Не понимаю, и с чего я так взвился? Но меня понесло основательно:
— Где? — я схватил кулек, разорвал его и высыпал содержимое на пол.
— Где, я СПРА-ШИ-ВА-Ю?
Конфеты, печенье, набор автомобильчиков, карандаши и какие-то еще мелочи цветным
сверкающим ручейком вывалились на пол и разлетелись во все стороны. Схватив горсть
конфет я орал, тыча ими в лицо брату:
— Показывай! Да не отворачивайся, а показывай «дедморозовскую» конфету. Я ее не
вижу! Я такой тупой, видимо?!
Но Алешка плакал все сильнее и сильнее.
— Вот только нам "концерта по заявкам" не хватало! Все! Спать!
Алешка для семилетки был очень тощим и я его, подняв одной рукой, с размаху бросил
в постель, швырнул сверху одеяло и ушел, громыхнув на прощанье дверью.
Кресло перед телевизором, в которое я хлопнулся, только закряхтело.
Вот верим всякой чухне — любовь там, лямур всякий, дружба! Сказки это все,
развеститая лапша! То, что внутри у нас, никому не нужно — главное фейс и … Ладно.
Хлебнув «Колы», включил до грохота телевизор и постарался вникнуть в кривляние
размалеванных клоунов. Клоуны были хроническими дебилами.
А вот тут… А вот тут мне стало стыдно… Почему то…
Побрел к окну.
В холодных узорах окна угадывалиь прекрасные силуэты. Аленка Аленка…
Я смотрелв окно и ждал. Чего? А кто ж его знает!
Тихо так. Там далеко, в другой жизни, пел, гремел и кривлялся телевизор.
Мне вдруг до боли захотелось, что бы появился Дед Мороз. Вон там, в самом
дальнем конце улицы, сквозь танцующие снежинки, в свете фонарного столба. Он вот сейчас
махнет мне рукой, усмехнется в бороду… И тогда все будет хорошо!
Если ждать и верить, то это всегда случается!
Пойду к Алешке, извинюсь, что ль, а то наглупил я что-то.
Нам есть ЧТО ждать.
И дождемся! Будьте уверены! Правда-правда…
— --------------
1998, Орск
Орск, 10.5.98
— --Женщина, которая поет-------
— -сказка о Малиновом Кролике-----
— Бабуля! А ты сказку про Кролика Малинового перед сном расскажешь?
— Да я же тебе эту сказку много раз уж рассказывала! Давай лучше…
— Не-е-е! Лучше про Кролика — я очень его лублю!
— Ну хорошо, Светулек! Расскажу я тебе эту сказку. Давай беги играй,
а меня еще вон какая гора посуды ждет!..
1.
Воскресные теплые вечера Мария Ивановна Сереброва любила проводить на кладбище
у могилки своего мужа. При надобности, сначала выдергивала мелкую травку, бурную
и нежно-зеленую, вокруг памятника. Потом садилась на скамеечку у оградки
и, теребя какой-нибудь цветок-лепесток, тихо мурлыкала незатейливую
печальную мелодию.
Мария Ивановна пела, а мысли ее летали неизвестно где. В мелодию
вплетался шелест ветра среди старых ветвей деревьев, да чириканье птиц. В мелодию
вплетались и воспоминания…
С самого, наверное, рождения Мария Ивановна, тогда еще просто Маша, мечтала петь.