— Обменяв одно на другое, — ответил дракон, его голос стал поучающим. — Когда дело касается магии пророков, все возможное будущее — дело вероятности. Некоторые исходы — как то, что случается, когда бросишь камень — так вероятны, что почти обеспечены. Бросишь камень, и он упадет. Другие — восход или падение клана драконов — могут меняться. Традиционно, пророки бьются, используя свою хитрость, чтобы влиять на важные события во временной линии, пока их желанный исход не станет неизбежным, как падение камня. Но достижение такого уровня уверенности — сложная задача, когда много пророков пытаются повлиять на те же события. В случае с этим пророком это было невозможно, и появился вопрос, как создать закрепленную точку? Как заставить цепь событий привести к исходу, который не изменят никакие решения или внезапные события?
Дракон замолчал, посмотрел на Джулиуса и Марси.
— Эм, — сказал Джулиус. — Я не…
— Потенциал, — перебил дракон с усмешкой. — Пророки берут силу из времени, а время безгранично. К сожалению, это очень сложная сила, ведь, как отметила твоя внимательная смертная, время движется в размеренном темпе. Как бы далеко ты ни видел временную линию, ты не можешь собрать результат, потому что это еще не произошло. Но, пока будущее событие еще не произошло, всегда есть возможность, что оно произойдет, и эта возможность имеет определенный магический вес, когда разговор идет о двух пророках, борющихся за будущее.
— Если два пророка бьются за два возможных будущих, победит тот, у кого временная линия с высшим потенциалом? — спросила Марси.
— Именно, — дракон радостно кивал. — Но — вот уловка — пророк с побеждающей временной линией не обязан тратить весь тот потенциал на то особое будущее. Строго говоря, когда доходит до магии пророка, магический вес любого будущего взаимозаменяемый. Его можно применить в любом месте в любое время. И если собрать достаточно веса и все вложить в особую цепь событий, то можно создать будущее, которое ничто — ни другие пророки, ни решения вовлеченных — не смогут разрушить.
Дракон закончил гордо, но Джулиус растерялся.
— Не понимаю.
— Считай это магической версией потенциальной энергии, — Марси стучала пальцами по подбородку. — Если ты пророк, и твои силы основаны на видении и управлении будущим, то любое событие, которое может произойти, несет магический вес, основанный на вероятности. Обычно пророки усиливают потенциал особого будущего, влияя на события в настоящем, но этот пророк нашел способ сжульничать. Вместо того, чтобы влиять на события в настоящем, он заглянул в свое будущее, взял все, что, скорее всего, произойдет, и использовал вес этих потенциальных событий, чтобы укрепить одну временную линию, которую он хотел, чтобы никто не мог ее изменить.
— Браво, — глаза дракона сияли. — Ты — умная смертная, да?
Марси просияла от похвалы дракона, но Джулиус все размышлял.
— Похоже, я понял, — сказал он. — Но если события будущего имеют вес, основанный на их потенциале, и вы используете эту магию, чтобы закрепить будущее, которое хотите, что случается с потенциалом? Если сжигать что-то ради силы, оно будет использовано.
Дракон, Видящий Начало вздохнул.
— И мы подошли к тому, как все пошло не так, — мрачно сказал он. — Ты прав, юный Хартстрайкер. На основном уровне наш пророк раскрыл способ обменять огромный потенциал множества возможных будущих на одну особую цепочку событий. Как вы можете представить, нужно огромное количество потенциальных будущих, чтобы хоть что-то мелкое произошло гарантированно. И чем больше сопротивления нужно преодолеть — или от других пророков, или из-за того, что временная линия, которая нужна вам, маловероятна — тем больше силы, тем больше будущих нужно потратить.
— Обмен ужасно неравноценный, — сказала Марси. — Нужно сжечь много будущих, чтобы получить минимальный гарантированный исход.
— Именно, — сказал дракон. — Конечно, тогда никто не считал это проблемой. Все равно сбывается лишь одна временная линия. Это означает, что все возможные варианты все равно пропадают, так почему не использовать их? И время безгранично. Какая разница, если обмен несправедливый, когда нет конца силе, которую ты обмениваешь?
— Тогда как все пошло не так? — спросил Джулиус. — Все пророки начали это делать?
Дракон, Видящий Начало кивнул.
— Каждый. Это была революция. Зачем влиять на события в настоящем, когда можно было просто купить исход потенциальным будущим, которое ты даже не использовал? За год все важные события — рождения, смерти, войны и даже исходы гонок — были определены цепочками событий, купленными заранее пророками и оплаченными будущим. Когда два клана сталкивались, победа уже принадлежала не самому умному или хитрому, а пророку, который был готов заплатить больше. Так длилось веками, а потом без предупреждения будущее стало иссякать.
— Иссякать? — сказала Марси. — Как такое возможно? Вы сказали, что время безгранично.
— Время безгранично, — ответил дракон. — Но силы пророка — нет, — он посмотрел на Джулиуса. — В желании победить твои предки беспечно сожгли все будущее, какое могли видеть, пока не осталось ближайшего будущего. Все возможные исходы, все будущее, где драконы существовали, до которого могли дотянуться пророки, было схвачено и продано, и ничего не осталось. Когда это случилось, наш мир кончился.
— Кончился, — повторил Джулиус. — Время просто остановилось? И все?
— И все, — прорычал дракон. — Когда пророки поняли, что происходило, оставалось меньше часа, чтобы сбежать. Драконы, которых ты знаешь, потомки сбежавших, которым хватило ума. Остальные, которые не послушались предупреждений, не бросили земли и богатства, перестали существовать вместе с их сокровищами, — Дракон, Видящий Начало посмотрел на кровавую луну. — Из всех будущих нашего мира оставалась одна секунда. Как страж прошлого, я остался и растянул этот миг, как мог. В этом времени есть я, больше никого тут нет. Из-за этого меня не утянуло в пустоту между миров. Все остальное — пустыня, небо, будущее в цепях — ты принес с собой, потерянный дом взят из памяти расы. Когда ты уйдешь, это снова пропадет, и я вернусь к застывшей неподвижности, где существуют только воспоминания. Последний фрагмент нашего когда-то великого дома.
Печаль в голосе большого дракона пронзила Джулиуса. Он родился на Земле и не думал о том, где его предки жили до этого. Теперь, хоть он видел лишь тень фрагмента из воспоминаний, о которых он не подозревал, Джулиус ощущал потерю дома, как боль. Но это жадность, которая привела к такому исходу, заставила его дрожать от злости.
— Я не знал, — он сжал кулаки, глядя на огромного дракона, который и не был драконом. — Почему я этого не знал?!
— Потому что драконы гордые, — сказал страж. — Они лучше будут думать о завоевании новой земли, чем помнить, как уничтожили старую.
— Это не гордость, — рявкнул Джулиус. — Это наглость.
— Это природа драконов.
Дракон, Видящий Начало рассмеялся от этого, но Джулиус не считал это смешным. У них был дом, место, где духи не пытались их убить, где они могли жить, никому не мешая, и они все сожгли. История о том, как его предки уничтожили свое будущее в борьбе между собой, была самым глупым, что Джулиус слышал, но это было в стиле драконов. Судя по тому, как многие драконы все еще себя вели, это могло повториться. Это уже происходило. Эстелла купила цепочку событий для его клана, чтобы одолеть Боба, и это было так мелочно, расточительно и глупо, что ему было плохо. И э то дало ему идею.
— Ты помнишь все, что тут происходило, да?
Дракон, Видящий Начало кивнул.
— История — мои владения.
— Ты помнишь пророчицу по имени Эстелла Северная Звезда, которая была тут в прошлом месяце?
Дракон помрачнел.
— Да, но я не советую следовать ее примеру, юный Хартстрайкер.
— Я не собираюсь, — пообещал Джулиус. — Но можно узнать, что за будущее она купила?
Дракон опустил голову с задумчивым рычанием.
— Нет, — сказал он. — Как намекает мое имя, я смотрю назад, не вперед. Но я могу сказать, что за ту временную линию она заплатила всем своим потенциальным будущим.
— Всем? — Джулиус был в ужасе. — Как можно заплатить всем будущим? Разве от этого она не умрет в конце?
— Умрет, — сказал дракон. — Но вряд ли она считает это проблемой.
— Почему смерть — не проблема? — спросила Марси.
— Потому что, как пророк, который первый обнаружил, как продать будущее, Эстелла была уже побеждена, — печально сказал дракон. — Я прочел ее прошлое, как прочел твое. Я видел, как твой брат, Брогомир, останавливал ее постоянно, отсекая ее будущее по кусочку, пока не осталась только гибель. Когда она пришла сюда, ее гора потенциальных будущих была чуть больше холма. Но ее ненависть была сильнее, чем когда-либо, и, будучи пророком, она знала, что не могла победить. Потому обмен долгого, но серого будущего на уверенную победу над врагом, который запер ее в такой ситуации, показалось ей справедливым обменом.
Это неожиданно расстроило Джулиуса, и ему было даже жаль Эстеллу. Но, хоть он сочувствовал ей в чем-то, это не оправдывало то, что она сделала с его родней и Катей. Или с ним и Марси.
— Ладно, — сказал он. — Если ты не можешь сказать, какое будущее она купила, можешь хоть сказать, сколько она цепей взяла?
— Четыре, — тут же ответил дракон. — Она ушла с четырьмя цепочками, все были разной длины. Я не знаю о коротких, будущее — не мои владения, но я уверен, что длинная — на три дня.
— Серьезно? — сказала Марси. — Эстелла обменяла все свое будущее на три дня? — дракон кивнул, и она присвистнула. — Какой невыгодный обмен.
— Она бьется с Бобом, — напомнил ей Джулиус. — Наверное, ей нужна была сила, — но он был рад, что она взяла всего четыре цепи. Это было для Челси, Конрада, Амелии и Свены, значит Джастин, в какой бы беде он ни был, не был привязан к будущему Эстеллы. — Ты сказал, самая длинная цепь на три дня. Это дни из двадцати четырех часов?
— От рассвета до заката — традиционное определение, — сказал дракон. — Значение зависит от твоего мира.
Джулиус нахмурился, думая о времени. Свена вела себя странно дольше всего, так что она была мишенью самой длинной цепочки из трех дней. На вечеринке в пятницу вечером Боб сказал, что будущее Свены пропало утром, и если цепи работали от заката до рассвета, а утро пятницы было первым рассветом, но цепочка Свены перестанет действовать на закате в воскресенье, как раз во время брачного полета Иена и Свены.