Что непонятно, как же удается Мне уцелеть в круговороте дней, Когда печальный жребий достается Тем, кто меня и лучше, и умней.
* * *???
Я тебя никогда не любил, TC "Я тебя никогда не любил,"
Что ж ты вздумало, сердце, гореть? Мой язык о любви говорил, Лучше б мне языка не иметь.
Лучше б мне не видать никогда Глаз твоих поднебесную синь. Я покинул твои города, Сгинь, мое наваждение, сгинь!
Прочь! Исчезни как сон или бред! Я молю тебя, видишь, стою На коленях, но слышу в ответ Только «нет» на молитву мою.
* * *???
Все тоньше, тоньше след неведомый, TC "Все тоньше, тоньше след неведомый,"
Все незаметнее тропа. Опять над прежними победами, Смеясь, куражится толпа.
И сколько раз еще видение Мелькнет, как лезвие ножа. Нам в наказанье — преступление, Но сердце будет ли дрожать,
Когда топор над жалкой жертвою Рука в экстазе занесет, И колокол, вспорхнув над церковью, С предсмертным звоном упадет?
* * *???
Одуванчиков нежно-медовых TC "Одуванчиков нежно-медовых"
Отцвела мимолетная быль. Седина их голов непутевых Семенами просыпалась в пыль…
* * *???
Над пожарищем танцует TC "Над пожарищем танцует"
Столб рассерженного дыма. Слышишь, варвары пируют Над развалинами Рима.
Колизей дрожит от смеха Их бесстыдных междометий. Диких песен злое эхо Далеко разносит ветер.
Над развалинами плачет Пожилой седой патриций. Может, вышло б все иначе, Как когда-то: vidi, vici…
Но смешны слова молитвы, Упомянутые всуе. Цезарь мертв. Войска разбиты. В Риме варвары пируют.
* * *???
Все замки сожжены дотла, TC "Все замки сожжены дотла,"
Разбита наша конница, Но голова еще цела, Хоть мучает бессонница.
В полях безмолвные лежат Убитые товарищи, И воронье с небес, кружа, Слетелось на пожарища.
А мы, смешно сказать, живем, Ни мертвые, ни пленные, Глядим в окно, едим и пьем И слушаем вселенные.
* * *???
В Симферополе вьюга. Привычный пейзаж TC "В Симферополе вьюга. Привычный пейзаж"
Беспокойством снежинок нарушен. Что за странный каприз, что за чудная блажь — Заковать в серебристое лужи,
Разукрасить узорами стекла в домах, Ограничив уют до печали, И армады смирительных белых рубах На дрожащие ветви напялить.
* * *???
Вечереет в роще старой. TC "Вечереет в роще старой."
Табор спит. Взошла луна. Лишь один цыган с гитарой Засиделся допоздна.
Кровоточит в сердце рана, По щеке ползет слеза: Ой, свели с ума цыгана Эти черные глаза.
Одолела грусть-кручина, Струны плачут в тишине. Что же ты, мой свет, Марина, Позабыла обо мне?
Душу вольную связала, Унесла за облака Да цыгана променяла На простого казака.
Ты звени, звени, гитара, Плачь струна, трещи огонь. Эх, остались у цыгана Только степь да верный конь.
Рассветает в роще старой. Табор спит. Трава сыра. Лишь один цыган с гитарой Засиделся до утра.
* * *???
С утра до вечера стрижи TC "С утра до вечера стрижи"
Уже не носятся вокруг, И солнца одичалый круг Укрыться за морем спешит.
Уже прохладней вечера, А на заре бросает в дрожь, Но ты и бровью не ведешь, Моя прекрасная сестра.
Ты говоришь, что новый март Растопит в наших реках лед, И пчелы в золотистый мед Вино нектара превратят.
* * *???
Октябрь, и солнце с пьедестала слазит, TC "Октябрь, и солнце с пьедестала слазит,"
Ночь начинает набирать очки. Опять ветра-бродяги безобразят, Швыряя в нас газетные клочки.
Ответов ищут новые вопросы, Игривый тон отложен до поры, Но я готов, приличия отбросив, Ловить губами ветер за вихры.
* * *???
Встречай, земля, я выпал из окна. TC "Встречай, земля, я выпал из окна."
Лечу и не могу остановиться. Концовка этой сцены мне ясна, Что странно: я совсем не из провидцев.