по лугу — мертвый и босой.
* * *
в компании седых плэйбоев
моя весна на берегу
реки чье имя изреку
позднее бродит и любое
прозренье душу не спасет
май облаков стада пасет
в компании седых плэйбоев
песок прибрежный сер и грязен
весна уронит лепестки
цветов и зыбкие пески
их скроют май плэйбоев дразнит
двусмысленность сквозит во всем
и мы с весною их спасем
и тот песок что сер и грязен
я вспоминаю о тебе
когда смотрю в лицо весне
когда опять в нелепом сне
зубрю ненужный альфабет
и облака спасенье чуя
прислушиваются им кричу я
я вспоминаю о себе
река чье имя я забыл
тиха негладка тяжела
она в том ложе где жила
весна зимой копя свой пыл
а ныне мы на берегу
я образ этот берегу
ногой впечатывая в ил
Сквозь тучи проклевывается лучик
уставшего от безделья светила.
Город надеется на лучшее,
которое будет, есть и было.
Уставший от безделья философ
ухмыляется в нечесаную бороду,
созерцая карликов и колоссов,
что слоняются по проснувшемуся городу.
Озабоченный формою чеканных максим
мыслитель в поисках теодицеи
готов утешать попрошайку-плаксу,
уподобляясь галилейскому лицедею.
Первые липкие и нежные листочки
в небо по стволам выбираются из слякоти.
Дума прорастает из крохотной точки
для нищих духом, позволив плакать им.
Оштукатуренные стены сыры и немы.
Пронзительных лучиков дождь все гуще.
Философ ищет продолжения темы