над блеском солнца на воде.
Подошвами едва касаясь
поверхности слепящей моря,
скользит он мимо толп на скалах
и мимо их страстей и горя.
Он здесь не ради искупленья.
Он годен только изумлять
— чужой покорный воле пленник,
чей дом ни небо, ни земля.
И тут же — легкий на решенья
еще не чувствуя оков,
он поспешит на воскрешенье
в сопровожденьи рыбаков.
* * *
Мы выезжаем в свет на золотом «бугатти»
из синевы теней матиссова марокко.
Угрюмый негр шофер нас высадив укатит,
и ночь нам не сулит ни выгоды, ни прока.
Нас ослепляет джаз. Все слаще и смешней
под утро пить и пить их контрабандный виски.
Там дальше — темнота. Меж нами и меж ней
всего один рассвет как занавес повиснет.
Наш выход. Я готов покинуть яркий свет.
За рампою — ни зги. Нам не узреть финала.
Пусть мир во мраке пуст. Я знаю — нас там нет.
Мне ведомо ничто — не много и не мало.
Я буду, но нигде… Рассыпан мой набор.
Бумаги чистый лист хранит лишь рябь отточий…
Но мчит и мчит в ночи наш золотой мотор,
а негр себе под нос бормочет эти строчки.
— Соната для одинокого голоса-
***
Принца, что придет за мной
Я уже не жду,
Не тоскую, как Ассоль,
Не мечусь в бреду.
Знаю — это лишь мечта,
Он живет с другой.
Жизнь — жестокая игра,
Брошен жребий мой.
Все запутано давно,
Умерла любовь.
Только твой глубокий взгляд
Мне волнует кровь.
***
Дождь, и снова дождь, а где же солнце?
Я грущу сегодня о тебе.
Капли все стучат в мое оконце,
Словно не в июле — в ноябре.