Королева Депрессия - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 2

Глава 2

Сегодня я умерла.

Ступая по длинному светлому коридору, окруженная белоснежными стенами, я никак не могла примерить эту мысль на вкус. Умерла… Так внезапно… Кто же теперь выйдет вместо меня на смену? Неужели теперь Джери придется брать мои столики и просто разрываться в час пик между голодными гостями и недовольными любителями выпить? А мама? Наверно, она расстроится. Что за глупая мысль, конечно, она расстроится. А кто ей сообщит? Как скоро она узнает? Ну что за нелепость, в самом деле. Вот так всегда. Вечно я все порчу.

Наконец, коридор закончился, и передо мной возникла… парта? Что? Обыкновенная школьная парта? Я умерла, чтобы снова ходить в школу? Но, к счастью, вскоре окажется, что это была просто парта и ничего более. За партой сидел маленький ангелоподобный дядька. Важное уточнение: когда я говорю ангелоподобный, я вовсе не имею ввиду, что прекрасный как ангел. Отнюдь. Даже наоборот: он был похож на перезрелого ребенка, со светлыми кудрявыми волосами, одетый в белую рясу. А за его спиной было что-то, отдаленно напоминающее крылья. Но такие крохотные, что я сомневаюсь, что он может летать. Он сидел за партой и смотрел на меня поверх своих очков. Очки на небесах… ммм… вам что, не завезли сюда лазерную коррекцию? Это вызывало у меня такое же не понимание, как и плохое зрение Гарри Поттера* в мире магии.

Впрочем, не важно.

— Умершая под номером сто семь миллиардов двадцать восемь миллионов триста пятьдесят тысяч пятьсот восемьдесят два. Сокращенно «Два». Значит, вы умерли сегодня, при…, - он поднял листок бумаги, все это время лежавший на столе, и сощурив глаза, внимательно изучил его, — …при весьма понятных обстоятельствах. Вас сбил электропоезд, пока вы переходили железнодорожные пути в неположенном месте. Как такое вообще возможно? Насколько мне известно, они громкие, эти поезда…

— Я была в наушниках, — развела я руками.

— Жаль: тупость у нас не считается за грех. А надо бы, только добавляете мне работу. Ну что ж…, - он отложил бумагу и скрестил руки перед собой, — как вы видите, за моей спиной две двери. Одна ведет в Ад, другая в Рай. Куда вам положено, мы сейчас выясним на основании ваших дел.

Я посмотрела за его спину, где расположились давно запримеченные мною двери. Их было не сложно заметить — особенно ту, что была красного цвета и над которой висела мерцающая, словно новогодняя гирлянда, надпись «АД». Вдруг, эта дверь открылась, и из нее вышел … мужчина с карнавала? На нем были надеты рога как из дешевого магазина приколов и прицеплен не настоящий красный хвост. В руках его была толстая книга.

— А вот и я. Принес ваши грешки, — весело сказал он и бросил на стол тяжелую книгу в черном переплете.

— Что? Такая толстая? Неужели я так много грешила? — удивленно воскликнула я, глядя на книгу.

Тут открылась вторая дверь и из нее вышла женщина, с накладными крылышками и нимбом, приклеенным на палочку. Женщина мне улыбнулась и положила на стол тонкую белую книжечку, больше похожую на брошюру.

— А это добрые дела, — сказала она и подмигнула мне.

«Просто прекрасно», — саркастично подумала я. Мне стало не по себе… как будто… стыдно?

— Итак, приступим, — сказал мужичок за партой и начал изучать дела, открыв перед собой сначала черную увесистую книжку моих грехов.

Вверх ногами читаю я плохо, но все же мне удалось разглядеть, что следующие несколько страниц были исписаны всего одним словом «О, мой Бог». А мужичок с крыльями все продолжал и продолжал перелистывать страницы. Наконец, он остановился и с гневом взглянул на меня:

— Ты произнесла слово «Бог» миллионы раз, да почти вся книга об этом! Посмотри, посмотри, — он начал совать мне под нос книгу, где страница за страницей виднелись фразы «О, мой Бог», «Боже», «Слава Богу».

— Ты понимаешь, что за это тебе грозит сотни ударов плетью! — взревел он.

Он посмотрел на человека с накладными рогами.

— Забирайте ее, дайте ей тысячу ударов плетью! — сказал он.

— Но постойте, — вмешалась женщина с поддельным нимбом, — вы даже не взглянули в эту книгу, — она указала на белую тонкую брошюру, — хорошие дела там тоже есть. Например, она много работала волонтером, а сколько она перевела бабушек через дорогу. Целых две. Согласитесь, в наше суровое время это считается за подвиг.

— Ох, Цере, только ради тебя. Только ради тебя! — мужчина за партой строго посмотрел на меня и открыл тонкую книжечку, мельком бросая взгляд на ее две страницы.

— Хорошо, юная леди, — обратился он ко мне, откинув обе книги и вновь сложив руки в замок. — Я предоставлю вам выбор. Вы можете проследовать за этим прекрасным мужчиной с рогами в Красную дверь, где вас отхлестают сотни раз толстыми плетями, сделанными из кожи первоклассных буйволов. Или же вы пойдете за этой милой женщиной, в эту светлую дверь, но тогда пеняйте на себя.

— Что? — я удивилась, — у меня есть выбор?

— Да. Но подумайте хорошенько… Сотни ударов плетей, — и он указал на мужчину с рогами, который радостно замахал мне руками, маня к себе, — или пойти с этой женщиной, вон за эту дверь, — он указал мне на милую улыбающуюся женщину, стоявшую рядом с белоснежной дверью с надписью «Рай».

— Пожалуй, я пойду с ней, — я сделала шаг вперед, и встала рядом с женщиной.

— Ну вооот, — обиделся мужчина из «Ада», — почему все постоянно выбирают эту дверь… у нас же так весело.

Мне даже стало жаль его.

— Ты еще можешь поменять решение, — сказал мужчина в очках, пронизывая меня взглядом.

— Пожалуй, нет, — сказала я.

— Все, хватит ее заманивать. Если вас что-то не устраивает, может пора сменить отдел маркетинга, — сказала женщина и, взяв меня за руку, приветливо улыбнулась.

— Ну что, Два, ты готова? — ласково сказал она, и на мое согласие открыла дверь. Мы вошли с ней в «Рай».

Который оказался очередным длинным коридором…

— Не сердись на Архе, — сказала она, видимо, имея ввиду, этого мужчину за партой, — до повышения, он раньше сидел в отделе Богохульств. Это очень важный и большой отдел. Его работа заключалась в регистрации каждого обращения к Богу. Бывало, обращений было так много, что бедняга даже отлучиться в туалет не мог.

— Но зачем это? — мне нисколько не было его жаль.

— Каждый раз, когда ты произносишь имя того, кого нельзя называть всуе (если вы не поняли, она говорила о Боге), то оно автоматически регистрируется системой как мольба о помощи и ставится в очередь. Другое отделение этого отдела потом должно проверить каждое обращение. И поэтому, из-за таких как ты, — я клянусь, в глазах этой женщины на секунду появилась всепоглощающая ненависть ко мне, доли секунды и она снова вернула себе милый вид, — пока наши создания изучают все просьбы, они могут опоздать к действительно важной мольбе. А потом все эти фразочки: его нет, он не существует и прочие обиды, вплоть до отказа от религии. И что в итоге? Отдел религии лишается своей премии! А все почему? Тут то мы и возвращаемся к твоим фразам. А вот, кстати, и он.

Она указала рукой на прозрачную стенку, за которой бегал безумный мужчина. К нему одновременно из сотен труб вылетали бумажные записки, на компьютере за одиноким столом виднелась открытая электронная почта с ежесекундными уведомлениями о приходе новых сообщений, а вокруг было расположено десятка три различных телефонов, постоянно звонивших.

— Больше, больше Богохульств, мне нужно больше! — кричал он, одновременно ловя бумажки и держа в руках телефонную трубку.

— Как видишь, новый сотрудник очень любит свою работу, — сказала она и мы пошли дальше.

И чем дальше мы шли, тем больше было прозрачных кабинок, за которыми сидели разные… как она их назвала, создания? Помимо людей тут были антропоморфные животные, говорящие цветные сгустки непонятных субстанций, просто летающие нечто очень маленьких размеров. И все они усиленно работали. Значит, это и есть Рай?

Наконец, эта женщина завела меня в одну из очередных комнат за прозрачной стенкой.

Это был просторный зал, в центре которого сидела обычная тетка, знаете, такая бухгалтерша с вашей работы, и курила одновременно три сигареты и одну сигару! Она усиленно била по клавишам древнего компьютера времен моей бабушки. Увидев нас, она подняла голову, и, вытащив сигару изо рта (а сигареты нет), сказала:

— Ох, милочка, ты даже не представляешь, куда ты попала. Один день в нашей психушке, и ты поймешь, что лучше бы выбрала вторую дверь, — сиплый голос, насквозь прокуренной гортани, больно ударил по уху.

— Мне кажется, нет ничего хуже вечного избиения плетьми, — сказала я, оглядываясь по сторонам.

— А кто сказал, что вечного? — невозмутимо ответила она, — ну побили бы тебя немного, зато потом одно сплошное веселье.

— Это правда? — я посмотрела на милую женщину, что привела меня сюда.

— Не слушай ее, — мило ответила она мне, — хорошо там, где нас нет. Они там тоже заняты делом.

Но «курящая бухгалтерша» не унималась:

— То, чем они там заняты, ангельское пение по сравнению с тем, что разгребаем тут мы.

Женщина не ответила. Она подвела меня к пустому столу, попутно снимая крылья с нимбом. Перехватив мой удивленный взгляд, она пояснила:

— Начальство требует выглядеть соответствующе ожиданиям вновь прибывших. А финансирование не выделило. Вот и приходится импровизировать, — сказала она, садясь за стол. — Так-так. Надо тебя куда-то определить.

— Куда-то определить? — не поняла я. Сложив руки в карманы, я продолжала изучать кабинет: шкафы с полками, шкафы с полками, шкафы с полками. И в центре этого три стола. На одном сидела курящая тетка. На другом милая женщина, что привела меня сюда. Третий пустовал.

— Да, мы ведь отдел кадров, — сказала женщина и сильно закашляла.

— Вы хотите заставить меня работать? А как же вечная радость? Нирвана?

Раздался режущий хриплый смех «курящей бухгалтерши».

— А ты что, устала? — спросила она насмешливо.

— Но я думала…

— Что бы получить местечко в раю, надо сначала хорошенько поработать. Вот вы же там, на Земле, прежде чем выйти на пенсию, тоже сначала работаете! — продолжала эта женщина-сигарета.

Ну, в целом, логично. Но все-таки я ожидала хоть немного блаженства. И отдыха.

Словно прочтя мои мысли, милая женщина отвлеклась от компьютера:

— Если ты хочешь взять перерыв, я могу отправить тебя в Забытье.

— Куда?

— Забытье… Вечный сон: закрываешь глаза, а потом открываешь через пять или восемь…

— Часов?

— Лет.

— Ээ, да я, пожалуй, пока и тут посижу. Посмотрю, какую работу вы мне предложите.

— С этим как раз проблемы. Требовались места в Отделе Сновидений, но сейчас вакансии закрыта. Впрочем, есть местечко рядом с Озером Душ.

— Нет! — Резко вмешалась тетка-сигара, — ей туда нельзя. Я уже договорилась об этом месте. Это слишком лакомая вакансия, чтобы отдавать ее …простой душонке.

Эх. Даже тут эти схемы проворачивают.

— Хорошо. Пока мы подождем обновления системы вакансий. А чтобы не терять времени зря, оформлю тебя помощницей по мелким задачам. Будешь помогать всем отделам в незначительных делах.

Отлично. Я умерла, чтобы стать мальчиком на побегушках.

Город М.

— Ну что ж, старлей, теперь это ваше новое рабочее место.

— Спасибо. — Алекс улыбнулся. Но как только за ним захлопнулась дверь, улыбка исчезла с его лица.

— Надо выяснить, почему меня перевели в Главное управление… Энти, что-то тут не чисто.

— Может, стоит воспринимать это как повышение? У тебя новое звание, самоубийства прекратились, виновный найден. Вот этим ленивцам и захотелось к себе в отдел такого прекрасного работника.

— Прекрати. Мы оба знаем, что профессор Лонг Лонг не был виновен в смерти этих студентов. Чтобы не писали эти журналюги.

Энти не согласилась:

— Если бы Лонг Лонг не питался энергией юных студентов, они смогли бы дать отпор…, - высказала она свою теорию.

Дверь резко отворилась.

— Я без стука, — улыбнулась не известная девушка, — прости, мне послышалось или ты с кем-то говорил? — девушка окинула взором небольшой кабинет.

— Это я по телефону, — сказал Алекс, указывая на трубку. К счастью, телефон в самом деле лежал рядом, на столе.

— Меня зовут Алекс, тоже, — она хихикнула. — Пошли, сделаю тебе экскурсию.

Главное Управление было внушительным зданием: множество коридоров, непонятная система лестниц и лифтов, десятки дверей и просторные залы заседаний.

— Раньше это был особняк одного знатного дворянина, но потом он разорился и дом перешел в управление города, — говорила Алекс. К этому моменту они обошли лишь левое крыло.

— На сегодня все, — сказала она, — самое главное — туалет, буфет и курилку я тебе показала. Остальное в другой раз.

Навстречу им шел плотный высокий мужчина с большой пиццей и тремя чашками кофе. Вальяжно пройдя мимо и даже не поздоровавшись, он скрылся в длинном коридоре. Алекс уже видел его ранее — он, вместе с красивой черноволосой девушкой, шел с утренними ароматными булочками мимо зала заседаний, где была планерка всего Управления. На этой же планерки и был представлен Алекс, их новый сотрудник.

— Уже второй раз его вижу, — сказал Алекс девушке, — ходит туда-сюда с едой. Почему он не был на планерке? Я думал, там все управление должно присутствовать.

И только после своих слов он заметил, что Алекс-девушка с негодованием смотрела в след мужчине с пиццей.

— А они только и делают, что жрут и то ли слушают музыку, то ли фильмы смотрят. Во всяком случае, там постоянно посторонние громкие звуки, — сказала она. И тут же поспешила объяснить:

— Их кабинет в самом конце коридора. Там давно никто не работает и постоянно идет ремонт: как видишь, финансированием нас не сильно балуют. Мы называем их отделом тунеядцев.

— Отдел тунеядцев? — Алекс улыбнулся.

— Да. Как бы там ни было, Главное управление весьма престижное место работы — есть звания, соц. пакет, разные льготы, ну и соответственно, высокие должности с хорошими окладами. Вот к нам и отправляют сюда бестолковых детей важных полковников, всяких блатных друзей и прочих власть имеющих, генералов в отставке, которым скучно сидеть дома и нянчить внуков. Вот только делать они ничего не хотят. Вот наше начальство и собрало их вместе, в один кабинет. И отсадило еще подальше, чтобы не мешались. Даже названием им ухитрились придумать — «Отдел по связям с особо важными персонами». Наверно, общаются там сами с собой и считают это работой! — Алекс-девушка явно была возмущена. Вместе с ней возмущалась и Радость, ее эмоция. Так что, несмотря на возмущение, Алекс понял, что эта Алекс, его тезка, девушка весьма доброжелательная.

Вдруг на телефоне действительно раздался звонок.

— Анна, привет. Что случилось? … Да, конечно! … Все так серьезно?

Где-то в раю.

В один из очередных рабочих дней, мне всучили длинную узкую палку с острым наконечником и отправили на Луг Вечной Жизни собирать улетевшие бумажки с просьбами к Богу. Я ходила по лугу, натыкая эти кусочки бумаги на острый штык палки. Чего там только не было: «Боже, сделай так, чтобы он ничего не узнал», «О, Бог, если ты существуешь, пусть мне поставят зачет», «Боже, я должна успеть на этот автобус»… Я стала немного понимать того мужика в очках. Наколов очередное: «Пусть моя дочь выйдет из комы», я заметила на другом конце луга паренька. Он был с точно такой же палкой, как и у меня. И был обычным парнем. Только синий. В целом, приемлемо. После кучи говорящих камней в научном отделе или курящих деревьев в отделе экологии и глобального потепления, в которых я работала последнее время, обычный человек воспринимался как нечто сверхъестественное. Пусть даже и синего цвета.

Наши глаза встретились. Вот только после этого он продолжил невозмутимо накалывать бумажки.

Ну уж нет, ты от меня так легко не отделаешься. Я подбежала к нему. Наверно со стороны это выглядело смешно: размашистый бег, с одной стороны — в руках палка, с другой — пакет с просьбами. Ну да ладно.

— Привет, — сказала я, — я Крис, но здесь меня называют Два, — и протянула руку в желтой перчатке.

Парень еще раз посмотрел на меня, потом на свою палку, потом снова на меня. Видимо решал, кто из нас интереснее. Я победила.

— Привет. Я…, - он немного помедлил, — я Фрэнки, но здесь меня называют: «эй, парень», — сказал он. После чего добавил:

— Пожалуй, пришло время отдохнуть, — и лег прямо на траву, закинув руки под голову.

Я решила, что это хорошая идея и тоже легла рядом.

Какое-то время мы лежали молча, глядя в небо.

Интересно, если здесь есть небо, то может тоже есть и космос, и свои планеты?

— А ты здесь за что? — вдруг спросил Фрэнки.

— Что значит за что? Я тут работаю, — сказала я, не понимая, о чем он. И вдруг меня осенило:

— Ты имеешь ввиду — за какие грехи? — спросила я. Ведь тетка-сигара говорила, что сначала надо «отработать». И вместо сотен плетей, я делаю всякую мелкую работенку. Отрабатываю свои богохульства.

Фрэнки приподнялся и странно посмотрел на меня.

— О чем ты? Какие грехи? Я думал, что ты, как и я, отрабатываешь общественно-исправительные работы. Ладно, — он встал и разогнул спину, — я, пожалуй, пойду, — и с этими словами поплелся от меня, как от прокаженной. Но именно этот факт сделал Фрэнки, в моих глазах, самым адекватным созданием в этом мире.

— Постой…, - я догнала его. К счастью, он не стал убегать. — Меня немного занесло. Я работаю тут. А ты получается, в чем-то провинился? Ты здешний сотрудник?

Фрэнки остановился и огляделся:

— Здешний сотрудник? Боже упаси! Нет!

Эй, парень, полегче с такими словами, подумала я. Но, пожалуй, оставлю свои мысли при себе.

— Они тут все двинутые, — продолжал он, и немного подумав, добавил, — и ты тому пример.

Было даже обидно.

— Я вообще-то стажер. Недавно здесь. Пока без должности, так, везде понемногу.

— Тогда мой тебе совет, вали отсюда, а то не пройдет и месяца, как сама будешь носить маскарадные костюмы и делать вид, что это норма.

Хорошо. Я сейчас напрягусь, и воскресну. Я вздохнула.

— Ну а ты здесь какими судьбами, точно не по своей воли?

— Да, — согласился он, — я проиграл судебное разбирательство и теперь вынужден отработать одну вечность общественно-исправительных работ.

— Ого, и что же ты натворил?

— Решил поиграть в детектива и забрел туда, куда не следовало, — сказал он и замолчал. Видимо, больше он и не хотел рассказывать. Я не стала настаивать, боясь, что снова спугну его. Остаток времени мы убирали луг вместе, показывая друг другу нелепые или абсурдные просьбы, и размышляли об их авторах.

Дни полетели дальше. Ну как дни. Тут не было понятия дня и ночи. Это был один большой вечный день. Спать не хотелось, усталости не было, в животе не урчало. Но как же было скучно! Время от времени, мы пересекались с Фрэнки. Он был, словно из другого мира. На фоне нервных, вечно орущих, уставших (как можно быть уставшими в мире, где нет усталости?) сотрудников, он казался спокойным и уравновешенным. Мне даже становилось страшно, неужели и я, как и завещал Фрэнки, скоро стану такой же, как здешние сотрудники. Буду сидеть, курить по пять сигар одновременно, и глухим, осипшим голосом кричать в телефонную трубку всякие гадости. Даже Цере часто хмурилась и старалась избавиться от меня как только увидит, отправляя на всякие бессмысленные дела. Еще больше она хмурилась, когда видела нас с Фрэнки, приговаривая, чтобы я держалась подальше от этого уголовника. Но в те часы, когда мы пересекались с Фрэнки и делали общую работу, будь то чистка комнат для курения, стрижка деревьев или сбор яблок (зачем?), мне удавалось прогонять мою гигантскую скуку.

— Ты видела этого Коняшку из Отдела совпадений? — хихикал Фрэнки, — я как-то приносил ему отчеты

— Да, да, — смеялась я, — что вообще за бред? Кому вообще нужен Отдел совпадений?

— Ну как, чтобы издеваться над людьми, — отвечал мой новый друг, — ты вспомни, какие он там схемы проворачивал, сводя этих конспирологов с ума. Понатыкал своих треугольников по всему земному шару, а люди теперь и гадают, что это значит.

Так мы сидели и сплетничали на лугу, перед Яблоневым садом и грызли яблоки. Есть не хотелось, но это не мешало получать удовольствие от вкуса.

Вдруг, как эхо, раздался голос:

— Крис… моя Крис…, - и послышались всхлипы.

— Ты это слышал, — я быстро встала, отбросив яблоко.

— Слышал что? — не понял Фрэнки.

— Голос… как будто… ото всюду…

— Нет, только тебя, — он тоже встал, — А что? Ты что-то слышала?

— Да, мне показалось, что я слышала голос мамы.

— Голос мамы? Хм…, - Фрэнки задумался и впервые поинтересовался моим прошлым, — как ты вообще здесь оказалась… Откуда ты?

— Вот ты где, я тебе везде ищу! — появилась Цере, голос ее был немного встревоженный. — Пошли, есть срочная работенка для тебя в Отделе срочных сведений! — сказала она, схватив меня за рукав.

— Кто позволил тебе есть эти яблоки? — строго сказала она моему синему другу, — я добавлю тебе еще несколько дней к вечности за порчу имущества!

— Да вы все равно их выкидываете, — крикнул он ей вслед.

Уводимая Цере, я оглянулась и виновато улыбнулась. Неловко получилось, если вспомнить, что это я предложила грызть яблоки. В итоге влетело только ему.

Тем временем, Цере привела меня в комнату, где я никогда ранее не была. Это было больше похоже на большую серверную комнату: вокруг блоки питания, старые компьютеры, телефонные трубки. И все в таком слое пыли, словно сюда давным-давно не ступала ничья нога. В одном из углов сидел козлочел. Во всяком случае, так я его называла про себя. А как еще назвать смесь козла и человека, только с четырьмя руками? Монстр? Мутант? Здесь это было не приемлемо. Во всяком случае, в этическом кодексе, который я успела изучить, за это полагались штрафы. Звали его Козео (да-да!) и был он что-то вроде электрика, сантехника и мастера на все четыре руки (две из которых были копытами).

— Как дела Козео? — спросила его Цере.

— Почти закончил, — ответил он, копаясь в блоке питания.

— Козео скажет тебе, что делать, — сказала она, и уже выходя в дверь, тихо процедила:

— И еще… я просила тебя не общаться с этим уголовником. Такие связи здесь не приветствуются! — вновь напомнила она о моей дружбе с Фрэнки.

Козео встал и отряхнулся.

— Один из аппаратов вышел из строя.

— Что за аппарат? — безучастно спросила я, внутри горя от злости. Еще будут мне тут указывать, с кем дружить, а с кем нет.

— Аппарат по отправке сигналов душам, — сказал Козео, — а теперь возьми вон ту тряпочку и протри все здесь от пыли, а то, как бы еще что не вышло из строя.

Какая-то работа ради работы, — подумала я, беря тряпку.

И вновь понеслись обычные рабочие будни. Скука, скука, скука. Фрэнки постоянно где-то пропадал, вне моей видимости. Лишь один раз я увидела его за прозрачной стенкой: он помогал в Отделе Богохульств, принимая звонки.

Вот так всегда в моей жизни. Только я начинаю к чему-то или кому-то проявлять симпатию, как сразу создаются препятствия и меня разлучают с объектом моего интереса. И даже после смерти этот злой рок продолжает меня преследовать.

Город М.,

Расплатившись за большую чашку кофе, Алекс устало взглянул на нее.

Живительный напиток был не в силах вдохнуть в него жизнь, подарить дополнительные часы сна и убрать мешки под глазами. Остановившись, он думал, что лучше — сразу пойти на работу или сделать пару глотков.

— Веселая ночка? — Алекс поднял голову — прямо перед ним стоял мужчина из отдела тунеядцев, который постоянно таскал разнообразную еду к себе в кабинет.

Алекс кивнул. Мужчина встал рядом и закурил. Ему было на вид лет сорок, не больше. Но при этом на лбу у него прорезались глубокие морщины, а на висках уже виднелась седина.

«Он тоже блатной?», — Алексу стало смешно от мысли, что этот мужчина может быть сыном авторитетного дедка. Или, наоборот, может он папаша молодого депутата? Очень молодого депутата. Или генерал в отставке? Нет, таких сразу узнаешь по их выправке.

— Что-то не видел тебя в пятницу, — вдруг сказал мужчина.

Алекс удивленно посмотрел на него. Мало того, что он остановился и поздоровался, что никогда не наблюдалось в Управлении, так он еще и заметил его, Алекса, отсутствие на рабочем месте в пятницу.

— Да, мне срочно пришлось вернуться домой. Еле отпросился. Моей подруге стало плохо. Она сейчас в больнице, — сказал он отчужденно, с грустью в голосе. Совсем недавно он говорил с Анной по телефону. Она жаловалась ему на кашель и небольшую температуру. Но голос был бодрым. Все изменилось буквально за ночь. Ему позвонили рано утром как контактному номеру, указанному Анной.

— Мм, понимаю, понимаю. У меня у самого дочь сейчас в коме лежит. Прескверно это, когда врачи не дают никаких прогнозов.

— Это точно, — согласился Алекс.

— Георгий, — мужчина протянул руку.

— Алекс, — он протянул руку в ответ.

Георгий докурил сигарету и взглянул на свои толстенные часы в позолоченной оправе.

— Ладно, мне еще пора за кофе и утренними булками, — и выбросив сигарету в урну, он уверенно прошел в кафе.

Алекс недолго смотрел ему в след. Он вспомнил, что опаздывает на утреннюю планерку и посмотрел по сторонам в поисках Энти, но та уже канула в тень. Лишь легкая тревога витала в воздухе — по телу Алекса пробежала дрожь, как при легком ознобе, а внутри слегка подташнивало.

«Переживаю из-за Анны», — решил он и двинулся на работу.

За пару минут до начала недельной планерки, Алекс успел вбежать в конференц-зал. Все козырные места были заняты и ему пришлось сесть за первый стол, прямо напротив стола начальства. Заняв это место, он обратил внимание, что слева от него, через стол, сидела та самая черноволосая девушка из отдела тунеядцев, которую он видел в свой первый рабочий день.

«Значит, они все-таки ходят на собрания», — подумал он. Девушка кривила носиком. «Наверно, ее эмоция — это отвращение, или высокомерие», — подумал Алекс. Но подтверждение своих слов не увидел. В прочем, эмоциям свойственно пропадать.

Вошел начальник, закрыв за собой дверь.

— Здравствуйте, здравствуйте, коллеги…, - начал он свою повестку.

Слушая гневные тирады начальства о низких показателях по всем направлениям, Алекс не мог не отметить, что эта черноволосая девушка время от времени бросает на него изучающие взгляды. Даже рассматривает.

«Сначала этот мужик, Георгий. Теперь она. Что им от меня надо. Может, думают, что раз меня перевели из небольшого провинциального городка, то я тоже блатной?», — думал он.

— А теперь по вашему направлению, — начальник посмотрел на девушку из отдела тунеядцев, — хотел бы я вас похвалить, но тоже не за что.

— Мы работаем на износ, — отстраненно сказала девушка, — и делаем все, что в наших силах.

— Пытаются делать видимость, что они тоже работают, — хмыкнул кто-то позади Алекса.

— Вам просили передать, — начальник подошел к столу и протянул девушке тонкую папку.

— Спорим, там флешка с новыми фильмами, которые срочно надо проверить на предмет интересности, — шепнули с другого бока.

«Никто не любит этих тунеядцев», — подумал Алекс и увидел, как из-за небольшой тени вылезла Энти и направилась к нему. Его взгляд на эмоцию тут же перехватила девушка-тунеядец, принимающая из рук начальника папку. Алекс открыл свой блокнот и написал для Энти небольшое послание: «Эта девушка постоянно пялится на меня. Может, она тоже, центрил?»

Энти не ответила, молча сев рядом. Алекс почувствовал сильную сухость во рту и стеснение в горле. По телу вновь пробежала дрожь.

— Нам не хватает сотрудников, — сказала девушка-тунеядец.

— Не вам одним! — сухо ответил шеф, — не вам одним. Жду ваших отчетов. А теперь все за работу! Алекс, да, ты, со мной в кабинет! — гаркнул он Алексу и тот сразу бросился вслед уходящему начальнику, по пути нелепо споткнувшись об собственную ногу.

«Надо взять себя в руки», — думал он, догоняя начальника, — «все буквально валится из рук». И вдруг его осенило: «Энти? С ней все в порядке?». Но эмоция вновь исчезла, отправившись по своим эмоциональным делам. «Наверно, ей здесь тоже не нравится», — подумал он, заходя в кабинет начальника.

Планерка была окончена и все стали быстро расходиться по кабинетам. Но девушка из отдела тунеядцев не спешила. Она открыла папку, переложила бумажки, а затем сложила все обратно. Когда из кабинета вышел последний сотрудник, она не спеша подошла к столу, где сидел Алекс и заглянула в блокнот, оставленный им в спешке.

«Эта девушка постоянно пялится на меня. Может она тоже, центрил?», — прочла она.

Где — то в Раю.

В один из дней я писала устав Отдела кадров на древнем ЭВМ, под причитания сиплого голоса тетки-сигары. Я уже знала, что работаю в одном из филиалов Отдела Отделов, которых раскидано ведомо-неведомо по всей небесной канцелярии. Сюда соединили в кучу все «Отделы всякой ерунды», как я их называю, которые слишком малы, чтобы получить свое Управление. И для каждого из них требовался свой собственный устав.

— Ну ты посмотри, новый указ свыше, — ругалась тетка-сигара с листком бумаги, — они снова решили объединить все Отделы Отделов в одну структуру! За последние сто лет они уже три раза меняли нашу организацию … Пусть тогда выращивают больше бумаги! Никакой автономии!

В дверь вбежал запыхавшийся Козео. Обычно он был спокойный, чем выделялся на фоне остальных. Но видимо это заразно.

— Ты, — сказал он мне, — быстро за мной!

— Эй, она пишет устав, — попыталась противиться курящая тетка.

— От твоего устава не зависит судьба нашего Отдела! Так что сама напишешь, Мэне, чай пальцы еще не атрофировались, ну ка, Два, быстро сюда!

На самом деле, я была рада вырваться от этой курящей тетки. Терпеть не могу запах сигарет.

Козео так быстро семенил своими копытами, что я еле успевала за ним. Мы петляли в бесконечных коридорах: входили и выходили в бесчисленное число дверей. На нашем пути даже перестали попадаться сотрудники. И никаких кабинетов больше не было, лишь пустынные помещения или запертые двери. В одном из таких безлюдных коридоров я встретила Фрэнки. Он оттирал стену.

— Эй, парень, — сказал Козео, — ты тоже за мной.

Фрэнки посмотрел на козлочела, потом на меня, потом на свою тряпку и быстро встал, отряхнулся и поспешил вслед за нами.

Я улыбнулась ему. Он сделал вопросительное лицо, но я лишь пожала плечами. Что задумал этот козлишка? Судьба Отдела? Будет, что обсудить с Фрэнки. Мы шли по длинному коридору, с плохо мерцающей лампочкой, затем спустились на технический этаж, с многочисленными трубами и нескончаемым гулом неизвестного происхождения. Оттуда, по железной лестнице, мы отправились еще ниже. Козео, не без труда, открыл толстую железную дверь в конце лестницы и вошел в нее, поманив нас. Было жутко, но рядом был Фрэнки. Мы вместе зашли в это темное помещение. Вдруг что-то щелкнуло и включился свет — две бледно-желтые лампочки. Перед нами предстало помещение полукруглой цилиндрической формы, со старыми, изъеденными ржавчиной, трубами, пролегающими вдоль всего потолка. Идеально для фильма ужасов. Но ужаснее было то, что посреди комнаты стоял потертый деревянный стул, а на нем два комбинезона по типу униформы. А рядом одно ведро с мутной водой и пару ведер с белой краской.

— Как можно быстрее покрасьте все в белый цвет! — Козео немного нервничал, — они могут прибыть в любую секунду. Прямо сейчас! — он почти визжал и в этом крике явно проблескивало «Мее».

— Что это? — спросила я, продолжая осматриваться.

— Этот коридор идеально подходит для места, куда люди будут попадать во время клинической смерти, — сказал Козео, раскидывая руки и копыта во все стороны, — к сожаленью, бумаги подписали гораздо быстрее, чем мы привели его в нормальный вид. Скоро открытие! Поэтому, поживее! В любой момент может приехать проверка из комиссии! А я пока пойду принесу большую лампу. Поставлю ее там, в конце коридора. Будет такой «вау эффект» яркого света, — сказал он, поднимая руки с копытами над собой и очерчивая ими полукруг, — так что скорее, скорее! — и Козео вышел в ту дверь, из которой мы пришли.

— «Мы привели его в нормальный вид», ну ты слышала? Мы? — возмутился Фрэнки, — это я тут все чистил, мыл. Ты бы видела, какой бардак здесь был, когда я впервые сюда пришел. Это место служило давно забытым складом. Сколько хлама я выкинул, сколько грязи вытер.

Теперь понятно, где он пропадал.

Мы накинули комбинезоны и принялись за работу. Нам самим спешить было некуда. Впереди вечность.

Мы докрашивали одну из труб, рассуждая как быстро сойдет с ума Козео, которого собирались перевести в Отдел Богохульств («У него же четыре руки, а значит в четыре раза больше эффективности»), как я почувствовала легкое дуновение ветра. Фрэнки тоже его почувствовал. Мы отложили кисти и стали высматривать, откуда шел сквозняк. Оказалось, что в метре от нас закручивалась вихревая воронка и неожиданно раздался хлопок. Я вздрогнула. На месте воронки появилась девушка. Обычная девушка с короткими черными волосами.

Она уставилась на нас.

— Ая? — с подозрением произнес Фрэнки.

— Фрэнки? — сказала она, вытаращив глаза.

— Почему ты здесь? Что случилось? — Фрэнки направился к ней, но тут раздался новый хлопок, и она исчезла.

— Ты знаешь ее? Куда она подевалась? Что это вообще было? — меня душило сразу несколько вопросов.

— Ты что, забыла, где мы? — Фрэнки продолжал смотреть на пустое пространство рядом с нами, — она только что испытала клиническую смерть. И значит, либо с ней все хорошо, либо она…

— Умерла? — осторожно спросила я, — но это значит, она должна оказаться здесь, разве нет?

Сначала Фрэнки бросил на меня вопрошающий взгляд, но затем его осенила мысль:

— Ты права, есть еще один вариант. Маловероятно, но все же, пошли! — он быстрым шагом пошел в конец туннеля, прямо туда, где Козео планировал установить яркую лампочку. Оказалось, в конце туннеля была дверь. Не удивительно.

— Все то ты знаешь, — сказала я.

— Я уже десятки лет брожу туда-сюда, то тут, то там… все эти здания Отделов, различные Управления… все они похожи между собой…

— Ого, и во многих Отделах ты успел поработать?

— В десятках! Если не сотнях! И все они идентичны! Стандартные коробки! — ответил он, силясь открыть дверь.

Наконец, дверь поддалась, и мы оказались, кто бы мог подумать, в очередном коридоре. Просторном и светлом. Так, стоп. Это же тот самый коридор, где я оказалась в начале этой истории. В конце коридора по-прежнему стояла коричневая парта, за которой было две двери: «Ад», с неработающей гирляндой и «Рай». К счастью, сейчас там никого не было.

Фрэнки посмотрел из стороны в сторону. Как будто, если бы та девушка была здесь, мы могли ее не заметить.

— Я подумал, что она могла попасть сюда. Такое бывает. Во всяком случае, лучше уж тут, чем умереть.

— Ты что-то путаешь, — сказала я, — если бы она умерла, она попала бы сюда.

Но Фрэнки был иного мнения:

— Нет, — сказал он, — это коридор коматозников.

И вдруг снова раздался хлопок, и эта девушка материализовалась прямо перед нами.

Она сразу же бросилась к моему другу и даже приобняла его. Хм.

— Фрэнки, это правда ты? — удивилась она.

Он сразу отодвинул ее от себя (ха-ха).

— Ая, что с тобой случилось, почему ты здесь?

— Не знаю, а где мы? — она осмотрелась. Впрочем, в тот момент, меня совсем не интересовал их разговор. В моей голове засел совсем другой вопрос:

Коридор коматозников?!

Город М.,

За окном уже смеркалось, а Алекс все продолжал корпеть над длинными отчетами по заданию начальника. Оказалось, что Алекс относится к редкому виду сотрудников, в совершенстве умеющих пользоваться офисными программами. И теперь он аккуратно подбивал данные, вырисовывая их в красивые столбцы. «Наверное, ради этого меня и перевели сюда!», — думал он. Рядом на столе лежало новое дело о мертвом бомже, найденном в чужой квартире и к которому он еще даже не успел приступить.

«Твой бомж уже никуда не денется, а вот отчеты надо сдавать уже вчера», — сказал ему начальник на его возражения. И теперь, когда рабочий день давно закончился, Алекс уверенно шел в кабинет начальника, неся очень важные бумажки, пока где-то его ждал разлагающийся труп. «Наконец, приступлю к своей работе», — думал он.

Но вместо начальника там стояла та девушка из отдела тунеядцев. К этому моменту он уже выяснил, что ее звали Мара и удивлялся столь позднему ее присутствию на рабочем месте.

— Здрасте, — сказал он.

Она кивнула и продолжила не принужденно прохаживаться мимо полок с многочисленными папками.

И как бы между делом спросила:

— Значит, ты из того городка, который прогремел на всю страну серией самоубийств? — спросила она самым будничным тоном.

— Да, увы. Хотелось бы мне, чтобы он отгремел чем-нибудь более хорошим.

— И ты лично занимался этим делом? — она даже не смотрела на него, упорно делая вид, что рассматривает верхнюю полку.

— Да, — ответил он, аккуратно выложив отчеты на стол начальника.

— И ты считаешь, что Лонг Лонг сам себя убил?

— Что? Я такого не говорил.

Мара протянула ему блокнот.

— Ты забыл его на планерке.

— А, точно! Спасибо, а я думал, что потерял его.

— Что такое центрилы? — спросила она вдруг так неожиданно, что Алекс замер, — я поискала это слово в интернет-словарях, но нигде не нашла его упоминание.

— Ээ, — он пытался вспомнить, в каком контексте употребил данное слово, чтобы выдумать правдоподобный ответ.

— Не припоминаю такого, — произнес он после небольшой паузы.

Она помолчала.

— Ты знаешь, из какого я отдела? — спросила она.

Алекс чуть не выпалил про отдел тунеядцев, но вовремя остановился, вспомнив, что у них есть и официальное название. Вот только какое?

— Что-то там отдел по связям с… особо важными персонами?

— Да, ты почти прав, — она сделала паузу, — это официальное название для прикрытия. На самом деле, наш отдел называется «Отдел по связям с особо важными персонами, их взаимодействием в структуре миров, нарушением границ, противоправных действий и других преступлений». И под особо важными персонами мы подразумеваем всех тех, кто случайно или преднамеренно пересек Грань своего мира или пытается это сделать без особой на то причины.

Она замолчала, словно давая Алексу обдумать эту мысль.

— Грань своего мира… вы про кого, инопланетян?

— Про души… если точнее. Души, и все те существа, что их имеют, и которые, как ты знаешь, не ограничены только людьми.

Алекс задумался на мгновение.

— Значит, вы все-таки центрил? — спросил он.

— Понятия не имею, что это значит, но видимо, ты один из них, — сказала девушка из отдела тунеядцев.

Алекс покачал головой.

— Слушайте, мне бы не хотелось…

— У них заложники. У них твоя Анна.

— Что? Анна? Откуда вы про нее знаете? — он сразу же вспомнил мужчину с сединой, с которым утром поделился своими переживаниями. «Ах ты старый пес», — подумал он.

— Я видел Анну. Да, она сейчас не в лучшем виде, но она в больнице и с ней все хорошо. Будет хорошо.

— Ты говоришь о ее теле. Оно действительно в больнице. Но ее душа не здесь, а там, — она посмотрела глазами в потолок, — ее похитили. Вместе с душой Кристины, дочерью моего коллеги. И нашим… гм… можно так сказать, бывшим сотрудником, Энией.

Ни Эния, ни какая-то там Кристина Алекса не интересовали.

— Эния — это Фрэнки, Равнодушие Анны. Так его звали, когда он был… человеком, — раздался голос Энти.

Глаза Алекса расширились.

— Что? Фрэнки был человеком? — сказал он вслух и сразу понял, что вырванная из контекста, эта фраза звучит странно.

Но Мара лишь кивнула, что означало, что она тоже слышала слова его эмоции.

За дверью послышались приближающиеся шаги начальника.

— Тебе пора, — сказала Мара, — я не буду тебе предлагать перейти в наш отдел. У тебя просто нет выбора. О переводе не беспокойся. Я все улажу. Завтра утром жду тебя у нас.

Алекс обеспокоенно взглянул на документы по новому делу в своей руке.

— Теперь этот бомж не твоя проблема, — хладнокровно сказала Мара, — твоя проблема, что я люблю кофе с безлактозным молоком: его сложно найти. До завтра, — она открыла дверь и знаками показала ему на выход.

В дверях он встретился с начальником.

— О, Алекс.

— Он уходит, — сказала Мара и Алекс удивился, какую власть имела эта девушка.

Где-то в Раю.

— Ты в коме, — сказал Фрэнки этой девушке.

Я влезла между ними.

— Что значит в коме? Что значит коридор коматозников? Разве это не то место, куда попадают умершие души?

Ая испуганно взглянула на меня, а Фрэнки снова посмотрел на меня, как на сумасшедшую:

— Какие еще умершие души, ты о чем? Нет, конечно. Умершие души попадают в настоящее Озеро Душ, а не в ту лужу, что на нашем лугу, но зовется также. Это совсем другое измерение, на более высоком уровне!

И вдруг его осенило:

— Подожди, то есть ты все это время думала, что ты умерла? — мне казалось, что он сейчас заржет, как тот коняшка из отдела совпадений. Но к его чести, он сдержался.

— Да! А разве не так? — но, конечно, я уже знала ответ.

— Это коридор коматозников, — еще раз повторил он, — вы обе сейчас находитесь в коме. И ваши души сейчас находятся в подвешенном состоянии. Они не могут отправиться туда, — он указал наверх, — в Озеро душ, но бесхозно шляться по Земле не безопасно. Поэтому, такие души часто ловят и перенаправляют сюда, в это измерение. Это все один большой зал ожидания!

— Так значит, я в коме? — удивленно сказала Ая.

— Как и я… но… Они сказали мне, что я умерла! Они даже заставляли меня выбирать между раем и адом!

Я была просто в бешенстве!

— Тогда почему ты работаешь здесь? Тебя должны были отправить в зал ожидания…, - подлил масла в огонь Фрэнки. В этот момент двери напротив открылись и из них вышли ангелоподобный мужик в очках, Цере из Отдела кадров и парень с накладными рогами. Они прервали свой активный разговор, уставившись на нашу троицу. Но прежде, чем они среагировали, я двинулась вперед:

— Вы сказали, что я умерла! Но я не умерла! Я в коме!

Мужичок в очках кинул злобный взгляд на Фрэнки:

— Зачем ты ей сказал, — прошипел он.

— Откуда мне было знать, что вы ей врете! Я даже не знал, что она коматозная душа! Я думал, она ваш сотрудник!

— За выдачу гос. тайны вас следует арестовать! — продолжал он.

— Я уже арестован! И это не государственная тайна. Наоборот, это вы использовали коматозную душу как бесплатную рабочую силу! Вы были обязаны рассказать ей. Это она может накатать на вас жалобу в трудовую инспекцию…

— Но мы оформили ее как стажера, с предоставлением всех привилегий! В конце концов, это был ее выбор! Она сама выбрала эту дверь! — отмахнулась Цере.

— Ничего я не выбирала! — возмутилась я. И вообще, если это не мир мертвых, то что тогда?

Ох, как мне хотелось ломать и крушить.

Город М.,

Алекс собирал свои небольшие пожитки: выданный блокнот, цветные стикеры, один степлер и другую мелкую канцелярию. А также личную кружку и упаковку с кофе. Он провел за этим рабочим местом так мало времени, что не успел еще толком обжиться.

Коробка была слишком большая и кучка мелких вещиц в ней смотрелась нелепо.

— Я думала ты из наших, простых работяг, а ты… Зато теперь понятно, как ты попал к нам. А мы еще гадали, с чего вдруг обычного паренька перевели к нам из захолустного городишки, — ворчала Алекс-девушка.

— Да хороший-то городок у нас, — сказал Алекс. И посмотрел на пустое пространство рядом с девушкой. Вернее, пустое оно было для всех, но он, Алекс, видел там слегка расстроенную Радость. Алекс — девушка хоть и пыталась выражать свое недовольство и презрение, но ее эмоция передавала всю грусть прощания с коллегой.

— Вот документы по последним делам, — сказал он виновато, протягивая ей бумаги, — и еще там было новое дело с бомжом, как оно?

— Теперь это мой бомж, — сказала она, прервав его, — мы уже там побывали. Не беспокойся. Справлюсь сама. Иди…, слушай музыку, ешь пиццу, в общем усиленно работай на благо общества.

По управлению быстро распространился слушок, что Алекс изначально был переведен в отдел тунеядцев. Но по ошибке начал работу в Отделе раскрытий преступлений.

Терпеть эти укоризненные взгляды было сложно.

— Я там тоже буду работать, — сказал он вместо прощания.

— Да да… челюстью, — Алекс-девушка отвернулась и крикнула стоящему недалеко коллеге:

— Поспорим, сколько килограммов он наберет за следующий месяц от постоянного поедания пиццы?

Алекс неодобрительно покивал головой и пошел в сторону длинного пустынного коридора, в то крыло, где шел вечный ремонт. А вслед ему прилетали голоса, делающие ставки на его будущие кило.

Филиал Небесного Отдела Отделов № 23675 категории А (с залом ожидания) Управления Земли Верхнего Уровня.

Так называлось то место, где я оказалась. Но от этого мне не стало легче красить эту цилиндрическую комнату. В целом, название это было мне знакомо. Я встречала его в уставах, отчетах и других бумагах. Вот только я думала, что это и есть загробная жизнь, а не пристройка к Верхнему уровню, находящаяся где-то между Гранями (что бы это ни было).

Теперь мы красили втроем: я, Фрэнки и эта девушка Ая.

— И быстрее, а то, как видите, — Цере покосилась на Аю, — люди уже появляются. А туннель еще не готов. Вы представляете, что они потом будут рассказывать? Мы видели троих человекоподобных существ, красящих туннель…, - сказала она уходя.

А врать то нехорошо!

Все это был просто спектакль с их стороны, с дешевыми декорациями. Как я могла на это купиться? На их накладные рога и искусственные крылышки? Я чувствовала себя ребенком из детского сада. Ладно, расскажу и вам, чтобы в случае чего, им не удалось и вас обмануть. Зал ожидания находится за той второй дверью, с надписью «Ад». И вовсе нет там никаких плетей. Наоборот, бассейны, парки развлечений, фильмы без тупой рекламы и прочие плюшки. Но так как отделу нужны рабочие руки, они такими фокусами заманивают к себе новых работников. Фишка в том, что я должна была сама, по доброй воле, зайти с ними в белую дверь и дать себя оформить на работу. В вечное рабство. Ну, пока не выйду из комы (вот только будьте внимательны, если вы на самом деле умрете, то постарайтесь не попадать в настоящий Ад).

— Это все равно обман, — говорил Фрэнки. — Ты зашла в дверь, введенная в заблуждение. Они должны аннулировать твой контракт.

Ох. Я настолько смирилась с мыслью, что я умерла, что теперь испытывала даже какое-то… разочарование?

Ая тоже была с нами. Благодаря Фрэнки, им не удалось разыграть перед ней эту комедию, поэтому она была здесь добровольно.

Оказалось, она заболела пневмонией и в тяжелом состоянии была доставлена в больницу.

Но ведь меня сбил поезд.

— Как можно выжить, если тебя сбил поезд? — вопрошала я, лениво выводя полосы на стене. Эх, сейчас бы не помешали уловки Тома Сойера*.

— Может, он тебя аккуратно сбил? — предположил Фрэнки.

— Тебя сбил поезд? — удивилась Ая.

— Да, когда я шла под мостом Иосифа Вечного.

- в последний момент кто-то спас тебя, но вас снесло воздушным потоком: и ты ударилась головой о камни, а тот человек погиб.

— Я читала о тебе в газете, — сказала она. — Там писали, что тебе очень повезло — мало того, что кто-то спас тебя, оттащив от поезда, так еще рядом шла медсестра, сумевшая оказать тебе медицинскую помощь… Правда, вас снесло воздушным потоком и ты ударилась о камни, а тот, кто спас тебя, погиб.

Прекрасно. Значит, из-за меня еще кто-то умер.

Она сказала, что это произошло больше месяца назад, хотя по моим ощущениям, я торчу уже здесь вечность!

Было видно, что ей не терпелось расспросить Фрэнки, и честно сказать, я надеялась, что ей он расскажет гораздо больше. Но конечно же, как только мы расположились для интересного разговора (не забывая попутно красить стены), по классике жанра, пришел этот очкастый дядька и вызвал Фрэнки.

— Важное дело, — сказал он, забирая его с собой.

Мы остались с ней вдвоем.

— Вообще меня зовут Анна, — сказала она.

— Я Крис.

Мы обменялись любезностями и вновь тишина. Стало даже как-то неловко.

— Значит… Ты тоже видишь эмоции? — вдруг спросила она.

— Вижу что, прости?

— Э… Эмоции. Фрэнки — это эмоция. Его не видно на Земле. Но некоторые люди, такие как я, могут его видеть.

И этот парень еще говорил, что я сумасшедшая.

— Как это человек может быть эмоцией? — спросила я.

— Он не человек… разве не видно? Тебя что, не смутил его синий цвет?

— Ты серьезно? Да тут в соседнем отделе заправляет кучка говорящих деревьев, а кофе готовит собака бармен, ходящая на двух ногах. И ты говоришь мне про полностью обычного парня, только синего цвета? — удивилась я. Впрочем, Ая или Анна еще не успела погулять по территории этого «чудесного» места и насладиться всеми странностями. Синева Фрэнки — это последнее, что будет меня смущать в этом мире. Может, он в котел с чернилами упал.

Но Анна оказалась еще чудней. Начала мне рассказывать про каких-то там центрилов, про битву с Королевой Депрессией (ЧТО?), и что якобы она и ее друг полицейский остановили серию самоубийств, которая недавно прокатилась по нашему городу.

Она там точно с пневмонией лежит, а не с шизофренией?

Ее бред, сначала казавшийся забавным, стал меня пугать. Я даже перестала насмехаться над ней, а то еще стукнет меня.

— …А потом Алексу неожиданно предложили место в Главном управлении, в городе М. Отказываться было глупо, и он уехал. Я тоже решила поехать с ним, но мне нужно было доработать две недели, и тут я еще так некстати заболела…, - говорила она.

— То есть, ты хочешь сказать, что это не тот псих психолог с кучкой мошенников всех убили, а Королева Депрессия, безумная эмоция, расхаживающая по нашему городу? — уточнила я завывающим голосом.

— Ты не видела ее. Она ужасна. Я думаю, она и Лонг Лонга убила, — ответила Анна.

Вдруг повеяло ветром и сзади послышался хлопок. Мы обернулись — в метре от нас стояла маленькая девочка лет шести.

— О, ужас, девочка, возвращайся обратно, — приказала я.

Но девочка продолжала стоять и смотреть на нас.

— Меня сбила машина, — сказала она, как будто хвастаясь.

Хлопок. И девочка исчезла.

Жутко это, скажу я вам.

Докрашивали туннель мы вдвоем. После этого у нас был перерыв. Да-да. После раскрытия преступного сговора Отдела Отделов, мне позволили ходить в комнату ожидания. Четыре часа работы — четыре часа отдыха. Правда, часов здесь не было.

По пути мы встретили Фрэнки.

— Нас переводят отсюда, — сказал он. — В Нижний уровень. Не самое лучшее место.

— Это то место, где вы оказываетесь, когда прыгаете в тень? Но ведь ты постоянно там пропадаешь? — не поняла Анна.

Фрэнки отрицательно покачал головой.

— Представь себе лес с туристическими маршрутами, асфальтированными дорожками и прокатом велосипедов. Ты знаешь, где начало маршрута и где конец. Но если ты уйдешь с маршрута даже на шаг, то сразу заплутаешь и будешь вечно бродить меж сосен, пока тебя не сожрут дикие звери… Нижний уровень — это дремучий лес, где ты просто случайный путник, закинутый в его самую гущу… То, где я брожу — маленькая полянка в джунглях.

Звучит не очень безопасно и пока мы с Анной переваривали эту метафору, он продолжал делиться своими опасениями:

— Мне все это не нравится. — Он задумался, — зал ожидания еще не открылся, но в нем уже появилась ты, — сказал он мне. — Поэтому я и подумать не мог, что ты коматозная душа, а затем, спустя время, появляешься ты, Ая, — он посмотрел на нее, — и меня отправили на исправительные работы именно сюда.

— И вообще, где тогда все остальные люди или мы единственные, кто попал в кому за последний месяц? — подлила я масла в огонь.

Анна поспешила напомнить мне про маленькую девочку, которую мы только что встретили. Надеюсь, с ней все хорошо.

— Конечно, это может быть просто случайность, — предположил Фрэнки, но отправлять всех нас в Нижний уровень? Как будто они специально нас собрали, чтобы…, - он не договорил, перехватив взгляд того Чертяки из Зала ожидания с надписью «Ад». Тот стоял у кулера с водой и ухмылялся, глядя на нас, искажая свое, итак, неприятное лицо.

«Не нравится мне его ухмылка», — сказал Фрэнки и демонстративно взял ведро с водой, которое изначально нес в неизвестном направлении.

— Сегодня в Отделе кадров вечеринка по случаю открытия зала ожидания. Там будут все, кроме нас: меня они отправят вытаскивать всякий хлам из Озера Душ, а вам скорее всего предложат драить стены в дальних коридорах. Встретимся на тех. этаже, — тихо проговорил он и, звеня ведром, поспешил удалиться в противоположную от нас сторону.

Город М.,

Алекс прошел половину коридора, когда Георгий перехватил его на полпути. В его руках было уже шесть кружек кофе из ближайшего кофе.

— Вообще, у нас в кабинете стоит кофемашина, но недавно эти изверги, — он качнул головой в сторону кофейных стаканчиков, — начали варить такой чудесный кофе… и главное, не говорят, что за марка… или сорт. Приходится покупать, я, кстати, и на тебя взял.

— Сспасибо, — сказал Алекс, и мельком глянул на количество бумажных стаканчиков, значит, их в отделе шесть человек. Он ведь даже ни разу не поинтересовался «сколько задниц просиживают за их налоги», — как выразилась Алекс — девушка. И он теперь к этим задницам присоединился.

Когда они подошли к нужной двери оттуда действительно была слышна музыка, что-то из современного рока. Георгий повернулся спиной и пятой точкой несколько раз постучал по двери.

— Открывайте! — крикнул он.

Послышались шаги, поворот ключа и дверь открыла Мара.

— Ну наконец то! — сказала она и, прежде чем Алекс успел поздороваться, она быстро схватила кофе и повернувшись, пошла прочь.

— Добрый де…, - хотел было поздороваться с ней Алекс, но восторженно ахнул, не успел закончить предложение. Это был не кабинет, а огромный просторный зал с высоченными потолками, громадным балконом и сценой.

— Здесь раньше был концертный зал, но что-то не задалось в Главном управлении с концертами, — сказал Георгий, — хотели разделить на кабинеты. Ну мы и забрали себе все целиком.

Алекс прошел внутрь, попутно озираясь на все вокруг.

— Бросай вещи и пойдем пить кофе, — позвал его Георгий.

Алекс так и сделал: поставив коробку на пол, он побрел за Георгием, продолжая осматриваться.

У самого входа стоял музыкальный центр, крутивший самую разнообразную музыку — классику, тяжелый металл, современную попсу. В районе партера вместо сидений— хаотично разбросанные рабочие столы, в данный момент пустующие. И если бы Алекс был более внимателен, то заметил бы, что столов было гораздо больше, чем стаканов с кофе в руках Георгия. Рядом с некоторыми столами стояли стеллажи, принтеры и компьютеры, а вдоль стен висели плакаты с непонятными чертежами и планами.

Как и полагалось концертному залу — впереди была сцена с трибуной. Сейчас там висел огромный проектор и маркерная доска, такая же огромная и исписанная неизвестными иероглифами. Помимо сцены, в напоминание о концертном зале сохранилось несколько кресел — весь первый ряд. Немного левее от сцены стоял мини-бар: кофемашина и небольшой столик, рядом с которым столпились его новые коллеги.

— Знакомьтесь, наш новый сотрудник, Алекс из города С., расследовал то самое дело о самоубийствах, — представил его Георгий, и выложив кофе на стойку пошел по своим делам.

— Центрил, чтобы это не значило, — поддалась вперед Мара, делая глоток кофе.

— Да ладно, Мара, уж тебе то и не знать, кто такие центрилы? — сказала низкая маленькая девушка в очках. Алексу она напомнила Велму из мультсериала «Скуби-дуби-ду»*. Жаль, что свитер на ней был не оранжевый, а голубой.

Рядом с ней стоял бомжеватого вида парень — заросшая щетина, не выспавшийся вид, одетый в мятую футболку и штаны. Ему бы только собаку и будет Шегги. Прямо целая корпорация «Тайна»*. Он самодовольно подумал, что мог быть Фредом, а красотка Мара сошла бы на роль Дафны (если, конечно, покрасить ее волосы в рыжий). Буйная фантазия Алекса уже начала разгораться, но помимо членов корпорации «Тайна», в отделе еще были Георгий и некий Димитрий, которым Алекс не смог подобрать соответствующих героев-прототипов из мультипликации. Хотя Димитрий напоминал ему вампира — очень уж он был бледный. Вот на кого он не сразу обратил внимание — это сборище эмоций, толпившихся немного поодаль. Они о чем-то шептались, но завидев Георгия с Алексом, присоединились к остальным, принимая участие в общей беседе.

Эмоций было три — Желтая Радость, Голубая Печаль и Бледная Апатия. Непривычно было видеть их полноправными членами коллектива.

Все обменялись формальными рукопожатиями и продолжили пить кофе. Георгий протянул Алексу его порцию горячего напитка.

— Так кто же такие центрилы, умненькая ты наша? — спросила Мара.

— Душевидцы, видящие только эмоции. Подобную терминологию использовал Лонг Лонг и ему подобные, ведь так? — спросила она Алекса, поправляя очки.

— Он называл себя энтрилом, — вспомнил Алекс и, немного подумав, добавил:

— Значит, Лонг Лонг тоже был одним из вас?

— Кто, кто? — не понял Димитрий, единственный из всей компании, одетый в деловой стиль одежды. Про форму, принятую в Главном управлении, они как будто и не слышали.

— Он про того сумасшедшего старика, которого убили эмоции, — сказал «Шегги», потягиваясь.

— Вернее, Королева Депрессия, — сказал Алекс и вдруг понял, что, в целом, это так и не было доказано.

— Кто, кто? — снова не понял Димитрий.

«Он точно из этого отдела?», — подумал Алекс и повернувшись к Маре, повторил:

— Лонг Лонг тоже работал на вас?

— Нет, — она покачала головой. — Лонг Лонг причислял себя к древнему роду сражателей. Та еще заноза в заднице. Просто группа маньяков.

— А ты про этих, сражателей… да чудные были ребята, доставили нам хлопот, но к счастью, все вроде перевелись…, - понял Димитрий.

— Да, Лонг Лонг был последним. Надеюсь. Во всяком случае, насколько мне известно, он активно искал ему подобных, — Мара издала тяжелый вздох, — надеюсь, не нашел.

Тема Лонг Лонга для окружающих была исчерпана, и они продолжили пить кофе.

— Так что там с Анной и той второй девушкой? — вновь обратился Алекс к Маре.

— Та вторая девушка — моя дочь, — сказал Георгий. — К ней была приставлена охрана, дабы оградить ее от опасностей. Но, как показало время, это не сильно помогло. — Он бросил укоризненный взгляд на Мару, который она не заметила.

— Я должен был сам лично озаботиться ее безопасностью, — добавил он.

— Ну не скажи, — протянул «Шегги», — если бы не Степ, то ее бы размазало по шпалам. Да, Степ? — сказал «Шегги» в пустоту.

— Сначала кофе, потом дела. Мы заслужили эти несколько утренних минут в тишине, — сказала Мара и закатила глаза.

Алекс начинал злиться. Он то всю ночь не спал. Сначала звонил в больницу, где потвердели, что Анну ввели в искусственную кому: «у нас не было выбора, она могла умереть», — говорил врач по телефону, затем преследовал начальство, чтобы выпросить отгул: «это невозможно. Мы, итак, отпустили вас в пятницу, а ведь она вам не родственница! Тем более, вас только что перевели. Отгулы в вашем случае не приняты!», — сказали ему. Затем он пытался докопаться до Энти, но та упорно игнорировала его: «да, есть такой отдел. Их интересуют события, произошедшие с Лонг Лонгом», — вот и все, что ему удалось из нее вытащить. Не пытать же ее, в конце концов.

Остаток ночи он строчил в голове всевозможные теории, пытаясь объяснить самому себе происходящее вокруг. И теперь он стоит здесь, мучимый вопросами, пока они невозмутимо пьют кофе.

Вдруг раздалось громкое «ку — ку». Алекс повернул голову: высоко на стене висели огромные, в целый метр, деревянные часы с кукушкой.

— Итак, планерка, — сказала Мара и быстро начала раздавать задания сотрудникам:

— Вы двое, — обратилась она к «Шегги» и пустому пространству рядом с ним, — проверьте электрички западного направления. Люди возвращаются из города и падают замертво.

— Может, они просто устали? — развел руками «Шегги» (как его звали на самом деле, Алекс не запомнил).

— Может, а может кто-то под видом нищего или продавца мороженого высасывает у них энергию. Проверьте! Димитрий, — повернулась она к «вампиру», — на моем столе дело от начальства — кого-то из вышестоящих кругов явно подменили. Надо выяснить — чья душа в его теле. Роза, — она посмотрела на «Велму», — найди уже этот пергамент и поскорее! Вы, — повернулась она к эмоциям, — расползайтесь по городам и продолжайте наблюдение!

Она перевела взгляд на Георгия. Тот уже сидел за столом, уставившись в экран монитора.

— И, наконец, ты, — она взглянула на Алекса, — за мной! — махнув ему рукой, она стала быстро подниматься по узким ступенькам, ведущим на сцену.

Там за шторкой стояли длинные ряды стеллажей, небрежно закиданные книгами и папками с документами.

Они зашли за один из них, и там, меж книжных полок, уютно расположились два кресла и журнальный столик.

Мара жестом указала ему присесть. Сев, Алекс сразу заприметил стенд с начальством Главного управления, небрежно лежавшем на полу.

«Как неуважительно», — подумал Алекс, представляя, что бы с ним сделали на прошлом месте работы за такое пренебрежение.

На самом столике стояло пару грязных кофейных кружек и стопка книг.

— Итак, — сказала Мара, сев во второе кресло, — я думаю у тебя есть вопросы…

Филиал Небесного Отдела Отделов № 23675 категории А (с залом ожидания) Управления Земли Верхнего Уровня.

Открытие зала ожидания означало перевод Отдела Отделов из одной категории в другую, а значит, дополнительные плюшки. Какие именно, Цере не уточнила. Перед назначением этого ответственного задания — драить стены, меня и Анну вызвали в отдел кадров. Уже были видны признаки зарождения будущей вечеринки — по бокам висели шары, а тетка с сигарой накрасила губы. Мне даже стало обидно — ведь я тоже здесь работаю. Но видимо, все на меня в обиде. Заставили работать как раба меня, а обижаться в итоге тоже решили на меня.

«Мы бы пригласили тебя на праздник, — сказала Цере, — но это строго для полноправных сотрудников. Ты же пока числишься как стажер». Они даже придумали причину, чтобы меня не звать. Анне было предложено сидеть в одиночестве в зале ожидания. Но на их счастье, она согласилась мне помогать.

Пока Цере зачитывала нам — какой именно из многочисленных коридоров стоит чистить и где взять моющие средства, я краем глаза изучала на ее столе бумаги. И хотя они были вверх ногами, я смогла разобрать, что на одной бумаге объявлялся розыск особо важных душ, увидеть которых я не могла — они были прикрыты другой бумагой, где кто-то что-то требовал: «Немедленно перенаправить нижеперечисленные души в Нижний уровень третьего координата:

№ 00000121 категории B

№ 001005972 категории D/1…»

Перехватив мой взгляд, Цере схватила бумаги и протянула их женщине — сигаре:

— Отпишись Филину о некоторых затруднениях в этом деле, — сказала она.

Женщина — сигара раскрыла рот, желая что-то сказать, но вместо слов из него выпало пару сигарет и вырвался сдавленный кашель.

— Придумай что-нибудь, — строго сказала Цере, — вы что стоите, скорее идите! — это уже предназначалось нам.

Уходя, я представляла как тетка — сигара оправдывается перед человеко-птицей, в деловом костюме, и гневно размахивающим своими крылышками.

— Нижний уровень — не самое лучшее место для времяпрепровождения, — сказал Фрэнки, когда мы собрались в нашем тайном логове. На тот момент, Цере уже известила меня, что появилась вакансия на другом уровне, а Анне было сказано, что ее переводят в другой зал ожидания, ведь наш еще официально даже не открыт — и наличие коматозной души могло вызвать вопросы у комиссии. В целом, все было логично. Но Фрэнки это казалось подозрительным:

— Залы ожидания и существуют, чтобы души не попали в Нижний уровень, — говорил он, — если бы я был параноиком, решил бы, что нас специально собрали в одном месте, чтобы перенаправить туда.

— Но кому это надо? — спросила Анна.

— Я думаю, когда мы об этом узнаем, уже будет поздно что-то исправлять. Поэтому надо бежать отсюда сейчас, — предложил Фрэнки.

— А разве возможно сбежать отсюда? — удивилась я.

— Конечно, сбежать можно откуда угодно. Кроме Нижнего уровня.

Звучит убедительно.

— И куда мы направимся? — спросила я.

— На Землю…, конечно же.

— Здорово! — обрадовалась я. Перед глазами пробежало сразу тысячи идей веселого времяпрепровождения на Земле: можно подглядывать за своими друзьями, смотреть бесплатно фильмы в кинотеатрах, пугать случайных прохожих…

Анна тоже поддержала эту идею.

— Вот только, — Фрэнки посмотрел на меня, — твой контракт. Его желательно бы забрать с собой, а иначе тоже уйдешь под суд.

— Да ну его, этот контракт, когда я выйду из комы, мне будет на него наплевать

— Я бы на твоем месте не был так уверен. Я, помнится, тоже наплевал на одну бумажку, что в итоге аукнулось через семьсот лет. Поэтому подумай хорошенько, если не хочешь провести здесь вечность.

— Ладно — ладно, — сказала я, — подобная перспектива звучала пугающе, — но как мне добыть его обратно? Особенно, когда там вечеринка?

— А может тебе просто пойти и попросить его? — предложила Анна.

Мы с Фрэнки посмотрели на нее, как на сумасшедшую.

— Ага, так они его и отдали, — буркнула я.

— Это может вызвать подозрения, — поддержал меня Фрэнки, — я прокрадусь туда и попробую его вытащить во всеобщей суматохе вечеринки. А вы скажите, что закончили драить стены и попроситесь на праздник, отвлекая народ.

Воодушевившись этим планом, мы выдвинулись в Отдел кадров.

Однако, к нашему удивлению, там было пусто. Фрэнки нахмурился.

— Может, они решили устроить пикник? — предположила Анна.

Пикник? Сомневаюсь.

— Я пойду искать контракт, — сказал он, — а ты, — указал он на Анну, — сторожи вход, а ты, — он перевел взгляд на меня, — сходи проверь ближайшие коридоры.

— Впервые вижу его таким инициативным, — прошептала мне Анна, вставая на позицию. А я пошла бродить по коридорам. Но везде было пусто, словно все испарились. Видимо, специально, перенесли вечеринку, чтобы я не нашла на нее дорогу и не явилась, как золушка, посреди бала.

Однако, повернув в очередной коридор, до меня стали доноситься отдаленные голоса. Зал заседаний!

И как мы сразу не догадались! Вот куда они перенесли свою вечеринку! Да и помещение там гораздо просторнее. Но где же музыка и гул всеобщего веселья? Я подошла поближе, заглянув в зазор между стеной и дверью: надо было убедиться, что там собрался весь коллектив. То, что я увидела, мало походило на вечеринку. Скорее собрание. Честно, я не хотела подслушивать, но обрывки дошедших до моих ушей разговоров, заставил меня притаиться и немного задержаться.

— …Надо найти и убить ту девочку! — говорил тот чертяка из зала ожиданий.

— Это просто ребенок! — возмутилась Цере.

— Она видела их! Она может рассказать…

— …Своим родителям? И это спишут на детские фантазии!

— Поддерживаю. Не стоит делать из этого трагедию, — согласился Козео.

— Помалкивал бы! — заворчала тетка-сигара, — это твой косяк! Ты должен был убедиться, что программа отключена!

— Она и была отключена! Эта все «Два»! Она там протирала пыль и случайно включила приемку!

Прекрасно, и здесь меня ухитрились в чем-то обвинить.

— Зачем ты вообще собрал их вместе! — продолжали нападать на Козео.

— Вы сами сказали, что скоро проверка! И надо срочно приводить все в порядок! — отнекивался он.

— Нижний уровень… вы уверены, что мы сможем это все безопасно провернуть? — тревожился Коняшка, голос которого легко узнавался во всеобщем гуле.

— Главное, что безопасно будет у нас: если их обнаружат проблемы будут серьезные!

— Пускай их уже забирают! Я устала и хочу домой! — возмущался неизвестный женский голос.

— Да! Поддерживаю! Мы торчим здесь безвылазно целый месяц! — вторил ей другой голос.

— Мы не должны позволять им спокойно разгуливать, где им вздумается! — почти одновременно ругался еще кто-то.

— Да кто их может отсюда вытащить? Врачи? Врачи бессильны, пока их души у нас! — а это был голос дядьки в очках.

— А вообще нормально, что они остались там втроем? Без контроля? — спросил тот чертяка, с накладными рогами.

Так, запахло жареным. Я по привычке взглянула на руку, где раньше всегда были часы. Дурацкая привычка. Думаю, Фрэнки уже нашел контракт, а значит, пора делать ноги.

— Держи, — хмурясь, протянул мне Фрэнки желтоватую бумагу, скрученную в трубку. В другой руке он держал ленточку, которой этот контракт был обвязан.

— Что-то не так? — спросила я, засовывая бумагу в карман своей униформы.

— Пытаюсь кое-что вспомнить, не важно, пошлите! — ответил Фрэнки и мы отправились на тех. этаж.

— Может я могу помочь? — спросила Анна.

— Навряд ли ты знаешь буквенные обозначения категорий душ, — отмахнулся он.

Действительно, очень актуальная информация на данный момент. Мы спустились на тех. этаж, а затем еще ниже, но уже по другой лестнице, попав в очень сырое помещение с плесенью. Здесь с потолка капала вода и немного попахивало отходами.

«Все Отделы Отделов соединены между собой длинными проходами, а те в свою очередь соединены с другими Отделами и Управлениями. Когда нас схватятся, то в первую очередь, пойдут искать туда!», — тихо говорил он, пока мы шли.

«И куда же в таком случае идем мы?», — уточнила я, заходя в очередное сырое помещение.

«Давным-давно, я перерисовывал старые чертежи одного из филиалов Отдела Отделов и обнаружил старые канализационные трубы, которые уже не используются. Они отображены только на очень старых схемах, и я не стал перерисовывать их в новые», — сказал он. Неожиданно он остановился и опустившись на колени, стал внимательно изучать каждый сантиметр пола, попутно ощупывая его. В это время я рассказала о подслушанном разговоре.

— А я говорил, что это подозрительно. Скорее всего, они намеренно включали систему приема, чтобы отловить ваши души, — сказал Фрэнки.

— Может, это темные энтрилы, про которых говорил Лонг Лонг? Это связано с Королевой Депрессией? — пыталась разобраться Анна.

— Пока что я в этом не уверен. Темные энтрилы используют другие методы, — ответил Фрэнки, своими словами подтверждая весь этот бред Анны про некую Королеву Депрессию.

Ладно, допустим после всего увиденного, я готова поверить в безумную эмоцию, убившую толпу студентиков. Но тогда возникает другой вопрос.

— Но я тут причем? Вот Фрэнки — уголовник, ты… сумасшедшая. И вы оба утверждаете, что замешаны в том деле с самоубийствами и теперь вас могут искать некие темные энтрилы (на последних двух словах я изобразила кавычки двумя пальцами). Но я чем провинилась? Нанесла вред тому поезду? Я самая обычная девушка. Работаю официанткой. Живу с мамой…

— Может, ты — как та девочка? — предположила Анна, — попала сюда случайно, и они не смогли с тобой ничего поделать. И придумали весь этот маскарад…

В ее словах была доля логики. В конце концов, я мастер попадать в случайные нелепости.

— Да. Но тогда зачем им отправлять и ее в Нижний уровень? Могли бы сразу перевести ее в действующий зал ожидания, — не согласился Фрэнки, продолжая лазить по полу.

— Случайный свидетель, — пожала плечами Анна. — Я ведь тоже никакая не преступница, — продолжала она рассуждать, — во всяком случае, видеть эмоции — это не преступление, а Фрэнки…, - она задумалась, — что ты натворил, Фрэнки?

— Самое время, да? — сказал он, пыхтя у нас под ногами.

— Я все-таки думаю, это связано с темными энтрилами, про которых говорил Лонг Лонг… Они убили Лонг Лонга и нашли нас… Но зачем? — спросила она, глядя на меня. Ну, мне откуда знать. Я вообще чувствую себя так, словно смотрю сериал с середины сезона.

— Нашел, — крикнул Фрэнки. Мы обернулись и увидели, как он зацепил что-то в абсолютно гладком полу. И вдруг это нечто немного оторвалось от пола. Невероятно — там действительно был люк.

— Помогите же мне! — возмутился он.

Мы поспешили к нему и ухватившись за небольшой выступ в полу, стали тянуть его. Тяжело пыхтя, нам удалось его поднять и откинуть. В нос сразу же ударила жуткая вонь.

— Фу! Там кто-то сдох? — спросила я, разглядывая лестницу, уходящую в темноту.

— Видимо, это были очень старые схемы, — морщился Фрэнки, доставая фонарик.

— И куда ведет этот вход? — спросила Анна, прикрыв нос рукой.

— Если все верно, то на Землю, — ответил Фрэнки.

Отлично, даже здешние отходы направляются на Землю. И куда смотрит местный Гринпис*?

Город М.

Души. Все состоит из Душ.

Деревья, животные, растения и даже камни — все это имеет душу. Все наши миры состоят из душ: Даэху Циаб, Земля и Верхний уровень с его управлениями. Они отличаются только структурой и свойствами. Так, земные души состоят из эфира, души мира Даэху из оргона и т. д. Я полагаю, два этих мира у тебя уже были на слуху. Ведь эмоции, что ты видишь — представители мира Даэху.

Когда душа умирает, она попадает в Озеро Душ, где ее ждет Забытье и Очищение. Душа утрачивает память о прежнем своем пребывании в одном из миров и вскоре перерождается, дабы принять новую форму жизни. Душа из одного мира никогда не попадает в другой. Хотя, бывают и исключения. Как и искажения: когда по некоторым причинам душа не попадает в распределительный пункт. В лучшем случае, она становится призраком, но чаще всего душа теряется, попадает в иные миры, становясь потерянной душой. Последствия этого бывают ужасны.

Душа — изначально существо, не обладающее ни положительной, ни отрицательной силой. Но отпечатки прожитых жизней, их психоэмоциональное окружение, взаимодействие с другими душами и порождениями разума могут оставлять свой след, менять их структуру, сводить их с ума. Так появляются темные души: керы. Они могут группироваться и создавать темные сущности. Сюда же мы относим безумные эмоции, эгрегоры*, массовые психозы и прочие наименования, которых предостаточно. Чаще всего они обитают в Нижнем уровне, особом, невидимом людям, измерении. Но периодически, попадают и в другие миры, снижая качество жизни населяющих их душ. Поэтому, очень важно постоянно отслеживать наличие противоправных действий со стороны иных существ, действующих не в своем мире; выискивать иномирных гостей и следить за деятельностью всех участников мирового процесса великого уклада душ.

Именно с этой целью и существует наш «Отдел по связям с особо важными персонами, их взаимодействием в структуре миров, нарушением границ, противоправных действий и других преступлений». Кратко — Отдел. Мы выявляем нарушения, ищем беглецов, находим потерянные душу и далее, перенаправляем наши данные в соответствующие органы: если мы обнаруживаем опасную сущность, мы вызываем «Отдел по отлову безумных эмоций», если видим правонарушение, вызываем «Отдел правонарушений между мирами». Все сущности отлавливаются и отправляются в специальную тюрьму.

— Понятно, — только и смог выпалить Алекс, совершенно не представляя, какое это отношение имеет к его вопросу: «что там с Анной?». Но Мара, сославшись, что сейчас они ждут Розу для уточнения некоторых вопросов, продолжала:

— В зависимости от разных структур, души делятся на разные категории. Многие из них имеют определенные способности. Для того, чтобы работать в нашем отделе существо должно обладать даром душевидения, так называемые душевидцы. Я думаю, тебе известно, что это способность видеть иные души, в любой их форме и проявлении. Только так мы можем выявлять нарушения.

— И зачем тогда вам я? — удивился Алекс, — я вижу только эмоции.

Мара откинулась на спинку кресла и потянулась.

— Увы, чистых адекватных душевидцев осталось не так уж и много. Чаще всего нам приходится работать с разными разновидностями этого дара: кто-то видит призраков, кто-то даэху, ты — эмоции. Конечно, хотелось бы больше «полноценных» борцов. Но, новые души, увы, появляются слишком редко, а вот наши сотрудники имеют способность кончаться: войны с темными сущностями, распри с взбесившимися душами, гражданские войны с душами революционерами… но не переживай, трагические смерти у нас происходят очень редко. Если не считать последней заварушки в соседнем мире, но там сотрудники числятся пропавшими без вести, так что… мы верим, что скоро они вернутся домой, — сказала она, задумавшись о чем-то своем.

Алекса такой ответ не устроил:

— А разве можно убить душу? Я думал, она бессмертна!

— Гм-гм, конечно! Не всем суждено вернуться в круговорот душ, — Мара стала загибать свои тонкие длинные пальцы, что-то бурча себе под нос, — я насчитала, как минимум, три известных мне способа… Возможно, эти души где-то и перерождаются, в ином неизвестном нам мире, но мы этого не знаем… Так что не заморачивай себе голову…, - она постучала ладонями по подлокотникам кресла.

— В общем, поэтому, нас так мало. Да и в целом, человеческие сотрудники обходятся мне очень дорого: им нужно платить настоящую зарплату. А не так-то легко работать официально. Там наверху, — она небрежно указала вниз, на стенд с портретами начальников Главного управления, стоявший на полу, — полагают, что мы занимаемся внешним шпионажем и вычисляем иностранных шпионов, другие считают, что мы выполняем специальные задания по указу вышестоящих, в общем, приходится как-то вертеться. Что думают рядовые сотрудники — ты в курсе.

Алекс невольно улыбнулся, вспоминая слова Алекс-девушки.

— Это в общих чертах, — сказала Мара.

От разговора их отвлек появившийся Димитрий.

— Почему ты еще здесь? — укоризненно спросила его Мара.

— Там улавливается странная активность, тебе лучше взглянуть, — ответил Димитрий, зазывая ее дальше за стеллажи.

— Ничего не трогай! Я сейчас вернусь, — Мара встала и пошла за Димитрием.

Алекс остался один.

Где-то в Управлении по контролю Земли Верхнего уровня.

Мы шли по длинному пыльному коридору. Казалось, здесь не ступала нога ни одного создания уже сотни тысяч лет.

— Сомневаюсь, что они вспомнят об этих чертежах, — говорил Фрэнки.

Он рассказал нам, как найдя эти чертежи, решил поискать подобные и в других управлениях, узнав о целой системе этих неиспользуемых труб. Спасибо, профессор Фрэнки, за лекцию о старых канализациях. Может, расскажете что-то более интересное?

— Но если они все же вспомнят о них, мы уже уйдем далеко…

— Прямиком на Землю, — весело закончила я его рассказ.

— Не совсем. Нам придется пройти несколько уровней, и в каждом найти свой вход и выход.

— Но ты же сказал…, - хотела упрекнуть его Анна.

— Что этот путь приведет нас на Землю… я не сказал, что это быстрый путь.

Теперь понятно, к чему эта лекция выше.

— Уровни. Как будто мы в компьютерной игре. Главное, чтобы эти уровни не усложнялись, — сказала она. — И в конце нам бы не пришлось сражаться с финальным боссом.

Мне понравилась ее метафора, хоть и я, в отличие от нее, не была компьютерным задротом.

— И что мы будем делать на Земле, — сказала я, вытаскивая из волос очередную паутину.

Фрэнки пожал плечами:

— Пока еще не думал. Но, скорее всего, навестим одного моего друга.

— Надо связаться с Алексом и Энти, — предложила Анна, — может, они тоже в опасности?

Опять это их общее прошлое с непонятными персонажами.

— Думаю, у них все хорошо, — небрежно ответил Фрэнки, — да и тебя они не увидят. Ты же теперь призрак.

— Да, но тебе не нужно тело, чтобы с ними поговорить, — сказала она.

— Но я и не хочу с ними разговаривать! — резко ответил он.

Я даже всхрюкнула. Хотела бы я посмотреть на ее лицо в этот момент, но было темно.

Анна замолчала. А я, наконец, вспомнила, кто такие — эти Алекс и Энти.

— Значит, это правда и ты эмоция? — втиснулась я между ними, — не знала, что такое возможно. Интересно, как выглядит моя эмоция? Наверно, она постоянно угорает с нелепости моей жизни!

— Обычным эмоциям нет дела до вас, — ответил Фрэнки, — они просто выполняют свою работу, сопровождая вас.

— Энти говорила не так, — пробурчала недовольно Анна, — она говорила, что эмоции и люди постоянно влияют друг на друга, меняются и взаимодействуют, что очень важна воля — если она сильная, то человек может управлять своей эмоцией, подчинять ее себе. Она многое успела мне рассказать…, пока тебя не было.

Прямо эмоция маминой подруги. Понятно, почему Фрэнки не хочет с ней видеться.

— Чтобы подчинить эмоцию, для начала надо ее хотя бы видеть, — не согласился Фрэнки, — а эта опция не доступна большему количеству людей… А так, конечно, ты можешь подчинить себе хоть Королеву Депрессию, если твоя воля превзойдёт ее энергию, в чем я, конечно же, сомневаюсь…, - продолжал он, — но обычным людям, как Кристине, до этого нет никакого дела! Ведь так? — обратился он ко мне.

Я поддакнула ему. И правда. Я много чем занималась в жизни, но завладеть разумом своей эмоции у меня в планах никогда не стояло.

— Значит, это и есть мир, где живут эмоции и вам подобные? — спросила я, воспользовавшись его обращением к моей персоне.

— Нет, это всего лишь Управление по контролю Земли, — ответил он.

— И ты всегда знал о существовании этих мест? О разных измерениях и уровнях? — вновь вмешалась Анна. Может, нам ее оставить здесь? Надо тихонько предложить Фрэнки такой вариант.

— Ая, мы уже обсуждали это! — он остановился, — я просто эмоция, а не путеводитель! Микробы тоже сопровождают тебя на каждом шагу. Но от них ты не требуешь рассказов о мироустройстве, позволяя им просто жить в микроизмерении под твоими грязными ногтями.

— Но Энти…

— Энти — не проста эмоция! Это была ее работа! Информировать Алекса! Готовить его!

— Готовить? К чему? — не поняла она, — к борьбе с темными энтрилами?

— Да забудь ты про этих энтрилов, Ая! Это все не имеет никакого отношения к происходящему! Это нас, а не Энти, кто-то хочет отправить в Нижний уровень. Это у нас, а не у Энти, неприятности!

Анна не ответила ему, и Фрэнки повернулся ко мне:

— Расскажи о себе, — сказал он мне.

— Что? Рассказать о себе? — немного неожиданно.

— Да, о своей семье, способностях… я пытаюсь кое в чем разобраться…

Я задумалась. Рассказывать о себе в сложившихся обстоятельствах было не интересно. Они спасают мир от безумных эмоций, а я? А я спасаю людей от голодных желудков, принося им еду на подносе. Я рассказала, что нигде не учусь (три раза проваливала вступительные экзамены), работаю официанткой. Родители мои были в разводе — я жила с мамой, а папа работал в городе М. У него еще было такое дурацкое название отдела, никак не могу вспомнить…

— Тунеядцы, — припомнила я, — не знаю почему, меня это всегда так смешило, — на моем лице появилась улыбка. Эх, папка, папка. Как я скучаю.

— Так и назывался, отдел тунеядцев? — спросила Анна.

— Нет, конечно, это так коллеги их называют, не знаю почему… Но зачем это тебе? Что ты хочешь узнать?

Фрэнки пожал плечами, отчего свет от фонаря дернулся.

— Не знаю. Что-то необычное…

Но ничего не обычного в моей жизни не было. Только череда нелепостей. Я принюхалась: запах уже настолько осел в носу, что не чувствовался.

— Энти говорила, — вновь Анна припомнила имя этой всезнающей эмоции, — что эмоции могут нарочно цепляться к конкретным людям, вытесняя их эмоции, и точно также они могут уходить от своих людей и что это наказуемо. Ты поэтому отрабатываешь наказание: потому что покинул меня?

Так вот в чем дело! Да, Анна, с такими претензиями, я бы тоже поскорее сбежала от тебя. Лучше уже накалывать бумажки на полях, чем отвечать на твои глупые вопросы.

— Ты стала более эмоциональной после моего ухода. Это явно не пошло тебе на пользу, — вместо ответа сказал Фрэнки.

— Зато ты стал менее равнодушным… и я не понимаю, хорошо это или плохо, — сказала она.

Фрэнки тяжело вздохнул:

— Я просто забрел куда не следовало… и меня поймала местная полиция.

— Подожди, подожди, ты же говорил про какие-то игры в детективов? — вмешалась я в их разговор. Нет уж нет, так легко ты не отвертишься. Мне было очень любопытно узнать, за что отправляют на исправительные работы в этом мире.

— Да, так и есть. Я ушел с Земли, и поплатился за это. Хотел узнать, кто стоит за этой Королевой Депрессией и как ей удалось выбраться из темницы.

— Что? Но тебе… тебе же было все равно! — не унималась Анна.

— Мне было все равно, пока вы не решили вмешаться! Я говорил тебе не трогать ее, но вам же надо было всех спасти. Меланхолия заприметила вас и просто так не оставила бы в покое.

— Но Лонг Лонг говорил, что это темные энтрилы…, - почти шепотом сказала Анна. Вот уж не давали ей покоя эти темные энтрилы.

— Возможно, он ошибался, — задумчиво произнес Фрэнки.

Город М.

В целом, Алекс не узнал ничего нового: всю эту информацию про души ему рассказывала и Энти. Вот только о самом Отделе эмоция предпочла умолчать. Желая отвлечься от грустных мыслей, Алекс изучал книги, что лежали на столе: «Души: виды, категории, особенности», «Отдел по связям с особо важными персонами, их взаимодействием в структуре миров, нарушением границ, противоправных действий и других преступлений: история и становление», «Краткая история для сотрудников Управления». Между книгами лежали тонкие буклетики, похожие на рекламки. Решив, что это просто флаеры от промоутеров, он вытащил бумажки. Но при беглом просмотре, буклеты оказались весьма странным чтивом.

От их чтения его отвлекла появившаяся Энти.

Алекс проигнорировал ее, сделав вид, что занят рекламками.

— Алекс, не обижайся, — сказала она, — я правда не могла о них рассказывать.

— Но почему ты не могла попросить их о помощи с Королевой Депрессией! Мы могли погибнуть!

Энти покачала головой:

— Все не так просто… Мы не могли позвать Отдел…потому что… мы…

— Мара! Мара! Ты где? — раздалось снаружи. Алекс узнал голос Георгия.

— Ну что там опять? — Мара в сопровождении Димитрия, вышла из-за стеллажей, и пройдя мимо Алекса, спустилась со сцены. Алекс направился за ними.

В зале стоял возбужденный Георгий, сжимая в руке несколько бумажек. К нему уже подошла Роза.

— Взгляните на это! — он указал на листы бумаги в руке. Это были статьи из местной ежедневной газеты провинциального городка, откуда был родом Алекс. Газета выпускалась и в сети, и в печати.

Первая же статья была озаглавлена по типу желтой прессы:

«Что нас ждет после смерти? Откровения шестилетней девочки».

Алекс поднял брови:

— Я думал, они такую чушь не печатают, — сказал он, — совсем что ли, после окончания серии самоубийств не чем подогревать интерес публики?

— Вот именно, Георгий, зачем нам местные фантазии маленькой девочки? — поддержала его Мара.

— Да вы прочтите! — взревел Георгий, — Алекс, как выглядела Анна?

Пока Алекс пытался вспомнить особые приметы Анны, кроме среднего роста и худощавого телосложения, Роза, она же Велма, стала читать статью вслух:

— Шестилетняя девочка А., впала в кому после ужасной аварии… бла бла бла… так… вот: она поделилась с врачами о том, что пережила в момент клинической смерти. Девочка утверждает, что видела длинный белый туннель, а в нем было две девушки: «одна была очень красивая, высокая, с зелеными глазами и каштановыми волосами, а другая с короткими черными волосами. Они были одеты в костюмы рабочих. Высокая девушка приказала мне возвращаться домой! Я испугалась и очнулась в постели…».

«Я уверена. Это был ее ангел-хранитель», — утверждает мать девочки…»

— И что? — мнение Мары не изменилось.

— А то! Это доказывает мою теорию о заложниках! Они удерживают их там, в одном из залов ожидания. Зеленые глаза и каштановые волосы — это Кристина, а другая…

«Теорию? — внутри Алекс негодовал, — что значит теорию?».

— Может, они просто ошиблись залом ожидания? — предположил Димитрий.

— Мы отправили тысячи запросов, во все залы ожидания. Если перед нами не отчитались, значит намеренно скрыли, — заметила «Велма», поправляя очки. — Предлагаете лично посетить все залы ожидания? — спросила она.

— Ты понимаешь, сколько времени на это уйдет? — сказала Мара, — самое главное, что они нашлись! А не сгинули где-то внизу…Гм, гм… Петро, — сказала она кому-то невидимому, — продублируй запросы и отправляйся наверх, надо выяснить, куда именно попала эта девочка!

Алекс повернул голову из стороны в сторону, но так и не понял, к кому она обращалась.

— То есть, вы даже не знаете, где и кем удерживается Анна? — возмутился Алекс, — и они сейчас, в этом туннеле, стоят на перепутье, между жизнью и смертью?

— Не драматизируй! Ни какое перепутье их не ждет. Ты что, внимательно не слушал откровения этого ребенка? Они там были в костюмах рабочих, не удивлюсь, что они там просто красят стены! — Мара вскинула руки, — может их просто перепутали с рабочими, оформили как стажеров, потому и мы не можем их найти! И никаких тайных сговоров тут нет! — последнее предложение она сказала, зло косясь на Георгия.

Алекс не мог собраться с мыслями. Сама мысль, что маленькая девочка попала в измерение, где Анна красит стены словно малярный рабочий, потому что кто — то удерживает ее в рабстве, казалось ему до безумия абсурдной.

— Хватит! — теперь уже Алекс потерял терпение, — я хочу, чтобы вы мне все объяснили! Сначала вы, — он указал на Мару, — утверждаете, что Анна в заложниках, теперь оказывается, что вы не уверены и ничего об этом не знаете! Я требую объяснения!

Мара по обыкновению закатила глаза.

— Мы не рассказываем тебе не потому, что нам нравится мучать тебя. Нет! Мы не можем ввести тебя в курс дела, пока ты официально не станешь нашим сотрудником. И я сейчас не имею ввиду документы о переводе. Только договор на эфире… Роза! Ты нашла, наконец, пергамент?

Мара повернулась к девушке, и та, кивнув, бросилась бежать к дальнему углу концертного зала и вдруг испарилась.

— Там у нас погреб, — Георгий поймал удивленный взгляд Алекса. — Я действительно уверен, что это не просто совпадение, а целенаправленное похищение и пока мы здесь…, - добавил он.

— Пока мы здесь, ее тело охраняют лучшие агенты! — закончила за него Мара.

— Знаю я этих ваших агентов. — пробурчал под нос Георгий.

— Но кто и зачем это сделал? — спросил Алекс Георгия.

В это время подошла «Велма» и протянула Маре скрученный в трубку пергамент и прежде, чем Георгий успел ответить на вопрос, Мара влезла между ними:

— Георгий, придержите пока свое расследование при себе. Алекс здесь по делу убийства человека и именно это расследование в первую очередь интересует Совет!

— Убийства человека? О чем вы? Какого человека убили? — Алекс был в замешательстве.

— Пропажа двух душ и нашего сотрудника — это, конечно, важное дело, но вполне рядовое. Куда важнее — вопиющий случай убийства эмоцией своего человека! Мы предполагаем, что эмоции Лонг Лонга убили его, а это первый подобный прецедент за последние несколько тысяч лет. Подобное событие может повлечь за собой снежный ком из негативных последствий, вплоть до бунтов и революций.

Алекс совсем запутался.

— Я думал, его убила Королева Депрессия, — сказал он, — и что из-за нее меня и перевели сюда…

— А я думала, что ты внимательно меня слушаешь и уяснил, в общих чертах, нашу деятельность. Теперь, чтобы полноценно приступить к делу, необходимо поставить свою подпись — это сделает тебя полноправным членом нашего Отдела и мы сможем полностью посвятить тебя в свои тайны, — сказала она, протягивая ему пергамент.

Алекс с интересом разглядывал скрученную бумагу: он никогда не держал в руках подобного, только смотрел сквозь стекло музея.

— Но зачем это надо? Кому мне рассказывать ваши тайны? Психиатрам? — улыбнулся Алекс, но никто не разделил его веселья.

— Таковы правила, — сказал строго Мара, — или подписывай, или уходи прочь.

Алексу не понравился этот категоричный тон.

— А есть пользовательское соглашение? Я хотел бы все-таки знать, на что подписываюсь, — сказал Алекс. Все это ему не нравилось. Еще после расследований дел о мошенничествах, он знал, что никогда не стоит вот так просто подписывать какие-то ни было бумаги. Особенно, если они сделаны на старом пергаменте. Фильмы ужасов тому подтверждение.

Глаза Мары зловеще блеснули.

— Конечно… Роза!

Роза тут же вытащила где-то все это время припрятанную маленькую дряхлую книжку и отдала ему в руки.

На обложке большими буквами, написанными под старину, было выведено: «Указ об отношениях между входящими в сбор созданий: душевидцев, осознанных перерожденцев, двоедушцев, а также наказания за несоблюдения прав оных».

— Ты тогда поизучай, а мы еще потолкуем, — сказал Мара и увела своих сотрудников в конец зала.

Алекс проводил толпу взглядом и вернулся за сцену, к потертым креслам и пыльным стеллажам. Там по-прежнему сидела Энти и ждала его. Алекс проигнорировал ее и сел напротив.

«Вот зачем они говорили про Анну, сами не зная наверняка: пытались взыграть эмоциями, чтобы я сразу подписал договор», — предположил он. Ему это не понравилось.

Он открыл книгу и первые пару страниц пытался читать ее, но преднамеренно использованный старый стиль письма мешал ему сконцентрироваться.

— Сколько же этой книги лет? — он перевернул ее и обнаружил, что книга переиздана в прошлом году.

— Да они намеренно издеваются! — это его разозлило еще больше.

Он отложил книгу и вытащил пергамент. Развернув его, он посмотрел на список имен и ни смог разобрать почти ничего: большинство надписей было выведено на неизвестных ему письменах, а напротив каждой надписи виднелись хаотично прописанные цифры.

Энти осторожно подошла и подхватив край свертка, потянула вниз, в самое начало свитка.

На удивление, первое имя было сделано на знакомом Алексу языке.

«Морана», — прочел он.

— Вот он, — ткнула Энти на второе имя в списке, написанное иероглифом, — эфир Фрэнки.

— Иероглиф? — удивился Алекс и тут же удивился сильнее.

Рядом стояла дата. 6541 год.

— Он из будущего? — сейчас Алекс бы ни чему не удивился.

— Нет, скорее всего, его народ придерживался другой системы летоисчисления… Как видишь, тут у каждого своя хронология.

— Но как он мог быть их коллегой, если их самих еще не было в помине? (Алекс вспомнил всех сотрудников Отдела — самому старшему, Георгию, явно было не больше пятидесяти).

— Алекс, Алекс… ты путаешь… Они всегда были в этой организации. Всегда. Вечность. Просто, в другом обличье, по праву перерождения. Животным, деревом и даже монадой*.

— Кем, кем?

Но Энти не стала отвечать.

— Отдел существует уже много сотен лет, а его сотрудники, перерождаясь, продолжают числиться в нем. Вот это, например, — она указала на следующие за иероглифом Фрэнки имена, — Димитрий и Роза… Не думаешь же ты, что они бессмертны и вечность живут, как Роза и Димитрий?

— Ничего не понимаю… Но тогда почему Фрэнки не обратился за помощью в Отдел, раз все это время был их сотрудником? — спросил он Энти, забыв про свои обиды.

Энти ответила не сразу. Она осмотрелась по сторонам и тихо произнесла:

— Фрэнки не мог к ним обратиться, он был в розыске…

Где-то в Управлении по контролю Земли Верхнего уровня.

После небольшой перепалки Анны с Фрэнки, некоторое время мы шли молча. Но я не я, если буду так долго пребывать в тишине:

— Раз это не жизнь после смерти, то, что будет, когда я умру? — спросила я.

— Забытье и новая жизнь…, - сказал он, кратко поведав нам об настоящем Озере Душ, а не одноименной луже, что была на лугу Вечной жизни в нашем Отделе Отделов.

— И после смерти я снова вернусь на Землю?

— Да…, дикой свиньей скорее всего.

Я всхрюкнула.

После этого Фрэнки немного рассказал нам о душах, что они имеются даже у камней (в следующий раз буду с ними помягче), вскользь поведал о других мирах — Даэху и Цибат? Циаб? Цибу? Не помню. Но, спасибо вам за экскурс в мир неизведанного, профессор Фрэнки.

— Наверно, у вас есть распределительный пункт, куда попадают души, где их потом мешают и кидают по всяким измерениям, — предположила я. Значит, Будда был прав.

— Нет, душа перерождается только в том мире, откуда родом, — поправил меня профессор Фрэнки.

— Значит, ты никогда не переродишься человеком? — спросила я.

— Да, значит так. — сказал Фрэнки и отчего-то мне показалось, что в его ответе прозвучала вселенская грусть.

Мне захотелось резко перевести тему.

— Получается, ты стал человеческой эмоцией по случайному распределению? — спросила я, вспоминая его лекцию.

Фрэнки ответил не сразу.

— Нет, — сказал он, — я работал в Управлении, здесь наверху, но потом мне понадобилось спуститься на землю… Я там кое-что потерял.

— И нашел? — живо спросила я.

Но вместо ответа Фрэнки резко остановился, отчего я врезалась ему в спину.

— Пришли! — сказал он.

— Но коридор еще продолжается, — сказала я, вглядываясь в темноту.

— Да, он кольцевой, поэтому если вы не хотите идти бесконечность, взгляните наверх.

Там, прямо над нашими головами, виднелся едва уловимый силуэт круглого люка.

— Как ты его нашел? Ты все время смотрел наверх? — спросила я.

— Нет, я считал шаги… А вы своими расспросами несколько раз меня сбивали со счету. Давай, полезай на плечи и попробуй открыть его.

Я немедленно поспешила выполнить указание.

Всего пару легких движений (ну ладно, не очень-то и легких) и мне удалось откинуть крышку люка. В нас ударил луч яркого свет. Так ярко, что на секунды я ослепла и чуть не упала.

Снаружи светило яркое солнце, а вокруг паслись… козочки? Да, козочки. Это был луг. Очередной Луг Вечной Жизни.

Я помогла подняться Анне, а потом мы вдвоем вытащили Фрэнки.

— Туда, — уверенно сказал он, направляясь к гигантской белоснежной коробке, посреди множества бесконечных зеленых лугов.

По мере приближения эта коробка принимала вид офисного здания, с множеством малюсеньких окошек.

— Следующий вход через технический этаж этого здания, — сказал он.

Мы спокойно вошли в небольшую дверь коробки и оказались внутри такого же белоснежного окружения: вокруг все было белым-бело. Небольшие стеклянные перегородки отделяли небольшие комнатки, но в целом, это было громадное пространство, где тут и там суетились самые разные существа: человекообразные формы, говорящие растения и попросту непонятные субстанции: все они были одеты в одинаковых белоснежных халатах. Даже черная клякса расхаживала в халате, накинув его поверх пятна. Я к такому привыкла, а вот Анна глазела во все стороны.

— Что это за место? — спросила я Фрэнки.

— Отдел управления численности населения, — ответил он. Затем он подошел к Анне, в это время рассматривающий гигантский циферблат, висевший прямо под потолком. На нем было написано девятизначное число, а цифры менялись ежесекундно.

— А это численность земного населения в данный момент, вон видите снизу и сверху два дополнительных набора меняющихся цифр — сверху показывает сколько ежесекундно рождается, а снизу, сколько умирает.

— Они же неправильно показывают. Сейчас в мире около семи миллиардов людей, а тут едва доходит до пяти, — сказала я.

— Ты лично их сама считала? — невозмутимо сказал Фрэнки.

— Ээ, нет, но есть же статистика и прочее.

Анна покивала, выражая согласие с моими словами.

— Статистика врет. Люди вертят цифрами в свою пользу. Семь миллиардов Душ, я может и поверю, но семь миллиардов душ людей? Где их столько взять. Число Душ не бесконечно.

Мы шли вперед, не отставая от Фрэнки, а тот продолжал посмеиваться над моими словами:

— Семь миллиардов человеческих душ, ну что за вздор? Тогда бы весь Отдел контроля численности поувольняли, — он обернулся к нам, — бедняги замучились инициировать войны и создавать тяжелые болезни для контроля населения.

— О, привет, Махрон, — милая человеко-девушка в очках и с длинными хвостиками на голове помахала Фрэнки и, сменив курс, пошла рядом с нами.

— Тебя снова перевели к нам? — спросила она, широко улыбаясь. Слишком широко.

— Ага, — согласился он и указав на нас, добавил, — вот привел двух новых стажеров.

— Отлично, ну тогда свидимся, — и девушка скрылась среди других белоснежных халатов.

Фрэнки повернулся к нам и прошептал:

— Понятия не имею, кто это…

— Махрон? Что за имечко? — усмехнулась я.

— Это твое настоящее имя? — спросила Анна.

— Одно из, — загадочно ответил он.

— Тогда как тебя зовут на самом деле?

— У душ нет имен, только номера, — коротко ответил он, — туда, — указал он на лифт на противоположной стороне коробки. Там их было штук семь.

Мы зашли в лифт с толпой существ. Сначала они недоверчиво осмотрели наши запыленные костюмы, но после фразы Фрэнки, что мы из технического отдела, переключились на свои дела: одни общались между собой, другие рассматривали важные (наверно) документы. Лифт, не спеша, ехал вниз. И постепенно, мы остались втроем.

Внизу, в самом деле был технический этаж: вентиляционные шахты, извилистые трубы и скромные крысы.

«Везде эти крысы! Ненавижу их!», — пробурчал Фрэнки.

После того, как в лифте нас покинул последний белых халат, Фрэнки решил сделать нам небольшой экскурс в архитектуру здешних мест. Начал он в лифте, и продолжил, когда мы вышли.

— Все эти отделы и управления только кажутся окруженные бесконечными полями, морями и озерами. Но это иллюзии. Они все конечны. Это как большие разрисованные коробки: на потолке лампа, изображающая солнце, а на стенах обои с нарисованными лугами и морями. Если бы вы решили бежать по поверхности, то рано или поздно, просто уткнулись бы в стену.

— Ааа, да это же, как в том фильме, — я запрыгала на месте, — с Джимом Керри*, ну как он там. Забыла!

— Шоу Трумана*, - подсказала Анна.

Фрэнки продолжал:

— И эти коробки плотно прилегают друг к другу. Между ними нет никакого пространства, именно поэтому здесь обширная система труб. До изобретения зеркальных ходов, через подобные трубы отправляли документы, посылки. А сотрудники тратили уйму времени, переходя из одного отдела в другой.

— И долго нам еще идти по этим коробкам? — спросила я.

— Еще три Управления, но мы полностью пройдем его по трубам. А дальше нас ждет старый Отдел управления погодой. Он больше не используется — их перевели сюда и помещение пустует. И именно оттуда — прямой выход на Землю.

Я изобразила, как стреляю себе в голову из вымышленного пистолета: мне уже не терпелось оказаться поскорее на Земле.

Город М.

— Фрэнки в розыске? Да что он, черт возьми, такое натворил? — Алексу уже казалось, что все вокруг идет вверх ногами.

— О, поверь…, у него длинный список…, - сказала Энти, рассматривая потолок, — мне самой одно время хотелось его убить…

Алекс сразу вспомнил ту их первую встречу с Анной и Фрэнки в столовой бизнес-центра.

— Я и забыл, вы же были вместе…

— Да, — нехотя сказала Энти, отвернув взгляд, — мы тогда оба работали в Управлении численности населения. И он, воспользовавшись моими чувствами к нему, влез в мой рабочий компьютер и, нарушив все предписания, отправил себя на Землю в качестве человеческой эмоции…, - сказала она, обнимая себя руками. Ей явно тяжело давались эти воспоминания, — чтобы как-то замять дело перед своим начальством мне тоже пришлось отправиться на Землю и стать твоей эмоцией…

— Что? — Алекс не верил своим ушам, — прости, я не знал! — он встал с кресла и подойдя к Энти, приобнял ее.

Ему стало стыдно, что в тот день, он приструнил Энти, издевавшуюся над Фрэнки.

— Надо было его на куски разорвать…Так подставить тебя! — сказал он, выпуская ее из объятий.

— Да, тогда я действительно была расстроена. Но вскоре, я поняла, что мне очень повезло! Мы стали с тобой одной командой и время, проведенное с тобой потрясающе! Учиться, проводить расследования, смотреть фильмы, читать книги… Жизнь с тобой, это как один большой отпуск, правда, — рассказывала она с присущим ей энтузиазмом. — А представь, как мы теперь заживем! Работая в Отделе, мы сможем, не скрываясь, общаться между собой, и никто не будет показывать на тебя пальцем! — говорила она, взяв Алекса за руки.

Речь Энти так воодушевила Алекса, что он был готов подписать любые бумаги.

— Но для начала наведу здесь порядок! — сказал он и подошел к стенду, стоявшему на полу. — Нехорошо важному начальству пылится в углу, — сказал он, приподнимая его, — а это что?

Оказалось, за стендом стояла фанера с портретом. Алекс отложил его и поднял портрет. На нем была изображена женщина — длинные черные волосы, развеваемые по ветру, белоснежное платье до пят, с замысловатыми этническими узорами. В одной руке женщина держала не то копье, не то серп, а другой призывала стаю воронов.

Алекс не смог сдержать смех: это была Мара.

Да уж, веселый у них коллектив. В том, что это была шутка-подарок от коллектива, он не сомневался. Видимо злюка — Мара шутку не оценила. А может, наоборот, это сюрприз, который еще не подарили? Он поспешил вернуть его обратно и вдруг вспомнил:

— А ведь я уже видел подобный портрет, — сказал он Энти.

И сразу открыв телефон, стал рыться в телефонной галерее.

— Да, вот, смотри, опись кабинета Лонг Лонга!

Портрет был точной копией увиденного.

«А может, это он и есть?», — промелькнуло в его голове. Единственное отличие было в надписи, сделанной внизу полотна в кабинете покойного психотерапевта и стертой на полотне перед ним.

Пальцами Алекс приблизил маленький уголок внизу портрета.

«Морана, богиня смерти», 1520 г.

Где-то в Управлении по контролю Земли Верхнего уровня.

— И какова длина этого коридора? — спросила я, когда мы в очередной раз нырнули в пыльный коридор, давно ставший обиталищем пауков и крыс.

— О, это мой любимый, самый длинный из всех, сюда бы наушники с хорошей музыкой, и вперед, эй… ты что…, - фонарик в руках Фрэнки начал судорожно мигать и погас. Он еще пару раз хорошо встряхнул его, но фонарь не реагировал: к сожаленью, они не предназначены работать вечно.

— Нуу, — протяжно сказал он, — дверь находится в конце коридора, а значит, нам надо просто идти вперед. Не заблудимся! — наверно он даже улыбнулся. Но мы этого не увидели.

Пока мы шли, я напомнила ему об упомянутых им категорий душ.

— Зачем душам категории? — спросила я.

Увы, но о строении зданий ему нравилось говорить гораздо больше, чем о строении душ. Последнее приходилось вытаскивать из него силком.

«За сегодняшний день он уже сказал больше слов, чем за всю жизнь», — шепнула мне Анна и я уже не ожидала от Фрэнки длинных рассказов.

— Категории нужны для удобного разделения душ по особенностям, — все-таки ответил он, — например, способность душевидения…

— Энтрилы, — сказала Анна, — так их называл Лонг Лонг.

Они рассказали мне о центрилах, что видят эмоции, о энтрилах, что видят души и других вариантах этого дара под иными, весьма странными названиями.

— То есть, если я увижу призрак, значит я тоже частично душевидец?

— Ну или тебе попалась очень сильная душа, — сказал Фрэнки. — Человеческие души обладают уникальным навыком — воля. Ее количество делает вас сильнее и мощнее. У нас, эмоций, воли нет. Зато есть энергия. Мы как в игре «Камень, ножницы, бумага»: энергию бьет воля, а волю бьет разум…

— Но у нас тоже есть разум…, - обиженно прозвучала я.

Вместо ответа Фрэнки лишь похлопал меня по плечу, приговаривая: «конечно, конечно, есть».

И после этого мы еще успели обсудить новые фильмы, старые фильмы, любимые фильмы, отвратительные фильмы, индийские фильмы, наши местные фильмы, мультфильмы, а коридор все не кончался. Я уже начала беспокоиться, что мы перейдем к книгам, которые я совсем не читаю, но внезапно Анна задала вопрос, видимо мучивший ее всю дорогу:

— Значит, ты сам спустился на Землю и стал моей эмоцией?

— Не бери в голову. Мне нужен был человек-носитель. Это просто случайный выбор, — отмахнулся Фрэнки, — знал бы, что ты центрил, держался бы подальше.

Шутил он или говорил серьезно, я не поняла.

— Как я уже говорил, отдел, связанный с погодой, упразднили и он сейчас пустует. Там мы спокойно обдумаем наши действия и отправимся на Землю, — перевел тему Фрэнки.

Я думаю, его слова задели Анну и остаток времени она молчала. К счастью, и о книгах никто больше не вспоминал.

Сложившаяся тишина дала Фрэнки время на раздумья:

— Важные персоны, — сказал он, как будто, самому себе, — не так ли назывался отдел твоего отца?

Я пожала плечами.

— Прости, я не помню, — сказала я. Вот же сдался ему мой отец.

— А в той статье, что ты читала про поезд… еще что-либо упоминалось? — это он обращался к Анне.

Она не спешила отвечать, припоминая ту новость.

— Нет. Я запомнила этот случай только потому, что мы обсуждали эту историю с Алексом по телефону, и он сказал: «надеюсь, это не означает череду таинственных смертей от взбесившихся поездов».

— А только меня смутило полное сопровождение из телохранителя и медсестры, следовавших за тобой? — напомнил Фрэнки о погибшем спасителе и медсестре.

— Но в этом не было ничего особенного, в это месте часто много людей, приезжающих домой после работы, — сказала Анна

Я, если честно, тоже не нашла в этом ничего подозрительного. Только чувство сильного стыда за случайную смерть разъедала меня.

Фрэнки не стал отвечать.

— Мы пришли, — сказал он, и шаркнув ногой, приподнял люк. Самый простой люк на нашем пути. Мы посмотрели вниз — оказалось, что люк торчал из потолка, а до пола было метров тридцать.

— Мы же души, — сказал Фрэнки и прыгнул вниз. Обменявшись взглядами с Анной, мы последовали за ним.

Приземлившись, я еще не успела толком осмотреть просторное помещение, воняющее болотом, как увидела обеспокоенное лицо Фрэнки.

— Чувствуете? — спросил он, глядя на нас.

— Как будто мясо протухло? — согласилась я.

— Я не об этом, — серьезно сказал он, оглядываясь по сторонам.

Я почувствовала легкий холодок, чему очень удивилась.

— Мне это не нравится, — вдруг сказала Анна, — ощущение, как тогда… когда…

— Да…, - Фрэнки кивнул.

— О чем это вы? — мне захотелось прижаться к Анне поближе — так было холодно. Я уже и забыла эти ощущения, ведь в Отделе Отделов всегда была идеальная погода.

— Надо поднять вас наверх, — сказал Фрэнки, — потом все проверю, и если все хорошо…

Я хотела спросить, как он намерен это сделать — лестниц здесь не было, а летать мы не умеем, как мой взгляд зацепился за единственную тусклую лампочку, беспорядочно мигающую. Фрэнки с Анной тоже посмотрели на нее и в следующее мгновение дверь в противоположной от нас стене, с силой вылетела из петель и кувыркнувшись, упала недалеко от нас. От неожиданности мы с Анной закричали и уставились в пустой проем в стене.

Лучше бы мы этого не делали.

Сначала, в проеме показались длинные черно-фиолетовые щупальца. Словно сама Урсула, главная злодейка из мультика «Русалочка*, решила навестить нас. И лучше бы так оно и было. То, что я увидела — напугало меня до кончиков пальцев. Вслед за щупальцами появились длинные костлявые руки. Своими острыми когтями они ухватились за стены и втащили внутрь тело — такое же длинное, изогнутое и худое. Что бы это ни было — оно явно страдало анорексией*.

Подобно телу — голова этого существа была очень вытянутой, изогнутой назад, с большими наростами, напоминающими рога. Глаза были раскосые, без зрачков, а рот у этого существа был еще шире, чем у той девахи из Управления численности, весь усеянный острыми зубами.

— Кккоролева Депрессия, — прошептала Анна.

Значит, эта тварь все-таки существует.

Город М.

— Так что нам делать с этой активностью? — по ступенькам на сцену поднимался Димитрий.

— У меня уже голова пухнет от этого всего! Мне срочно нужно еще кофе! — раздался голос рядом идущей Мары.

Они остановились, увидев застывшего перед ними Алекса.

— Вы — Мара, богиня смерти! — сказал он, — я видел ваш портрет в кабинете Лонг Лонга! Вы похитили его оттуда и стерли надпись! — Алекс не верил, что произносит это вслух.

Но ни один мускул не дрогнул ни на ее лице, ни на лице Димитрия, словно Алекс сказал самый обычный факт: «Сегодня среда».

— И? Ты уже подписал бумаги? — спросила она.

Дальше Алекс не продумал. Он считал, что разгадал всемирный заговор. Такой великий заговор, что богиня смерти даже не удосужилась сменить имя.

— Но как такое возможно? Я не понимаю… Значит, боги — это не выдумка?

— Боги, демоны — все это самоназвание людишек, жаждущих все как-то квалифицировать, разделить и дать названием каждому явлению, — сказала она устало, — а теперь иди в кафе и принеси мне еще кофе… невозможно работать!

— Но…, - хотел было возразить Алекс, но решил не спорить, — пошли, Энти, — угрюмо сказал Алекс.

— Нет, она останется здесь, поможет с документами! — сказала Мара.

Да уж, действительность оказалась не так прекрасна, как рисовала Энти в своих фантазиях.

Стоя в очереди за кофе, Алекс никак не мог прийти в себя. Слишком много странной информации он получил за это утро. Чтобы как-то отвлечься, он решил просмотреть буклеты, что стянул со стола.

Первый буклет гласил:

«Надоело перерождаться? Надоела жизнь на удачу? Пока стоишь в очереди на Озеро Душ заполни нашу анкету (образец ООД № 45771) и получи прекрасную вечность в «Управлении по контролю Земли»: смотри за своими близкими с неба, отправляй им странные сигналы, управляй земными процессами, и работай на общее благо! Отличный коллектив, достойный социальный пакет, отсутствие болезней и масса доступных развлечений! По вашим качествам мы подберем для вас идеальное место работы!».

Всего два действия — заполнение анкеты и душевный тест. И уже скоро ты сможешь получить новую специальность:

«Сновочтец», «Читатель божественных писем», «Управленец погодой», «Войнодел»… Список странных профессий был внушительный.

«Наверно, Энти работала в подобном управлении», — подумал Алекс.

«Мы заботимся о вас» — гласила надпись крупным шрифтом на второй брошюре.

ОАО «По ту сторону» — виднелось под слоганом.

«Комфортные залы ожидания ждут вас! Для привилегированных гостей VIP — залы повышенной комфортности. Специальное VIP предложение: для вас подготовлен фильм с лучшими моментами из вашей жизни».

Внизу более мелким шрифтом была сделана краткая выжимка:

«Ежегодно тысячи людей впадают в кому и проводят там от нескольких часов до десятков лет. Проведите это время с пользой! Мы придумали за вас, как сделать вашу коматозную жизнь разнообразнее.

Раньше, попадая в кому, вы были обречены просто слоняться по земле. По статистике, на каждую тысячу коматозных душ, около сотни, ежегодно становятся жертвами темных сущностей, около двухсот навсегда заблудятся в иных мирах и не смогут найти дорогу обратно. Обезопасьте себя!

Специально для коматозных душ мы создали залы ожидания. Пережди свою кому вместе с нами!

Чем кома твоя длиннее, тем она веселее!

Поверь, ты даже не захочешь возвращаться обратно!»

Далее шло три варианта залов ожидания: стандартный, повышенной комфортности и VIP…

Из тени вышла Энти.

— Мара попросила напомнить, что она пьет безлактозное молоко, — сказала она, вставая с ним рядом.

«Ты знала, что Мара — богиня смерти?» — написал Алекс ей послание через телефон.

Энти виновато улыбнулась.

— А… эм… технически нет, она ведь не богиня, а аннунаки…

Алекс поднял брови — это еще что? Когда-нибудь уже закончится поток новых сведений? Он незаметно протянул ей брошюры, с которыми успел ознакомиться.

— Видимо, кто-то в Отделе решил подыскать себе новое местечко, — сказала она, рассматривая рекламку с вакансиями.

Подошла очередь Алекса и он, сделав заказ, отошел в сторону:

— Значит, Анна там, в одном из залов ожидания? — тихо прошептал он.

— Должна была быть, — сказала Энти, — Управление вливает много средств, чтобы коматозные души попадали именно туда для их же безопасности. На Земле души очень уязвимы — они легко могут угодить в тень и попасть в Нижний уровень. И если для нас, даэху, тень — это значит сократить путь, то для несведущей души — это вечное блуждание по лабиринтам. А такое происходит очень часто. Создаются целые отряды по поиску пропавших душ. И медицина тут не поможет. Тело не очнется без души…

«Как это печально», — подумал Алекс, представляя как бедная Анна блуждает по лабиринтам Нижнего уровня совсем одна.

Он взглянул на третий буклет, который больше подходил для аннотации к компьютерной игре:

«Великая война разрушила мир Аннунаки. Вторая Великая война разрушила мир Людей. Объединившись, они создали третий мир, со своими заветами и верой в лучшее.

Но новый мир не выдержал: стремления к власти, ограниченность ресурсов.

Так началась Третья Великая Война — не видов, но убеждений.

По итогу был создан Совет наблюдателей. И принято решение.

Мир раскололся, но подчинился великими трем законам. Душепоявление. Душеподчинение. Душеразделение.

Хотите знать больше? Интересует, кто составляет Совет? Сколько миров и как они функционируют? Вся история от А до Я в нашем коллекционном сборнике «История Единого Мира», со специальным выпуском «История: до — что было до Единого мира».

Спешите — ограниченное издание!»

— Ваш заказ, — девушка бариста, улыбнувшись, протянула Алексу четыре чашки кофе: «Велма» и Димитрий также попросили о своей порции. Георгию он решил купить за компанию.

— С вас…, - озвучила девушка сумму за напитки.

— Сколько, сколько?

«Ну уж нет, я выясню, что это за кофе тут готовят и будем варить его в кабинете», — решил Алекс. К таким ежедневным тратам он оказался не готов.

— Да кто такие эти анннунаки?! — спросил он Энти, когда они шли обратно.

— Двоедушцы, — сказала Энти, — души — паразиты. У них две души — одна их собственная, другую они порабощают. Высасывая из нее энергию, они получают бессмертие и практически, вечную жизнь, — сказала она как ни в чем не бывало.

Эти слова шокировали Алекса.

— Где же они берут вторую душу? — сказал он. Перед глазами стали появляться ужасные картины, в которых Мара, с особой жестокостью, отнимала душу у младенца. И после этого они называли Лонг Лонга маньяком? А остальные в Отделе вообще в курсе, что рядом с ними такое опасное создание?!

Бабах!

Алекс врезался в свою бывшую коллегу Алекс-девушку.

— Ах ты! Смотри куда прешь! — одна чашка кофе не удержалась и упав, забрызгала все вокруг — в том числе и Алекс-девушку и бумаги, что рассыпались по полу.

— Чтоб тебя, посмотри, что ты наделал! — девушка села на корточки и стала собирать разбросанные бумажки — некоторые были насквозь мокрые, другим повезло больше.

Алекс положил оставшиеся стаканы с кофе на первый попавшийся стол и начал судорожно помогать ей собирать улетевшие бумажки.

— Прости, прости, прости! Как же неудобно, ой, а это что…, — его внимание привлекла фотография убитого мужчины, лежавшего посреди комнаты.

— Не трогай, это теперь мое дело, забыл? — сказал она, гневно выхватив из его рук фотографию.

— Мне кажется, я его знаю, — Алекс напрочь забыл про кофе и досадную ситуацию. Схватив фото обратно, он стал всматриваться в лицо мужчины.

— Что? — Алекс — девушка тоже поднялась, — ты знаешь этого бомжа?

— Кого? — сказал Алекс.

— Бомжа. То дело, которое тебе хотели отдать: труп неизвестного мужчины нашли в чужом доме, без явных признаков насильственной смерти. Судя по его внешнему виду и запаху, мужчина давно бродяжничал. Но что самое интересное…, - сказала она загадочным тоном, — после попадания в морг тело пропало, не оставив нам никаких зацепок!

Пораженный таинственному исчезновению бомжа, Алекс еще раз внимательно всмотрелся в лицо мертвого мужчины.

— Да, я его точно знаю, сначала он показался мне знакомым, но теперь я понял, где его видел…

Это был Петр Вискорец, Печаль профессора Лонг Лонга.

Бывший Отдел Управления погодой Управления по контролю Земли Верхнего уровня.

В следующее же мгновение щупальца Королевы Депрессии полетели в нашу сторону. Я закричала так, как никогда в жизни. Анна сообразила лучше меня и бросилась в сторону. Мимо пронесся Фрэнки, доставая изнутри себя… меч? Что?

— Бегите! Я задержу ее!

Мы попытались, обогнув ее, сбежать в проем в стене, но ее щупальца ринулись за нами: одно из них схватило меня за ногу, и меня тут же обожгло жгучим холодом. Второе из щупалец обхватило меня покрепче вокруг талии и с силой сжало так, что я могла лишь порадоваться, что давно ничего не ела. Мне почудилось, что я провалилась под лед. Как там говорил красавчик Лео* в фильме «Титаник*»? «Словно тысяча ножей колет тебя одновременно». Похожие ощущения. Где — то в глубинах этого ледяного озера мне послышался крик женщины. Гневный крик. Я узнала его. Следом послышался треск маминого любимого серванта, разбивающегося об стену.

«Ненавижу! Ненавижу», — кричала она, — «убирайся! Вон! Пошел вон». Рядом я увидела саму себя, только маленькую. Я ревела, глотая сопли. «Мамочка, не надо, прошу, не выгоняй его», — пыталась сказать я-маленькая, но вместо этого из меня вываливались судорожные всхлипы.

«Хочешь с ним? Убирайся со своим непутевым папашей, пошла вон, ненавижу вас, ненавижу!», — женщина, вытолкнув меня маленькую вперед, скрылась в темноте. Я хотела было броситься за ней, но чья-то рука крепко схватила меня. Это был папа. Странно это было. Я стояла и смотрела, как мой отец ласково гладит меня маленькую по голове и нежно приговаривает утешительные слова.

— Нам пора, — прозвучал голос. Мы с маленькой мною одновременно подняли головы — за спиной отца стояла женщина. Она показалась мне враждебной. Высокая. Надменная. И почти полностью увязшая в сером тумане, окружавшим нас. Наконец, папа встал, последний раз поцеловал ту меня в лоб, и вышел за дверь. А маленькая я еще долго стучала по глухой двери и просила его вернуться.

Меня словно выбросило на берег. Я с грохотом ударилась об пол, потирая ушибы.

— Мара — шмара, — сказала я, вспомнив ругательства моей мамы из очень далекого прошлого. Почему-то оно у меня ассоциировалось с той женщиной в тумане.

Надо мною стоял Фрэнки с занесенным мечом над головой.

— Что ты сказала? — удивленно спросил он, помогая мне подняться. Но услышав шорохи за спиной, он схватил меня за руку:

— Бежим, бежим!

Я оглянулась назад — оказалось, что Фрэнки удалось обрушить ржавые трубы и ими засыпало эту Депрессию.

— Но это ненадолго, — сказал он нам и указал на виднеющийся люк. Мы кое-как втроем сдвинули его. Внутри был узкий туннель, утопающий во тьме. Неожиданно, Фрэнки взметнулся вверх — одно из щупалец высвободилось и схватило его.

Анна бросилась к нему на помощь, пытаясь допрыгнуть до него.

И пока Анна нелепо прыгала, мы встретились взглядом с Фрэнки, пытавшемся высвободиться из захвата с помощью своего меча. Он глазами подал мне дальнейшие инструкции, а сам размахивая мечом, старался рубануть по щупальцу.

И прежде, чем Анна успела сообразить, я схватила тощую Анну за талию и толкнула ее прямо в туннель. Она весело покатилась вниз во тьму.

— Теперь тыыыыы! — прокричал мне Фрэнки прежде, чем щупальце стало бить им об стены. Если бы он не был эмоцией, то сломал бы все кости… надеюсь, у него их нет.

Я, подобно Анне, пыталась схватить и остановить щупальце. Где-то громыхали трубы — Депрессия пыталась выбраться из завалов.

Бах! Фрэнки упал прямо к моим ногам, а рядом с ним обрубок щупальца: ему удалось провернуть задуманный маневр.

— Значит, я не ошибся, — прошептал он, пытаясь подняться.

Что ты там городишь? Быстрее вставай! Я опустилась перед ним, помогая ему встать. Он приподнял голову и посмотрел на меня в упор.

— Но если это она…, то кто ты? — сказал он мне.

Что? Ты повредился умом? Костей может у тебя и нет, а мозг тебе точно сплющило!

Послышался сильный треск и удары тяжелого металла. Депрессия выбралась. Я взвизгнула. Но Фрэнки как будто не замечал этого.

— Ему нужна ты! Он ищет тебя! — прокричал он.

Сразу несколько щупалец обхватило его ноги и дернули назад. Я успела схватить его за руку, а другой крепко держалась за проем в стене. Мы же почти у цели!

— Отпусти меня и беги в туннель. Найди отца! Обеспечь свою безопасность! Скажи ему…что…, - быстро говорил он мне.

Что именно я должна была сказать своему отцу, я толком не поняла — Депрессия дернула его с такой силой, что чуть не вырвала мне руку. Он улетел к ней, а меня отбросило назад. И когда в мою сторону полетело сразу несколько щупалец, я, поддавшись инстинктам, прыгнула в дыру в полу.

Наверно, после того, когда я вернусь к жизни, я навсегда утрачу интерес к аквапаркам и американским горкам. Такой длительной, петляющей и сверх быстрой поездки я уже нигде не встречу! Неожиданно, бесконечная труба закончилась, и я оказалась в свободном полете. На меня сразу обрушился шквал мощного ветра, а глаза ослепил яркий свет, и я увидела, что подобно десантникам, я лечу в небе. Вот только парашюта за моей спиной не было.

Мимо меня пролетел самый настоящий Боинг, затем я пролетела сквозь пушистые и весьма мокрые облака, а далее стали появляться зеленые и желтые квадратики Земли — нашей родной. И только тут я поняла слова Фрэнки про ненатуральность коробок, где мы так долго находились и к которым мои глаза так приноровились: там, в этих Отделах, все было одинаково одноцветно. Если луга, то они просто зеленые, если небо, то оно просто голубое, если озеро, то оно просто синее. Словно ребенок разукрашивал раскраску обычными цветными карандашами. На Земле же было буйство красок, самых разных оттенков и, как правило, приглушенных, приятных глазу.

Земля неминуемо приближалась и мне оставалось лишь надеяться, что я не разобьюсь. В конце концов, тела у меня не было. Оставалось понять, где Анна и что, в конце концов, имел ввиду Фрэнки… Что он там говорил?

Это была ты… что значит я? Когда была? Что я натворила? Кто меня ищет? И что за нездоровый интерес к моему отцу? Мне что-то угрожает? Ах да… и самое главное… надо было что-то передать, но что?

Слишком много вопросов, и на них было очень сложно сконцентрироваться, когда ты летишь с невероятно большой скоростью. Хорошо, что я давно ничего не ела. А иначе из меня бы полилось все содержимое. Впрочем, я же всего лишь призрак.

Город М.,

— Ничего удивительного, — сказала Мара, забирая из рук Алекса фотографию. — Эмоции не могут существовать в этом мире без носителя. Удивительно, что он вообще так долго сохранял человеческую форму после смерти, прежде чем окончательно раствориться в воздухе.

— Да, — согласилась «Велма», заглядывая ей за плечо, — но ты посмотри — множественные ранения, оргоноподтеки, синяки и ушибы… его как будто пытали…

— Что? Вы шутите? — Алекс еще раз взглянул на фото, но ничего сказанного «Велмой» не увидел.

— Теперь ты понимаешь, что в этом деле не все так просто, — сказала Мара, передавая Димитрию фотографию мертвой Эмоции.

— Вы уверены, что он был эмоцией? С виду человек человеком, — сказал Димитрий, мельком бросивший взгляд на мертвеца и вернув фотографию Маре.

— Так говорил Лонг Лонг, — Алекс протирал лицо ватным диском — на нем виднелись свежие царапины оставленные Алекс — девушкой, когда Алекс пытался отнять у нее это фото. После, он без кофе, но с фото вбежал в кабинет, где увидел Димитрия, Мару и «Велму» оживленно что-то обсуждающих и тут же замолчавших, при его появлении.

— Такое бывает, — заметила «Велма», — но очень редко. Если у человека очень сильная воля, то эмоции, подпитавшись ее, могут очеловечиться до такого уровня.

— Да, но люди не обладают такой силой воли, чтобы очеловечить сразу три эмоции, а значит, этот Лонг Лонг ее из кого — то высосал, — сказала Мара, — так что, — она повернулась к Алексу, — твой Лонг Лонг не такой уж жертва обстоятельств, он вполне мог сосать волю из своих пациентов и студентов, делая их легкой добычей этой, как ты говоришь, Королевы Депрессии. Возможно, он даже догадывался, почему именно среди его студентов и пациентов так много жертв.

— То есть, он как энергетический вампир? — сказал Алекс и взглянул на Димитрия. Тот перехватил его взгляд, сузил глаза и стал пристально глядеть на Алекса, отчего тому стало не по себе.

— Ну, если представить волю как некую энергию, чем она, собственно, и является, то можно и так сказать, — согласилась Мара.

Вновь зазвучало громкое: «Ку-Ку». Алекс вздрогнул.

— Обед! — сказала Мара, хлопнув в ладоши, и круто развернувшись, они с Димитрием пошли в сторону подвала.

— Там у нас холодильник, — улыбнулась «Велма».

Но фантазия Алекса уже рисовала картину, как Мара и Димитрий, взяв трубочки и воткнув их в человека, пьют его энергию.

— А где Георгий? — спросил он, пытаясь избавиться от навязчивой картинки.

— Он ушел чуть пораньше, скорее всего обедает в своем любимом кафе на углу. Ты тоже можешь пойти в кафе, буфет или приносить еду с собой.

— Пожалуй, прогуляюсь, — улыбнулся он «Велме» и поспешил убраться отсюда.

Бывший Отдел управления погодой Управления по контролю Земли Верхнего уровня.

Королева Депрессия в плотную приблизилась к Фрэнки, перекрыв ему путь к отступлению. Ее щупальца обволокли его ноги, не давая ему ни одного шанса сбежать.

Равнодушие обхватило двумя руками свой меч и взглянув Депрессии прямо в раскосые глаза, по-доброму произнес:

— Ну, здравствуй, Эви. Давно не виделись…

Город М.

Алекс, едва зайдя в кафе, сразу заприметил одиноко сидящего Георгия, угрюмо поедающего бургер. Он ел его с таким взглядом, как будто только что убил существо, из которого была сделана котлета. В обычной жизни Алекс бы за километр обошел этого мужчину. Но не сейчас.

— Георгий, — Алекс присел за столик рядом с ним, — мне надо с вами поговорить. О вашей дочери.

Уже прошла половина рабочего дня, а он так ничего и не узнал. «Вот уж, действительно, тунеядцы», — думал он, твердо решив с этим покончить.

— Вы подписали бумагу, Алекс? — перебил его Георгий, аккуратно вытирая рот салфеткой.

— Я… нет…

— Вы знаете правила. Мы не можем обсуждать детали, пока вашей подписи нет на пергаменте.

— Да к черту детали. Кто похитил вашу дочь, и Анну? Королева Депрессия? Что ей от них надо? Она хочет их сожрать?

— Королева Депрессия? Вы должно быть про Меланхолию… Странная штука… Прошло много лет, как мы потеряли ее, и считали, что навсегда… А теперь она орудие в чьих-то руках…

— В руках темных энтрилов…, я знаю…, - сказал Алекс нетерпеливо, — Лонг Лонг говорил об этом.

Георгий положил салфетку и внимательно посмотрел на Алекса.

— Вы знаете, кого Лонг Лонг называл темными энтрилами? — спросил он.

— Тех, кто выпустил Королеву Депрессию и желал ему смерти…, - Алекс не договорил. Его мозг уловил нестыковку: Энти сказала, что они с Фрэнки упрятали Депрессию много лет назад. Георгий сказал, что они потеряли Депрессию много лет назад…

— Это вы… темные энтрилы…, - ахнул он, — он говорил про вас!

Георгий кивнул.

Мара, пожирающая души для собственного бессмертия! Димитрий, сосущий энергию из пленника в подвале! И Георгий, выпускающий Депрессию! — все эти образы вспыхнули в голове Алекса. Он взглянул на Энти, но та отвела взгляд. Неужели он оказался на темной стороне?

Тем временем, Георгий продолжал:

— Однако, насколько мне известно, Лонг Лонг был уверен, что именно мы выпустили Королеву Депрессию в вашем городе, якобы по его душу. Но это не так. Как я уже сказал, много лет Меланхолия пребывала в хранилище, в надежном месте. Ты должен понимать, что и мы, и сражатели — в целом, делали одну работу. Только Лонг Лонг и ему подобные жестоко убивали таких как Меланхолия, тогда же как мы отлавливали и садили за решетку. Именно так и поступают в современном мире.

— Значит, вам надо укреплять свои решетки! Раз такие опасные сущности спокойно ходят по земле.

— Да, тут ты прав, но тогда мы считали, что она надежно спрятана. Но много лет назад она сбежала из хранилища. И спустя годы появилась в вашем городе…

— Мара сказала, что Лонг Лонга убила эмоция. Его Печаль тоже мертва. Я уверен, это была Меланхолия. Не зря Лонг Лонг остерегался ее, — сказал Алекс.

Георгий покачал головой.

— Меланхолия не совсем эмоция… она сущность другого порядка. И убивает иначе… Тут нечто другое… В конце концов, у Лонг Лонга остается еще две эмоции… Не стоит забывать о них.

— Тогда причем тут Анна, Фрэнки и ваша дочь?

— Кристина. Ее зовут Кристина. Впрочем, мне никогда не нравилось это имя. Его выбрала ее мать. Я позволил это сделать — пусть хоть в чем-то она будет иметь право выбора.

После этих слов Георгий замолчал, погружаясь в мысли, пока Алекс отбивался от официантки, желавшей принять заказ.

— Я всегда говорил Маре, что могла бы и притащить к нам в Отдел хорошего психолога, — неожиданно сказал Георгий, провожая взглядом уходящую официантку, — с ее то связами хоть самого Фрейда… Увы, психологам Главного управления такого не расскажешь…А иногда, знаете ли, так накопится, что нужно кому-то высказаться…

Алекс нахмурился. Что именно беспокоит Георгия?

— Вы знаете, что нам нельзя заводить семью? — продолжил мужчина, осматривая посетителей в кафе. — Так уж вышло, что Кристина была моим заданием. Да, да. Заданием Отдела. В то день, когда исчезла Меланхолия, из хранилища Отдела была похищена особо ценная и важная душа. Спустя много лет эта душа была обнаружена в вашем мире. Она смогла проникнуть в тело одной беременной женщины, вытеснив более слабую душу ее истинного ребенка. У души, я скажу, был отличный вкус — такую красотку выбрала. Та женщина и сама еще не знала, что беременна. Мы смогли это вычислить после того, как душа ее истинного ребенка, ей предназначенного, вернулась обратно, дескать занято.

Я был выбран как самый привлекательный и обаятельный, — впервые на лице Георгия появилась слабое подобие улыбки.

Официантка, случайно услышавшая последние слова, посмотрела на Георгия, одобряя его мысль. Кто знает, что было двадцать лет тому назад?

— Я соблазнил эту девушку очень быстро, а услышав от нее о беременности, сразу предложил ей жениться на мне. Выбора у нее особо не было, и она согласилась. Мы стали ждать рождение ребенка. Она с радостью. Я с тревогой. Ибо душу требовалось вернуть обратно.

— Как это вернуть обратно? — Алекс напрягся.

— Да… именно так, — Георгий быстро осушил стакан с чаем, словно стопку водки, — от меня требовалось убить этого ребенка сразу же после его рождения, пока малышка еще не развила свои способности. Так мы могли вернуть ее обратно, без опасения.

У Алекса округлились глаза. Что за безумие?!

— Да вот только когда я первые взял ребенка на руки, я понял… что безумно люблю эту девочку. Что я полюбил ее еще за долгие месяцы ожидания. Я был лишен счастья семейного очага. Какое же это было нереальное чувство держать на руках теплый комок новой жизни. Я не смог сделать этого. Время было упущено и девочку оставили. Конечно, начальство было в бешенстве, но ничего сделать не могло. Меня понизили в должности и требовали глушить ее таланты и все начинания — это могло привести к преждевременному появлению ее дара.

Увлекается рисованием? Отобрать карандаши…, любит кошек? Купить рыбок… Но что я за зверь, который стал бы так измываться над невинным дитем. Я не смог. И был отстранен от работы. Моей жене пустили слух, что у меня любовница, и под шумок пустили в ее жизнь нового агента. На фоне этих сплетен и скандалов, она легко ушла в новые отношения, и мы развелись. Я вернулся в Отдел и больше не мог влиять на дочь. Каждую нашу встречу с ней мне приходится выпрашивать у Совета, собирая по двадцать подписей…

Алекс почувствовал себя неловко — столько интимных подробностей. Кто бы мог подумать, что этот суровый мужчина способен на такие чувства… Ему хотелось сказать, что-то хорошее, подбодрить Георгия.

— Это ужасно, — вот и все, что мог выдавить из себя Алекса, — сочувствую.

В поисках помощи он взглянул на Энти, но та лишь развела руками.

— Но ведь, технически эта не ваша дочь?

— Как и все дети мира. Они просто души, отданные нам на воспитание. Никому не принадлежащие. Привязанность не всегда определяется кровной связью тел.

— Вам не понравилось блюдо? — спросила мимо проходящая официантка, указывая на недоеденный бургер Георгия.

— Нет… я просто немного увлекся беседой, а еда как всегда бесподобна, — улыбнулся ей Георгий.

Девушка повернулась к Алексу:

— Может вам все-таки что-нибудь принести? — недовольно спросила она.

Алекс отмахнулся. Он был весь в мыслях: Королева Депрессия сбежала, когда кто-то похитил дочь Георгия из хранилища…, а теперь Депрессия вновь появилась и дочь Георгия снова похищена.

— А известно, кто тогда напал на хранилище, похитив вашу дочь? — спросил он, почти уверенный что услышит нет. Но на удивление, Георгий кивнул.

— Да, это был твой знакомый — Фрэнки, Равнодушие Анны.

• «
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• »