Задавая вопрос, Катрин не ожидала столь прямого ответа. Заметив ее растерянность, Ингвар продолжил.
— Леди Катрин, мои слова вас ни к чему не обязывают. Я здесь, потому что не могу иначе, не желаю оставлять вас одну!
Смутившись, Катрин обхватила себя руками. Сердце колотилось так бешено, что казалось — выпрыгнет из груди. Но ведь она уже все для себя решила еще вчера. Сейчас самое время сказать об этом, и после ее слов, Ингвар выйдет, чтобы теперь уже окончательно исчезнуть из ее жизни.
— Ингвар, я… — Катрин замолчала, мучительно подбирая слова. — Я так не могу.
— Тогда пусть, все пока останется так, как есть. Мне следовало быть сдержаннее, но ведь вы больше всего цените честность? — и мужчина обезоруживающе улыбнулся. Катрин улыбнулась в ответ. Хрупкий мир был восстановлен.
***
Порой Катрин ловила себя на мысли, что давно уже считает время не днями, а неделями. Разобрать бумаги, по совету Анри — две недели, переехать из Торда ближе к пансиону — еще неделя. Теперь предстояло ждать три — четыре недели, пока состоится сделка. Это время она планировала жить уединенно, прогуливаясь по узким городским улочкам, и каждый день навещая девочек. Как только документы будут подписаны, можно будет всем вернуться домой.
С Ингваром женщина старалась держаться более отстраненно, чтобы не тешить себя напрасными надеждами. Северянин навещал ее раз в несколько дней, они разговаривали на нейтральные темы, но Катрин вежливо переводила разговор, если речь заходила о планах на будущее. Ее будущее — здесь, а его в далеких заснеженных краях. Как вообще вышло, что житель далекой дикой страны занял ее сердце? Но скоро их пути разойдутся навсегда, и надо будет суметь это пережить…
***
Посещение пансиона было самым важным событием в распорядке дня. Девочки радовались, и спешили поделиться маленькими событиями из своей жизни. Селина и Агата, хоть и скучали, но им нравилось среди сверстниц. Эйрика же держалась особняком, всячески подчеркивая свою независимость.
— Эйрика, у тебя бант растрепался, давай поправлю. — Катрин провела рукой по непослушным волосам девочки, отмечая про себя, что одного банта слишком мало для такой гривы.
— Пусть останется, как есть, — девочка мотнула головой, и волосы упругими прядками рассыпались по плечам. — Мне так больше нравится.
— Будущие воины бантов не носят? — улыбнулась Селина.
Девушка теперь держалась куда увереннее, чем дома, видимо сказывалась новая обстановка, или же, влияние подруги.
— Зато сражаются с кустами, — добавила Агата, весело фыркнув, — Эйрика гроза садовников.
Эйрика вскочила, уязвленная.
— Ха. Ха. Очень смешно. Зато вы две леди, а сами даже пауков боитесь.
— Девочки, что за манеры! — поспешила вмешаться Катрин, желая предупредить ссору.
— Все в порядке, леди Катрин, — произнесла падчерица, — Просто кто — то все не может повзрослеть.
— А кто — то уже повзрослел настолько, что обзавелся женихом! — сердито бросила Эйрика, сузив глаза.
— Я чего — то не знаю? — поинтересовалась женщина, переводя взгляд с Селины, на Эйрику.
Девочки замолчали, но взгляды их были красноречивее любых слов. Пожалуй, стоит разобраться подробнее.
— Эйрика, Агата, оставьте нас. — Дочки нехотя подчинились, падчерица насупилась, и отвела глаза.
— Селина, не хочешь ничего мне рассказать? — Катрин старалась говорить спокойно.
Девушка неуверенно покачала головой.
— Селина, — теперь голос мачехи звучал более настойчиво, — Я все равно узнаю правду, либо от тебя, либо от кого — то другого, но в искаженном виде.
— Вы будете недовольны… — губы падчерицы дрогнули.
Катрин выдохнула. Неужели за брошенным вскользь замечанием Эйрики, скрывается что — то серьезное? Но как можно с кем — то познакомиться, проживая в закрытом пансионе?! Так, что бы она не услышала, надо держать себя в руках.
— Я постараюсь тебя понять. — пообещала женщина, надеясь, что сумеет сохранить спокойствие, каким бы ни было признание.
— Его зовут Марк, он брат моей соседки по комнате. Раяна говорит, что я ему нравлюсь. Он бывает здесь раз в несколько дней.
— А что он говорит лично тебе?
— Нууу… Мы с ним почти не разговаривали. — Селина покраснела, — Но он очень хорош собой, вежлив, служит в посольстве, и пишет музыку.
Катрин подняла брови, её губы тронула легкая улыбка.
— Почему же Эйрика назвала его твоим женихом?
Падчерица пожала плечами.
— Наверное слышала, как мы говорили о нем с Раяной.
— Я поговорю с ней, чтобы поменьше болтала.
Селина расцвела улыбкой. Бросив на неё взгляд, Катрин постаралась сохранить серьезность. Хорошо, что падчерица окончательно выбросила из головы принца, а что касается Марка… Надо узнать, что это за молодой человек.
***
Лучи восходящего солнца лениво скользили по металлической ограде, чуть задержавшись на двоих, стоящих по разные стороны забора. Девочка поджимала мокрые от росы ноги, но для нее это были мелочи, не стоящие внимания.
— Рикард, а тебе доводилось бывать в морском порту?
Северянин, стоявший по ту сторону хмыкнул.
— А как по — твоему я попал сюда из Эрланга, прыгая по льдинам?
Девочка негромко засмеялась.
— Какой порт самый большой?
— Общий порт Аквилана и Торда считается самым большим в мире. Через него проходят десятки кораблей со всех краев света.
— А сложно попасть на корабль?
— Я бы не сказал, золото делает сговорчивее любого капитана. С чего интерес, желаешь податься в матросы?
Молодой человек внешне оставался серьезным, но Эйрика уловила в его голосе скрытую иронию.
— Пока просто интересуюсь. На будущее.
Рикард рассмеялся.
— Если соберешься пойти в море, ищи корабль с названием — Арведа.
— Почему?
— Его капитан мой хороший знакомый, и не выкинет тебя за борт, в первую же минуту. Знаешь, как говорится, женщина на корабле — к неделе шторма.
Эйрика надулась.
— Ты тоже не воспринимаешь меня всерьез. Но ты мой друг, и я не буду обижаться.
Северянин насмешливо поклонился, приложив руку к груди.
— Я хочу поделиться с тобой одной тайной, но она должна будет остаться между нами. — девочка внезапно оглянулась, и прислушалась. — Кажется мне пора, тогда расскажу завтра. Ты же придешь?
— Как же я могу не прийти, если речь идет о тайне, — подмигнул ей Рикард. — Кто — то должен будет тебя остановить, если ты задумала нечто незаконное.
Эйрика прищурилась, и задержала на молодом человеке взгляд. Тот ощутил, что его предположение недалеко от истины.
***
Рикард вернулся в съемные комнаты, стараясь не шуметь. Ингвар еще спал, поэтому молодой человек опустился на свою кровать, желая, чтобы его ранняя вылазка осталась незамеченной. Конечно, в утренних прогулках не было ничего предосудительного, но они касались только его. Интересно, что за тайну хочет доверить ему Эйрика? И зачем выпытывала про корабли? Уже не собирается ли она податься в море? Даже в мыслях это предположение казалось нелепым, но от этой боевой девчонки можно ожидать чего угодно.
— Давно у тебя привычка гулять на рассвете? — неожиданно прорезал утреннюю тишину голос друга.
Рикард вздрогнул, но быстро сориентировался.
— Есть что — то манящее в безлюдном городе, когда как не утром можно побыть наедине с собой.
— Раньше ты ходил таким загадочным после встреч со своей дамой сердца. — Ингвар приподнялся на кровати, и внимательно посмотрел на Рикарда, — Неужели у тебя появилось другое увлечение?
Парень фыркнул, и растянувшись на кровати в полный рост, устремил взгляд в потолок.
— Мое сердце, по прежнему надежно занято. А в этом городе я навещаю старого друга.
— Насколько мне известно, здесь нет наших земляков. Или хочешь сказать, что завел дружбу с кем — то из местных?
— Мой друг не из местных. Ты, наверное, не помнишь, леди Эйрика.
— Старшая дочь леди Катрин. Помню ее. Отважная малышка с кухонным ножом. Но она сейчас живет в закрытом пансионе, только не говори, что ты пробираешься туда тайком.
— Конечно нет! — возмутился молодой северянин, и пересказал обстоятельства встречи, упомянув, что навещал девочку еще пару раз.
— Она забавная, даже удивительно, как ей удалось сохранить характер. Ведь более чем уверен, все эти годы из нее упорно лепили леди.
Ингвар какое — то время молчал, думая о своем, затем спросил,
— Ей должно быть сейчас около пятнадцати лет?
— Тринадцать… Да, точно, она еще говорила, что это несчастливое число, потому что именно в этом возрасте ее заперли в пансионате.
— Рикард… А как она сама воспринимает вашу дружбу?
— Нууу… Расспрашивает про корабли, про оружие, делится маленькими секретами. Мне кажется, я единственный, с кем она может говорить об этом.
— Тебе следует быть осмотрительнее. На континенте другие нравы, и другое воспитание. Здесь можно вступить в брак с шестнадцати лет, а заключить помолвку хоть с рождения. По местным меркам, твой друг, через пару тройку лет, будет считаться взрослой девушкой. И может так выйти, что ее разбитое сердце будет на твоей совести.
— Что ты такое говоришь! — Рикард сел на кровати, отшвырнув подушку, — Ей тринадцать! Она забавная, непосредственная, но при этом всего лишь ребенок!
— Не кричи. — Ингвар тоже сел, и серьезно посмотрел на молодого человека, — Это сейчас она ребенок, но так не будет продолжаться вечно. Ты сослужишь ей дурную службу, если привяжешь к себе. Если считаешь себя ее другом, то подумай о ее будущем.
Молодой человек поднял подушку, и прижал к груди, взгляд его потух.
— Ты все понимаешь не так. У нее другие взгляды на жизнь, мне кажется, единственное, что занимает ее сердце, это тяга к приключениям. Я всего лишь, хочу ее поддержать, чтобы она не чувствовала себя одинокой.
— И все — таки, обдумай мои слова. Нельзя жить только сегодняшним днем.
Рикард не ответил. Он не ожидал, что его слова вызовут такую отповедь. Разве можно сравнивать Эйрику с другими леди? Такая, как она не станет забивать голову глупостями, а скорее всего найдет способ жить по своему. И он никогда не будет воспринимать ее как девушку, это просто невозможно!
Тем более у него есть Алионора, хрупкая, нежная, как и положено невесте. Через пару лет, состоится свадьба, и жизнь станет совсем другой. Уносясь мыслями в далекое будущее, парень задремал, так и не вернув подушку под голову.
***
— Позвольте представиться, Арт Гортель! — молодой человек поклонился, и тут же одарил Катрин улыбкой. — Мой дядюшка о вас самого высокого мнения, и я очень рад с вами познакомиться.
— Взаимно, — Катрин кивнула, с любопытством рассматривая гостя.
Арт был невысоким мужчиной, лет двадцати пяти. Коренастый, с черными волосами и небольшой бородкой, он неуловимо напоминал своего дядюшку. Наверное, в молодости Анри Гортель выглядел точно так же.
— Купеческий совет выразил свое согласие, чтобы именно я купил ваши монополии. Более того, знаю, что вам поступало множество предложений по поводу склада и лавки, но вы еще не приняли решение?
— Вы желаете приобрести все, включая мою резиденцию в Торде? — Катрин лукаво улыбнулась.
— Было бы замечательно! Я как раз намеревался прочно обосноваться, где — нибудь ближе к центру. Так что ваше предложение очень кстати.
Женщина задумалась. Хорошо бы сразу избавиться от всех нитей, связывающих ее с Тордом. Так почему бы не воспользоваться случаем, и не продать все разом? Тем более молодой человек производил приятное впечатление.
Катрин собиралась уже ответить, как сердце кольнуло тяжелым воспоминанием. Неуютная ночь. Тело в гостинной, накрытое с головой. Не обречет ли она этого человека на такую же судьбу? Женщина нахмурилась, и гость уловил перемену настроения.
— Леди Катрин, простите, я что — то не так сказал? Я не силен в манерах, и если мои слова были бестактными, то лишь по незнанию.
— Нет, все в порядке, — выдохнула она, — Мне нужно время подумать.
Ингвар застал Катрин в мрачном расположении духа. Надеясь, что причиной подобного настроения не его визит, он решился спросить, что ее беспокоит. Женщина ответила не сразу. Она долго молчала, кутаясь в легкий платок, и не поворачивая головы от окна.
— Я не могу продать ему дело своего мужа.
— Простите?
Катрин тяжело вздохнула.
— Меня сегодня навещал племянник Анри Гортеля, тот, которому я собиралась продать торговые дела.
— Он произвел на вас неблагоприятное впечатление? — Ингвар попытался понять причину столь мрачной задумчивости.
— Напротив, кажется, он весьма достойный человек. Но Арт еще так молод, если этой сделкой он подпишет себе приговор? Я должна либо отказаться, либо предупредить его!
— Леди Катрин, это невозможно. Никому даже в голову не должно прийти, что вы догадывались о делах своего мужа. Если появятся подозрения, то никто не будет разбираться, как много было вам известно, вас хранит только ваше неведение. Арт — взрослый мужчина, пусть думает своей головой, и сам оценивает риски.
— Как вы можете так говорить! — возмутилась Катрин, — Неужели человеческая жизнь имеет для вас такую малую ценность?
Ингвар задумчиво постучал пальцами по столу, и мысленно взвесил то, что собирался сказать.
— Знаете, почему торговцы избегают вести дела с женщинами? Потому что вами зачастую владеют мимолетные настроения. Вы легко подписали бы бумаги, если бы не встретились с покупателем лицом к лицу. Будь он немолод, дурен собой, груб, он не вызвал бы подобного сочувствия. А ведь кто — то все равно купит вашу монополию, так или иначе вас вынудят ее продать. И у этого человека будет семья, жена, дети, просто вы не будете о них знать. Почему бы не довести дело до конца, и не забыть бы о нем? Предоставьте другим жить своим умом…
Поэтому я и не хотел, чтобы вы знали детали, — подвел итог мужчина, — Незнание уберегло бы вас от лишних душевных терзаний.
Катрин обхватила себя за локти, и закусила губу. Человеку, выросшему в жестокой холодной стране, легко так говорить. Не ему потом жить с грузом вины, за чужую судьбу.
— Оставьте меня, — бесцветным голосом попросила женщина.
— Леди Катрин, — северянин сделал шаг, и взял ее за руки, — Я не хотел задеть вас, просто поймите, что…
Катрин отдернула руки, и скрестила их на груди.
— Оставьте меня, — повторила она, — Мне нужно побыть одной.