Дом купца находился в пригороде, поэтому, по меркам Катрин, ехали довольно долго. Но любой дороге рано или поздно приходит конец, женщина вышла из кареты, и ее взору открылся новый дом. Первое впечатление полностью совпало с восклицанием Эйрики.
— Мы будем жить в этом заброшенном доме?
— Эйрика, — тут же урезонила ее мать. Не обязательно же было произносить это вслух, когда уже ее старшая дочь научиться не говорить то, что думает.
Купец растерялся.
— Марта наняла пару слуг, чтобы они привели дом в порядок, к вашему прибытию.
Катрин осмотрела нечищеные дорожки, заросшие кусты, обшарканные стены и наконец, грязные окна. Если это и есть порядок, то страшно представить, как выглядело жилище до того, как за него взялись слуги.
— Все в порядке, Теодорий, просто дому не хватает женской руки. Все — таки вряд ли кухарка может по — настоящему контролировать нанятых слуг.
— Да, конечно. Видишь ли, я не так часто бываю здесь…, наверное, мне нужно было больше времени уделять благоустройству, но боюсь, я в этом ничего не смыслю.
Завидев подъезжающую карету, из дома показались его обитательницы. Низкая полная женщина не удостоилась внимания Катрин, а вот падчерицу женщина разглядывала с особым вниманием. Впечатление та производила неважное. Серое застиранное платье с неровными заплатками, грязные волосы собраны в унылый хвостик, но хуже всего было выражение лица. Испуганно — настороженное, словно у зверька, который слишком поздно заметил охотничью стрелу, и уже не может спастись.
Ладно дом, но неужели ее муж не замечает, что за девочкой совсем не ухаживают? Или ему все равно? Или он трясется над каждой копейкой, и не видит смысла тратиться на неполноценного ребенка? Не слишком ли опрометчиво она поступила, давая согласие на брак?
— Селина, девочка моя, познакомься, это моя жена — леди Катрин, а ее дочки будут твоими сестрами.
Девочка затравленно взглянула на мачеху, и ничего не ответила. Ну никто и не обещал, что будет легко найти общий язык с падчерицей. Теодория молчание дочери не смутило, значит такое поведение девочки в порядке вещей. Тем не менее знакомство состоялось, теперь предстояло поближе изучить дом.
В нижнем зале пахло пылью и полежавшими тряпками. С мебели были сняты чехлы, но это не спасало ситуацию. Некоторые половицы поскрипывали под ногами. Чем больше Катрин смотрела вокруг, тем более удручающее впечатление производила окружающая обстановка. Как можно было так запустить свой дом, дом, где живет твой ребенок!
К счастью, Эйрика держала язык за зубами, хотя женщина ясно видела, ее дочке здесь не нравится. Агата обнимала куклу, и тоже хмурилась, девочки привыкли к чистоте, и не готовы были к смене уютного домика, на заброшенную затхлую усадьбу.
Кажется, Теодорий догадался, что что — то не так.
— Вам здесь не нравится?
Следуя приличиям, нужно было похвалить жилище, но у Катрин просто не поворачивался язык. Однако задевать самолюбие мужа тоже не стоило.
— Здесь неплохо, но… — женщина замялась, подбирая слова.
— Если ты привыкла к другой обстановке, то можешь переделывать дом под свой вкус. — торопливо произнес купец, — На моих счетах предостаточно денег, нанимай слуг, заказывай мебель, разворачивай любую деятельность. Раньше домом занималась моя жена… Но после… — Теодорий прерывисто вздохнул, — После ее ухода, я не могу здесь долго находиться, и не представляю, как обустраивается быт. В Торде я снимаю меблированные комнаты, и там все бытовые вопросы на домоправительнице. — он несмело улыбнулся, — Здесь же ты теперь главная.
Катрин еще раз осмотрелась. Может быть все не так уж и плохо. С завтрашнего дня ей придется озадачиться домашними вопросами. На днях перевезут остальные вещи, а самое главное, приедет Нитта. Вдвоем они и не с таким справятся, уж в чем, в чем, а в трудолюбии своей служанки женщина не сомневалась.
Кухарка накрыла им в столовой, почему — то на столе были приборы только для четверых. Быть может служанка не умеет считать? Катрин выждала, пока Марта сама заметит и исправит оплошность, но этого не произошло, та преспокойно принесла и начала расставлять горячее.
— Здесь приборы на четверых персон, — негромко заметила Катрин.
— Да, госпожа, — кухарка поклонилась, бросив на нее полупрезрительный взгляд. Видимо за последние годы, она почувствовала себя в этом доме хозяйкой.
— В кухарках не может служить человек, не умеющий считать.
— Не понимаю вас. Прибор для господина Теодория, для вас, и двух ваших дочек. Все верно.
— Приборов должно быть пять, — холодно отчеканила Катрин. Эта баба ей не нравилась, и она подумала о том, что первым делом наймет другую кухарку.
— Госпожа… — попыталась возразить Марта, но Катрин резко перебила ее.
— Принесите недостающий прибор. — и повернулась спиной, показывая, что разговор окончен.
Кухарка что — то негромко пробурчала себе под нос, но приказание выполнила.
Когда все собрались за столом, возникла очередная заминка. Женщина, сцепив руки в замок ждала, девочки поглядывали на мать, и тоже не притрагивались к еде. Теодорий не понимал, что происходит, и на всякий случай не начинал трапезу, следуя примеру супруги.
— Катрин, что — то не так? — наконец не выдержал он.
Та взглянула на него с удивлением.
— Мы ждем, пока все соберутся за стол. — Купец недоуменно обвел взглядом присутствующих, затем взгляд его остановился на лишнем приборе.
— Селина всегда ужинает с кухаркой, она не выходила, даже ко мне.
— За столом должны собираться все домочадцы. Твоя дочь не серобница, чтобы есть на кухне.
Теодорий позвал Марту, та выслушала распоряжение с непроницаемым лицом.
— Господин, девочка привыкла ужинать со мной.
Купец снова взглянул на Катрин, словно спрашивая, как быть. Та разозлилась. Как можно давать слугам волю, высказывать свое мнение? И уж тем более позволять не выполнять приказы?
— Приведите леди Селину, — приказала она.
В этот раз кухарка молча повиновалась.
— Катрин, может дать девочке время привыкнуть? — робко заметил купец, опасаясь конфликтов под крышей своего дома.
— Пусть привыкает, — разрешила Катрин, — Пусть привыкает есть за столом, вместе со всеми.
В полном молчании прошло несколько минут, пока, наконец Марта привела Селину. Девочка села за стол, и вжала голову в плечи, ей явно было очень неуютно здесь находиться.
Все принялись за еду. Катрин незаметно поглядывала на падчерицу, та вела себя так, словно боялась обратить на себя внимание. Ее дочки были куда смелее, даже маленькая Агата улыбнулась купцу, когда тот помог положить ей овощи из большого блюда.
— Селина, тебе добавить мяса? — предложила Катрин девочке. Та широко распахнула глаза, и робко кивнула.
— Ты больше любишь ножку или крылышко?
Падчерица вся сжалась, и ничего не ответила.
— Конечно, ножку! Все любят ножки, — весело заметила Эйрика, — И Агате тоже ножку, может хоть бегать научится.
Купец рассмеялся, Селина вздрогнула, но ножку все — таки взяла. Катрин заметила, что девочка почти не притронулась к содержимому тарелки. Но ничего, всему свое время.
Остаток дня прошел в какой — то бессмысленной суматохе. Катрин очень хотелось взяться за дело, но сегодня было уже слишком поздно, чтобы искать слуг. Она обошла дом, и не вытерпев, вооружилась огромной метлой, и принялась собирать паутину. За этим занятием застал ее купец, вышедший из своего кабинета.
— Катрин, зачем сама, завтра этим займутся слуги. Или хочешь, я могу прямо сейчас послать в город, пусть нам кого — нибудь подыщут.
Женщина спустилась с табуретки, и оперлась на метлу.
— Ты прав, только моих усилий тут будет мало. Но я не выношу грязь, — ее передернуло. — Как можно уснуть, зная, что в пыли пауки протаптывают свои тропы.
— Я возвращался сюда только поужинать и переночевать, и почти не покидал стен своего кабинета. Если бы не дочь, то и вовсе снял бы комнату в городе.
— Мне показалось, что вы не так много общаетесь с дочерью.
— Селина очень радуется, когда я приезжаю, но иногда немного стесняется. Сейчас ей нужно привыкнуть к новым людям. Она всегда мало говорит, но зато очень искренне улыбается, совсем, как ее мать…
— Я собираюсь обучать ее вместе с девочками, — предупредила Катрин, — В любом случае она не серобница, и должна понять это.
— Катрин, — купец осторожно сжал ее руку, — В этом доме теперь ты хозяйка, и я одобряю любое твое решение, но будь помягче с Селиной, не забывай, что она не такая, как твои дочки. Хотя, что я говорю, ты как женщина, куда лучше сумеешь разобраться в тонкостях детской души. Я полностью тебе доверяю.
Катрин задумчиво посмотрела на остатки свисающей паутины, да уж. Ближайшие годы ей точно будет, чем заняться.
***
Девочек пока разместили в комнате для гостей, завтра следует подобрать и привести в порядок спальни для них. Себе Катрин выбрала просторную комнату, как и положено напротив комнаты мужа. Заметно было, что здесь пытались сделать уборку, но не слишком успешно. Хотя бы постель чистая, и на том спасибо, а уж завтра она лично проконтролирует, чтобы уборка прошла, как следует.
Женщина медленно переодевалась ко сну, от окна дуло, видимо никто не позаботился о том, чтобы своевременно заменить рамы. Еще одна галочка в мысленный список. Платье зацепилось за цепочку на шее. Катрин привычно сжала в руке кольцо, как делала это каждый раз перед сном. Затем, разозлившись на себя, резко сорвала его с шеи. Она снова замужняя дама, не стоит носить побрякушки, которые дарил посторонний мужчина. Но выбросить его, не поднималась рука, и женщина аккуратно положила цепочку в шкатулку. Оставит, как память.
В дверь постучали, и Катрин быстро накинула халат.
— Войдите!
На пороге показался Теодорий, который заметив супругу тут же отвернулся.
— Прости, не знал, что ты не одета.
Женщина поплотнее запахнула халат.
— Все в порядке, в конце концов, мы теперь женаты.
Купец неловко улыбнулся.
— Да, просто мне до сих пор не верится, что такая яркая женщина, как ты, стала моей женой.
Катрин подняла брови, она не испытывала особого трепета перед брачными обязанностями, мысленно смиряясь с ними, как с досадной необходимостью. Но смущение Теодория вызывало улыбку.
— Я никогда не думал, что у меня будет другая женщина, кроме моей жены… И признаться…
— Нам нужно некоторое время, чтобы привыкнуть друг к другу, — мягко закончила Катрин. Ей подобное положение вещей было даже на руку.
— Вот именно, — обрадовался купец пониманию. — У нас впереди целая жизнь, к чему спешить. К тому же, утром я должен ехать.
— Ты не предупреждал, о скором отъезде. — Катрин немного огорчилась, она рассчитывала, что супруг возьмет на себя найм слуг и заказ мебели.
— Видишь ли, утром я встретил старых знакомых, которые тоже держат путь в столицу. Мне выгоднее отправится сейчас с ними, чем искать сторонних людей. Но ты можешь распоряжаться домом как пожелаешь. Я вернусь примерно через четыре недели, но ненадолго, скоро пора отправляться в Торд.
— А твои знакомые, они из нашего города? — невинно спросила женщина, словно без интереса.
— Нет, они даже не из нашего королевства. Но люди слова и чести, хотя, по моему опыту, так можно охарактеризовать почти всех жителей Эрланга, местным дельцам бы поучиться у них добропорядочности.
— Почему же общее мнение о них, как о дикарях?
— У северян полно странных обычаев, и некоторые, сложно назвать цивилизованными.
Катрин заинтересовалась, ей не доводилось узнавать подробности о жизни на севере. Все, что она знала, так это то, что жители Эрланга и Витстанга — дикари, которые дома ходят в шкурах, и до сих пор жарят мясо на костре.
— Расскажешь?
Купец на миг задумался.
— Обязательно, но в следующий раз. Сейчас поздно, а у тебя был тяжелый день.
Он мягко поцеловал ее в лоб, и вышел из комнаты. Катрин испытала смесь обиды и разочарования, но ничего, она еще сумеет разговорить мужа, и утолить свое любопытство. Пожалуй, сейчас действительно слишком поздно, а впереди так много предстоит сделать…