— Значит, это не мама научила тебя всему, что ты говоришь?
— Она, конечно, тоже … своей любовью.
— А кто же еще?
— Я же ответил: это внутри.
— Может быть ты и прав, — задумчиво произнес Самуэль, и перевел разговор поближе к интересующей его теме, — я вижу, ты парень серьезный, а потому давай и говорить серьезно. Согласен?
— Так я вроде и не шучу, — заставил Фабио покрыться лоб Хенинкса испариной.
— Видишь ли, твоя мама нашла клад, — пытаясь совладать с хаосом в голове, сказал гость, — и …
— Я все знаю, — прервал его спокойно малыш.
— Тем лучше, — не растерялся, привыкший уже к неожиданностям, Хенинкс, — так вот, вокруг этого клада происходят очень странные вещи.
— И это мне тоже известно.
— Тогда, может быть, ты поможешь мне понять происходящее. Ведь нарушаются законы страны. Ты понимаешь меня?
— Это несправедливые законы, — твердо отчеканил малыш.
— Почему же? — в очередной раз изумился адвокат, слышащий из уст неграмотного пацана, суждения о законодательстве.
— Это — устаревшие законы, — добил его оппонент, — поскольку они защищает интересы тех, кто наживается на честности людей.
— Как это понять?
— Очень просто. Если бы моя мама отвезла клад в город и продала ювелирам, то господин Макфинли даже не узнал бы о его существовании. С другой стороны, если бы мама не нашла клад, то этот же господин также не увидел бы его. Но в результате своей честности моя мама получает астрономические счета от вашего хозяина, очевидно, в благодарность за свою честность.
— Ну, положим, продать драгоценности в городе было бы совсем не просто.
— Мы говорим о правовой стороне вопроса, — заметил жестко Фабио.
Хенинксу все больше казалось, что перед ним не простой мальчик, а какой-то сверхчеловек, который простыми словами только сейчас опроверг справедливость законов страны, но адвокатская жилка взяла свое:
— Но мы ведь не можем позволить, чтобы закон попирался, возразил он, — иначе воцарится хаос.
— А я и не говорю о действующих законах, а о справедливых законах, и потому спрашиваю вас: какое отношение к кладу имеет господин Макфинли?
Припертый к стене адвокат вынужден был согласиться:
— Пожалуй, никакого, но скажи мне, откуда у твоей мамы деньги, которые она недавно выплатила за аренду?
Впервые за время разговора Хенинкс увидел всю глубину спокойных глаз Фабио и чуть поежился, стряхивая с себя их гипнотическое воздействие.
— Вы что — налоговый инспектор? — вопросом на вопрос ответил малыш.
— Да нет, конечно. Мне просто интересно…
— Я их напечатал, — без тени иронии произнес тот, — могу напечатать и вам, если хотите.
Хенинкс не знал, как реагировать на эти слова. С одной стороны он понимал, что Фабио врет или шутит, но с другой стороны его серьезный тон, который невозможно сыграть, и недавние платежи Лючии, заставили его сомневаться в первом предположении, и он ответил полу шуткой:
— Хочу!
— Сколько?
Шутка зашла настолько далеко, что Хенинкс, не раздумывая, ответил:
— Миллион долларов.
Ничуть не смутившись, малыш спокойно сказал:
— Хорошо. Придя домой, в компьютере своего сына, вы найдете миллион долларов.
— Смешно! — чтобы хоть что-то сказать, отреагировал адвокат, и уже в полном психическом изнеможении, произнес, — однако, мне пора.
— До свидания! — все также безразлично сказал малыш и, повернувшись, зашагал к сараю.
Постояв несколько секунд в нерешительности, Хенинкс медленно вышел за калитку. Подозвав к себе двух, наблюдавших за домом частных детективов, он сказал им:
— С этого момента самым тщательным образом следите за сыном Лючии. Установите в доме и сарае подслушивающие устройства. Это все!
Домой он пришел с головной болью от общения с Макфинли и с супермальчиком. Переодевшись, он зашел к сыну, как всегда посмотреть, чем тот занимается. Ллойд вовсю осваивал на компьютере новую игрушку. Увидев компьютер, Хенинкс даже вздрогнул, подумав: "Чушь, конечно, но ведь его мать откуда-то взяла деньги, что само по себе мистика." Поэтому он все решил проверить искренность Фабио, обратившись к сыну:
— Ллойд, я на секунду сниму крышку с твоего компьютера.
— Па, тут …, ах, черт! — сын откинулся на спинку кресла, — ну вот, я из-за тебя убился, — имея ввиду принца в игре, недовольно отчитал он отца.
— Ничего, ничего, еще разок сыграешь.
— Да уж, конечно.
Самуэль достал из стола отвертку и быстро открутил четыре винта, и, уже основательно вспотев от волнения, откинул крышку компьютера. Ему пришлось замереть, а потом Ллойд, с интересом за ним наблюдавший все это время, услышал сиплый хрип:
— Сын, позови Ромео. Мне плохо.
Увидев искаженное лицо отца, испуганный мальчишка кинулся к дверям с криком:
— Ромео! Ромео! Мама!
Через несколько секунд в комнате появился слуга, а потом и жена Хенинкса.
— Что случилось, Лл…, — хотела спросить она, но тут увидела мужа, просипевшего: