В других обстоятельствах было бы не так плохо. Как и все, чем владела Бетезда, ее самолет был роскошным до абсурда. Тут даже не было сидений, только диваны и кресла, разбросанные по каюте, словно это была летающая гостиная. Но было сложно наслаждаться роскошью, когда он не знал, куда они летели, или почему Бетезда решила взять его. Его мать не помогала. Она ни слова ему не сказала с тех пор, как они покинули дом.
Она не молчала. Его мать все время говорил, но не с ним. Она устроилась в своем диване-троне, использовала телефон и смарт-микрофон, чтобы вести сразу множество разговоров с дюжиной его братьев и сестер, легко переключаясь между звонками, чтобы каждый дракон думал, что она говорила только с ним.
Как маленький и неважный винтик в машине Хартстрайкер, Джулиус слышал о легендарной способности матери выполнять много задач сразу, но он впервые видел это своими глазами. Хотя бы теперь он понимал, как один дракон умудрялся поддерживать столько затей, хотя его потрясало то, сколько членов семьи она все время держала на связи, пока угрожала им.
Бетезда временно забыла о нем, и Джулиус воспользовался моментом написать Марси, чтобы она знала, что его какое-то время не будет, и извиниться за то, что произошло. Через секунды после отправления пришло оповещение, что текст не был доставлен, и номер не принимал звонки. Он попытался еще раз, но ничего не вышло, значит, это был не технический сбой. Телефон Марси принимал сообщения, но она не хотела говорить. С ним.
От этого осознания Джулиус сгорбился на мягком кожаном диване, который считался задним сидением в самолёте Бетезды. Он сам был виноват в этой ситуации. Он должен был предвидеть такое, подготовиться, но нет. Он глупо поверил, что был свободен, что несколько недель без драконов означали, что он сбежал от них навеки. Вот это да. Его мать прошла в его дом в СЗД так же легко, как врывалась в его комнату в горе Хартстрайкер. Его победы в прошлом месяце дали ему передышку, но на самом деле ничего не изменилось. Он все еще был пешкой, орудием, и пока он не был готов выступить против Бетезды (и принять быструю смерть после этого), он должен был привыкнуть к этому.
Это было не сложно. До этого месяца вся его жизнь крутилась вокруг стараний молчать, опустив голову, держать свое мнение при себе. Но для неудачника, который ощутил сладкий вкус свободы, возвращение оказалось удивительно горьким. К счастью для него, его инстинкты выживания подавляли закипающий гнев, скрывая его за маской послушания, пока самолет опускался в пустыне Нью-Мехико.
Он должен был сразу понять, куда они летели. Было лишь одно место в мире, где дракон с таким количеством врагов, как Бетезда, мог безопасно посетить вечеринку, и это на ее территории. Но от осознания, что они ехали домой, Джулиусу стало еще хуже, особенно, когда гору Хартстрайкер стало видно.
Достаточно высокая, чтобы закрыть уходящее солнце, крепость Бетезды поднималась из пустыни, как клык дракона. Когда-то затвердевшее морское дно, естественный камень был испещрен за годы расширениями для огромного клана. Но, хоть эта база выглядела как военная с взлетной полосой, площадкой для вертолета и городом людей в тени, словно деревня вокруг замка, вершина была в стиле драконьей горы с неровной естественной поверхностью и множеством пещер размером с драконов, открытых ночному воздуху для легких приземлений. Сейчас в небе над ней кружили змеи с радужными перьями, их зеленые глаза следили за пустыней вокруг. Джулиус прижимал лицо к окну, пытался понять, кто был в патруле, когда его мать резко закончила все звонки и повернулась к нему, впилась зелеными глазами.
— Я жду от тебя лучшего поведения, — сказала она, стуча ногтями по кожаному подлокотнику большого кресла-трона. — Дракон, как ты, редко попадает в такую толпу. К счастью, этой ночью будет просто для тебя. Просто молчи и старайся не выглядеть чересчур мило.
Джулиус взглянул на свою потрепанную одежду, которую не смог сменить.
— Но ты сказала…
— Не это, — раздраженно рявкнула Бетезда. — Это, — она широко улыбнулась, ее взгляд стал далеким и счастливым, и от этого она выглядела иначе, почти по-доброму. Через миг ее лицо снова стало опасно и жестоко красивым. — Мило.
— Понял, — Джулиус вздохнул.
— Хорошо, — она вытащила зеркальце из клатча с золотыми бусинами, проверила свой безупречный макияж. — Если все пройдет, как я ожидаю, ты даже не понадобишься, но тебе нельзя все испортить своим поведением.
— Я буду стараться, — пообещал он. — Хотя было бы проще, если бы ты просто сказала, почему мне нельзя вести себя, как я веду себя обычно.
Его мать пронзила его взглядом.
— Не веди себя мило. Ты выбрался из списка «Убить» на время, но это может быстро измениться.
Он опустил голову.
— Да, матушка.
— Так лучше, — сказала Бетезда, закрыла зеркальце с хлопком. — И, как ты уже знаешь, если следил за событиями, этой ночью мы закрепляем наши новые дружеские отношения с Дочерями Трех Сестер.
Джулиус чуть не подавился. Он смог скрыть это за кашлем под мрачным взглядом матери, но… дружеские отношения? С Дочерями Трех Сестер?
Он точно ослышался. Три Сестры были величайшими врагами их клана вечно. Эстелла открыто пыталась убить их в прошлом месяце. Он слышал от Кати, что Иен и Свена еще были вместе, но несколько недель прогресса не могли затмить века ненависти.
— Я слышу, что ты думаешь, — голос его матери был дразнящим. — Ты понял, почему ты тут?
Он вздрогнул, и Бетезда закатила глаза.
— Ну же, Джулиус, — она нетерпеливо щелкнула пальцами перед его лицом. — Ты никогда не был глупым, даже если в другом был неудачником. Думаешь, я взяла тебя сюда ради наслаждения твоим обществом?
— Нет, — сказал он. — Но…
— Напряги мозги, — прорычала она. — Зачем ты мне? Что у тебя есть того, что я могу хотеть?
Когда она закончила, Джулиус вспотел. К счастью, ответ был очевидным.
— Катя из Трех Сестер обязана мне жизнью?
Бетезда улыбнулась, и он ощутил облегчение.
— Видишь? — сказала она. — Это было так сложно? — она отклонилась на троне, улыбаясь в окошко уходящему солнцу. — Это ночь нашей победы, Джулиус. Северная Звезда убежала зализывать раны в другое измерение, и Три Старухи еще спят, и у нас еще не было шанса лучше, чтобы подавить оставшихся ледяных змей. Свена и ее младшая сестра уже были приглашены. Тебе нужно только стоять и напоминать о долге.
Она сказала это, словно оказывала ему услугу, но слова его матери встревожили Джулиуса. Он не знал, как она собиралась надавить долгом Кати, но ему все это не нравилось. Вряд ли Катя спасет ему жизнь, но она была его подругой, и друзья не использовали друг друга. Бетезде было все равно. Она вырвала Джулиуса из его дома, обидев его мага, чтобы он постоял рядом. К счастью, его мать не заметила нечто важное.
— Ты пригласила их, — нервно сказал он. — Но прибудут ли они? Три Сестры ненавидели нас с тех пор, как Хартстрайкеры стали кланом. Я знаю, что она обязана жизнью, и Иен точно работал со Свеной, но вряд ли она доверяет достаточно, чтобы принять приглашение на вечеринку от древнего врага в нашей крепости?
— Конечно, нет, — сладко сказала Бетезда. — Потому я убедилась, что приглашения она и Катя получили от тебя.
Джулиус моргнул.
— От меня?
Его мать широко улыбнулась, показывая острые и ослепительно белые зубы.
— Гениально, да? Белая Ведьма всегда была хитрой змеей. Она не приняла бы приглашение от меня, но кто может подозревать Хорошего Дракона в ловушке? — она рассмеялась. — Конечно, когда они согласились, мне пришлось убедиться, что ты будешь тут, но это была мелочь. Терпеть тебя несколько часов — маленькая цена за такую победу, не думаешь?
Самолет опустился, когда она закончила, и Джулиус смог скрыть ужас, пока терпел приземление. Если бы он не боялся так сильно за них, он был бы польщен тем, что Свена и Катя доверяли ему достаточно, чтобы их можно было заманить в такое. Но, хоть часть него не могла поверить, что его мать использует его хорошее имя вот так, остальной он гадал, почему его удивляли поступки матери. Бетезда еще ни разу не упускала шанс использовать события для своей выгоды, и теперь она втянула и его.
От этой мысли его мутило. Он провел остаток приземления, пытаясь придумать, как предупредить Катю и ее сестру, не предав клан. Он все еще работал над этим, когда самолёт остановился, и его мать изящно поднялась.
— Не смотри так, милый, — упрекнула она, Конрад пошел открывать дверь. — Ты еще ни разу не был так полезен для меня. Ты должен радоваться, особенно, когда тебе ничего не нужно делать. Если будешь хорошо себя вести сегодня, и все сложится, как должно, я буду рада снять с тебя печать. Разве не чудесно?
Она притихла и ждала ответа, но Джулиус молчал. Что говорить? Если бы он согласился, он обрек бы свою хорошую репутацию служить ловушкой для тех, кто ему доверял. Если нет, она обвинит его в неблагодарности и все равно его использует. Так работала его мать: не оставляла шансов, и приходилось плясать под ее дудку и благодарить ее за возможность.
Когда он не ответил, улыбка Бетезды увяла.
— Ты — жалкое подобие дракона, — она отвернулась. — Я даю тебе шанс за шансом, но разве ты их принимаешь?
Он вдохнул, чтобы возразить, но мать прервала его:
— Будь добр, Джулиус, — сказала она, глядя с лестницы, как люди суетились, встречая ее самолет. — Держи рот на замке. На вечеринке найди угол и стой там, пока я не скажу поступать иначе. Ты можешь это сделать?
— Да, матушка, — тихо сказал он, следуя за ней вниз по лестнице к дорожке, где Фрида, Хартстрайкер, которая служила секретарем его матери, уже ждала, чтобы проводить их на гору.
Джулиус ненавидел жизнь тут и не хотел снова смотреть на это место. Он хотел пойти медленнее, но голос за ним прорычал:
— Шевелись.