События понеслись вскачь, как только они прибыли в расположение полка, нагруженные всяческим добром, взятым в подвалах разрушенного баронского особняка. До рассвета оставалось совсем чуть-чуть, к их прибытию уже приготовились, впрочем, как и всегда. Полковник с частью офицеров, участвующих в его темных делах, ждал недалеко от расположения части. Здесь также расположились маркитанты Вигала — ушлого торговца, с которым полковник вел свои дела и сбывал то, что подворачивалось под руку и стоило денег. Шло расхищение военного имущества и военных трофеев, но Чернояр в этом никогда не принимал участия. Солдаты принялись разгружать тюки с лошадей, работая споро и оживленно. Скоро уже должен был прозвучать сигнал к подъему, но сердца всех грела мысль, что они все сегодня немного обогатились.
Капитан Тиер первым делом подошел к полковнику и, судя по резко помрачневшему лицу последнего, рассказал о событиях, произошедших на операции. Алтан, заулыбавшийся при виде богатой добычи, теперь долго и витиевато ругался, проклиная всех и вся. Потом смачно плюнул и махнул рукой, рявкнув на солдат, чтобы те пошевеливались.
Чернояра это все не занимало. Война ему уже сильно надоела, равно как и все, что на ней творилось. Поэтому он тоже плюнул на все и пошел к себе в шатер. Надо сказать, что все армейские маги жили в отдельных палатках, в отличие от солдат, а иногда даже и младшего офицерского состава, чем вызывали открытое недовольство последних. Однако магов в армии служило не так много, а польза от них была просто неоценимой, поэтому маршал Диоген, командующий королевской армией, специальным указом выдал им такие вот привилегии. К тому же магам часто требовалось уединение для медитации и восполнения своих сил, да и обычные солдаты, чуждые любой магии, откровенно побаивались их. К тому же некоторые обладали весьма крутым нравом и вспыльчивым характером. И одно дело — армейские маги, изначально состоявшие на службе, в основном волшебники и священники, к которым все привыкли. Но война с нежитью выявила очень сильный недостаток в них армии, и поэтому король объявил о наборе всех, кто захочет за жалованье сражаться за Корону. На его призыв откликнулось множество магов всевозможных школ, которых раньше Церковь и особенно Святая Инквизиция, мягко говоря, не слишком жаловала. Среди них оказался и Чернояр.
Колдуна откровенно побаивались и уважали. Он не отличался общительностью, а в ярости приводил в трепет не только врагов. Но в полку его любили за храбрость. Когда колдун присутствовал на поле боя, солдаты чувствовали себя гораздо увереннее, чем обычно. Многие пришлые маги часто игнорировали окружающих солдатах. Если не было прямых приказов офицеров, они «забывали» об обеспечении защитой солдат, а если и вынуждены были это делать, то их работа оставляла желать много лучшего. Но Чернояр, отличавшийся особой жестокостью в бою, всегда помогал солдатам чем мог, хотя защита школы Тьмы являлась самой слабой из всех. С его приходом потери полка во время военных действий сократились на целый порядок. Сначала солдаты жутко боялись темной магии вечно мрачного и нелюдимого колдуна, но потом привыкли. Вообще колдунов в армии было очень мало, и командование их очень ценило и пока полностью игнорировало все попытки Святой Инквизиции вмешаться, а также мнение Церкви. Впрочем, мнение последней звучало в целом очень слабо, потому как, в отличие от фанатиков-поборников, она понимала, что в этой жестокой войне по-другому нельзя. Представители Церкви обозначали свою позицию, но вовсе не настаивали на учете своего мнения; более того — и священники, и монахи зачастую весьма успешно действовали вместе с приглашенными магами, как, впрочем, и армейские волшебники.
Чернояр удалился к себе в шатер и заснул. Он прекрасно понимал, что история на этом не закончится, но ему было в общем-то все равно, так как, во-первых, он никогда никого не боялся, а во-вторых, все это давно уже перестало его интересовать. Щупальца Тиамат, как всегда заботливо, укрыли его от внешнего мира, стоя на страже, пока он спал. На удивление, ему дали отдохнуть почти до самого вечера, так что колдун сполна насладился этой возможностью. На войне крайне редко выпадало время спокойно поспать, и упускать его не стоило.
Проснулся же Чернояр от того, что кто-то настойчиво пытался пробиться к нему ментально. Щупальца Тиамат, почувствовав недовольство хозяина, угрожающе ощерились многочисленными жуткими пастями, распространяя вокруг волну первобытного страха. Впрочем, шатер колдуна давно уже стоял в отдалении от других, и никто не попал под их невольное действие. Колдун поначалу хотел отмахнуться от вызова, но тот был слишком настойчив. Подумав, он открыл свое сознание и тут же услышал голос Иримии, главного священника полка, с которым у них сложились добрые отношения. Так же как и остальные, священники не слишком радушно относились к колдунам, но Иримия отличался особой добротой и человеколюбием. Он высоко ценил поведение колдуна в бою и не раз приходил на помощь в трудные минуты. Позже они часто проводили время в долгих беседах и успели подружиться.
— Отдыхаешь?
Чернояр потянулся:
— Отдыхаю.
Ему откровенно нравился этот мудрый старец, он всегда ценил хороших людей, хотя и был убежден, что злых на много порядков больше. Именно поэтому не спешил никогда никого к себе подпускать, равно как и заниматься чужими проблемами. Но священник был особенным. Вот и сейчас он избрал слово «отдыхаешь», произнеся его с почти дедовской благожелательной интонацией, а не «спишь» или еще что-то подобное.
— Слышал, вы ночью уходили на операцию.
— Да, было дело.
— Ты, как всегда, не особо настроен на общение?
Чернояр лишь проигнорировал это. Но Иримия, знакомый с его не слишком хорошими манерами, не стал заострять внимание.
— Это правда, что ты там едва не лишил жизни инквизиторов?
Чернояр усмехнулся:
— Судя по всему, события имели нехорошее продолжение?
— Очень нехорошее. — Голос Иримии резко посуровел: — Ответь мне бога ради, зачем ты связался с ними? Ведь могли спокойно разойтись.
Колдун сбросил с себя сонное состояние и сел на походной топчан, на котором всегда спал.
— Не могли, — жестко ответил он. — Это, может, у вас принято подставлять там правую щеку, потом левую. Смирение и все такое прочее… Со мной же такие фокусы не проходят. Не перевариваю наглость и много чего еще. Этот недоразвитый посмел меня оскорбить и должен благодарить своего бога, что я не отправил его на свидание к нему тут же.
— Инквизиция — это не те, с кем можно так себя вести. Это чокнутые фанатики, заимевшие нынче власть в своих руках.
Чернояр удовлетворенно кивнул.
— Я бы выразился куда жестче, но можно и так. Тогда ты должен меня понимать.
— Понять-то я тебя, может, и могу, но вот одобрять… — В голосе священника появилось явное недовольство. — Я тебя уже не раз предупреждал, что ты ходишь по лезвию ножа. Ты ни во что не ставишь ни начальство, ни врага, никого. Тебе на всех наплевать, кроме самого себя. Даже на тех, кто протягивает тебе дружескую руку.
— Ну, не на всех. Почему же…
— Ну да. Есть небольшой круг лиц, которых ты уважаешь. И приближаешь к себе, словно король. Я знаю тебя, мой друг, куда лучше, чем ты думаешь. И в чем-то ты мне нравишься. Но так жить нельзя. Прошлый раз, когда ты объявил генералу Лотору, что он безмозглый придурок, пришлось приложить массу усилий, чтобы это замять.
— Этот высокородный дурак даже близко не должен приближаться к армии. Из-за его бездарных действий нежить убила множество наших солдат. Я не собирался такое терпеть.
— Тебе тогда повезло, что им были также очень недовольны в ставке и наш маршал, дай бог ему долгих лет жизни, оказался весьма разумным человеком.
— Пф-ф… Я просто дал понять генералу, что если он даст ход этому происшествию, я его убью.
— Почему-то я этому не удивляюсь. Но сейчас речь не о генерале, хотя можешь не сомневаться, он этого не забудет и попытается тебя достать.
— Он слишком труслив для этого.
— Но случай может вполне представиться.
— Жизнь покажет. Вполне может статься, что меня сегодня убьют, так что зачем же волноваться о генерале?
— Ты тот еще тип. Не нужно звать смерть лишний раз. Тем более сейчас.
Чернояр болезненно поморщился:
— Может, перейдем уже к делу? Или ты так и будешь вспоминать все мои прегрешения с твоей точки зрения? Поверь, их намного больше, чем ты можешь себе представить, и даже патриарху не хватит сил, чтобы все их замолить. Так что не стоит даже пытаться. А то, знаешь ли, этот разговор начинает вызывать у меня головную боль.
— Можно только догадываться, как ты общаешься с остальными. Ладно, к делу — так к делу, — сдался Иримия. — Те инквизиторы, которых ты вчера, как они выражаются, оскорбил и которым грозил убийством, оказались не простыми, а приближенными к каким-то верхам. Они пожаловались на тебя, и часа два назад к нам прибыл сам Лехор. Ты знаешь, кто это такой?
Чернояр мысленно пожал плечами, но предположил:
— Очередной дебильный фанатик, жаждущий сделать мир чистым и добрым, как видит его он сам?
— Ты почти угадал. Он является официальным представителем Святой Инквизиции в нашей армии. Ему подчиняются все поборники, которые здесь есть, и части Святого легиона. Имеет большой вес как при штабе, так и при дворе. И он жаждет твоей крови.
Чернояр только усмехнулся на это:
— Надо же, какие великие персоны явились по мою бедную душу.
— Прекрати паясничать! — резко произнес священник. — Ты понимаешь, что все это значит?
— Понимаю, не маленький, — огрызнулся колдун.
— Понимает он… Или ты собрался сидеть и ждать, пока за тобой придут, и начать валить здесь всё и всех, кто посмеет тебе угрожать?
— Ты почти угадал, — иронично подтвердил Чернояр.
— Как же. Если ты надеешься на защиту полковника или даже маршала, то можешь про это забыть.
— Это еще почему?
— Потому что нашего полковника запугали быстро и довольно профессионально. Капитан Тиер ходит по лагерю бледный и трясется, как осиновый лист.
— Капитан — тряпка. Он слишком озабочен своей карьерой и готов лизать зад всем, кому нужно. Уверен, он в любом случае выпутается. Но полковник…
— Да, полковник у нас крутой, и вояка он хороший. Когда Лехор пришел к нему, он встал на твою защиту.
— Я действовал по военному закону.
— Я и не утверждаю обратного. Но я повторяю — инквизиторы пришли сюда за твоей головой. Ты знаешь же, как они ненавидят колдунов. И снести то, что ты посмел сотворить ночью, да еще при многочисленных свидетелях, не могли ни при каких обстоятельствах. И поверь, они не умеют проигрывать, так что пришли подготовленными. Видимо, они как раз и явились так поздно из-за того, что готовились как следует. У нашего полковника есть сын — будущий офицер, учащийся в одной из столичных военных академий и обладающий весьма недалеким умом. Пока его отцу удавалось заминать все его пьяные выходки, но инквизиторам они, как оказалось, хорошо известны. Более того, они знают, что полковник промышляет кражей военного имущества.
— Да, я слышал, что поборники имеют свои собственные дела на каждого в армии, по крайней мере среди офицерского состава. Но не думал, что это правда.
— Увы, инквизиция в последние годы чрезвычайно быстро набрала силу, о которой раньше не могла и помышлять. В общем, — вздохнул Иримия, — наш полковник сдался. Когда на кон встала его собственная судьба и судьба его сына, он, естественно, выбрал их, а не тебя.
— Ну да, естественно, — с горечью хмыкнул Чернояр. — Этого и следовало ожидать. Все люди шкурники. Они могут притворяться твоими друзьями, пока все хорошо. Они даже могут помочь в беде до определенной степени, но только до определенной. Когда встает вопрос о своей шкуре, то дружба мгновенно исчезает. Своя шкура ближе к телу. Но как я уже сказал, — это естественно. Правда, зачем тогда заводить такую дружбу? После этого ты удивляешься, почему я не люблю людей.
— Ты неправ. Видит бог, как ты неправ. Но у нас слишком мало времени на споры. Полковник не может просто так взять и выдать тебя инквизиции. Ты исполнял его приказ, был на операции и действовал по военным законам.
— Именно.
— Вот по этим военным законам тебя и решили осудить. Тебя хотят обвинить в неисполнении приказа и нарушении субординации. Мол, переговоры с инквизиторами должен был вести капитан Тиер как старший офицер, а ты нарушил субординацию. Да, можешь не говорить, я знаю нашего «бесстрашного» капитана и прекрасно могу себе представить, как он тупо бледнел и открывал рот, как рыба на берегу. Но сути это не меняет. А главное то, что ты ослушался приказа во время военной операции и вместо этого напал на инквизиторов — служителей Церкви и короля. Ты признан опасным элементом и подлежишь церковному суду как колдун.
— Лихо. — Чернояр лишь усмехнулся. — Вот только капитан не отдавал никакого приказа. Вернее, он не успел.
— Он уже подтвердил под присягой, что отдавал. И это задокументировано. Ты же его знаешь не хуже меня.
— Знаю, — согласился колдун. — Однако там присутствовал и целый взвод солдат. И они могут подтвердить, что никакого приказа не было.
Священник мысленно покачал головой:
— Их просто никто не станет спрашивать. Или тоже запугают. А если вдруг кого и нет, что крайне мало вероятно, он просто также пойдет под трибунал, как и ты.
— Это и есть жизнь, да? А как же наш доблестный маршал?
— Война подходит к концу, и уже такой необходимости в пришлых магах нет. Можешь не сомневаться, он не пойдет на конфликт с инквизицией теперь. Тем более что ты прекрасно знаешь поборников — если они во что-то вцепятся, то уже не отпустят.
— Ага, цепкие ребята. И когда же придут меня арестовывать?
— Смотрю, тебе все еще весело? Ирония сейчас не совсем уместна. Тебе срочно нужно прибыть ко мне в полковую часовню.
— Это еще зачем?
— Ну, если бы ты больше уделял времени церкви, то знал бы: попросивший убежища в любом ее храме не подлежит выдаче никому. Даже Инквизиция не посмеет ничего предпринять. За этим следят очень строго.
— А что дальше?
— Дальше мы что-нибудь придумаем. У меня есть очень сильные друзья в Церкви.
Чернояр улыбнулся:
— Тебя сожрут потом с потрохами. Ты же сам говорил, что инквизиторы ничего не упускают.
— Ну, это мы еще посмотрим.
— Пытаешься доказать, что на свете есть добрые люди, да?
— Дурак. Хотя ты и сам это знаешь.
— Все может быть.
Чернояр погладил свой бритый череп и сказал:
— Нет, я вынужден отказаться. Я весьма ценю твою помощь. Но это не выход, я никогда ни от кого не бегал и не собираюсь. Спасибо, что предупредил, но я справлюсь сам.
— Но…
— Разговор закончен, — перебил его колдун тоном, который ясно говорил сам за себя. — Еще бы я боялся этих тварей.
Иримия глубоко вздохнул:
— Я знал, что этим все и закончится. И знаю, что тебя трудно переубедить, если ты что-то решил. Да и времени совсем нет. Когда придет время, я буду рядом.
Ментальная связь прервалась.
За ним пришли буквально через четверть часа. Чернояр вовсе не собирался никуда идти сам, так как это было нужно не ему, а им. Он просто сидел и ждал, уйдя в медитацию. Первыми почуяли приближение чужаков, как и всегда, Щупальца Тиамат. Они хищно ощерились и злобно зашипели. Видимо, все это время в штабе шел спор, что с ним делать. Колдуна здорово побаивались, и как он отреагирует на объявление об аресте, можно было легко себе представить. Инквизиторы наверняка настаивали на принудительном аресте, обязуясь обеспечить его своей силой, но, судя по всему, полковника им убедить не удалось. К шатру Чернояра подошел только один молодой штабной офицер с приказом явиться незамедлительно к полковнику. Колдун не стал возражать и последовал за ним, как всегда погруженный в себя. Но взгляд его замечал каждое движение, каждый взгляд в лагере полка. О том, что сейчас происходит, знали все и давно перешептывались между собой, но пока не очень оживленно. Они ждали дальнейшего развития событий. Нрав колдуна прекрасно знали, его силу видели в действии тоже. Лица солдат в большинстве своем представали его взору хмурыми и мрачными. Некоторые не глядели ему в глаза, другие, напротив, выказывали поддержку, на некоторых — плохо скрываемое злорадство.
Люди.
Все как всегда. Инквизицию, в основном, не любили, но кто-то свято верил в нее. И все боялись ее. Будь на месте поборников сейчас кто-нибудь другой, даже штабное начальство, солдаты наверняка попытались бы вступиться за одного из своих, коим стал Чернояр за несколько месяцев совместной службы, но сейчас их всех сковывал страх. Война с нежитью вознесла влияние Святой Инквизиции на огромные высоты, а под девизом всеобщей борьбы со злом можно легко получить обвинение в ереси с весьма печальными последствиями.
Чернояру было все равно. Он и не ожидал от них ничего иного. Своя рубашка ближе к телу. Он всегда привык рассчитывать только на себя. Однако колдун с презрением отмечал реакцию солдат. Очень многие ему были обязаны жизнью в бою, но сейчас он уже стал как бы чужой для них. Они все уже списали его со счетов, потому что поборники не знали пощады. Чернояр почему-то радовался этому.
Люди.
Когда они вышли из шатра и направились к штабу, колдун нагнулся к идущему рядом с ним офицеру и прошептал на ухо:
— Тебе лучше пойти доложить о том, что я иду.
На лице офицера отобразилось недоверие, так как, вероятно, приказ он получил прямо противоположный. Но ему хватило ума сообразить, что лучше сейчас последовать именно полученному совету, а вовсе не имеющемуся приказу начальства.
Полк располагался в большой деревне, отбитой у нежити, и штаб, в частности, расквартировался в одном из самых больших и просторных домов. Чернояр отлично знал, что ждет его внутри, и мог бы принять свои меры. Школа магии Тьмы, которую исповедовал он, действительно отличалась слабой защитой, но вот что она умела лучше всего — так это убивать. Очень быстро и наверняка. Колдун загадочно улыбнулся, зная: это моментально заметят все собравшиеся. Дураки, они наверняка решат, что сейчас начнутся убийства. Это тоже радовало его.
Он вошел внутрь. Щупальца Тиамат, невидимые сейчас никому, насытились силой, готовые атаковать по малейшему знаку своего хозяина.
В огромной штабной комнате стояло с десяток инквизиторов, окруженных магическими щитами и едва сдерживающие себя от того, чтобы не ударить своими заклятиями по ненавистному колдуну. Магическая энергия мощными клубками сосредоточилась вокруг каждого из них.
Кроме поборников, в штабе находился сам полковник Алтан, Иримия и весьма дородный тип, сидевший рядом с ними за столом. Нетрудно было догадаться, что это и был тот самый Лехор. При появлении колдуна разговоры мгновенно стихли.
Чернояр спокойно огляделся, подошел ближе и холодно спросил:
— Вы меня вызывали?
Полковник никогда еще не выглядел таким мрачным и старался не смотреть ему в глаза.
— Вы арестованы.
Видимо, ему очень не нравилось все происходящее и он старался как можно быстрее со всем покончить. Чернояр его поддерживал в этом начинании обеими руками.
— По какой причине?
На лице Лехора явно прописывалось крайнее неудовольствие. Судя по всему, он ожидал совершенно иного сотрудничества от полковника, но вынужден был терпеть. Тем более что здесь присутствовал Иримия — представитель Церкви, с которой, при всей нелюбви, приходилось считаться.
— Вы обвиняетесь в нарушении субординации, неисполнении прямого приказа старшего по званию во время военной операции и угрозе жизни служителям Церкви и короля. Вы признаны виновным, и так как по природе своей представляете большую угрозу всем и всему, то передаетесь под юрисдикцию Святой Инквизиции.
Иримия откашлялся и собрался возразить, но Чернояр остановил его своим взглядом:
— Я не нарушал никакого приказа, потому как такового не получал.
— Капитан Тиер дал другие показания. И они уже засвидетельствованы.
— Он лжет, — объявил Чернояр. — И, по законам военного времени, обвинение во лжи армейского офицера другим офицером является поводом для суда Чести.
— Ты не офицер, — вмешался Лехор, — ты всего лишь черное отродье, от которого стоит как можно скорее избавить этот мир.
Чернояр позволил себе иронично улыбнуться:
— Я такое же отродье как и вы. Однако вы некомпетентны в данном вопросе. В приказе маршала Диогена под номером двадцать четыре указывалось, в частности, что любой маг, вступивший на службу Короне, автоматически получает младшее офицерское звание.
— Как ты смеешь оскорблять духовное лицо и марать своим грязным языком нашего короля?
Чернояр с презрением проигнорировал его слова.
Полковник тем временем впал в глубокую задумчивость. Он искоса посмотрел на священника, но тот всем видом показывал, что все прекрасно слышал. Все еще с сомнением в голосе Алтан вынужденно признал:
— Это правда. Колдун также носит официальное младшее офицерское звание и имеет право в данном случае оспорить слова другого офицера на суде Чести.
Лехор задумчиво вытянул свои толстые губы. Потом неожиданно произнес:
— Что ж, возможно, все это и к лучшему. Зачем терять время — проще уничтожить тварь как можно быстрее. У нас много и других дел.
Он сделал паузу, а затем продолжил:
— Насколько я знаю, тот, кого вызвали на суд Чести, имеет право выставить вместо себя любого защитника. Это так, господин полковник?
Алтан уныло кивнул:
— Да, это так.
— Ну, тогда, думаю, капитан Тиер не станет возражать, если вместо него мы выставим на поединок своего человека?
— Капитан может отказаться от суда, — начал было полковник, но Лехор его жестко прервал:
— Я уверен, капитан не станет отказываться.
Чернояр лишь усмехнулся.