- Але... - нехотя, лениво проныла в трубку Шура. - Говорите...
- Это сестра Ларисы, меня зовут Тоня, - представилась Антонина. - Шура, Лариса пропала! Таинственно и непонятно. Вы ничего не знаете о ней? Может быть, какие-то слухи, сплетни?..
Шура странно, нехорошо молчала. Тоня запаниковала. Шурино безмолвие казалось более чем подозрительным. Дело нечисто...
- Вы что-то знаете, слышали? - неуверенно попробовала нарушить зловещую тишину оробевшая от ужаса Тоня. - Помогите нам, мы очень волнуемся... Поймите меня...
- Глупая ваша Ларка! - наконец, разродилась Шура. - Все только любовь да любовь! А что она, эта любовь, значит? Тьфу! Пустое! - Шура выразительно плюнула. - Вот что я вам скажу!
- Шура! - взмолилась Тоня. - Давайте поговорим о любви в другой раз! Сейчас не время. Скажите, где Лариса?!
- Да дома она, здесь, у себя, - буркнула Шура. - Можете ей позвонить. Пусть она все растолкует сама.
Тоня тотчас набрала Ларисин номер телефона.
- Сестрица, ты в состоянии мне объяснить, в чем дело?! - закричала она. - Олег сходит с ума, бросается на розыски, я тоже не нахожу себе места, а ты сидишь себе дома!..
- Тося, - прервала ее сестра, - я тебе все сейчас объясню. Хотя ты меня не поймешь.
- Где уж мне, дуре! - съязвила Тоня. - Но главное, чтобы тебя понял Олег. А вот если не поймет он...
Сестра молчала.
Она встретила Тараса на улице, носящей нехорошее название Восьмого марта. От нее, лишний раз напоминающей о глупости равенства и идиотизме дискриминации, о никчемности всяких там бездарных матриархатов и патриархатов, ничего путного ждать не приходилось.
Здесь жил цирковой Петрович, которого вдруг одолела зудящая страсть к новомодным мемуарам. И Лариса частенько теперь наведывалась после работы к начальнику домой - записывать его нежные и трогательные воспоминания о клоунах, гимнастах и дрессировщиках. Особое место внимание Петрович уделял четвероногим, в частности, любимой львице Мушке и незабвенному ослику Крохе, дружившим между собой и умилявшим этой противоестественной дружбой даже видавших виды циркачей.
Правда, потом, измученная неразделенной любовью к красавцу льву Петеньке, Мушка в гневе так шарахнула Кроху могучей лапой, что тот долго болел и все оставшиеся годы жизни еле ковылял на подгибающихся хилых ножках. Но об этом Петрович разумно решил не упоминать.
Тарас шагал по тротуару, глядя прямо перед собой, и, конечно, ничего не видя вокруг. Вообще было непонятно, как с таким оптическим прицелом можно отыскать свою единственную, тебе необходимую... Вероятно, именно поэтому Тарас оставался одинок.
Шел мелкий, не похожий на весенний, занудный дождь, но Лариса умела проскальзывать сухой между каплями. Дул холодный ветер. Распускался дуб, что ныне именовалось новым циклоном. Наступал холодный июнь 2003-го...
Лариса затянула "молнию" ветровки, немедленно развернулась и отправилась вслед за Тарасом в обратном направлении. Он двигался неспешно, но целеустремленно, словно конец его маршрута был обозначен четко и конкретно и давно нанесен на карту его жизненного пути. Путающиеся и суетящиеся под ногами прохожие удачно помогали Ларисе играть роль тайного агента, хотя Тарас не тяготел к остановкам и оборачиваниям.
Так они прошли улицу до конца и повернули направо. Перед ними начинался Тимирязевский парк, больше похожий на лес, случайно задержавшийся в городе по недосмотру зазевавшихся властей, яростно искореняющих все зеленое. Они не выносили незрелости.
Тарас отмерил шагами не один десяток метров дорожки и внезапно остановился. Ковыляющая следом Лариса от неожиданности и незащищенности, лишившаяся защиты прохожих, чуть не налетела на него.
- Зачем вы столько времени идете за мной? - спросил Тарас и повернулся.
На Ларису глянули в упор безразличные светлые глаза. Она растерялась.
- Я не знаю... - наконец прошептала она.
- Ну, а я тем более, - логично заметил Тарас.
Он сильно изменился за прошедшее время, пока они не виделись: стал прямее, грубее и жестче. Видимо, безуспешные поиски неведомой призрачной королевы сослужили недобрую службу и сыграли зловещую роль.
- Вы до сих пор ищете? - робко спросила Лариса.
- Все люди ищут. - Он был разумен, как никогда. - Но находят далеко не все. Поскольку сами не знают, что, в сущности, им нужно, и чего они так старательно добиваются. Хотя если не искать, зачем тогда жить?..
- Но искать вечно нельзя! - справедливо возразила Лариса. - И потом... Вы можете все-таки ее найти...
Тарас тоскливо вздохнул. Его взгляд передернулся болью. Сухо и холодно стиснутые губы провели жирную очевидную черту под так и не начавшимися отношениями двоих людей.
- Нет, я никак не могу ее отыскать... И найду ее вряд ли. Но у меня впереди еще целая жизнь. Это немало.
- Вы собираетесь искать всю жизнь?! - ахнула Лариса.
- Собираюсь, - неласково ответил Тарас и повернулся, чтобы уйти.
- Подождите, - жалобно попросила Лариса. - Постойте еще минуту со мной...
Он притормозился...
В родной город Лариса вернулась глубокой ночью в машине сияющего и раздувшегося от счастья, как воздушный шар, Дутикова.
Лара позвонила ему и сказала, что хочет выйти за него замуж и жить с ним на своей малой родине. Что у нее будет ребенок от любимого человека, но если Семен - человек современных взглядов, над ним не тяготеют грязные предрассудки, и он действительно любит ее, Ларису, то никаких препятствий к браку королева не усматривает. Пусть Дутиков решает - сейчас или никогда.
Бизнесмен хмыкнул. Подобного предложения ему еще никогда в жизни не делали и вряд ли сделают когда-нибудь в дальнейшем. Дети, в том числе даже чужие, его не смущали. Денег ему занимать не приходилось. А королева-Лариса поселилась в его сердце надолго и всерьез и не собиралась, судя по всему, оттуда выметаться.
- Выезжаю! - коротко и решительно ответил Дутиков. - Буду возле твоего дома поздно, за полночь. Жди у двери!
И Лариса честно и верно ждала, как Ярославна. Обманывать Олега ей было невмоготу, а Семен... Семен - дело другое. Ему и обман как-то к лицу.
- Идиотка! - сказала Тоня, выслушав сестру. - Дура серая! Возвращайся немедленно! И не смей никому говорить хоть полслово об отце ребенка! Это Олег - ты поняла?! До тебя дошло, непутевая? Как ты посмела бросить Олега?! Надо же - додуматься до бегства!!
- Но я теперь невеста Семена... - неуверенно возразила Лариса.
- Кому и кобыла невеста! - грубо, конкретно и совершенно не в своем стиле высказалась Тоня. - Никаких дутиковых! Достаточно нам уже одной Алены! Поезд на Москву по расписанию уходит через час. Бери у своего финансиста деньги - и гудбай! Он это переживет. Я сейчас обрадую Олега. Придумаю какую-нибудь подходящую оправдательную для тебя версию, ты себе голову не ломай. Лара, мы тебя ждем! Всех детей, которые у нас появятся, будем растить вместе! Сколько бы и от кого бы их не было! Ты меня слышишь, глупая?!
- Слышу... - робко прошептала Лариса. - Я соберусь мигом...
Из трубки доносились ее тихие негромкие всхлипывания.
Денис благополучно поступил в университет.
Дутиков новый и окончательный разрыв с Ларисой пережил, на первый взгляд, довольно легко, но стал досаждать сестре одним и тем же телефонным монологом:
- Аленушка, объясни мне одну вещь... Всегда, когда я ссорился с мужчинами, инициатором разлада был я сам, то есть не мой приятель отказывался от дружбы со мной, а я говорил в гневе: "Нет!". Но всегда, когда я ссорился и расходился с женщинами, инициаторами разлада были они. Я сам не хотел уходить, но они в гневе рвали со мной напрочь. Какой из этого вывод? Сложно сказать, но что-то, видимо, в этом есть... Как ты считаешь?
- Я должна подумать, - каждый раз однотипно и флегматично отзывалась Алена до следующего телефонного звонка братца.
В начале октября Нана родила мальчика и девочку. Ликующий юный отец тотчас решил, что детей назовут Иван да Марья.