— Это предлог. Он увел Рэйчел — вот чего папа так и не смог ему простить.
— Но это же было бог знает когда! — проговорил Ник, отворачиваясь к окну, чтобы скрыть свое изумление.
— Да, но папа такой. Он был молод, мечтал стать богатым и счастливым — и тут явился Джеральд.
Ник выдавил из себя растерянный смешок.
— Да уж, Джеральд никогда не проигрывает.
Вместо ответа Пенни открыла ящик стола и начала что-то там искать. Ник все еще ошеломленно качал головой. Верно, Джеральд любое соперничество воспринимает как вопрос жизни и смерти; но сначала увести у соперника жену, а потом уложить в постель дочь — не слишком ли? Это ведь уже что-то патологическое…
— Ты слышала о его новом назначении? — проговорил он, тоже с оттенком недоверия в голосе.
— Да… да, слышала.
— Удивительно, правда? После всей этой истории…
— Он им нужен, — ответила Пенни.
— Да, — сказал Ник.
Ему вспомнилось, как она пришла сюда в первый раз — невинная, робкая, хорошо воспитанная девочка, краснеющая от любого пустяка, не имеющая за плечами ничего, кроме университетского диплома. А теперь глаза у нее покраснели и взгляд был усталый и тревожный. Она тоже стала взрослой.
— И все-таки удивительно: вчера его с позором отправили в отставку, а сегодня дают новое место с окладом восемьдесят тысяч в год.
При словах «с позором» она поморщилась.
— Ник, так жизнь устроена. Ты сам сказал: Джеральд никогда не проигрывает. Так и есть. Ты и сам это знаешь.
Она села за стол и огляделась вокруг. Нику показалось, что она собирает воедино и мысленно сжигает все свои воспоминания об этом доме.
— Ты, наверное, хочешь побыть одна, — сказал он.
Проходя мимо стола, он как бы ненароком взглянул на факс: он был написан невозможным почерком Джеральда, и в конце красовался причудливый значок, с равным успехом способный означать и «Люблю», и «Твой», и «Привет», и просто «Дж» — и набор бессмысленных черточек. А потом он заметил, что Пенни смотрит на него упорно и пристально, явно собираясь с духом, чтобы что-то сказать.
— Ник, я его не брошу.
— А… — сказал Ник.
— Не брошу, понимаешь?
— Понимаю.
— И плевать мне на то, что скажет папа, или госпожа премьер-министр, или редактор «Сан».
Ник уважительно кивнул, но заметил:
— Я думал, это он тебя бросил.
— Что? Ну да, для публики — да. Пусть думают, что мы расстались. Так будет лучше.
— Ты сказала «мы»?
— Мы любим друг друга.
Ник смущенно опустил глаза. Значит, эта история не окончена. Сперва Рэйчел не захотела бросать Джеральда, теперь вот Пенни… Что в нем такое есть, в этом Джеральде, чего Ник не способен не только усвоить, но даже понять? Ему представились новые репортажи в газетах и бесчисленные статьи Свирепого Аналитика.
— Как же вы выдержите секретность? — спросил он, с искренним любопытством ожидая, как на этот вопрос ответит кто-то другой.
— Может быть, мы и не станем держать это в секрете.
— Хм-м… — Ник поднял брови и усмехнулся; Пенни покраснела, но не опустила глаз.
— Мне не важно, что о нас скажут, — повторила она.
— Но…
— Кэтрин вечно над ним смеялась, — сердито проговорила Пенни, явно желая перевести разговор на другое.
— Я бы сказал, это у них было взаимно, — нерешительно заметил Ник. Он понял, что Пенни тоже жаждет найти виноватого.
— Я знаю, она всегда меня ненавидела, — мрачно усмехнувшись, проговорила Пенни.
Ник не мог промолчать; он знал, что возражать бесполезно, и все же должен был возразить.
— Ты же знаешь, это неправда, — упрямо и безнадежно сказал он. — И мне думается, сейчас она больше всего ненавидит самое себя.
Пенни вздернула подбородок и смерила его уничтожающим взглядом.
— Да она просто наслаждалась всей этой историей!
— Нет, Пенни. Поначалу, может быть, ей это казалось увлекательным приключением — но скоро стало мукой. Так всегда бывает в маниакальной стадии.
Он сообразил, что основным источником взглядов на Кэтрин для нее был Джеральд, так же как для него самого — дубоватая проза доктора Эдельмана.
— Ее «мучения» ничего не стоят по сравнению с теми, что она принесла нам, — непримиримо ответила Пенни.
Ник покачал головой, но решил больше не возражать.
— Я правильно понимаю, что это ты ей сказал? — глядя в сторону, поинтересовалась Пенни.
— Конечно нет! — воскликнул Ник.
— А Джеральд считает, что ты.
— Как характерно для Джеральда, — сказал Ник, — думать, что сама она ни о чем догадаться не могла. А ведь она умнее нас всех.