Джой действительно была несчастна, когда я уезжал. Она схватила мою руку, как будто она испугалась, что я уеду навсегда.
— Вы уверены, что Вы вернетесь, Пит? — спросила она.
Ее беспокойство казалось очень привлекательным. Я уверил ее, что вернусь и буду звонить и писать так часто, как смогу.
— Я тоже буду писать Вам, Пит. Каждый день. Я слишком долго не увижу Вас.
Я дал ей адрес и номер телефона Алистера.
Той ночью я оплатил бар-файн, и мы пошли в наш любимый Немецкий ресторан в 4-м переулке. Потом я привел ее в мой отель «Династия». Это был первый раз, когда я привел ее в мой отель, и я увидел, что она довольна. Она осталась на всю ночь, утром я дал ее пять тысяч бат и сказал ей, что я увижу ее через три недели, и что я хочу, чтобы она была хорошей девочкой.
— Конечно, Пит, — сказала она. — О чем Вы думаете? Я люблю Вас, только Вас одного.
В день моего отъезда она поехала со мной в аэропорт, и заплакала, когда я поцеловал ее на прощанье. Я дал ей пять тысяч бат, и она обещала писать каждый день.
Пять тысяч бат? Как я проживу три недели на пять тысяч бат? Я ничего не сказала Питу, но я не сделала «вей» ему. Пять тысяч бат? Я не могла понять, почему он такой скряга. Он попросил, чтобы я писал ему каждый день и звонил ему. Звонить ему? Он не подумал, насколько дорого звонить за границу. И я должна оплатить ежемесячный взнос за мой мотоцикл, так что я тут же потратила эти пять тысяч бат. Я обещала ему не ходить с другими фарангами, но разве он не понял, что он должен заботиться обо мне? Иногда фаранги такие глупые. Но Пит должен знать это лучше, он жил в Бангкоке в течение месяцев, и он пишет книгу о Таиланда, так что он должен знать такие вещи. Что он думает? Что я не должна трахаться с фарангами и жить на рисе и воде?
Алистер и я полностью выложились, работая по пятнадцать часов в день целых три недели. Мы прерывались только на еду и сон. Алистер оказался прав, лучше было бы поехать на четыре недели, но я не хотел находиться вдалеке из Бангкока слишком долго. В конце первой недели я начал проверять почтовый ящик Алистера каждое утро, но там никогда не было письма от Джой. И она не звонила. Я не мог связаться с ней, и я не знал, чем она занималась. Я задавался вопросом: что случилось. Возможно, она потеряла бумажник с моим адресом. Возможно, ее почерк был неразборчив, и почтальон не смог прочитать адрес. Возможно, она наклеила неправильную марку, и почта должна доставить письма, которые она послала, через несколько недель. Я говорил ей, что она может позвонить мне, но, возможно, она не поняла. Слишком много «может быть». Я не рассматривал один «может быть», что она забыла обо мне.
За три дня до моего возвращения назад она послала мне факс. «Пит, я очень люблю Вас. Я не могу танцевать». Это было все. Девять слов. Это типично для Джой. Факсы оплачиваются по страницам. Что-то вроде четырех сотен бат. Она могла бы послать мне тысячу слов на странице за ту же самую цену. То, что она написала так мало, задело меня. Алистер нашел это забавным, бездушный человек.
Когда я вернулся в Бангкок, я снова зарегистрировался в отеле «Династия». Я не знаю, почему я не переехал в какие-нибудь апартаменты, предполагаю, мне просто было лень. У меня большая комната, кабельное телевидение, обслуживание комнаты, и я оплачивал тысячу бар в день, приблизительно семь сотен фунтов в месяц. Компания оплачивала мне на проживание тысячу фунтов в месяц, на которые я мог бы арендовать квартиру приличного размера. Я был бы должен подписать долгосрочный арендный договор и заплатить депозиты для предприятий коммунального обслуживания, но я предпочел удобства в отеле, по крайней мере в настоящее время. К тому же, они могли хранить мои вещи, пока меня не было, так что я не должен был оставлять комнату за собой.
Так или иначе, как только я зарегистрировался и получил мои вещи из хранения, я пошел в «Зомби». Джой танцевала, и она улыбнулась и помахала мне, когда увидела меня. Она должна была дождаться конца танца, прежде чем обнять меня. Я сразу оплатил ее бар-файн, чтобы ей не пришлось танцевать снова. Она ушла, чтобы переодеться, и вернулась в синих джинсах и обтягивающей черной футболке. Я купил ей колы и сказал, что я не получал ее письма.
— Пит, я очень много Вам писала — сказала она.
— Вы уверены?
Она казалась оскорбленной моими сомнениями.
— Пит, почему я обманываю Вас? Сколько стоит марка? Двенадцать бат? Я очень часто ходила на почту.
Я не знал, что сказать. В течение трех недель я не получил никаких писем, и не было звонков по телефону.
— Вы получили мой факс? — спросила она.
— Да, я получил, — сказал я. Несмотря на то, что она написала в факсе, она, казалось, не видела никаких сложностей в ее танце в гоу-гоу баре. Фактически, прежде чем она увидела меня, она двигалась по кругу вокруг серебристого шеста так же сексуально, и с тем же энтузиазмом, как и в первый день, когда я положил глаз на нее.
— Вам нравится? — спросила она.
— Конечно.
У меня внезапно возникло чувство, что она послала факс для своей выгоды. Она сделала это потому, что она знала, что я хочу этого. И сообщение относительно того, что она сейчас не может танцевать, тоже было тем, что я хотел услышать. Было похоже, что она нажимала на кнопки моей души. Я вспомнил, что Большой Рон однажды сказал мне: эти девочки расценивают фаранга как банкомат. Они нажимают правильные кнопки, и вываливаются деньги. И если один банкомат закрыт, они могут легко найти другой. Было ли это тем, что делала Джой, нажимала мои кнопки за наличные деньги? Я заметил, что золотая браслет, который я подарил ей на день рождения, отсутствовал. Она заметила, что я смотрю на ее запястье.
— Пит, мне жаль, у меня нет денег — сказала она. Она сделала движение ее большим пальцем, как будто ставя отпечаток, что тайцы используют вместо подписи, когда закладывают что-то.
— Я должна была оплатить арендную плату за квартиру, а у меня не было денег.
Я был ошеломлен. Браслет была сделан в виде связанных сердец. Я потратил много времени, выбирая подарок в ювелирных магазинах, браслет означало то, что я чувствовал к Джой, и показывал то, что я чувствовал. Я отдал ее мое сердце.
И она продала его при первой возможности. Я встал. Джой схватила мою руку.
— Пит, я хочу, чтобы Вы поняли меня.
Я отодвинул ее.
— Это подарок на день рождения, Джой. Если ты нуждались в деньгах, ты могла бы попросить у меня.
— Вас не было здесь — сказала она. Ее подбородок был вызывающе выпячен. Ей не было жаль, она сердилась. Она считала, что я заблуждаюсь.
Я хотел сообщить ей, что я проверял почтовый ящик каждый день, когда был в Гонконге, я думал о ней. Я хотел сообщить ей, насколько я люблю ее, но ее взгляд остановил меня. Она продала золото, которое я дал ей. Браслет был составлен из сердец, я подарил его на день рождения, в ту ночь я платил за ее гостей — и все это ничего не значило по сравнению с деньгами, которые она получила, продав браслет.
Она сказала, что заложила, но это то же самое, что и продать. Если бы я хотел, чтобы она носила браслет, я буду должен купить его снова. Я бы оплатить его дважды. И кто даст гарантию, что она не продаст его снова в следующий раз, когда она будет нуждаться в деньгах?
Я чувствовал себя сердитым и расстроенным. Я спешил приехать, чтобы увидеть ее, я думал о ней в самолете, в очереди на паспортный контроль, в такси от аэропорта. Она не заботилась обо мне, все, о чем она заботилась, были мои деньги. Я отвел ее руку от моей и выскочил из бара.
Чего он ожидал? Он оставил меня с пятью тысячами бат. Я меня были счета на оплату, Парк приставал ко мне с деньгами, и Сунан сказал, что я должна послать деньги нашему отцу. В баре не было клиентов, так что мне следовало сделать? Хорошо Питу, он фаранг, он получает много денег. Он рассказывал о его квартире в Лондоне, она стоит почти семь миллионов бат. И я знаю, что ему поступают деньги в банк, потому что всякий раз, когда мы выходим, он идет к банкомату Тайского Сельскохозяйственного Банка или Банка Бангкока. Он не знает, что это такое, не иметь денег.
Несколько моих друзей подошли после того, как он выскочил из бара, желая узнать, что случилось. Я сказала, что он почувствовал себя плохо. Я не хотела, чтобы они узнали, что он рассердился на меня. Я ждала полчаса, но он не вернулся, и я переоделась обратно в бикини и снова стала танцевать.
Пит вошел в бар Фацо с перекошенным лицом. Я уже выпил шесть пинт пива, так что я не сразу заметил его огорчение. Джимми и Рик играли в Большую Рюмку. Пит заказал джин с тоником и залпом выпил его. Джимми разговаривал по телефону, а Пит осушил его вторую рюмку почти с такой скоростью, как и первую. Я спросил его, что случилось, и он сказал мне, что Джой продала золотой браслет, который он подарил ей на день рождения. Я не был удивлен, и он тоже не должен был удивляться. Золото в Таиланде приравнивается к деньгам. Фактически, это те же деньги, согласно весу. Они продают его за одну тысячу бат, две тысячи бат, три тысячи бат, и так далее, каждая тысяча бат эквивалентна пятнадцати граммам. Цена, которую Вы должны заплатить, устанавливается каждый день, и ювелиры часто помещают на ценнике две цены: цена покупки и цена продажи. Типично для Таиланда, что единица веса имеет то же самое название, что и деньги. Фактически, при глубоком размышлении, мы делаем то же самое в Англии. Фунт. Фунт веса и фунт стерлингов. Так или иначе, когда Вы покупаете золотую цепь, они умножают ежедневную цену на вес, затем прибавляют пять сотен бат, но в основном вы оплачиваете золото, и ничего другого. Это не похоже на Англию, где Вы оплачиваете сотни фунтов за крошечный кусочек золота. Когда тайская барная девочка восхищается золотом другой девочки, ее не интересует, на что похоже украшение, она интересуется только весом. Ценой. Я слышал Джой и ее друзей, говорящих о браслете.
— Это всего две тысячи бат — сказала она. Пит не слышал ее, его тайский язык недостаточно хорош, и я не сказал ему об этом, потому что я знаю, какие у него чувства к Джой. Я имею в виду, что для нее это были только деньги, которые она могла носить на запястье, но для Пита это был символ его любви.
— Забудь это, Пит — сказал я — Она всего лишь проститутка.
— Отьебись, Найджел, ты не знаешь, что говоришь.
— Она барная девочка
Он бросил свирепый взгляд на меня.
— Она танцовщица. Она перестала сниматься.
— Ну-ну. — сказал я.
Рик разговаривал по телефону, так что я осушил мою рюмку прежде, чем прибыла следующая. То же делал и Пит. Ноо поставила текилу и апельсиновый сок на столик Алана, что означало, что перед ним стояло четыре нетронутых рюмки, так что они унесли их перелить в Большую Рюмку. Алан находился в туалете, так что его ожидала неприятная неожиданность. Хотя он выпил бы это. Он всегда так делал. Он выпьет залпом, а затем пойдет проблеваться, пока алкоголь не усвоился организмом. Шикарный парень этот Алан. Он работает аналитиком в большой фирме, и он хорошо зарабатывает.
— Что это значит? — спросил Пит. Он исподлобья смотрел на меня. Тяжелый взгляд. Мрачный. Как будто он хотел бросить его стакан мне в лицо. Независимо от того, что Джой сказала ему, она действительно зацепила его.
— Ничего.
— Что ты имел в виду?
— Ты не хочешь знать.