— Всего одно слово, — прорычал Джастин. — Тебе даже не нужно было говорить искренне.
— Это было унижением! — прорычала Бетезда, перестав играть оскорбленную мать так же просто, как бросила его. — Ты не знаешь, какая Алгонквин. Если бы я дала ей хоть дюйм, она захватила бы весь клан. Я сделала, что должна была, чтобы уберечь нас от бардака, который ты создал, и ты имеешь наглость злиться?
— Типичная эгоистка, — шепнула Эстелла на ухо Джастину. — Пытается сделать свои ошибки твоей виной. Такое мышление можно ожидать от того, кто лучше выбросить свое величайшее оружие, чем соврет, сказав «пожалуйста».
— Не слушай ее! — завопила Бетезда, подняв голову как можно выше, оставаясь на коленях. — Джастин Хартстрайкер, ты — мой сын, рыцарь горы! Не смей верить ее лжи.
— Но она же не врет? — Джастин поднял меч, пока шагал к ней. — Ты права. Я — рыцарь горы, страж того, что лучше для нашего клана, и это я и сделаю.
Глаза Бетезды расширились.
— Джастин, любимый, не делай этого, — предупредила она, глядя на ледяной клинок, нацеленный на ее шею. — Не со мной. Не с твоей матерью.
— Не переживай, — Джастин приготовился к удару. — Не буду.
Он взмахнул мечом изо льда, но атаковал не мать, а ударил назад, по пророчице за ним.
Пророчицы уже там не было.
Джастин пошатнулся, когда атака не попала. Он тут же вернул равновесие, повернулся и ударил снова, но даже не смог сделать шага, Челси сбила его на пол. Она обезоружила его через миг, села на его спине, прижав колено к шее, а Эстелла снова подошла.
— Хотела бы я сказать, что не ожидала этого, — она подняла с пола ледяной меч. — Но все мы знаем, что это было бы ложью. Но, признаюсь, ты меня разочаровал, Джастин. Я спасла тебя, чтобы дать Брогомиру фигуру на доске, которая увидит мою неминуемую победу. Ты был тут, чтобы дать ему шанс для последнего хода, и это все, что ты смог?
Джастин нахмурился, и она покачала головой.
— Какое разочарование. Где размах? Где драма? Я даже дала тебе свой лучший меч, надеясь, что увижу что-то достойное от дракона, который зовет себя лучшим пророком. А я получила атаку, которая даже не была умной.
— Будто мне есть дело, — прорычал Джастин, борясь с хваткой Челси всеми силами. — То, что ты знала, что я нападу на тебя, хоть ты спасла меня от Алгонквин, доказывает мои слова. Я — Джастин Хартстрайкер, Рыцарь Горы, Пятый Клинок Бетезды, и я лучше умру со своими клыками в твоей ноге, чем предам клан.
— Вот как? — голос Эстеллы был скучающим. — Тогда покончим с этим. Конрад?
С эмоциями манекена для тренировки Конрад схватил Джастина из рук сестры и бросил его в стену на другой стороне. Дракон врезался в мозаику, как пушечное ядро, золото и керамика, изображающие Бетезду во всей красе во всю стену, потрескались. Он не успел упасть на землю, Конрад оказался на нем, вбил его в каменную стену с такой силой, что его ребра затрещали, Джастин закричал от боли, но Конрад молотил его дальше, словно юный дракон был боксерской грушей, пока Эстелла не сказала:
— Хватит.
Конрад тут же прекратил, и Джастин рухнул на пол. Когда стало ясно, что он не встанет, пророчица повернулась к Бетезде, чье лицо стало бледным, как гранитная пыль в воздухе.
— Вот так, — прошептала она, сжала ладонями голову Бетезды. — Вот понимание, — драконша пыталась отвернуться, но Эстелла не дала ей. — Смотри на него. Это твой самый верный дракон. Твоя надежда разбита, Хартстрайкер. Это твой последний шанс. Это разница между нашей силой.
Она отпустила ее голову, и Бетезда отдернулась, грудь вздымалась, как у испуганного зверя, Эстелла подняла ледяной меч, который забрала у Джастина.
— Я не могла убить тебя, пока ты не поймешь, — она прицелилась в шею Бетезды. — Я заплатила за это слишком много, чтобы смерть была простой. Я должна была увидеть, как ты сломаешься, как твоя смерть сломает клан, как я сломаю все, чего касался Брогомир. Это я купила в нашем мертвом мире. За это я заплатила. Не за твою смерть или смерти твоих детей, а за поражение Брогомира. Я разобью его мечты, растопчу его амбиции, и когда я закончу, я умру довольной, потому что выиграю.
Когда она закончила, Бетезда дрожала.
— Ты безумна, — прошептала она.
— А ты мертва, — ответила Эстелла, опуская меч.
Но, когда Эстелла начала удар, который отрубил бы голову главы клана и начал необратимое падение ее ненавистного врага, что-то упало ей на руку. Мелкая капля черной пыли, но Эстелла застыла от этого, потому что в миг, когда каждый ход был продуман в малейших деталях, пыль была сюрпризом. Она пыталась решить, было ли это важно, когда потолок раскрылся, выплюнул дракона и его человека на ее голову.
* * *
После долгого падения во тьме вспышка света была для Джулиуса как удар. Но, хоть сразу стало понятно, что они с Марси вернулись в какой-то мир и уже не падали там, куда их бросил Дракон, Видящий Начало… он до смущения долго узнавал большую золотую комнату как тронный зал его матери, озаренный вечерним солнцем. Он успел это понять, и они рухнули на что-то худое, шевелящееся и с запахом льда в море.
— Прочь с меня!
Джулиус не успел даже упасть до конца, нечто сбросило их, отправив в полет по комнате. Джулиус по привычке приземлился на ноги, поймал Марси, у которой не было его тренировок. Когда они оба стояли на полу, он посмотрел, куда и когда они попали.
Ответ был не таким, как он надеялся. Они были в тронном зале его матери, но Хартстрайкер была не на троне. Она была на коленях, ее удерживала Челси. Амелия тоже была там, как и Конрад, а еще — удивительно — Джастин, хотя он выглядел плохо, лежал на полу рядом со стеной с вмятиной, куда его явно швырнули. Но хуже всего этого была Эстелла.
Джулиус сглотнул. Это на нее они упали, и она была в ярости, смотрела на Джулиуса с желанием убить.
— Ты, — прорычала она, сжав бледные пальцы в кулаки. — Всегда ты! Почему я удивляюсь?
Джулиус взглянул на Марси, она пожала плечами.
— Ты всегда в его планах, — продолжила Эстелла. — Не знаю, почему. Ты — низший из своего клана, дно! Если бы Брогомир не был так одержим тобой, я бы и не знала о твоем существовании, — она оскалилась. — И что ты будешь делать? Заговоришь меня до смерти?
— Еще не поздно, — быстро сказал Джулиус, взглянул через балкон на солнце в дюймах от горизонта. — Мы еще можем прийти к общему…
— Ты шутишь, — фыркнула Эстелла, взмахнув рукой. — Убейте их!
Едва она рявкнула приказ, Челси, Конрад и Амелия повернулись к Джулиусу и Марси.
— Ого, — Марси держалась рядом с Джулиусом, пока он пятился. — Плохо дело.
— Точно, — согласился он, отодвигаясь, пока Челси и Конрад поднимали Клыки, которые почему-то до этого не держали. — Есть гениальные идеи?
— У меня? — прошипела Марси. — Это ты продал свое будущее за решение!
Он сделал это, но решение было большей картиной, и он не знал, как это им поможет сейчас, когда трое его самых сильных родственников шли к ним.
— Думаю, стоит попытаться разделить их, — шепнул он. — Нам не нужно победить, только выжить.
— Выжить — всегда хороший план, — Марси опустила ладонь на Призрака, оставшегося на ее плечах. — Я возьму Амелию, а ты — двух других. Готов?
— Нет, — сказал он, а Марси крикнула:
— В стороны!
Она бросилась в сторону, взмахнула руками, потянув за магию, огибая Амелию, которая была дальше всех. Джулиус остался один посреди комнаты с Конрадом и Челси. Он гадал, мог ли пережить прыжок с балкона, когда заметил, что Джастин пошевелился, краем глаза.
Это дало ему идею, и он посмотрел на огромный череп, висящий под потолком. Точнее, на левый клык, который принадлежал Джастину.
В обычных обстоятельствах это означало бы, что у Джулиуса не было шансов получить его, ведь Клыки сами соглашались быть в руке, и меч, который предпочитал Джастина, не выбрал бы Джулиуса. Но обстоятельства не были обычными. Эта временная линия вела к моменту в будущем, который Джулиус купил, где он точно выживет, и если Эстелла верила в свою цепь событий, творила невозможное, но так мог сделать и Джулиус. Он должен был что-то делать, потому что, пока он думал, Челси и Конрад подошли почти на расстояние меча. Он терял только свою жизнь, так что Джулиус поверил в будущее и прыгнул как можно выше, потянулся к изогнутому клыку дедушки.