«Кап-кап-кап» — с корявого каменного потолка медленно и методично срывались капли на пол и издавали характерный звук. Будто захваченное этим звуком мерзкое существо так же ритмично всё продолжало приносить извинения: «П-простите, простите, я раскаиваюсь, простите…»
Никто не давал твари ни еды, ни воды, её голосовые связки и рот ссыхался и трескался каждый раз, как она повторяла «простите», но тут же восстанавливались.
— П-перед кем ты постоянно извиняешься? — спросил тонкий детский голосок откуда-то из темноты из другой камеры. Но тварь не ответила. Быть может, она и хотела, но уже просто не слышала. Сломленный разум выкинул её из реальности, и она больше не осознавала, что происходит. Пытки давно уже стали рутиной, как и смерти, боли существо уже не чувствовало.
Единственное, что всё еще заставляло его продолжать жить — странная уверенность. Уверенность в том, что оно совершило непоправимое, и никакие пытки, а уж тем более простая смерть не исправить сделанного. Существо думало, что должно страдать дольше, должно молиться и просить прощения еще больше.
— Знаешь, моя м-мама говорила, что всё, что у нас есть — по воле богов на небе. П-папа и мама всегда так трудились, чтобы жить правильно, всегда благодарили их за жизнь…. «Всхлип» — тоненький голосок стал прерываться частым и нервным дыханием от слёз. — Н-но почему тогда они не помогли?! Когда маму з-забрали, когда папу убили?! ПОЧЕМУ?!! Хватит! Не молись им! Не говори «прости»!!! — детский голос наполнился такой злобой, что у взрослых встретишь не часто.
Тварь на мгновение будто вышла из забвения и повернула голову в сторону голоса. Она немного приоткрыла рот, будто пытаясь что-то сказать. Но тут послышались шаги, и тварь продолжила свою молитву.
— Т-ты что правда не слышишь? Они не помогут… Не простят. Я-я знаю, ты не виновата. П-пожалуйста, когда меня тоже не станет, выйди отсюда и спроси, почему они делают с нами такое… — маленький голосок затих и не проронил больше ни слова, до тех пор, пока не прозвучал звон цепей.
Послышалось несколько мужских голосов, начали раздаваться странные звуки. А детский голос разразился криком, что резал уши и заставлял сердце сжиматься и лопаться. Цепи звенели пуще прежнего, и истошный крик продолжался еще пару минут, пока в один миг резко не затих.
Не осталось того, кто мог обратиться бы к твари. Она повернула голову в сторону камеры маленькой девочки, что притащили сюда пару недель назад. Оттуда к тощей и белой руке, что не видела солнца уже больше года, протянулся линией ручеек темной алой крови.
Что-то изменилось в сознании существа. Оно больше не молило. Оно забыло слово «прости».
* * *
Мелодия сменилась, и танцующих пар в зале стало меньше. Нам пришлось танцевать первый раз, ведь того требуют манеры, а вот все следующие танцы уже необязательны.
К Бьянке опять стали подходить люди ради истинной цели сегодняшнего бала — заведения новых знакомств, а с кем же стоит завести связи в этот день, как не с герцогской дочерью.
— Леди Бьянка, могу ли поинтересоваться, чем ныне занимается ваш отец, герцог Рассел? — спросила одна из окруживших Бьянку дам.
— Ох, тем, чем и должен заниматься хозяин земель, развивает свои владения.
— Удивительно! Мне доводилось слышать про военные успехи герцога, но чтобы он еще и в управлении землями был хорош! Всё-таки ваш отец поистине невероятный человек. — продолжали восхищаться дамы.
Как мне когда-то рассказывала Бьянка, её отец был средним сыном в роде, но смог стать во главе него за счет своих заслуг. Являясь владельцем уникального дара мастер меча, он попал на служение в личные войска императора, проявил себя в нескольких столкновениях и экспедициях по осколкам Осирии. Благодаря этому его отец, прошлый герцог Рассел, назначил того своим преемником. После от императора Каники отец Бьянки получил новый дар для управления герцогством и по сей день занимается развитием своих земель. По крайней мере, это так преподносится общественности.
На самом же деле, герцог Рассел «истинный аристократ» в плохом смысле этого слова. Не ставит ни во что желания простого люда, не знает и не хочет узнать об их нуждах, тратя свое время лишь на поддержание статуса.
Настоящий аристократ в глазах Бьянки — человек, наделенный силой и властью, которые он должен использовать во благо своих подданных. Именно такой главой рода она и захотела стать.
Еще некоторое время продолжались пустые разговоры, повторяющие друг друга, и со сменой очередной мелодии к нам подошел официант с напитками. Отдав бокал Бьянке, он отошел в сторону и стал наблюдать боковым зрением за её действиями.
Аромат, исходящий из бокала, показался мне знакомым. Названия различных трав, которые были аккуратно вписаны на одной из последних страниц старой книжонки убийцы Максима, пронеслись у меня в голове за мгновенье.
Официант ненадолго отвел свой взгляд, а я поспешил выпить быстро выпить всё содержимое бокала и вернул его обратно в руки Бьянки.
— Так сильно хотел пить? — удивилась она.
— Такой яд переживут только люди с устойчивостью, которую твой дар не дает. Действует медленно, зато наверняка, и не оставляет явных следов. Часто используют для заказных убийств.
— И ты выпил эту дрянь?! — возмутилась Бьянка.
— Пока жил в осколке, выработал устойчивость.
— Фух, ладно, спасибо.
— Нам следует уходить.
— Хорошо, официальная часть закончилась, так что можем без проблем покинуть это место. — ответила она, и мы направились к выходу.
Стояла ночь, и лишь луна освещала выложенную камнем дорожку и высокие ворота. Место, где можно было взять карету, находилось чуть поодаль от академии в нескольких минутах ходьбы.
Я передал Бьянке кинжал, который заранее вшил в штанину брюк. Улицы были пусты, но до меня все равно доносился звук быстрых шагов от нескольких человек с разных сторон. На этот раз был не сброд, а хорошо обученный отряд, знающий свое дело. Двигались четко, постепенно окружая со всех сторон, более того услышать я смог лишь троих, когда на самом деле их должно было быть больше. Значит каким-то образом они смогли двигаться настолько тихо, что даже мой усиленный слух не помогал уловить их движений.
— Стой, нас окружили. — сказал я Бьянке и перекрыл ей путь рукой.
— Можешь сказать, сколько их? — сначала немного нервничая, но потом всё больше успокаиваясь, спросила она. Похоже уже успела привыкнуть ко всем этим внезапным нападениям.
— Слышу только трёх, но их больше. — ответил я.
Мы стояли в центре площади с небольшим старым фонтаном, который хорошо освещался луной. Вокруг же были лишь множества маленьких улочек и незаметных проходов между зданиями во тьме.
Справа что-то блеснуло, я успел пригнуться и оттолкнуть Бьянку. В землю воткнулись три длинные иглы, с которых стекала вязкая жидкость. В тот же момент с трех разных сторон мелькнули тени людей, чьи шаги я мог расслышать. Они выпрыгнули разом, одетые во всё темное, сливаясь с темнотой, и понеслись на нас.
В тот же момент, как двинулись трое, я смог наконец ощутить присутствие остальных четырех. Похоже, они использовали некую магия, которая и заглушала звуки, заодно делая их силуэты трудно различимыми.
Бьянка мгновенно напитала кинжал маной, сзади послышался звон от столкновения клинков. Её движения были корявыми из-за непривычного оружия, но тренированные годами рефлексы и сильное тело магического мечника не подводили.
Я уклонился от выпада и вмял тело напавшего в землю, выбив весь воздух из его лёгких. Температура на кончиках пальцев левой руки быстро достигала возможного предела, так что рука начала чернеть, а ногти обугливаться. Пробил двумя пальцами глаза, и оттуда пошел белый пар, а убийца, издав истошный крик испустил последний вздох. В ту же секунду на землю упало тело противника Бьянки, на шее которого образовался порез со странными черноватыми полосами. Элемент молнии хорошо подходил к битве против людей. Проходя через тело, он заставлял мышцы сжиматься без воли человека, мешая тому нормально двигаться.
С разных сторон полетело множество отравленных игл, которые Бьянка легко отбила кинжалом, а я просто прильнул к земле. Выхватил короткий меч из руки трупа и метнул его в последнего из троицы напавших. Его тело медленно опускалось к земле.
Мы одновременно почувствовали четыре источника магии. Из пространства между домов парами на огромной скорости выбежали четверо ассасинов. Читал про них в альманахе Генриха. По сути, те же убийцы, только сильнее, быстрее, владеют особой магией, которая позволяет им легко оставаться незаметными.
Бой прошел быстро. Клинок одного вонзился в мою ладонь, я снизил температуру, так что кровь примерзла к лезвию, и он не смог его быстро вытащить. Резким ударом переломил ему кадык, и тот упал, задыхаясь. Сзади уже бежал второй, а со стороны Бьянки слышались вскрики и звон металла.
Я вырвал из раны кинжал и махнул лезвием в сторону второго. Раскаленные капли крови, слетев с оружия, обожгли ему лицо, но тот даже не дернулся. Успел немного сдвинуться, и его длинный клинок прошел в нескольких сантиметрах от сердца, застряв между моих ребер. Он быстро отпустил рукоять и потянулся за небольшим ножом, но не успел вынуть его из ножен. Мой кинжал уже торчал у ассасина из горла, и тот с хрипом и бульканьем упал на колени.
Я поковылял в сторону Бьянки, на ходу вытаскивая меч из тела. Её платье было разорвано на рукавах, а по рукам стекали струйки крови. Один из её противников еле стоял на ногах, пока его тело подергивалось в конвульсиях.
Увидев, что я подхожу Бьянка усилила напор. Рывком я быстро приблизился ей за спину, успев заблокировать удар второго. Клинки со скрипом и скрежетом сошлись, и я медленно отталкивал его от себя. Резким ударом ноги сломал противнику колено и одним взмахом снес ему голову.
Брызг крови покрыл белоснежные волосы девушки узором, и её враг тоже пал с торчащим из груди кинжалом, от которого всё еще изредка проходили желтоватые искры.
Бьянка, тяжело дыша, опустилась прямо на дорогу. Я подошел к ней и осмотрел её. Странно, но я нашел её нынешний окровавленный вид более красивым, чем прежний скучающий на балу.
— А герцогиня не поскупилась в этот раз. На деньги, за которые она наняла такую группу, семья крестьян могла бы спокойно жить пару лет. — усмехнувшись, сказала Бьянка.
— Какой родитель будет экономить на своих детях? — ответил я и оторвал полоску ткани от рубашки, принявшись бинтовать её руку.
— Аха-ха-ха, так ты всё-таки умеешь шутить? — по странному звонко в такой ситуации рассмеялась она и прикрыла глаза.
— Придется в Церковь обращаться за исцелением, шрамы останутся. — сказал я и принялся бинтовать вторую руку.
— Пусть, шрамы украшают настоящих воинов, разве не знал? Так мой учитель всегда говорил.
— И когда это леди Бьянка успела воином стать? — закончил я с перевязкой и помог ей встать, перекинув руку через плечо.
— Хм… только что? — улыбнувшись, ответила она, и мы, продолжая говорить ни о чем, стали двигаться обратно в поместье.
Ранее у меня не было сильного доверия ко всем этим баронам и герцогам. Ведь, возможно, из-за ошибки подобного им погибла моя семья. Но, быть может, именно Бьянка сможет стать неплохим лордом. Да, она еще мала и неопытна, иногда воспринимает всё излишне оптимистично, но даже так сумела завоевать часть моего доверия. Хоть доверие такого как я малого стоит, однако у меня вдруг появилось желание. Не из-за обещания, а просто потому что захотел. Захотел поставить её во главе герцогства.
* * *
Стражники открыли витые ворота поместья, и наша карета въехала внутрь двора. Но пороге уже ожидала главная горничная и дворецкий. Кучер остановил коней, и я вышел первый. По дороге у Бьянки немного поднялась температура, и она уснула. Я взял её на руки и понес ко входу.
— Ах, боги! Что же случилось? — только завидев нас, встрепенулась Изольда и побежала звать других горничных. Дворецкий как всегда был немногословен, я уже понял, что он человек действия. Мне оставалось лишь кратко объяснить ситуацию.
— Люди герцогини были на балу, напали после, госпожа в порядке, лишь пара ранений. — отрапортовал ему я, на что дворецкий Осип кивнул и сразу же пошел раздавать указания. Он был в курсе ситуации Бьянки и её планов, поэтому не задавал лишних вопросов. Я отнес её в покои и оставил служанкам.
— Господин Зет, уделите мне немного времени. — окликнул меня Осип, когда я вышел из комнаты Бьянки. Я согласился и отправился за ним в комнату для прислуги.
— Знаете, я служу юной госпоже с самого её рождения, и меня искренне радует её желание стать во главе рода. Сначала я как и все старики с закостенелым мышлением сомневался, что женщина сможет управиться с управлением земель. Но госпожа и правда удивительна, особенно если сравнивать с её братьями. — сказал Осип, подавая чай.
— Разве положено дворецкому так говорить о своих господах?
— Как будто мне есть до этого дело, притом служу я лишь юной госпоже. — отпив немного чая, ответил Осип.
— Так зачем вы хотели поговорить?
— Хотел лишь убедиться в серьезности намерений госпожи и ваших. Вы часто проводите с ней время, полагаю вам лучше знать, насколько далеко готова зайти госпожа на пути к своей цели.
— Тогда скажу лишь, что она решилась, как и я.
— Значит ли это, что…
— Я поставлю её во главу рода Расселов, на этом моя работа будет окончена. — ответил я и допил чай.
— Рад слышать, господин Адамски. Я может и простой старый дворецкий, но вы можете всецело рассчитывать на мою помощь и поддержку. — слегка поклонившись, сказал Осип.
— Хорошо. — ответил я и протянул ему руку. Осип слегка удивленно посмотрел на раскрытую ладонь, но потом крепко сжал мою руку в знак доверия.
Теперь я убежден, что Бьянка не пропадет. Осталось лишь убрать все преграды, поставить на место герцогиню, и тогда юной госпоже Бьянке больше ничего не будет мешать.