— Я не знаю.
— Почему Вы не знаете?
Я пожал плечами. Я не был уверен, что это стоит говорить. Высказывание моих сомнений могло бы огорчить ее, и я не хотел это делать за несколько часов до того, как я должен буду сказать ей «до свидания» на два месяца.
— Пит, у меня только Вы один. Если у меня не будет Вас, я умру.
Я улыбнулся и дотронулся до ее руки, той, которой она держала ее вилку.
— У тебя нет тайского дружка?
Ее улыбка застыла. Я оскорбил ее. Я снова дотронулся до ее руки, но она отвела ее.
— Почему Вы спрашиваете?
Я вздохнул.
— Потому что многие из моих друзей говорят, что девочки, которые работают в барах, всегда имеют тайских дружков или мужей.
— Я не та же самая девочка, которые работают в барах, — сказала она.
— Я знаю.
Она смотрела мне прямо в глазе, как будто осмеливалась спорить.
— Если бы я не любила Вас, я бы работала в «Зомби», Пит. Я бы не поехала в Сурин. У меня ничего нет в Сурине, но я еду туда ради Вас. Я жду Вашего возвращения в Таиланд.
— Я знаю, — повторил я. Я жалел, что я начал эту беседу.
— Я хочу, что бы Вы верили мне, Пит.
— Я верю. — И я верил.
Когда мы закончили есть, я оплатил счет, и мы вышли наружу. Она поймала такси и мягко поцеловала меня в щеку.
— Я люблю Вас, — сказала она. Она открыла дверь. Она открыла рот, чтобы сказать «до свидания», но я импульсивно положил руку на ручку двери.
— Я поеду с тобой, — сказал я.
Она нахмурилась, но прежде, чем она смогла возразить, я положил мою руку на ее бедро и повел ее.
— Мы идем в «Династию»? — спросила она.
Я покачал головой.
— Я пойду с тобой на автобусную станцию.
— Лучше я пойду одна.
— Почему?
— На автобусной станции много народу.
Водитель такси спросил ее, куда она хочет ехать, и она на тайском языке грубо велела ему ждать.
— Я поеду с Вами в «Династию», — сказала она.
— Нет, я хочу сказать тебе «до свидания» на автобусной станции.
Ее губы напряглись, и на мгновение появилась ледяная твердость в ее глазах. Ужасный холод пробрал мои внутренности.
— Где ты остановилась? — спросил я ее.
— У Сунан.
— ОК, давайте пойдем к дому Сунан и заберем твои вещи.
— Вещи?
— Твою сумку. Твою одежду.
— У меня нет.
Это вообще не имело смысла. Джой оставалась в Сурине большую часть времени, но она находилась в Бангкоке в течение нескольких дней, и я видел ее в нескольких различных нарядах. Казалось невозможным, что она приехала без одежды. И ничто не смогло бы заставить ее оставить свой шампунь для волос.
Я посмотрел на нее, снова возникло неприятное чувство в моей груди. Она лгала, я был уверен в этом, но почему? Почему она хочет, чтобы я не увидел комнату Сунан?
— Что не так, Джой? — спросил я ее.
— Я не хочу, что бы Вы пошли в комнату Сунан.
— Почему?
— Я стесняюсь. Бен сa-лам. Это — трущоба.
Я взял ее за руки. Я сказал ей, что я не волнуюсь, где живет Сунан, я не волнуюсь, как там плохо. Я просто хотел провести с ней столько времени, сколько возможно, прежде чем я вернусь в Англию. Она слушала то, что я говорил, но было ясно по ее взгляду, что она все еще не хотела, чтобы я поехал с нею.
Я начал раздражаться. Я дал ей десять тысяч бат, я платил за нее, чтобы она смогла оставить работу, я поддерживал ее, а она всего-то должна была показать мне, где она остановилась. Я объяснил, что мы будем только там в течение нескольких минут, пока мы собираем ее вещи, конечно я не узнаю слишком много. Если. Если она не скрывала что-то. Я сел в такси и сложил руки на груди. Я смотрел на нее. Она смотрела на меня. Я ждал. В конечном счете она заговорила с водителем по тайски. Я расслышал слова «Супхан Квай». Мост Буйволов, район, где жила Сунан.
Джой не сказала ни слова в течении всей поездки в Супхан Квай. Она смотрела в окно, отвернувшись от меня. Я пробовал заговорить с ней, но все, чего я добился, было пожатие плеч. Она долго дулась. Это раздражало меня, потому что я не сделал ничего неправильного. Если она скрывала что-то от меня, то она была несправедлива. Она, как предполагалось, моя подруга. Она, как предполагалось, влюблена в меня, а любовь основана на честности. Я позволял ей приходить в мой гостиничный номер во многих, многих случаях. Она оставалась, девочки на ресепшене даже не спрашивали ее удостоверение личности, они знали, что она со мной.
Я оставил попытки разговорить ее. Я старался подумать, что я сделал неправильно. Такси остановилось на ее улице, заполненной кабинками торговцев, и воздух был напоен надоедливым запахом жареной еды. Я заплатил водителю такси. Джой уже ушла далеко вниз по переулку, ее массивные черные ботинки гремели по бетону. Я поспешил за ней. Она отказывалась смотреть на меня, пока мы шли, несмотря на мои попытки разговорить ее.
— Ты сердишься на меня? — спросил я.
Она покачала головой, но все еще не смотрела мне в глаза.