѣніи, которое представилось ему во снѣ, и рѣшился посѣтить ворожею Бамфильда.
На другой день рано поутру отправился онъ въ цыганскій станъ. Бамфильдова хижина находилась въ самой густотѣ лѣса. Господинъ Гилль вошелъ въ нее съ трепетомъ сердца.
"Знаешь ли ты, сказалъ онъ Бамфильду, одного подозрительнаго Ирляндца, именемъ О'Неиля, живущаго въ Герфортѣ?
"Какъ не знать!"
Чтожь ты о немъ скажешь?
"Что это весьма подозрительный Ирляндецъ."
Правда твоя! Не онъ ли укралъ мою собаку, которая стерегла кожевенные магазины?
"Онъ!"
Не онъ ли разтаскалъ мои кожи?
"Кому жъ другому?"
А проломъ въ стѣнѣ каѳедральной церкви не имъ ли сдѣланъ?
"Боже мой! точно имъ!"
Съ какимъ намѣреніемъ?
"Съ такимъ намѣреніемъ, котораго сказать нельзя."
Но мнѣ сказать можно! Я церковный староста. Кому же и знать, какъ не мнѣ, что нашу каѳедральную церковь хотятъ подорвать порохомъ? А?
Бамфильдъ отвѣчалъ:
Сіи пророческіе стихи рѣшили сомнѣніе Господина Гилля; онъ простился съ Бамфильдомъ и побѣжалъ въ городъ, въ намѣреніи пожаловаться на Бріана Герфортскому Меру.
Во время бесѣды Господина Гилля съ волшебникомъ стоялъ у дверей хижины одинъ Ирландскій ремесленникъ, который также имѣлъ небольшую претензію на будущее, и желалъ посовѣтоваться съ премудростію Бамфильда. Этотъ добрый человѣкъ, именемъ Падди, пользовался благодѣяніями О'Неиля. Онъ услышалъ, что въ хижинѣ произносили имя его покровителя, началъ прислушиваться съ большимъ вниманіемъ и не потерялъ ни одного слова изъ разговора. "Это не колдунъ, а обманщикъ! подумалъ онъ, услышалъ, что Бамфильдъ называлъ О'Неиля раззорителемъ кожевеннаго магазина. Падди имѣлъ неоспоримую причину такъ думать, ибо онъ самъ съ товарищами, въ отмщеніе за обиду, нанесенную Гиллемъ Бріану, разбросалъ кожи, находившіяся въ магазинѣ. Вообразивъ, что глупость, имъ сдѣланная, можетъ причинить вредъ его покровителю, онъ побѣжалъ въ Герфортъ, созвалъ товарищей и началъ вмѣстѣ съ ними опять приводить въ порядокъ разбросанныя кожи. По нещасітю они слишкомъ понадѣялись, что въ Герфортѣ, въ глухую полночь, всѣ люди спятъ, ибо въ ту самую минуту, въ которую работа ихъ была приведена уже къ окончанію и Падди стоялъ на верху пирамиды, укладывая послѣдній рядъ кожъ; дозоръ у ходившій вокругъ каѳедральной церкви, увидѣлъ работниковъ и закричалъ; вотъ они! держите! Работники разбѳжались, но Падди былъ схваченъ и отведенъ въ караудьню.
"Хочу быть повѣшенъ — восклицалъ онъ дорогою — естьли впредь караульщики застанутъ меня за добрымъ дѣломъ! Въ этомъ мірѣ ничто хорошее не удается!
Герфорстскій Меръ, Господинъ Mapшаль, былъ человѣкъ доброй характеромъ, проницательнаго ума и опытный; онъ зналъ въ тонкость судебные обряды. Въ Герфортѣ вошло въ пословицу: кто побывалъ въ домъ Господина Маршаля, тотъ возвращается къ себѣ добрѣе и наклоннѣе къ миру.
Господинъ Маршаль завтракалъ, когда ему доложили о прибытіи церковнаго старосты Господина Гилля.
"Милости прошу! сказалъ Господинъ Маршаль.
Добраго утра желаю вамъ! сказалъ Господинъ Гилль, входя и кланяясь. Худыя вѣсти въ городѣ, очень худыя! прибавилъ онъ съ важнымъ видомъ
"А я думаю напротивъ, Господинъ Гилль! Въ городѣ веселятся: третьяго дня былъ прекрасный балъ."
Тѣмъ хуже, Господинъ Маршаль! не всѣ люди способны видѣть слѣдствія, не всѣ проницаютъ во глубину вещей!
"Я съ вами несогласенъ — отвѣчалъ Господинъ Маршаль улыбаясь: — я говорю тѣмъ лучше! вмѣстѣ со всѣми людьми, которые, также какъ и я, не видятъ слѣдствій и не умѣютъ проницать во глубину вещей!"
"Прошу меня извинить, Господинъ Маршаль! Теперь не время смѣяться: естьли бы не я, то наша каѳедральная церковь поднялась бы на воздухъ въ то самое время, въ которое весь городъ прыгалъ выпуча глаза, на этомъ проклятомъ балѣ!
"Это другое дѣло! Прошу васъ покорно объясниться, Господинъ Гилль!
И Господинъ Гиллъ объяснился.
"То, что вы говорите, конечно весьма важно, сказалъ Господинъ Маршаль, выслушавъ объясненіе Господина Гилля; но прошу объявишь мнѣ, какія средства употребили вы чтобъ получить такое подробное свѣденіе объ этомъ дѣлѣ?"
Это моя тайна, милоствой государь, но вамъ могу ее открыть безъ всякаго опасенія. Знайте же, что я говорилъ съ ворожеею Бамфильдомъ.
"А, понимаю! съ Бамфильдомъ! Позвольтежь, любезный Господинъ Гилль, поздравить васъ, что вы не успѣли еще обвинить судебнымъ порядкомъ Господина Бріана. Увѣряю васъ, что вы сдѣлались бы посмѣшищемъ всего города Герфорта.
Какъ посмѣшищемъ, Господинъ Mapшаль? Спаситель каѳедральной церкви посмѣшище! Но я назову вамъ многихъ людей, которые совершенно согласны со мною.
"Но сказывали ли вы имъ, что вы совѣтовались съ ворожеею Бамфильдомъ?"
На что же мнѣ это сказывать?
И хорошо сдѣлаете, если не скажете, Господинъ Гилль! Онъ подошелъ къ окну, изъ котораго видѣнъ былъ весь кожевенный заводъ Господина Гилля. Это что? спросилъ онъ, указывая на кожи, которыя складены были по прежнему. Вы, кажется, увѣряли меня, что всѣ ваши кожи были разбросаны?
Кто можетъ изобразить удивленіе церковнаго старосты? Онъ протиралъ глаза, смотрѣлъ поперемѣнно то на Господина Маршаля, то въ окно, и самъ не понималъ, что съ нимъ происходило. — Кликнули Падди, который за часъ до Гиллеева прихода приведенъ былъ къ Господину Маршалю; онъ изъяснилъ церковному старостѣ, по какому чуду разбросанныя кожи опять явились въ томъ же мѣстѣ и въ прежнемъ порядкѣ.
Но собака моя? кѣмъ она украдена? восклицалъ Господинъ Гиллъ.