— Ванн Егерь.
Дух смотрел на него свысока с презрением.
— Ты знаешь мое имя, но все еще прошел сюда, — он указал деревянным копьем с темным пятном на конце на грудь Джастина. — Ты очень хочешь умереть, змеюка.
Джастин игнорировал оружие перед собой.
— Могу сказать то же самое за разговор со мной, — гордо сказал он, выпрямляясь во весь рост. — Я — Джастин Хартстрайкер, дракон, напавший на Яму, и у нас незаконченное дело.
Черные глаза Ванна Егеря расширились.
— Ты? — он откинул голову, смеясь, показывая желтые зубы. — Ты? — завопил он. — Невозможно! Я видел зеленый огонь издалека своими глазами. Дракон, напавший на Яму, был сильным потомком самого Кетцалькоатля, лучший из детей Бетезды. Ты — ребенок.
— Я — Пятый Клинок Бетезды, — прорычал Джастин. — Рыцарь Горы!
Смех духа резко оборвался.
— Думаешь, я — дурак? — гневно сказал он, черные глаза посмотрели на меч в руке Джастина. — Это Тюрфинг. Хороший клинок и легенда, но не Клык Хартстрайкера, — он отклонился на лошади. — Если хочешь врать, змея, хотя бы делай это правдоподобно.
Джастин стиснул зубы.
— Мне не нужен мой Клык, чтобы одолеть такого старика, как ты, — прорычал он, занимая стойку. — Бейся со мной, и мы посмотрим, кто врет!
— Я? С тобой? — Ванн Егерь оскалился с отвращением. — Ты знаешь, кто я? Я — Смерть Драконов, тот, что посвятил свою бессмертную жизнь уничтожению твоего вида. Ты — хвастун, который даже не смог прийти с подходящим оружием.
Джастин оскалился в ярости, но дух уже отворачивался.
— Я бросил вызов дракону из Ямы, потому что хотел сразиться с Клыком Хартстрайкера, — сказал он, конь пошел в туман. — У тебя такого оружия нет, так что ты ниже моего внимания.
— Что за… Ты не сразишься со мной?
— Конечно, нет, — дух не оглянулся. — Мое оружие — сокровища, потерянные шедевры своего времени. Использовать их на ребенке, как ты, будет оскорблением для храбрых героев, которым они когда-то принадлежали. Но не бойся. То, что я не хочу тратить время или оружие на букашку, не означает, что ты уйдешь живым. Я отправлю команду людей обеспечить тебе гибель.
— Тогда ты пошлешь их на смерти! — взревел Джастин. — Я пришел убить тебя!
Ванн Егерь оглянулся с отвращением на лице.
— Убить меня? Такое жалкое существо, как ты? — он отвернулся, фыркнув. — Невозможно. Ты не смог даже убить мою скуку.
Это было последней каплей. После месяца презрения ото всех в семье такое отношение добычи было концом терпения Джастина. Ему было плевать, что он видел спину Ванна Егеря, что дух еще не принял вызов. Он просто напал с ревом, взмахнул Тюрфингом изо всех сил.
Мелкий меч не был создан для драконьей магии. Он боролся с силой, которую Джастин толкал в него. Но Джастин оттачивал этот удар, пока он не стал его частью, и он направил силу, послал атаку из магии, острой, как его клыки, и жаркой, как его огонь, в спину Ванна Егеря.
Атака рассекла стволы деревьев, как масло, куски мокрого дерева вспыхивали, падая. Она разрезала туман, сжигая удушающую дикую магию, пока в лесу не стало ясно. И когда залп долетел до духа, он рассек и его, словно коса — траву. Он разделил и лошадь с копьем на две половинки.
Джастин застыл, глядя на врага, которого он рассек пополам. Не могло же быть так…
Он не успел закончить мысль, рассеченный дух и его конь упали, вода полилась на лес и тут же снова стала лошадью и всадником, оба были целыми и прямо перед ним. Через миг дух уже сжал его шею и поднял над землей.
— Ты за это заплатишь, — заявил Ванн Егерь, его большая ладонь сжала дракона, словно рыбу.
— Звучит как от лузера, — прохрипел Джастин, бросил Тюрфинг, чтобы обеими руками попытаться убрать хватку духа со своей шеи. — Что такое, капля воды? Я сломал твою палку?
Он посмотрел поверх плеча Ванна Егеря на большое деревянное копье, которое, в отличие от чудом восстановившихся духа и его лошади, осталось двумя кусками на земле. Охотник зарычал.
— Ты знаешь, что ты наделал? — прорычал он. — Ты опозорил сокровище!
— Толку от него, если оно ломается от одного удара? — прорычал Джастин, ударяя ногами по животу Ванна Егеря.
Дух отбил его атаку.
— У тебя нет уважения! Я — душа глубокого фьорда! С самого начала люди, которые жили на моих берегах, сжигали своих героев на моих водах. Они верили, что их души улетят в Вальхаллу, но их оружие становилось моим, как и все вещи, которые падали в мои глубины. Тысячи лет я хранил их сокровища, их творения, а теперь ты относишься к ним, как к простому орудию!
Он бросил Джастина, обрушил его на землю.
— Я передумал, — сказал Ванн Егерь, спрыгнул с лошади и приземлился с лязгом рядом с лежащим драконом. — Я хотел дать тебе благородную смерть против равного врага, хоть и человека. Но я не буду жалеть гадюку, которой не хватило ума узнать бесценный артефакт.
— Так теперь ты со мной сразишься? — Джастин схватил меч и поднялся на ноги. — А я думал, что ты испугался.
Ванн Егерь нахмурился.
— Все еще ошибаешься, но не важно. Если так сильно хочешь погибнуть, я подчинюсь, чтобы преподать тебе урок, как ценить истинные сокровища, перед тем, как отрубить тебе голову.
Он вытянул руку, говоря это, и сломанное копье пропало, растаяло в тумане, оставшемся на земле. В тот же миг новое оружие появилось в руке Ванна Егеря. В этот раз меч в четыре фута длиной, клинок с рунами сложился из тумана, как капля воды. Как и сломанное копье, меч явно был магическим. Джастин смотрел на него, гадая, сколько оружия было в запасе у духа, когда Ванн Егерь напал.
Дракон медленнее сразу погиб бы. Дух двигался, как вода, его большое тело извивалось неестественно, меч несся к сердцу Джастина. Но даже без Клыка Джастин был Рыцарем Хартстрайкеров. Он уклонился с запасом времени, используя меньший размер Тюрфинга как преимущество, клинок проник под защиту Ванна Егеря, ударил духа в ребра.
Короткий меч прошел сквозь броню духа, погрузился в его плоть, как камень в пруд, Джастин смотрел в триумфе. Но, когда он попытался вытащить его для еще одного удара, клинок отказался сдвигаться. Джастин растерянно потянул, но меч застрял. Он все еще тянул изо всех сил, когда дух ударил по его руке сверху.
Ругаясь, Джастин отпустил Тюрфинг, отдернул руку за миг до того, как дух мог бы отрубить ее. Но, когда он отскочил от меча Ванна Егеря, его оружие погрузилось в бронированную грудь духа, пропало в теле Ванна Егеря, как монета в глубоком пруду.
— Что ты сделал с моим мечом?
Черные глаза Ванна Егеря блестели.
— Еще и глупый, — он перестал атаковать и выпрямился с жестокой усмешкой, похлопал по месту на большой груди, где пропал Тюрфинг. — Разве я не сказал, змееныш? Все, что падает в мои воды, становится моим.
Джастин не мог поверить ушам.
— Ты съел мой меч?
— Считай это изъятым, — сказал ехидно дух. — Идиот, как ты, недостоин такого шедевра, как Тюрфинг. И, как видишь… — он взял длинный меч одной рукой, сжал другую ладонь. Его пальцы сжались, и Тюрфинг появился в хватке, сиял в туманном свете солнца, дух повернулся с клинками к Джастину. — Теперь он в руках намного лучше.
— Тогда мне просто нужно его вернуть, — прорычал Джастин, дым вылетал из его рта. Ему было плевать на Тюрфинг, но он не собирался ничего отдавать этому монстру. Настало время новой тактики. Судя по тому, как он соединился после первой атаки Джастина, Ванн Егерь был духом воды в прямом смысле. Но, хоть воду нельзя было рассечь, меч был лишь частью арсенала Джастина, и потеря этого оружия не означала поражение.
Джастин отступал, отдавая землю духу. Ванн Егерь с опаской смотрел на расстояние, но пошел вперед, как Джастин и надеялся. Противники, которые считали себя выше, всегда попадались на эту уловку, потому что думали, что им нечего бояться. Ванн Егерь не знал, что на Джастина смотрели свысока все серьезные противники. Он всегда бросал вызов, он знал, как заманить врага, оставил грудь открытой для удара, глядя на Ванна Егеря, бросая ему вызов попробовать.