При иных обстоятельствах встреча с северянином куда больше бы взволновала ее. Но события вечера, словно притупили способность чувствовать. Ингвар медленно отпустил руку, и еще раз поклонившись, ушел. Катрин снова осталась одна, она с тоской посмотрела в безмятежное лицо мужа, и накрыла его голову покрывалом. Это не Теодорий, а всего лишь оболочка, он сам сейчас, наверное, уже встретился со своей первой женой, и они теперь счастливы. А на долю осиротевшей семьи остануться лишь горькие хлопоты.
Сейчас бы лечь, уткнувшись лицом в подушку, и забыть все, как страшный сон. Но нельзя, необходимо побыть с падчерицей. Время от времени, из спальни Селины доносились протяжные завывания, и Катрин опасалась, как бы девушка и вправду не сошла с ума.
На втором этаже, у лестницы преданно стоял Томми. Катрин уже успела позабыть о юноше.
— Я сейчас сменю Нитту. — произнесла женщина приглушенным голосом.
Ученику сапожника было неловко, он понимал, что явился не вовремя, но кто знал, что этот день завершится столь печальным образом.
Катрин приоткрыла дверь, и вошла в темную комнату. Нитта тут же поднялась ей навстречу.
— Принеси с кухни молоко, и какое — нибудь печенье, поставь на столике у двери, — шепотом попросила Катрин.
Когда за служанкой закрылась дверь, женщина подошла ближе, и аккуратно села на край кровати. Селина глухо рыдала, уткнувшись лицом в подушку, время от времени рыдания сменялись каким — то исступленным воем. Помедлив, Катрин протянула руку, и погладила падчерицу по голове.
Девушка дернулась, и подняла голову. При виде мачехи, заплаканное лицо исказилось от злости.
— Убирайтесь, я не желаю вас видеть!
Катрин не сдвинулась с места, тогда Селина попыталась кинуть в нее подушкой. Тяжелая перьевая подушка достигла цели, и отлетев от женщины, упала на пол. Пусть лежит, ее всегда можно будет поднять позже.
В глазах падчерицы зажглись недобрые огоньки.
— Вы, все равно, уйдете из моей комнаты.
Катрин даже не стала задумываться, что собиралась сделать Селина, ударить ее, или просто спихнуть с кровати. Она без усилий перехватила занесенную руку, и прижала девушку к себе.
— Отпустите! Вы не смеете меня держать! Я ненавижу вас! Ненавижу этот дом! Ненавижу город! — выдохнувшись, Селина уткнулась лицом в плечо мачехи, и снова разрыдалась.
Женщина прижалась щекой к растрепанным волосам, но хватку пока не ослабляла. Надо же, у девчонки сил, не больше, чем у Агаты. Падчерица больше не пыталась вырваться, она просто плакала, и Катрин начала ее потихоньку укачивать.
Прошло еще около часа, пока всхлипывания начали затихать. Наконец, Селина отстранилась.
— Я вам платье испортила, — виновато шмыгнув носом, произнесла девушка.
Катрин и сама чувствовала мокрое пятно на плече.
— Не страшно, высохнет. Если нужно — второе плечо еще сухое.
Девушка коротко всхлипнула, но поток слез уже иссяк.
— Я так ждала отца… А он…
Женщина снова притянула к себе падчерицу, и погладила ее по спине.
— Он всегда будет рядом, в твоем сердце. И, думаю, он бы не хотел, чтобы ты так убивалась.
— Я теперь совсем одна, у меня больше никого нет.
— У тебя есть я, сестры, Марта. Понимаю, что утешение слабое, но ты не останешься одна.
В комнате снова повисла тишина. В какой — то момент, девушка высвободила руку, и тоже обняла мачеху.
— После того, как не стало мамы, мне казалось, что это не навсегда. Что пройдет немного времени, и она вернется, и все будет по прежнему. Даже, когда знала, что это не произойдет, все равно надеялась, в глубине души.
— Терять родных — всегда очень больно. Но ради них, нужно продолжать жить, чтобы помнить, чтобы нести любовь к ним в сердце.
— Вы тоже теряли близких, родителей? Каким было ваше детство? Хотя, порой мне кажется, что вы всегда были такой, как сейчас, благородной, сдержанной.
Падчерица смутилась, что сказала лишнее, и замолчала. Катрин ненадолго задумалась. Она не любила думать о детстве, и в целом о прошлом, потому, что потом, воспоминания возвращались тяжелыми снами. Но если это поможет отвлечь девочку от собственного горя…
— Мой отец был герцогом, наследником древнего рода. Ему прочили блестящее будущее, службу при дворе, знатную невесту. А он влюбился в простую девушку, которая работала на кухне, в замке его отца. Эта тема была под запретом, поэтому я не знаю, как они познакомились, но в результате на свет появилась я. Отцу не довелось узнать о моем рождении, незадолго до этого, он погиб. Несчастный случай. Мама оставила мир, после моего появления. Скорее всего ей помогли. Меня ждала бы та же участь, но я стала единственным ребенком своего отца, и мой дед просто не смог от меня избавиться. Горе от потери сына было столь велико, что его настиг удар, но перед смертью, он взял обещание со своей дочери, что та вырастит меня, и устроит мою судьбу.
Катрин заметила, как расширились глаза Селины, та смотрела одновременно с жалостью и с сочувствием. Наверное не стоит слишком много говорить о грустном, поэтому женщина более бодро закончила.
— Затем меня воспитывала тетка, с которой я жила, пока не вышла замуж в первый раз. — она бросила взгляд на столик у двери, — Тебе следует подкрепиться, и набраться сил.
Интересно, когда Нитта успела принести печенье, и так же незаметно исчезнуть?
Селина постепенно успокаивалась. Они ели печенье, и разговаривали, стараясь не упоминать последние события. Но в какой — то момент, разговор, сам собой повернулся к балу и королевской семье.
Катрин решила пощадить чувства девушки, и не стала говорить о случайно подслушанном разговоре. Но зато рассказала о визите людей из дворца, и о том, что король все равно не допустил бы подобного союза.
Судя по всему, падчерица испугалась.
— Я не знала… И почему принц может жениться только на аристократке? В сказках, избранницами принцев становятся девушки любых сословий, даже низших.
— На то они и сказки, в жизни все не так. Самые знатные семейства королевства, обладают некоторой властью. Они не идут против законного правителя, но и король должен считаться с их мнением. А женитьба королевского сына на девушке не их круга — это прямое оскорбление, которое может привести к внутренним междоусобицам.
— Несправедливо.
— Не спорю, но такой порядок вещей. Лучше всего, для тебя, забыть принца. Мы еще найдем достойного жениха, который придется тебе по сердцу. Если, конечно, ты не решишь пойти по стопам Эйрики, и стать воином.
Селина неуверенно улыбнулась. Горе лежало на сердце тяжелым камнем, но дышать было уже легче. Катрин знала, что делает, уводя разговор на нейтральные темы.
— Леди Катрин… Почему вы никогда не говорили так? Не объясняли свои поступки? Поверьте, мне было бы гораздо легче, если бы я понимала…
Катрин смешалась.
— Я думала, что не к чему объяснять очевидные вещи.
— Это для вас они очевидные. Знаете, когда мы жили с Мартой, она всегда говорила, почему так, а не иначе. Почему мне лучше жить в ее комнате, или почему я должна уметь готовить. Все было просто и понятно. Когда появились вы, вы поступали по своему, и ждали от остальных, чтобы они догадывались, что у вас на уме. Марта говорила, что вы такая, потому что мачеха. Для меня же это было, как игра, в которой мне просто забыли объяснить правила. А сейчас вы просто сидите рядом, и разговариваете, как разговаривала бы мама… — голос девушки дрогнул, и она замолчала.
В темноте комнаты нельзя было видеть, как лицо Катрин залила краска. Она никогда не задумывалась о другой стороне жизни. Ей казалось, что достаточно придерживаться правил, воспитывать девочек, как воспитывали ее, и уметь сохранять лицо в любой ситуации.
Она же действительно, ни разу не поговорила с падчерицей, не обняла ее, не спросила, что тревожит детскую душу. Вместо этого, она просто принялась лепить из девочки леди, воспитывать. А ведь, все это, в первую очередь, нужно было самой Катрин, чтобы никому не пришло в голову обвинить ее, что она недостаточно занимается дочками.
— Простите, леди Катрин, мне не следовало этого говорить, — смутилась Селина, прерывая затянувшееся молчание.
— Нет, я должна была сама понять это, гораздо раньше…
Селина уже уснула, а Катрин все сидела рядом, на кровати, держа ее за руку. Сердце жгло изнутри от стыда. Когда она пришла в этот дом, падчерица была такого же возраста, что и сейчас Эйрика. Ей не манеры нужны были, а тепло, и искренняя забота. Почему же, осознание, как правильно, приходит так поздно?
А впереди неизвестность, она снова одна, с тремя дочерьми, которых нужно поставить на ноги, чтобы ни одной из них не довелось повторить ее судьбу. Забывшись, Катрин сжала руку падчерицы чуть крепче. Жизнь не заканчивается, нужно постараться исправить допущенные ошибки, и верить в лучшее.