Несмотря на уговоры дочерей, Катрин решила не задерживаться на ночь. В ее сердце росла решимость, как можно скорее закончить с делами в Торде и забрать девочек домой. Завтра же она пойдет в купеческий центр, и узнает, как лучше искать покупателя. Возможно, тот же Анри захочет расширить свою монополию. Правда Селина хотела остаться в пансионе до весны… Пожалуй, они обсудят этот вопрос еще раз, но позже.
В голове родилась еще одна идея. Можно вложить деньги в уютный домик, где они раньше жили с девочками, и сдавать там комнаты. Конечно, купеческий дом подошел бы больше, но в пригороде сложнее найти жильцов.
За окнами кареты проносились поля. Почему они едут так быстро? Наверное, извозчик желает быстрее завершить поездку, и позабыть настойчивую даму, которая требовала до утра доставить ее в Торд. Катрин откинулась назад, и закрыла глаза, вторая бессонная ночь гулко отдавалась в висках. Если они прибудут до рассвета, то можно позволить себе пару часов сна. Или же попросить ехать чуть медленнее?
Накатила внезапная слабость и тошнота. Совсем некстати вспомнилось, что поесть она тоже забыла. Слишком сильное беспокоилась о девочках, а потом ей просто кусок в горло не лез. Карета резко подпрыгнула, налетев на камень. Катрин сжала зубы и закрыла глаза, ей очень надо к утру быть в Торде, любую слабость можно перетерпеть.
На дороге попалась кочка. Она ли стала всему виной, или карета не была рассчитана на такую скорость… Женщина ощутила резкий рывок, затем удар. Все произошло так быстро, что Катрин даже не успела испугаться. На миг ее поглотила мягкая темнота, в которой хотелось растворяться, плыть, не чувствуя боли… Но покой продолжался недолго.
— Пусть он замолчит!
— Берите карету, коней! Только пощадите, не губите!
— Не нужна нам твоя карета!
— Золота нет, совсем нет!
Кажется, кто — то выругался. Что — то плотно звякнуло, и наступила тишина.
Катрин ощутила, как ее тянут наверх, что — то говорят, но реальность тонула в сильном головокружении. Приходилось цепляться за остатки сознания, чтобы снова не провалиться в пустоту.
— Живая.
— А кровь?
Что — то очень мягко коснулось лица.
— Осколки кажется, но лучше к лекарю.
Следующее возвращение из темноты произошло оттого, что неподалеку кто — то ругался.
— Так я думал, разбойники гонятся!
— На тебя все проезжающие путники такую панику наводят?
— Ночь же, благородные господа. Добрый человек в такую пору не поедет.
— Оставь его.
— Только извозом семью и кормил, как же я теперь, без кареты буду. — запричитал голос.
— В кошеле хватит золотых на две кареты, не замолчишь — передумаем. — причитания смолкли. Звонкий голос показался неуловимо знакомым.
Катрин внезапно осознала, что лежит на влажной от росы траве. Было холодно и мокро, она поспешила сесть, но движение отдалось низким гулом в ушах.
— Не так быстро, позвольте вам помочь. — кто — то ее бережно поднял, а затем поставил на ноги, продолжая придерживать. В мир снова начали возвращаться краски.
Неизвестный стоял неприлично близко, и Катрин поспешила сделать шаг назад, это чуть не стоило ей равновесия, но сознание уже крепко держалось на своем месте.
— Вы как?
— В порядке, — голос дрожал. Женщина заметила перевернутую карету, извозчика, который суетился вокруг лошадей. — Спасибо, ч — что в — вытащили.
Только сейчас нахлынуло осознание произошедшего. Они слетели с дороги, и только каким — то чудом отделались лишь испугом. Переживания прошлого дня, усталость, слабость навалились с новой силой. На глазах начали закипать слезы. Катрин глубоко вдохнула, выдохнула, снова вдохнула. Не сейчас, не время быть слабой! Если бы только рядом никого не было, чтобы дать хоть немного воли чувствам.
— Мне кажется, не в порядке, — второй путник закончил помогать извозчику, приблизился, и подняв женщину за подбородок заглянул ей в лицо. Это подействовало, как ведро ледяной воды.
— Рикард?!
— Своих узнает, значит не так сильно головой ударилась, — теперь в голосе сквозила насмешка, и именно этот ироничный тон, помог окончательно взять себя в руки.
Но если перед ней Рикард, значит второй… Как так случилось, что она сразу не узнала голос, не догадалась взглянуть в лицо? А она еще и на земле валялась, без чувств. Катрин закусила губу, уж лучше бы разбиться окончательно, чем представать перед кем — либо в подобном виде. Следующая мысль была о девочках, что было бы с ними, разбейся она на этой дороге?! К горлу подкатил болезненный комок.
Ингвар торопливо отстегнул с пояса фляжку, и протянул Катрин. Она заметила, как у мужчины дрожат руки.
— Выпейте. Только совсем немного, несколько капель.
Катрин отрицательно покачала головой. Голос еще плохо слушался.
— Это медовое вино, маленький глоток согреет, и придаст сил. Вам же нужно добраться сегодня в Торд?
Женщина нерешительно взяла фляжку, немного отпила, и закашлялась. Медовое вино оказалось пряным, и приторно сладким. По телу тут же разлился жар, а затем разум наполнила небывалая легкость.
— По — моему, ей нужно было гораздо меньше. — неуверенно заметил Рикард. — Вдруг не сможет ехать верхом.
— Она поедет со мной, — коротко отозвался Ингвар.
— Зря, я что — ли выкупил лошадь у извозчика? Он же на обратный обмен не пойдет, пять золотых отдал.
— Бери с собой, перепродашь в Торде, а сейчас лучше помоги мне.
Катрин легко согласилась ехать вместе с Ингваром, и изо всех сил старалась держаться ровно. Но дорога все плыла, плыла, тянула в спокойную тишину, и сопротивляться ей не было никаких сил…
***
Прежде уютное тепло стало нестерпимым. Огонь подбирался все ближе, потушить его не удавалось, бежать некуда. Катрин кружилась в огненном круге, в поисках выхода, и не находила. Ей казалось, что кто — то протягивает руку, но как прыгнуть через пламя? Жар проходил через тело, теперь она сама становилась огнем. Женщина вздрогнула и открыла глаза.
Пламя исчезло. Катрин лежала в своей комнате, укутанная в чей — то плащ. За окном было темно. Как долго она спала, пять минут, час? Попытка встать отозвалась слабостью, и ноющей болью в теле. Половина лица была намазана чем — то липким и остро пахнущим. Что же произошло?
В памяти мелькали отдельные кадры, которые не желали складываться в единую картинку. Поездка в карете, падение, пожилой мужчина держит щипцы над горелкой, она лежит на траве, шрамов не будет, мерный стук копыт. От размышлений разболелась голова.
Нужно встать, привести себя в порядок. Разобраться, что произошло. Сменить платье, это липнет к телу, и ощущается грязной тряпкой.
Двигаясь как в полусне, Катрин с трудом принялась распутывать шнуровку, пальцы слушались плохо, но после некоторых усилий, удалось стянуть верхнее платье. Дышать стало чуть легче, но тело все так же реагировало болью на любое движение.
Женщина натянула новую сорочку, неожиданно резко накатило чувство голода. Есть ли смысл одеваться, если сейчас глубокая ночь? Ей нужен кусок хлеба, а затем следует вернуться в постель, и надеяться, что утром будет больше сил.
Может, завернуться в одеяло? Катрин вернулась к кровати, взгляд невольно задержался на плаще. Не удержавшись, она провела по нему рукой. С одной стороны ткань оказалась гладкой и прохладной, а изнутри плащ был мягким и теплым. Он будет лучше легкого тонкого одеяла.
Катрин завернулась в плащ, и неслышно ступая вышла из комнаты. Полноценной кухни здесь не было, поэтому небольшой запас продуктов хранился в коридорном шкафчике. Заодно стоит проверить, хорошо ли заперли дверь те, кто ее сюда доставили. Память услужливо подсовывала лицо Ингвара, но северянин уж никак не мог оказаться на ночной дороге в ту злосчастную пору.
Не зажигая свечу, женщина достала сухую лепешку, и осторожно отломила кусочек. Да… Видели бы ее сейчас дочери, которых она усердно учила манерам. В соседней комнате почудилось движение, Катрин прижалась спиной к стене, кто — то забрался, воры? Но стали бы грабители зажигать свечи?
Катрин пошарила на полке, и в руку лег тонкий нож для резки бумаги. Разумнее всего вернуться в комнату, запереть дверь, и не высовываться. А может сперва выглянуть? Есть шанс, что заметив незапертую дверь, в дом заглянули стражи порядка.
С замирающим сердцем, женщина сделала несколько шагов, по направлению к первой комнате. Пятно света оставалось неподвижным. Стараясь не дышать, Катрин добралась до конца коридора, и осторожно выглянула.
За столом, положив голову на скрещенные руки, спал мужчина.
***
Светлые волосы собраны в пучок, плечи кажутся невероятно широкими. Тихо, чтобы ее не услышали, Катрин вернулась в комнату, и плотно притворила дверь. Не стоит в таком нелепом виде представать перед северянином. Однако… В голове крутились смутные обрывки воспоминаний, он вроде помог добраться до Торда, или из — за него перевернулась карета? Или все вместе?
Женщина аккуратно сложила плащ на стул, и легла в кровать завернувшись в одеяло. Надо постараться уснуть, узнать подробности можно и утром.
***
Как только первые солнечные лучи заглянули в комнату, Катрин легко поднялась с кровати. Тело слушалось уже гораздо лучше, но надевая платье, женщина обнаружила несколько крупных синяков на теле. Следующий сюрприз ожидал, когда она решила заглянуть в зеркало. Половина лба, левая щека и часть шеи были покрыты зеленой коркой. И как она раньше не заметила? Зеленая субстанция легко поддавалась пальцам, отставая от кожи, как засохшая грязь. Однако лучше не стало, чтобы окончательно привести себя в порядок, следовало умыться, но как пройти мимо северянина в таком виде?
Катрин стояла на пороге, кусая губы. И нет, дело не в том, что она боится показаться нелепой. Просто настоящая леди должна выглядеть достойно и опрятно, а не так, словно ее макнули в лужу. Но умыться все равно нужно. И разве ей есть дело до того, какое впечатление она произведет на северного дикаря? Если все сложится удачно, то закончив с делами, она вернется домой, и навсегда выбросит из памяти этот злополучный город, и последние события.
Но в доме никого больше не было. Женщина испытала даже легкое разочарование, и склонилась над тазом с водой. Затем, взглянула в зеркало, и с облегчением убедилась, что лицо больше не зеленое. Из неприятных открытий были многочисленные царапины, но после пережитого они вызвали меньше беспокойства, чем могли бы.
На столе стоял кувшин с чистой водой, а под полотенцем обнаружились еще теплые лепешки с сыром. Кто — то позаботился, чтобы она не осталась голодной. К горлу снова подкатил ком. Никто, кроме Эйрики или Нитты не проявлял подобной внимательности. Мужчинам и вовсе не свойственно думать о прозаичных бытовых вещах, максимум, что они могут сделать, это подать руку, и то, потому что так принято. Но позаботится о еде, или о комфорте? Вспомнился плащ, которым она была накрыта. И это сделал дикарь, родившийся и выросший на севере…
Усилием воли, Катрин заставила себя подумать о другом. Ей нужно в купеческий центр, она же собиралась продать монополию и большой склад, и лучше не откладывать дела в долгий ящик.
***
В этот раз, в купеческом центре сидел совсем другой мужчина. Худой, высокий, с тонкими поджатыми губами. Он выслушал Катрин, и постучал по столу костяшками пальцев.
— Вы хотите продать все торговые права, и имущество, я правильно понимаю?
Катрин кивнула.
— Отдаете ли себе отчет, что обратного пути не будет?
— Поэтому я и пришла сюда, — женщина невольно стала держаться так же сухо, и надменно.
— Не быстрое дело, я бы советовал отложить до конца сезона. Сейчас вам будет сложно найти покупателя. — купец говорил медленно, растягивая слова, и глядя на собеседницу с чувством превосходства.
— Я обдумаю ваши слова, — Катрин встала, показывая, что разговор окончен, — Подскажите, где я могу найти Анри Гортеля?
— Анри Гортеля? Найдете его здесь, но дня через три. — Мужчина раскрыл толстую книгу, и взял в руки перо, больше не обращая внимания на посетительницу.
Катрин вышла. Задержка не входила в ее планы, но Анри производил более благоприятное впечатление, и, возможно, он окажется более сговорчивым. А пока можно навестить лавку и малый склад, проверить, как идет торговля.
***
Неожиданно, поездка по городу заняла больше времени, чем планировалось. Старику — лавочнику пришло в голову отчитаться о делах, чтобы показать, что он честный работник. Затем требовалось просмотреть доставленные на склад товары.
В общем, домой Катрин направилась только после обеда. Горячий сухой воздух пах пылью, и больше всего хотелось укрыться от него в прохладе комнат. Но долгожданного отдыха не вышло, у дверей ее уже ждали.
— Леди Браст, какая замечательная встреча! До меня дошли слухи, что вы хотели меня видеть!
Катрин мысленно вздохнула. Отдых откладывался.
— Добрый день, Анри, да, вы то мне и нужны.
От ее слов мужчина расцвел, расправил плечи, и пропустив хозяйку дома вперед, последовал за ней.
Прежде, чем удалось объяснить суть дела, Катрин выслушала десяток комплиментов, и уже начала сомневаться, что ее слова доходят до ушей собеседника. Но Гортель все — таки уловил суть предложения.
— Значит, вы решили продать монополию… — он задумчиво пригладил бороду, — Но почему бы такой молодой, такой красивой и обаятельной женщине, не рассмотреть другие варианты…
— Я рассматриваю только вариант с продажей, — твердо произнесла Катрин.
Анри вздохнул.
— Жаль… Я бы, с удовольствием купил все, что вы предложите, но увы, у меня уже есть парная монополия.
— Простите?
— В Торде имеется строгое разграничение, нельзя иметь более двух монополий. Это служит развитию рынка, и не позволяет одному купцу возвыситься над остальными. Чтобы приобрести вашу монополию, я сначала должен продать свою тому, кто, в свою очередь освободится от своей…
Катрин ощутила, как ее голова пошла кругом. В этом городе все было устроено на своеобразный лад. Заметив, как изменилось ее лицо, Анри поспешил прервать свои объяснения.
— Я только хотел сказать, что вам нужен свежий человек, с хорошим достатком, и тот, против кого не будут возражать остальные.
— Благодарю вас, постараюсь найти такого человека, — женщина надеялась, что в ее голове не слишком заметна ирония.
— Может вы согласитесь подождать, всего три месяца? Тогда я бы рекомендовал вам своего племянника. Он как раз прибудет в Торд, и я бы позаботился, чтобы Арт Гортель дал вам лучшую цену.
Если только до этого времени все не развалится, моими усилиями, — мрачно подумала Катрин, а вслух пообещала обдумать предложение.
Купец снова начал рассыпаться в комплиментах. Кажется, его вполне устраивало общество дамы, и он не собирался в ближайшее время оставлять ее. Катрин попыталась придумать предлог, чтобы избавиться от гостя, но остаться с ним в хороших отношениях. Спасение пришло само собой.
Звякнул колокольчик над дверью, на пороге появился Ингвар, и тут же смерил суровым взглядом Анри, который в этот момент говорил что — то о прекрасных глазах, и прекрасной душе. Катрин быстро встала.
— Ингвар, вы заставили меня ждать.
В глазах северянина мелькнуло удивление, но ему хватило такта промолчать. Однако Анри молчать не стал.
— Вы ведете дела с жителями Эрланга? Необычное решение.
— Что вы, — Катрин невинно улыбнулась, — Я всего лишь наняла их на службу, так как женщине моего происхождения, не пристало ездить без сопровождения.
Купец выразил понимание, но тут же вспомнил о важных делах, и поспешил уйти. В обществе северянина, он чувствовал себя неуютно. Катрин с облегчением выдохнула.
— Спасибо.
Ингвар улыбнулся, кажется, он правильно понял ситуацию.
— Леди Катрин, рад, что вы в порядке.
Катрин легко поклонилась. Она вспомнила, что собиралась задать северянину несколько вопросов, но сейчас, когда они стояли друг напротив друга, мысли путались в голове. Видимо сказывались последствия аварии. Северянин начал первым.
— Мне следует извиниться перед вами, что мы доставили столько неприятностей позапрошлой ночью.
Женщина удивленно подняла брови.
— Мы с Рикардом решили сопроводить вас. Не подумайте дурного, просто ночная дорога не самое безопасное место, тем более для благородной дамы. На пути в Торд, нас заметил кучер, и принял за разбойников. Он начал подгонять лошадей, и в итоге…
Катрин вспомнила, как занесло карету, перед резким ударом.
— Как понимаю, вы же и пришли на помощь. Мне следовало дождаться утра, так что не могу винить никого кроме себя.
— Вина только на мне, — твердо заявил северянин, — Вы бы благополучно доехали, если бы я выдержал достаточное расстояние, как и в первый раз. Вам очень досталось. Все прошлое утро лекарь выбирал осколки из вашего лица, и прижигал раны. Пришлось дать вам еще немного медового вина, чтобы притупить ощущения. Хотя вашей выдержке позавидовали бы даже воины.
Странно, но воспоминания о лекаре и осколках начисто сгладились из памяти. Видимо, вина дали больше, чем немного, а может и сказалась общая усталость. Откровенно говоря, Катрин не испытывала сожалений, что прижигание царапин прошло мимо сознания, не тот опыт, который стоит хранить в памяти. Ее больше волновало другое, почему северянин проявляет столько заботы. В память о Теодории? Или?… Сердце прожгла неожиданная догадка.
— Ингвар, вы до сих пор чувствуете себя обязанным? Вы пришли на помощь после аварии, позаботились, чтобы доставить меня в Торд. Можете считать, что мы в расчете, и кажется, я должна вернуть вам это…
Женщина потянула цепочку, сняв ее вместе с кольцом. Северянин покачал головой.
— Нет, вы неправильно все понимаете. То есть, я конечно, очень обязан вам, но моя помощь продиктована другими обстоятельствами.
— Какими же?
Ингвар осторожно сжал ее пальцы, поверх кольца.
— Дело в том, что вы… — начал он.
Катрин ощутила дрожь в пальцах, и пожалела, что вообще начала этот разговор.
— … еще при первой нашей встрече…
Дверь хлопнула, и на пороге появился сияющий Рикард.
— Я так и знал, что ты еще здесь! — на последнем слове он споткнулся, понимая, что появился не вовремя.
Катрин резко выдернула ладонь, и сделала шаг назад. Щеки ее горели.
Под суровым взглядом друга, Рикард смешался, но все — таки договорил:
— Я только хотел сказать, что выручил за ту лошадь вдвое больше, чем она мне обошлась…