Пиликнуло входящее сообщение, проникнув в мозг, подобно тонкому острому шилу. В последние дни крепкий сон — это роскошь. Из-за сниженного рейтинга мне урезали страховку, и теперь я не могу получать антидепрессанты и обезболивающие, от этого каждую ночь я борюсь с собой, пытаясь заснуть. Проваливаюсь в зыбкий сон и снова просыпаюсь, выныривая с мелководья, чтобы сделать глоток воздуха. Я устал лежать на мелкой воде, где нельзя утонуть, но и жить невозможно. Мне отказали во всех абонементах и кредите в ближайшем супермаркете, а арендодатель дал срок выселения до конца недели. Теперь каждый стремится сократить вероятность общения со мной до минимума.
— Маш… — позвал я, не открывая глаз. Жалюзи на окне не открываются уже неделю. Солнечный свет без эндорфинного допинга раздражает глаза и вызывает головную боль, — Маша!
Я забыл. Подписка закончилась. Машки больше нет. Придётся прочесть самому. Глупая привычка все действия подтверждать вербальным контактом. Я касаюсь иконки на панели многофункционального коммуникатора.
Аудиосообщение от бывшей. Её как раз не хватало. Впрочем, ничего удивительного: скорее всего последний чек её переподготовки не оплачен. Что я могу сказать? Ничего. Нет социалки — нет источника дохода. Из-за того происшествия в баре я потерял больше, чем приобрёл за тот вечер, ведь брюнетка мне так и не дала. Меня отстранили от работы, отказали во всех пособиях и социальных льготах. Теперь я — ноль. Даже не единица. Просто ноль. Теперь мне дорога в Гудрон-таун к таким же неудачникам: жить на пособие и пытаться поднять социальный рейтинг до необходимого уровня. Ладно… Ладно…
Я жму кнопку воспроизведения и визгливый капризный голос начинает сверлить мне мозг:
«Марк! Мне отключили соцпакет! Ты специально? Ты же знаешь, как это важно для меня! Зачем ты приостановил выплаты? Я обращусь в суд, понял? Ты не можешь просто отказаться…». Я роняю палец на иконку «стоп». Как оказалось, могу. Очень даже могу. Даже когда не хочу.
Надо встать. Утром дрон привёз и положил коробку с завтраком на платформу для покупок. Как раз для таких, как я. Биоразлагающаяся банка с полусинететической кашей и сок. Город заботится о своих жителях. Отвратительно, лучше вообще не есть. А время? Сколько же времени? Десять двенадцать.
В плече раздражающе дрожит чип Джонса-Кирова, сигнализируя о неблагополучии где-то внутри. Наверное, опять что-то с кровью. Наплевать. Теперь каждое утро начинается так. Я встаю — он ненавязчиво вибрирует, словно здороваясь. Я в ответ приветствую его тоже:
— Привет ДеКа, как дела?
— О, отлично, — отвечаю себе вместо него, — я тут нашёл немного дерьма в твоём дерьмовом теле.
— Ничего страшного, пусть отлежится, — соглашаюсь сам с собой, — потом разберу.
— Но как же так? Надо срочно заняться!
— Заткнись, ДеКа.
После этого чип замолкает до следующих суток. У нас с ним полное взаимопонимание. Завтрак в одиночестве, даже Машка, помощница, не станет зудеть в ухо о количестве съеденных калорий. Я скучаю по ней, вот правда, скучаю.
И снова входящее сообщение. Приглашение на сессию от центра занятости. Следует прибыть по указанному адресу лично. Почему лично? Когда я выходил на улицу из своего многофункционального комплекса? У-у-у-у, не помню. Кажется, это было по работе. Всё необходимое уже есть в здании, то чего нет, обеспечат логистические компании. Теперь, похоже, придётся привыкать к другой жизни. Но ничего, как говорила моя бывшая «новый опыт», ага.
А эта девочка не так проста, да? Эвелин Райго. Не успел я подобраться к ней чуть ближе, как прилетел удар в самое слабое место. Не то, чтобы я жалею. Нет, никогда не жалею. Даже брак с Машкой, бывшей женой, не вызывает сожаления. Ну, была и была. Милая, наивная зверушка погнездилась в голове, выела всё, что можно и ушла, махнув хвостом.
Сам факт внезапного снижения социалки вызывает вопросы. Можно оспорить, а потом заняться и госпожой Райго. Я даже подал прошение. Пока тишина. Пройдёт не меньше недели, пока мне ответят. За это время меня выселят из моей уютной квартиры и заставят переселиться на окраину мегаполиса. Динамик умного дома захрипел и выдал порцию рекламной информации. От резкого изменения звукового статуса я едва не подпрыгнул на стуле. Совсем забыл. Нет подписки — нет блока от таргетной рекламы. Теперь будет периодически просыпаться и предлагать всякое дерьмо.
Надо бы отправиться в центр занятости. Там мне предложат какую-нибудь черновую работу, чтобы переждать период снижения статуса. За это время на счетах могут накопиться долги. Машкина переподготовка, эти её херовы курсы, штрафы и еда. Надо что-то есть, даже если это синтетическое дерьмо из социальных пунктов доставки.
Роберт, друг, прислал письмо. Странно, что не позвонил.
«Марк, дружище, как ты докатился до такого? Если что, пока не звони. Сам понимаешь, мне пока нельзя снижаться. Ви планирует отпуск. Надеюсь, ты понимаешь, извини, старик»
Извини и ты, Роб. Кому ещё сообщили? Родственникам? Никто, пожалуй, не рискнёт обратиться ко мне, пока рейтинг не поднимется до тысячи. Я загружаю приложение «Муниципальные услуги». Совершенно не смешная шутка. На экране алеют равнодушные цифры «856». Чем? Чем я заслужил такое?
Внизу под цифрами пульсируют буквы текущей задачи. «Прибыть в центр занятости». И шестёрка над надписью медленно сползает на пятёрку. Что за ерунда? Приглашение пришло только сегодня, я не мог просрочить время визита. Проверяю ещё раз. Дата под письмом стоит трёхдневной давности.
Вот теперь страшно. Кто задержал доставку так, чтобы начали капать штрафные баллы? Уж не госпожа ли Райго?
Пиликнул звонок входящего вызова. Не глядя, жму кнопку. Хоть кто-то, а то в этой тишине, прерываемой лишь рекламными роликами, можно сойти с ума.
— Новак! — рычит динамик, хочется смеяться. Квасцов. Вот кому наплевать на контакты с социальными маргиналами.
— Слушаю.
— Я тебя, едрёна копоть, предупреждал?
— Да, да, — остаётся только кивать. Предупреждал и не раз.
— Так какого и-и-идеалогического х-х-х-хронометража ты делаешь? Что за х-х-х-тонь? У меня слова закончились! Ты зачем девку в баре лапал? Теперь ещё и обвинение добавят… в домогательствах и нетолерантном поведении! Купи себе силиконовую и хватай за что понравится!
— В том то и дело, что я её пальцем не тронул.
— А что тогда? Откуда вся эта копоть?
— Есть одна мысль…
— Опять? Я тебе говорил, думать вредно? В прошлый раз помнишь, что было? Еле вырулил! Теперь против системы не попрёшь.
— Да, да, — я соглашаюсь. Он прав. Не попрёшь, даже если захочешь.
— И ведь нормальный из тебя аналитик, Марк, где я тебя заменю? Кем? Башкой молодёжь совсем разучились работать! Всю работу переложили на ИИ
— А говоришь, думать вредно, — усмехаюсь я.
— Это только тебе! Потому что ты ею квантовые дыры открываешь, и в них проваливается, — Квасцов некрасиво и неясно выплёвывает ругательство куда-то мимо динамика. — Слушай, тебе жёлтый билет пришёл уже?
— Вот только. Олег Мирославыч…
— Чего?
— Дата стоит третьего дня, а пришло только сейчас.
— И?
— А штрафы уже капают, и… — недовольно поясняю я. Вроде не дурак.
— Опять в секторе рассылки налажали. Ты все дела сдал?
Конечно. Что-то подсказывает мне, что без небольшой помощи маленькой стервы Эвелин здесь не обошлось.
— Да, как положено. Вся информация у нового сотрудника. Данные в хранилище.
— У сима?
— У него. Адам, кажется. Мне идти надо, — вздыхаю я.
— Дай знать, как там всё пройдёт.
— Слушаю, — я не обязан ему подчиняться. Но это и не приказ. Из всех коллег, родственников и друзей только недалёкий, грубоватый Квасцов решился позвонить бывшему сотруднику. С одной стороны, я их не виню, контакты с социально — нестабильными гражданами, каким я сейчас являюсь по меркам системы, не поднимут твой статус, скорее наоборот, с другой… мы же люди, иногда не чужие. Или всё же нет?
Приходится спешно одеваться и выкатываться на улицу. Город встречает меня сыростью и полумраком улиц. Здания так высоки, что на тротуары теперь редко падает солнечный свет, зато в изобилии падает дождь, течёт в канавах. Для улучшения биоиндекса на улицы добавили ультрафиолетовые лампы в рекламные баннеры, периодически вспыхивающие вдоль тротуара. Теперь у нас всё искусственное, даже солнце. Надо бы взять аэротакси, но лучше пока экономить. Тут, судя по навигатору, не так далеко.
Но идти пешком через несколько кварталов оказалось не просто. Несмотря на видимость физической активности в тренажёрных залах наших многофункциональных жилищ, прогулка пешком выпила из меня все силы. Тяжёлые бетонные коробки мегаполиса, нависающие над головой, давили на плечи, заставляли сутулиться. Тротуары между ними по мере продвижения к окраине города становились всё уже, всё темнее, даже рекламные баннеры встречались всё реже. С улицы начали исчезать люди, уступая место роботам. Полицейский дрон несколько раз сканировал меня, сверяясь с базой биометрии, и каждый раз терял интерес, когда получал подтверждение личности и маршрут, совпадающий с заложенным в базе. Система логистики города просчитывает возможные пути в соответствии с твоими запросами и предписаниями, приходящими тебе на почту. Ни одного шага ты не сделаешь, чтобы о нём заранее не знал «ЭйчЭс», та самая громадина, которой служит сейчас маленькая сучка Эвелин Райго.
Я теперь — сломанная деталь системы. Я не участвую в сложных процессах жизнедеятельности города, но ещё могу на что-то сгодиться. Например на уборку мусора. Дроиды уборщики могут справляться с этой работой в идеальных условиях, человек же сможет сделать то же и в дождь, и в снег, и в узких лабиринтах Гудрон-тауна, и даже под пулями. Главное, этот труд будет стоить дешевле, чем обслуживание робота. Да, определённо дешевле. В попытке построить идеальное общество люди создали себе самую большую, самую комфортную и функциональную камеру, из которой теперь не желают выходить. Нас всё устраивает: готовая еда, удобная стандартная одежда, возможность модификации тела в любом направлении, удобство нашей жизни, и возможность не думать. Всё. Абсолютно всё нам даёт «ЭйчЭс» под руководством «СоТы».
Здание центра занятости затерялось на одной из старых улиц, с бетонными коробками дореволюционной постройки. В них почти нет удобств, кроме пожалуй уборной. Ни системы кондиционирования, ни функциональных пространств, только стены, обычная лестница, и монолитные перекрытия. Чтобы попасть с одного этажа на другой надо пройти по лабиринту коридоров, ориентируясь на старомодные указатели.
В освещённом зале меня встречает сим — девушка с красивой внешностью, приятным голосом и мимикой кирпича той самой стены, мимо которой я прошёл.
— Добрый день, — пауза, она считывает мою биометрию и сверяется со своей базой, — господин Новак, ваше окно номер шесть, оно пока занято, просьба подождать в зале ожидания. Вас вызовут.
Я молча соглашаюсь. Зал ожидания — большое, освещённое потолочными светильниками пространство с неудобными пластиковыми диванами. Повсюду люди. В воздухе пахнет несвежей одеждой и даже тонкими нотками похмелья. Прекрасная компания, как раз для меня.
Я сажусь с краю одного из диванчиков. Вот они, настоящие люди, которых мегаполис прячет за высокими бетонными стенами. Они живут, радуются, рожают детей без согласования с министерством демографической политики, и составляют большую часть той угрозы, о которой нам твердят в новостях. Антисанитария, угроза перенаселения, преступность. Если бы не соглашение о защите населения, муниципалитет мегаполиса давно бы отгородился от пригорода большой стеной.
Большая часть сидящих в зале сосредоточенно листает изображения на коммуникаторах. Картинки в соцсетях, занимательные статьи, видео из чужих жизней, всё это отвлекает их от собственных неудач.
— Алекс С. Громов, — вещает динамик, вызывая очередного счастливчика к заветному окну. И грузный, неопрятный мужчина спешит между рядов на зов.
Но есть те, кто ещё ведёт беседу. Они говорят глухо, почти неслышно, отчего зала наполняется гулом, похожим на работу сервера. Я здесь — чужой, хотя должен стать своим. Только теперь я вижу, как разнится уровень жизни счастливчиков, угодивших системе, и тех, кто по разным причинам попал в списки неудачников. Я даже жалею о потерянной подписке на Машку, о маленькой, но чистой многофункциональной комнате на двадцать втором этаже комплекса «Элизиум». Теперь о ней придётся забыть до тех пор, пока я не подниму свой статус до «зелёной зоны», больше тысячи. А это не скоро.
— Марк В. Новак, — моя очередь. Интересно, у них есть скидки для бывших госслужащих? Работа полегче или надбавки к начислению баллов?
— Добрый день, — в небольшой кабинке, имитирующей приватность, на экране передо мной сидит красивый индивид неопределённого пола. Кажется, сим с точно таким же лицом стоит у входа.
— Ваш социальный рейтинг составляет восемьсот пятьдесят четыре балла. Вы просрочили визит в службу занятости.
— Я не специально, — оправдываться бесполезно, но вдруг? — Письмо пришло с опозданием.
— У нас есть для Вас широкий выбор профессий.
Зачем мне ваш широкий выбор? Я привык работать головой, и совсем не хочу делать этого руками. Я смотрю на предложенный список: разнорабочий в магистральные теплицы, оператор мультилифтов, служащий клининговой службы. Как-то всё безрадостно.
— Возможно, вы захотите поработать в областях повышенного риска, там, при должном усердии, покрытие штрафов происходит быстрее в два с половиной раза, — предлагает сим на мерцающем экране и мило улыбается.
Чем быстрее я вернусь в нормальную жизнь, тем быстрее возьмусь за милашку Райго, только теперь я буду максимально осторожным.
— Что это за области?
— Сектора ВК-08.12, ВК-08.13, социальная напряжённость там не позволяет решать вопросы функционирования района силами компании «CyberTactik». Необходим человеческий ресурс.
Вот как? Отправиться в Гудрон-таун и получить помилование от электронного босса? Почему нет? Правда, есть вероятность, что меня там быстро прикончат. Новостная лента не перестаёт греметь заголовками об очередном сеансе стрельбы с участием местных жителей. А если учесть, что большая часть людей заменила свои органы искусственными, то получается война киборгов. Смешно. Вообще не смешно.
— Что вы выберете? — вежливо вопрошает сим. Красивый. Будь он женщиной, я бы… Теперь таких не встретишь в живую. А если и встретишь, то можешь сильно разочароваться её настоящим полом. В новом мире надо быть максимально осторожным. В мире, где разрешено быть любым, но одновременно запрещено выделяться из толпы. Будь особенным, но не затми соседа.
Что я выберу? На обычной должности мусорщика мне придётся корпеть год, если принять рискованное предложение, реабилитация займёт пару месяцев. Почему нет?
— А если я выберу повышенный риск?
Сим на доли секунды дёргается, словно у него меняется алгоритм где-то в электронных мозгах.
— Вам предоставят жильё за счёт муниципалитета, одноразовое питание в общественной столовой, обмундирование. Вакансии киберклинингового оператора свободны.
— Это что? — я с трудом представляю, чем мне предстоит заниматься.
— Сектора ВК-08.12, ВК-08.13 очень нестабильны в криминогенном плане, необходимы силы сдерживания. Полицейские роботы и дроны там часто выходят из строя и не могут вернуться на базу. В задачу киберклинингового оператора входит возвращение центрального чипа в материнскую компанию, чтобы избежать попадания технологий в руки мятежников.
О как! Мятежников. У нас опять мятеж? Впрочем, он и не прекращался. Кое-кто до сих пор бунтует против безоговорочной власти «ЭйчЭс» над людьми. По центральным каналам нам не расскажут, как полыхает Гудрон-таун каждый день. Уверенные в собственной безопасности и завтрашнем дне граждане и не захотят знать, что где-то гибнут люди. Зачем им это? Придётся расстаться со своим хрупким раем навсегда, а это больно. Больно падать с высоты собственных иллюзий, если к этому ещё и добавить удар от разрушенных амбиций, то падение будет, скорее всего смертельным.
— То есть мне надо будет забрать сломанного робота?
— Не всего, лишь часть, именуемую «чёрным ящиком». Судя по вашему досье, вы прошли начальную боевую подготовку?
Ох-хо-хо. Когда это было? Лет десять назад. С тех пор я немного размяк, но кое — что помню. Как держать станер, например. Дулом от себя. Аха-ха-ха. Пончик бы оценил шутку.
— Да, — мне нужна эта работа. Нужен дом и еда, чтобы не умереть с голода. А потом сладкая месть.
— Тогда эта работа идеально вам подходит, — улыбается сим. — Вам необходимо будет подписать контракт и соглашение о страховании. Я отправляю ваши данные в Центр рекрутинга. Вас ждут там прямо сейчас. Адрес отправлен вам на почту.
— Благодарю.
— Доброго дня, — сим снова мило улыбается. Мой визит окончен. Здесь меня больше видеть не хотят. Голова болит, всё вокруг раздражает, но пока терпимо. Иду на улицу, в кармане — последняя капсула анальгетика. Стоит приберечь до худших времён.
Высоко в небе — лазоревые мазки и освещённые солнцем облака. Я раньше не замечал этого. Может, потому, что мне некогда было смотреть в небо? Да и не за чем. Любое небо, любые облака на экране твоего монитора, когда хочешь зайти в вирт. Делай мир под себя, лепи, как тебе удобно. Только вот никто не учёл, что фантазия большинства довольно скудна и напичкана образами, за десятки лет вбитыми маркетологами. Вот мы и получили разнообразный, но пресный, убогий, предсказуемый мир. Смотреть вверх — больно, к тому же головная боль снова проснулась и ударила в виски. Мне дадут лимит в фармацевтической компании? Я бы купил себе пилюлю помощнее.
Смотрю на коммуникатор. На мерцающем экране застыла иконка перезагрузки. Что за хтонь? Работал же! Только что. Хорошо, ждём. Я стою возле отсыревшей бетонной стены в ожидании, когда перезагрузится система. Проходит время, а она не реагирует. Можно попробовать подсоединиться через аналитический модуль подключения за ухом, но тогда меня атакуют спамящие рекламные боты, от них разболится голова ещё больше. Лучше подожду. Мимо меня проходят люди. Им нет до меня дела, как и мне до них. Идеальный мир.
Пока я жду — успеваю замёрзнуть. А на мониторе наручного браслета всё ещё чернеет экран перезагрузки. Блеск! Меня отключили от системы? Теперь я по значению даже меньше чем эта бетонная стена.
— Сука, — выдыхаю. Теперь уже всё равно, засекут ли мою вспышку гнева датчики. Надеюсь, ты, Эвелин Райго, услышала.
«Вынесено предупреждение за асоциальное поведение», — вещает механический голос, пробившийся через блок аналитического модуля.
— Да, пошла ты! — я возвращаюсь в большой светлый зал. Сим снова улыбается мне. Нужен чёртов адрес, пока меня не утопило в этом городе окончательно.
Через час я выхожу со старомодным листком бумаги с написанным на нём адресом. Коммуникатор всё ещё в коме. Пока я иду по улицам, он, наконец, оживает. И сразу входящий звонок.
«Господин Новак?»
— Говори, Пончик, я слушаю, — я даже рад его услышать. Пока я перепрыгиваю сточные каналы и жмусь от холода в лёгкой, не по погоде куртке.
«Меня зовут Адам», — он обиделся? — «Но я понимаю ваше эмоциональное состояние, поэтому соглашусь»
— Говори, что там у тебя?
«Как ваши дела, Марк?»
— Всё нормально, Пончик, я получил работу, вот иду к месту дислокации, а у тебя?
«Есть кое-что, что мне хотелось бы обсудить с вами»
— Что именно? — на пути попадается высокий забор, разграничивающий зону «нормальности» и зону повышенного риска. Нужно найти КПП или что там? Иду вдоль бетонной плоскости, уходящей далеко вперёд. По одну её сторону — высокие коробки мегаполиса, по другую — пики небоскрёбов Гудрон-тауна. Не спрашивайте, откуда взялось название, я не знаю.
«Положение дел усугубилось. Буквально сегодня утром антропоморфный симилис убил своего хозяина-человека в его собственном доме».
Я даже останавливаюсь, несмотря на холодный выстуживающий ветер. Вот это поворот!
— Опять вирус?
«Возможно. Не всё так просто, Марк»
— А что там?
«Соседи утверждают, что слышали, как между хозяином сима и андроидом завязался спор»
— Ты шутишь? — холод пробирается под куртку и в ботинки, приходится двигаться вперёд, — Это невозможно! Симы не живые!
«Я тоже придерживаюсь такого мнения. Скорее всего это — симуляция эмоций. Очень опасная для биологического вида симуляция»
— Подожди, ты хочешь сказать, что сим имитирует человеческие эмоции? Это заложено в его программе?
«Нет, Марк. Я связался с разработчиком. Они утверждают, что не закладывали в его функции симуляцию эмоций»
— То есть он научился сам?
Пончик молчит.
— Пончик? Адам?
«Я размышляю, Марк. По всем протоколам, прописанным в его программе, этого не должно было произойти. Но факты говорят за себя. Сим испытал гнев. А следом за гневом последовали действия, повлёкшие смерть человека»
— Какие конкретно?
«Сим-компаньон, он должен был помогать хозяину по дому. Смерть наступила от множественных ударов тупым предметом по голове»
— У меня два вопроса. Первый, не мог ли кто-то инсценировать убийство симом. И второй, где в этот момент была «ЭйчЭс»?
«На первый вопрос я могу ответить отрицательно. Данные с места преступления не оставляют сомнений, действия, повлёкшие смерть, были совершены роботом. На второй у меня пока нет ответа. Я отправил запрос, но пока никто на него не ответил»
— И ты звонишь, чтобы пожаловаться на работу госслужб? — усмехаюсь я. Вот и КПП. На почте уже лежит код доступа. Меня пропустят без проблем.
«Я звоню потому, что, как уже говорил, человеческий фактор важен для расследования»
— Это твоя инициатива?
«Да, моя. Майор Квасцов разрешил мне привлечь вас в качестве консультанта»
Хмурые, похожие на десантников, ребята в камуфляже молча окидывают меня взглядом. Проверяют код, личные данные, биометрию, наконец, добро получено. Мне ещё квартал к Центру рекрутинга.
— Что я получу?
«Я добавлю запись к вашему делу, это быстрее повысит ваш рейтинг, и вы сможете вернуться к полноценной работе»
— ЭйчЭс не против?
«Это в компетенции МВР. Муниципальный регулятор не имеет к нему отношения»
— Ладно, Пончик, я перезвоню, — передо мной вырастает в небо коробка из стекла, армированного сеткой, и бетона.
«Вы согласны?»
— Да, почему нет, — я прижимаю к сканеру входной свой коммуникатор с присланным кодом. Вот я и на месте.