Амелия охнула, словно это был важный кусочек информации, решающих головоломку, и Марси закатила глаза.
— Ладно, стойте, — она подняла руки. — Можно объяснить это для тех, кто не знает, что происходит?
— Могу попробовать, — казала Амелия. — Ты же знаешь, что драконы не из этого измерения?
Марси кивнула.
— Ванн Егерь говорил о таком. Он говорил, что драконы прибыли сюда, уничтожив свой дом, но он — не надежный источник.
— К сожалению для нас, он говорил правду, — мрачно сказала Амелия. — Мы — то, что Алгонквин назвала бы «неместными инвазивными видами». Первые драконы прибыли в этот мир как беженцы примерно десять тысяч лет назад. Никто не знает уже, выбрали ли мы это место по конкретной причине, или это было первое измерение, которое нам попалось, но мы не вернулись.
— Погоди, — сказал Джулиус. — Я думал, мы пришли как завоеватели? Так я всегда это слышал.
— Это лишь сплетни, — сказал Боб. — Ты же не думал, что настоящий дракон признал бы, что нам пришлось убегать в этот мир, провалившись в своем?
Это объяснение было слишком похоже на правду.
— Так что случилось?
— То, что и ожидается от места, где драконы были доминантным видом, — с горечью сказала Амелия. — Мы бились между собой, пока не осталось ничего, а потом покинули корабль.
Это снова было понятно, хоть и ужасно. Но терпение Челси лопнуло.
— Я не слышала о таком, — прорычала она. — Почему вы двое все знаете?
— Потому что мы знали дедушку, — печально сказала Амелия. — Он был одним из последних драконов, которые пришли из изначального портала.
— Постойте, — выдохнул Джулиус. — Вы встречали Кетцалькоатля?
— Конечно, — сказала Амелия. — А-мелия, помнишь? Кетцалькоатль обожал внуков, особенно Боба.
— Меня нельзя не любить, — сказал Боб. — Но эта история о другом. Кроме доверия Бетезде, наш дедушка был очень мудрым драконом. Он был юным, когда ему пришлось убежать в этот мир, но он не забыл, что случилось с его домом, и он не хотел, чтобы его клан повторил ошибки наших предков. Но, хоть версия Амелии имеет хорошую мораль, ситуация, уничтожившая наш дом, не была связана только с естественным драконьим желанием завоевывать. Все испортили пророки.
— Пророки? — сказал Джулиус. — Больше, чем трое?
— Намного, — ответил его брат. — Драконы-пророки были распространены, как люди-маги. Они были всюду, лезли во все дела, запутывали будущее, — он поежился. — Я даже не хочу думать об этом.
Джулиус тоже не хотел. Борьба двух пророков была кошмаром, но тысяч?
— Понятно, почему у наших предков были проблемы.
— Я еще не дошел до плохой части, — сказал Боб. — Так много пророков боролись за контроль над будущим, и некоторые стали придумывать новые стратегии подавить врагов. Это вызвало гонку, и это привело к созданию нового оружия, уникального для магии пророка. Это оружие, когда его применяют на врагах, навязывает твое видение будущего другим, даже если оно кажется наименее вероятным.
Глаза Джулиуса расширились, но Марси опередила его:
— Цепи!
— Бинго, — сказал Боб. — Дайте девочке приз.
— Дайте уточнить, — медленно сказал Джулиус. — Говоришь, Эстелла отправилась в старый дом драконов и забрала оружие, которое заставит сбыться ее версию будущего, а не твою?
— А не всех, — мрачно сказал Боб. — Любой ценой. Она связала будущее цепями, и теперь все сложно.
Все было куда хуже. Джулиус все еще пытался понять, как плохо могла сложиться ситуация, когда Марси спросила:
— Так при чем тут моя Космолябия? Драконы не умеют возвращаться в свое измерение?
— Уже нет, — печально сказала Амелия. — Пойми, мы не просто разгромили свое измерение. Мы стерли его. Наши предки улетели за шаг от полного разрушения. Там было так плохо в конце, что сфера нашей реальности отделилась от других измерений. Теперь попасть туда можно только через пустоту между мирами, а сделать это можно только с помощью того, что указывает на нужное направление.
— Как Космолябия, — сказала Марси.
— Именно, — Амелия кивнула. — Как думаешь, почему я так долго пыталась добыть ее? Я работала над открытием портала в останки нашего измерения веками. Ты можешь представить, сколько истории там похоронено?
— Истории, конечно, — ехидно сказал Боб. — А еще горы сокровищ, брошенных убегающими королями-драконами, но они не связаны с твоим интересом.
Амелия пожала плечами.
— Меня не может интересовать то и другое?
— Как хотите, — сказала Челси. — Вернёмся к теме. Говоришь, Эстелла использовала Космолябию, которую украла месяц назад, чтобы вернуться в измерение наших предков и добыть оружие пророков, которое вызывает особое будущее?
— Если хочешь все это выразить одним предложением.
— Тогда почему цепочка еще не началась? — она игнорировала его сарказм. — Если мы с Амелией уже в цепях Эстеллы, как мы вообще ведем этот разговор?
— Я не знаю, — Боб звучал неестественно раздражённо. — Я уже говорил, я не могу больше видеть ваше будущее. Может, это все — часть плана Эстеллы.
— Ладно, — сказала Челси. — Как нам выбраться?
Он вздохнул.
— Не знаю.
— Слишком много «не знаю» для всезнающего пророка, — прорычала Челси.
— Вряд ли это странно, ведь в последний раз такое оружие применялось за девять тысяч лет до моего рождения, — едко сказал Боб. — Я вижу будущее, не прошлое. Но могу догадываться, что одолеть абсолютное оружие можно только другим абсолютным оружием.
— Добыть свои цепи? — быстро спросил Джулиус, желая убрать напряжение. — Мы так можем?
— Если может Эстелла, почему не можем мы? — ответил Боб.
— Но мы не можем туда попасть, — отметила Марси. — Даже если Амелия сделает портал, у нас нет Космолябии.
— Не списывай нас раньше времени, — сказал Боб. — В этом раунде мне дали по зубам, но я еще не лишился ресурсов. Так получилось, что я уже послал помощь с этим.
— Порталом или Космолябией? — спросила Марси, а Челси в тот миг рявкнула: