— Ты что творишь?! — Выпалила Луиджина, едва удерживая голос от срыва.
— Они ведь согласились на поединок. — Ответил брат, вскидывая бровь.
— Тренировочный! Без убийств!
— А какой тогда смысл? — Философски спросил Сайрус, не глядя убирая меч в ножны. — Воин растёт только на крови.
— У них даже мечи не заточены!
Парень дрогнул, бросил взгляд на лежащий в песке клинок и… низко поклонился встающему эльфу.
— Приношу извинения! Я не заметил, что вы с игрушками. Ещё раз простите! С радостью повторю наш бой, когда вы будете готовы!
***
Гвардейцев увели в лазарет, Луиджина наказала оказать им срочный уход. Развернулась, ища брата взглядом, вздохнула. Он устроился под деревом с бутылкой вина, скрестив ноги, как для медитации. Улыбнулся сестре и сказал:
— У тебя прекрасные слуги! Сразу поняли, что мне нужно! Не против, если я тут посижу немного?
— Н-нет… только никуда не уходи. Я скоро буду.
— Куда же я уйду от такого доброго вина?
Луиджина пошла к правому крылу дворца, в личный кабинет. По пути погрузившись в раздумья и не заметив, как оказалась за столом. Массивным из тысячелетнего дуба, покрытым дивной резьбой под лаком. Впрочем, её всё равно не видно под стопками бумаг и книгами.
Новый брат совершенно точно воспитан отцом, но… он не такой быстрый. Не затронут проклятьем крови бога. Обычный человек. Обычный… ха! Человек с немыслимым уровнем подготовки и специфичным взглядом на мир.
Он не был быстрее гвардейцев, но прочитал каждое движение на несколько шагов.
Достав чистый лист, перо и чернильницу, девушка начала торопливо выводить слова. Часто выглядывая в окно, не ушёл ли. Сайрус сидит под деревом и нежится в лучах солнца, улыбаясь небу и потягивая вино.
— Вот ведь Ролан обрадуется. — Пробормотала Луиджина, запечатывая конверт.
Глава 5
Ролан облокотился о дверь и постукивает пальцами, глядя на проплывающий за окном пейзаж. Поля, готовящиеся к посеву и крестьяне, бредущие вдоль дороги. Некоторые сидят на телегах, заваленных скарбом. Посол империи, сидящий напротив, с грустью пояснил:
— Земля скудеет. В одной деревне может быть хорошая, а в соседней уже и сорняки не вырастут. Крестьяне пытаются успеть переселиться в новые места, чтобы засеять пшеницу и построить жильё до холодов.
— Надеюсь, — пробормотал Ролан, глядя на несчастных, — эта зима будет мягче прошлой.
— Все надеются. — Вздохнул посол. — Её Величество прилагает все силы для облегчения тягот.
Ролан перевёл взгляд на него, прикидывая, знает ли эльф настоящий план императрицы. Судя по лицу, нет. Кивнул и сказал с улыбкой:
— Да, Луиджина умница.
— Господин, — вздохнул посол, — я прекрасно знаю о ваших отношениях… но… умоляю, не говорите об Императрице в таком тоне при несведущих.
— Хорошо… хорошо… — Отмахнулся Ролан, отворачиваясь к окну.
Краем глаза заметил, как эльф взялся за увесистую книгу и погрузился в чтение. Небо будто усыпано комками мягкого творога, меж которых проглядывает голубое. Дует ветер и беженцы кутаются в шерстяные накидки. Бросают пустые и отчаянные взгляды на карету в окружении всадников. В одной телеге на горе вещей сидит остроухая девочка и с отсутствующим видом посасывает сухарь.
Покосился на спутника, но тот совсем потерялся среди букв. За две недели пути все темы для разговора исчерпаны, а лицо посла стало омерзительно привычным. Ролану начинает казаться, что его сопением и ёрзанье задом по промятой подушке, будет преследовать остаток жизни.
Тракт вскарабкивается на холм и открывается вид речную долину. Лента воды вьётся с далёких гор, подпитывается холодными ключами на дне и вливается в океан. Отсюда видимый полосой тоньше волоса. По реке двигаются баржи, груженные лесом, камнем и углём. У берегов снуют рыбацкие лодочки. Эльфы не едят рыбу, но продают оркам мясо и варят клей из костей.
Ролан вытянул шею, силясь разглядеть крепостные стены столицы Империи. Сколько он их не видел? Ощущение, что целую жизнь… Луиджина была с ним один вечер в конце лета, а значит… полгода он не прикасался к женщине. Тяжёлый срок, особенно в его возрасте. Парадоксально, но он больше соскучился по звуку голоса, тонкому аромату кожи и улыбке любимой.
В который раз достал письмо, развернул и задумчиво осмотрел единственную строчку: Приезжай, срочно!
Это пугает и радует одновременно. Луиджина может скучать по нему до скрипа зубов, но никогда не позовёт просто так, в ущерб делу. Значит, случилось нечто немыслимое или важное! По спине скользнула холодная змейка, обвилась вокруг хребта на пояснице. Вдруг Лу беременна или уже родила? Полгода прошло всё-таки, и Ролан даже не догадывается, сколько эльфы вынашивают ребёнка.
Мысль ожгла мозг и в груди зародилась пылающая буря эмоций. Быть отцом? Как это вообще? Ролан попытался порыться в памяти и осознал, что имеет представление только о материнстве. Пример Жизель встречал каждый день последние шесть месяцев. С отцами… не сложилось.
Парень потёр подбородок, вспомнив кулак отца, поморщился. Сложил руки на груди, отвернулся и откинулся на диванчике, закинув голову к потолку. Закрыл глаза и попытался уснуть, сдержав эмоции в клетке воли. Нет смысла переживать о неизвестном, тем более к вечеру оно перестанет быть таким.
***
Отряд въехал во врата имперского дворца. Ролан помассировал лицо ладонями, вынужденно дождался, пока слуги откроют дверь. Выбрался наружу и жадно вдохнул прохладный воздух. Здесь не хватает аромата гор и хвои. Столица пахнет камнем, солью и эльфами.
Главное здание имперского дворца нависает над миром, перекрывает темнеющее небо. Окна горят мягким жёлтым светом, а на витражах празднично цветным. Ворота обрамляют вечнозелёные клумбы, что цветут перед зимой, не опыляются и сбрасывают цветки в снег. Луиджина однажды рассказал, что это цветы родного мира эльфов. Они чужие в этом мире и нет тех пчёл, что позарятся на их нектар.
По бокам выстроились слуги, почтительно склонившись и не поднимая взгляда. От короткой лестницы к Ролану семенит мажордом, болезненно тощий и седой эльф с обвисшими ушами. Церемониально поклонился, прижав обе руки к груди.
— Приветствую Вас, король Ролан ди Креспо. Мы рады видеть вас в добром здравии! Прошу за мной, Её Высочество вас ожидает.
— В кабинете? — Спросил Ролан, двигаясь за старцем.
— Нет.
Эльф шагает неспешно, сцепив кисти на пояснице. Свет фонарей рассыпается искрами по седине, профиль заостряется глубокими тенями. Ролан всем существом ощущает утекающую жизнь, вряд ли старик дотянет до лета.
— Где она?
— Внутренний двор, у статуи. — Ответил мажордом, останавливаясь у арочного прохода под крылом и основным зданием. — Дальше, увы, вы сами. Надеюсь, дорогу помните?
— Помню и… спасибо, что проводил.
Веки старика дрогнули, но лицо осталось спокойным. Он ещё раз поклонился, чуть ниже, на грани допустимого дряхлым позвоночником.
Ролан прошёл через тьму под аркой. Под сапогом заскрипела гладкая галька, обтёсанная океаном в серый жемчуг. В глаза кольнула восходящая луна, из-за серебряного диска робко выглядывает её младшая сестра. Ветер покачивает покрытые почками ветви плодовых деревьев, теребит ранние цветы. Над клубами возвышается статуя отца. Золотая фигура смотрит вдаль, положив ладонь на рукоять меча.
Луиджина хочет сообщить весть лично? Проклятье… может и правда беременна?
С этими мыслями Ролан пошёл по круговой дорожке к статуе, а та будто медленно поворачивается. Открылся проход среди кустарника, не успевшего покрыться зеленью. Парень сделал шаг внутрь, ещё один, показалась скамейка. А на ней Луиджина и… Ролан сбился с шага, рядом с любимой сидит неизвестный парень. Неизвестный?