В ночь на субботу, на короткий учебно-рабочий день братьев, измученная противоречивыми мыслями, Аня серьёзно страдала бессонницей.
Она снова чувствовала себя обманщицей в глазах братьев и сестры. Ведь вместе с неприятием дайны Эннис она испытывала к ней благодарность. Не убей эта чёртова ведьма бедную Агни, что было бы с ней, с Аней?
И что делать с ритуалом снятия проклятия, который готовит Онора? Если учесть, что сама Аня теперь знает: этот ритуал можно провести, не дожидаясь полной луны… Аня знала, но терзалась сомнениями, рассказывать ли Оноре и Никасу о прочитанном в тетради дина Хармона. Был бы рядом Таеган, всё было бы гораздо проще. А без него, сильного, умного, а главное — волевого там, где дело касалось семьи… Но он приедет лишь через пару дней после проведённого ритуала Оноры. Да, можно освободить дайну Эннис от проклятия… да хоть уже завтра! Останавливало только одно — слова Кристал о том, что дайна Эннис, освободившись от проклятия, не захочет покидать их дом и будет пропитывать его своей злобой. А у дина Лугуса кишка тонка, чтобы взять её за шкирку и уволочь из дома, который она-таки вознамерилась присвоить. Что же делать… Подключить городские власти в лице дина Валентайна? А если он скажет — это внутрисемейное дело? И власти в такие не вмешиваются? Значит, опять-таки придётся открываться Никасу.
Она попробовала все личные приёмы, ранее действенные, чтобы уснуть. Ничего не получалось: закрывала глаза — и вновь погружалась в головокружительную пучину тревожных вопросов… Тогда Аня накинула на ночное платье тёплый домашний халат, влезла в свои любимые тапочки-калошки и тихонько спустилась в гостиную, чтобы засесть в мастерской.
Взяв крючок в руки — сшивать детали вязания, свечей жалеть не стала.
Первый клубный свитер, предназначенный для Кегана, она вскоре отложила в сторону, заставляя себя думать о том, как утром обрадуется Кристал: ведь по этому свитеру останется только одна работа — надвязать воротник. Потом взгляд упал на корзинку, задвинутую подальше — не оставленную на диване, где обычно Кристал вязала каждый день, а на последней полочке шкафа с куклами. Вяло удивилась и подошла к шкафу. Так же вяло улыбнулась: девочка решительно забыла о своей недовязанной кофточке, чтобы побыстрей связать двойняшкам клубные свитера. Им нужней — на них в школе смотрят. Да и тёплые они. В доме-то легко согреться.
Аня положила корзинку на место и подошла к окну.
Через месяц Кристал тоже будет бегать в общеобразовательную школу. Для девочек здесь укороченный курс обучения… Глядя на седые от изморози деревья в саду, Аня жалела, что отправила письмо Таегану только вчера утром. Если бы он ответил в течение этой недели, это было бы почти предзнаменованием, что делать с дайной Эннис.
— Агни?
Полуоткрытая дверь осторожно раскрылась. На пороге стоял Никас.
Обернувшись от окна, Аня улыбнулась.
— У меня бессонница, — объяснила она.
Он нерешительно переступил порог и объяснил тоже:
— Я увидел во сне, что твоя комната пуста. Проснулся и проверил. Дверь ты оставила чуть-чуть открытой. Пошёл искать тебя, и вот… Нашёл. А что случилось?
— Я… — неуверенно начала Аня — и усмехнулась, глядя мимо него.
Брат оглянулся и засмеялся: на пороге комнаты стояла зевающая в ладошку Онора. Обрадовавшись, что все ей улыбаются, девушка подошла к Никасу и взялась за его руку. Аня немедленно вспомнила, как она повелительным тоном выгнала всех из комнаты дайны Эннис, посчитав, что они могут помешать.
— А почему вы не спите? — ответно улыбаясь, спросила девушка.
И Аня решилась.
— Мне нужен совет, — со вздохом призналась она. — Из-за того что получить этот совет не могу, я и не сплю.
— Дело касается дайны Эннис? — посуровел Никас и, беспокойно взглянув на Онору, сам крепко сжал руку своей невесты.
Аня вернулась к дивану и села перед столиком с вязанием. Никас сразу же повёл Онору к ней. Когда они уселись вокруг столика, некоторое время смотрели на трепетание свечных огней канделябра. Потом брат перевёл взгляд на Аню.
— Ты всё ещё молчишь. Боишься, мы не справимся с тем, что тебя тревожит?
— Боюсь, — согласилась Аня и посмотрела на Онору. — Странная ситуация получается. Или я сама себе её придумала — и всё должно быстро разрешиться. Или я права, и наше положение довольно… глупое.
— Выскажи вслух, — предложила девушка. — Может, нам удастся что-то придумать. Или сказанное вслух окажется на поверку не таким сложным.
Поколебавшись, Аня выпалила:
— Как выгнать дайну Эннис, после того как она будет освобождена от проклятия?
— Это легко… — начал было Никас и прервался.
Глаза его уставились в пространство. Кажется, он попытался мысленно увидеть, что произойдёт, когда «больная» станет здоровой… Внезапно его передёрнуло — да так сильно, что обе дайны невольно рассмеялись. А потом Онора полюбопытствовала:
— Что ты представил себе?
— Она будет драться, — просто ответил Никас. А потом нахмурился. — Онора, а перед ритуалом её можно будет напоить сонным зельем? Ей это не помешает?
— Ты имеешь в виду… Нет, не помешает. Но уверен ли ты, что дин Лугус заберёт её сразу после ритуала? Насколько мы знаем, сейчас у них нет жилья на двоих!
— Дать им денег на съём, — пробормотал Никас, уже полностью замороченный странной проблемой. — И пусть увозит свою спящую красавицу из нашего дома. Потом-то ей уже сюда не войти.
Посидели немного, подумали, и Онора изумлённо покачала головой.
— Мы так её боимся?
— А ты нет? — резонно заметила Аня. — Помнишь, как ты ужаснулась, когда она тебе предложила присоединиться к ней? Ты не знаешь, что такое жизнь рядом с такой дайной, как она. Но ты знаешь, каково тебе жить в нашей семье. Хотя!.. — спохватилась Аня. — Я тоже начинаю на тебя давить. Прости, Онора! Я не хотела…
В комнате все затихли, снова следя за огнём. Аня исподтишка следила за Онорой. Девушка не знает жизни. Мало видела людей. А что, если слова дайны Эннис уже запали ей в душу? Если она начинает размышлять о том, что неплохо бы жить в богатом доме, не думая о том, что денег еле-еле хватает на прожиточный минимум, а с упоением занимаясь только своей любимой магией снятия проклятий? Это ведь идеальная жизнь для мага, погружённого в своё дело и в науку о нём!..
Старший брат тоже с беспокойством смотрел на склонённую голову своей невесты. Он тоже знал, что предлагала дайна Эннис Оноре. Тоже не уверен, что девушка захочет после таких посулов остаться с их семьёй?
И только Онора, как выяснилось, думала совершенно об ином! Почти не мигая, она смотрела на пламя, и её тонкие черты порой вспыхивали в неверном свете, превращая лицо в лик с портрета таинственной незнакомки.
— Я могу протянуть, отсрочить действие ритуала, — с сомнением сказала она и подняла голову взглянуть на Аню. — Когда мы с ней разговаривали, она спрашивала меня о дине Таегане. Она его, мне кажется, побаивается. А он приедет, насколько я помню, как раз к последней лунной фазе, стремящейся к убывающей. Поэтому я думаю, что ты, Агни, слишком рано заговорила о проблеме с тётей.
Брат и сестра переглянулись.
Вот о чём думала Онора, пока они переживали, что она выбирает между семьёй, в которой живёт, и родной тётей!
У Ани от сердца отлегло. Теперь она уверилась и могла рассказать всё.
Но прежде она встала и подошла к двери. Приоткрыла и выглянула в гостиную. Тихо и пустынно. Затем она плотно закрыла дверь и вернулась к столику. Удивлённые её действиями, брат и его невеста с интересом ждали, что она скажет.
— Я нашла дневник дина Хармона, в котором он объясняет, почему так спокойно отнёсся к семейному, или родовому, проклятию, — объяснила Аня. — Оказывается, он провёл ритуал совместно со мной.
Парочка переглянулась, когда она от волнения и пересохшего горла сглотнула.
— И… что там было? — медленно спросил Никас.
— Жаль, я не догадалась чаю принести, — пробормотала Аня и улыбнулась. — Вы даже себе представить не можете, что он придумал! И это — получилось! Он сотворил пентаграмму для снятия проклятий и встал в её центр. А потом… — Она чуть не ляпнула: «Агни…» — А потом я… нарисовала образ его силы. Всё.
Некоторое время они оба хлопали на неё глазами. Но если Никас хлопал удивлённо, то Онора — размышляя. И результат размышлений озвучила тут же:
— Но почему тогда дайна Эннис оказалась под тем же проклятием?
— Я тоже думала над этим вопросом. И у меня получается следующее: дин Хармон просто провёл один-единственный ритуал, не посмотрев притом, остались ли на карточках цвета. А если цвета на карточках не остаются (что мы уже знаем с Никасом), ритуал надо повторить — до тех пор, пока цвета не начнут оставаться, говоря о том, что силы полностью вернулись к человеку.
— То есть дин Хармон оставил частичку проклятия на себе, — подытожил Никас. — А потом добавил древнее проклятие, к которому отнёсся небрежно… Не потому ли небрежно, что считал — успеет опять-таки с себя снять его при помощи магии образов?
— Вот бы посмотреть… — прошептала девушка.
Старшие снова взглянули на неё с улыбкой: оба поняли, что она, заинтересованная в своём деле вечная студентка, имеет в виду. Аня вздохнула и сказала:
— Мы отошли от темы.
— Как выгнать дайну Эннис? — уточнил Никас. — А Онора не права? Ты не слишком рано об этом задумалась?
— Как раз-таки вовремя. Дело в том, что можно провести ритуал, не дожидаясь полнолуния. Прямо сейчас.
Секунды Онора сидела, остолбенело глядя на Аню. И — ахнула.
— Всё правильно! Ведь теперь ритуал снятия проклятий не зависит от лунных фаз!
— Поэтому я и задумалась о конечном результате, — мрачно сказала Аня. — Мне хочется, чтобы дайна Эннис уже завтра пропала из нашего дома. И есть такая возможность. Но… Проблема-то с выдворением остаётся. А я не хочу, чтобы она ходила по дому и… отравляла его своим присутствием.
— Не восемь дней, а день или два!.. — пробормотал ошеломлённый Никас. И вдруг рассмеялся, да так задорно, что и дайны засмеялись, пусть и с удивлением. — А зачем тогда думать о выдворении? Она сейчас слаба, а значит — провели ритуал и велели дину Лугусу вывезти её отсюда. Она слабая. Что сможет сделать? — И замолчал, грустно улыбаясь: — Смешно, да? Мы ополчились против одной слабой дайны…
— А не наоборот? Не она ополчилась на нас? — рассердилась Аня.
— А если ей самой предложить два варианта снятия проклятия? — не заметив, что беседа перерастает в перепалку, задумчиво проговорила Онора, и брат с сестрой уставились на неё. — Она ведь желает побыстрей избавиться от проклятия. Тёте можно предложить следующее: первый, уже бывший ранее вариант — снять проклятие через восемь… впрочем, уже через неделю. Но без магии образов. Второй вариант: снять проклятие с помощью магии образов через день, но при условии, что она сразу после ритуала уйдёт из дома.
— Предложить ей можно всё, что угодно, — хмуро сказал Никас. — Была бы ещё уверенность, что она сдержит слово. Но ведь этой уверенности нет. А она маг, что значит — умеет избавляться от последствий, которые появляются у всех не сдержавших слово. Ведь к тому времени она будет без проклятия. А значит, сумеет воспользоваться своими силами. Магическими.
Молча глядя на Онору, Аня прикусила губу. Интересно, а если…
— А давайте пока просто выясним её помыслы?
— Что ты имеешь в виду?
— Завтра утром, до прихода дина Лугуса, как раз и предложим ей эти два варианта — в обмен на слово, что она уйдёт из нашего дома немедленно, как только станет чистой от проклятия. И посмотрим, как и что она ответит на наши предложения.
— Можно и так, — пожал плечами Никас. — Только я…
И замолчал, бездумно глядя на свечи. И что-то вдруг Ане показалось, что старший брат едва успел прервать себя на полуслове — так: «Только я хотел бы дождаться приезда дина Таегана!» Или ей захотелось, чтобы Никас так пожелал?
— Онора, ты согласна с этим?
— Согласна. И мне очень хочется, чтобы она согласилась на второй вариант! — вдруг страстно ответила девушка. — Чтобы ритуал провести уже завтра — и избавиться от её присутствия здесь, в нашем доме! Мы столько времени и денег на неё потратили, а она!..
— Успокойся, Онора, — мягко сказал Никас и протянул ей руку, в которую девушка вцепилась. — И потерпи немного. Даже неделя — это очень мало, в сравнении с тем счастьем, что в будущем мы её больше не увидим.
— Идёмте спать, — вставая, улыбнулась Аня. — Может, удастся прихватить последние часы перед подъёмом и выспаться-таки.
Держась за руки, парочка удалилась первой. Зная, что на втором этаже брат с его невестой будут долго прощаться, провожая друг дружку до своих комнат и обратно, Аня огляделась, всё ли на месте она оставляет в мастерской. И замерла, мысленно услышав взволнованный голос Оноры: «Мы столько на неё потратили!..» Хм… А ведь это третий вариант из того, что можно предложить дайне Эннис, чтобы она убралась подобру-поздорову из их дома… Надо обдумать его.
То ли поговорила, разделив с родными свои заботы, и успокоилась, то ли время сна наконец-то явилось, но уснула Аня, едва только укрылась одеялом. И, уплывая в сон, лишь раз встревоженно спросила себя: «Дверь-то в свою комнату я открытой оставила?» Ответить не успела. Заснула.
Но утром ответ получила — в виде скрипнувшей двери, которую поневоле приоткрыла Нейнси, вошедшая, чтобы напомнить о своих надобностях. Ворча: «Мне, вообще-то, кто-то обещал за псинами следить!» и затеплив свечу, Аня оделась, оживая с каждым движением. А погуляв с Нейнси на прохладном и суховатом морозце, пришла в себя полностью. Отпустив собаку подняться на второй этаж, сама поспешила на кухню, где её приветствовали старушки-служанки.
Пока двойняшки и Кристал, полусонные, ковырялись в тарелках, завтракая, старшие со скоростью умяли свои порции и, к изумлению младших, быстренько убрались из столовой залы. Аня выходила последней и оглянулась: Кристал неуверенно встала из-за стола. Аня покачала головой и для надёжности хорошо закрыла дверь за собой. Не для того, чтобы не выпускать младших, а чтобы звуком предупредить: ходить за старшими пока не надо!
Остановившись в гостиной, она прислушалась. Вскоре из кухни появилась Онора с небольшим подносом — с завтраком для дайны Эннис. За девушкой — Никас. «Охрана!» — насмешливо решила Аня, поспевая за ними. У двери к дайне Эннис остановились и переглянулись. Шёпотом Аня спросила:
— Кто будет говорить о двух вариантах?
— Я, — храбро сказала Онора и локтем — не успел Никас открыть дверь — стукнула в дверь. И вошла первой.
Никаса на пять минут оставили за дверью — на те пять минут, пока приводили дайну Эннис в порядок, помогая ей совершать утренние процедуры. Затем её уложили в постель, накормили, и Онора открыла дверь Никасу.
Удивлённая дайна Эннис уставилась на него, непривычно вошедшего утром. Онора тем временем передала Ане тарелки и чашки с ложками, и та поставила поднос на стол.
— Надо поговорить, — сказала Аня.
Онора, сидевшая перед постелью на стуле, глубоко вздохнула и начала. Она высказала своё предложение точно в тех же словах, какими все свои мысли выразила ночью. Никас стоял возле стола, поглядывая то на дайну Эннис, то на свою невесту. Аня же встала возле двери, но так, чтобы видеть только лицо дайны. Когда девушка закончила высказывать своё предложение, Аня ещё внимательней всмотрелась в лицо дайны Эннис. Та лежала на подушках, глядя в стену и явно обдумывая информацию.
— Вы хотите, чтобы я дала слово удалиться из вашего дома после проведения ритуала — выбрав один из двух вариантов? — наконец медленно сказала она, не глядя на Онору, а словно выговаривая в пустоту.
Аня чуть подалась вперёд: едва заметная подленькая ухмылка скривила губы дайны.
— Онора, уступи мне, пожалуйста, место, — бесстрастно попросила она.
Удивлённая девушка, так и не дождавшаяся ответа от тёти, немедленно встала. И Аня уселась так, как полагается хозяйке — с достоинством, выпрямив спину, и таким образом стала смотреть на дайну Эннис слегка свысока. Что «больная» и прочувствовала.
— Дайна Эннис, есть и третий вариант, который не предусматривает нашего ожидания вашего слова, — спокойно сказала Аня. — Мы перестаём вам помогать.
— Вы… не посмеете этого сделать! — прошипела дайна Эннис, враз потеряв голос от неожиданности и страха.
— Очень даже посмеем. Вы нас научили кое-чему, дайна Эннис. И я решила, что это даже интересно — пожить некоторое время с вашим взглядом на мир и на людей. Так вот. Вы нам невыгодны.
— Что-о…
— А как вы думали? Мы потратили на ингредиенты для вашего ритуала сумасшедшие деньги. Вы сможете их нам компенсировать? Нет — будем говорить конкретно. А ведь у обычного клиента эта сумма была бы включена в плату за проведение ритуала. Когда я говорила дину Лугусу, что мы привезли вас сюда, потому что иначе не могли, потому что вы умирали, а у нас есть возможность помочь вам, чем вы откликнулись? Желанием отплатить нам чёрной неблагодарностью. И вы думаете — у меня рука не дрогнет прервать готовящийся ритуал? Онору-то мы легко спасём от родового проклятия. Мы знаем, как это сделать. И мы любим Онору. А вы? Кто вы нам? Вы человек, который умрёт, если не сделает пакости другому человеку… Впрочем, всё это лишь слова. Итак, у вас есть выбор: или вы по-родственному получаете помощь и удаляетесь из нашей жизни, либо я пишу судебный иск на вас за мошенническое получение помощи. (Никас и Онора переглянулись и с восхищением уставились на Аню.) И в этом иске укажу, сколько берёт за проведение ритуала снятия проклятия мастер Онора (налоговые проценты, естественно передаются в казну города) и сколько было потрачено ею на ингредиенты для совершения этого ритуала. Лавочник магической лавки подтвердит наши покупки. Что же вы выберете, дайна Эннис? Свободную, пусть и небогатую жизнь с дином Лугусом — или вечные бега от правительственных агентов, которые будут преследовать вас по нашему судебному иску? И, если поймают… вы же понимаете, что вам будет грозить тюрьма?
Тишина. Минута. Другая.
Старушечье лицо исказилось ненавистью.
— Жизнь… — прошелестело в комнате.
— Спасибо, дайна Эннис, — сказала Аня и встала со стула. — Своё решение о двух вариантах скажете нам чуть позже. Вам надо подумать — и я это понимаю.
Никас быстро убрал стул к столу и открыл дверь перед сестрой и невестой.
Втроём молча дошли до лестницы и спустились в гостиную. Младших не видно. Наверное боясь их появления не вовремя, Никас поспешно сказал:
— Агни, пока Онора несовершеннолетняя, она имеет право на практику без налогов.
— Дайна Эннис об этом знает? — усмехнулась Аня. — И есть ли какое-то значение у налогов, когда мы сделали то, что надо было сделать с самого начала?
Потрясённые лица парочки подтвердили, что она сделала всё правильно.
Аня оглянулась на коридор в столовую залу и, приглушив голос, проговорила:
— И я знаю, что за проклятие преследует эту семью. Прочитала в тетради дина Хармона. Пару веков назад глава этой семьи буквально ограбил своих соседей. Но проделал это так ловко, что сумел уйти от правосудия. Обнищавшие соседи в один голос прокляли главу семьи. Поэтому проклятие было таким сильным и быстродействующим. Проклинателей было много, и все они были в отчаянии.
— Агни, твоё высказывание… — чуть не прошептал Никас, — было потрясающим!
«Ага! Сама удивляюсь, насколько офигительным!» — радостно подумала Аня. И тут же не преминула воспользоваться моментом и поднять руку с указующим пальцем:
— Вот видите, как полезно читать журналы! Даже дамские!
И все с облегчением рассмеялись.
Далее жизнь в доме пошла-побежала по накатанной. Пока ждали дина Лугуса, Кристал сбегала за Лиссой: малышку постепенно приучали снова вставать раньше, чтобы завтракать вместе со всеми. Двойняшки показывали старшему брату, который всё с изумлением продолжал посматривать на Аню, свои новые картины и доказывали, что они больше не пытались проводить эксперименты с магией образов.
Когда приехал дин Лугус, старшие его встретили на крыльце. После привычного приветствия Никас первым начал разговор о насущном:
— Дин Лугус, как вы представляете себе жизнь, после того как дайна Эннис избавится от проклятия? Есть ли у вас возможность снова снять дом? Ведь через неделю она уже будет готова выйти отсюда на своих ногах.
Глаза дина Лугуса расширились, и он растерянно оглядел встречавших его, словно они его огорошили чем-то очень неожиданным. «Или он из тех рохлей, которые вообще не думают о будущем? — с недоумением подумала Аня. — Хотя какой из него рохля?.. Сумел же пересилить себя и обратиться к нам. Просто за всеми этими проблемами и после их временного решения забыл думать о насущном…»
— Через неделю, — повторил дин Лугус и кивнул, подтверждая её догадку. — Я и забыл… Но у меня есть неделя — я подумаю, что надо сделать. Спасибо, что напомнили.
Он даже губы поджал сосредоточенно, уже начиная думать. И вышло это так забавно, что даже Онора потупилась, скрывая смешливую улыбку.
Выбежали на крыльцо двойняшки и Кристал. Дайны попрощались с братьями, напомнив им, что необходимо заехать на рынок за продуктами. Список последних, написанный рукой Ани, теперь хранился в нагрудном кармане Никаса.
Вернувшись в гостиную, дайны улыбнулись Лиссе, которая гонялась за собакой, улепётывавшей от неё, а щенок пытался гоняться за малышкой.
— Дайны, у нас завтра торжественный обед. Приедет дайна Мадэйлеин с супругом и девочками.
— И увидят наши шторы! — завопила Кристал, счастливая донельзя.
Хохотала даже Лисса, которая ничего не поняла, но смех старших был так заразителен! Дождавшись, когда все отсмеются, Аня напомнила:
— А сегодня к нам привезут Конгали. Как вы думаете, стоит ли её приглашать на завтрашний обед?
— Конечно! — обрадовалась Кристал, и Лисса отчаянно закивала, важно добавив:
— И сегодня мы познакомим Нейнси с Коаном!
— Столько дел! — насмешливо оценила Аня. — С чего начнём? Дайна Сарейд сегодня не приезжает. Есть время посидеть и составить программу праздничного обеда.
— Печеньки! — требовательно напомнила Лисса.
— Куда уж без них, — пробормотал Аня, в душе удивляясь: дайна Мадэйлеин, как обычно, привезёт вкуснейшие вещи из кондитерской лавки, но в большинстве своём девочки почему-то предпочитают именно собственноручно сделанные печеньки из простейших продуктов. Из-за формочек, что ли, с фигурками?.. — Что потом?
— Надо бы разобрать вещи Лиссы, — деловито сказала Онора. — Их ведь как привезли, так и бросили в угол. А там их очень много.
— Что ж, — решила хозяйка дома, — в каждой комнате у нас есть небольшой шкафчик. Но для вещей Лиссы нужно больше места. Мы пока разберём вещи так: самые необходимые положим в шкафчик, а вечером Никас и мальчики принесут ещё один, и тогда туда уместятся остальные. А о завтрашнем обеде поговорим на сегодняшнем. Хорошо?
— Хорошо, — ответила за всех Кристал и первой побежала к лестнице.
— Разбирать вещи — недолго, — задумчиво сказала Онора. — Что потом?
— Потом ты можешь бежать в свою библиотеку, — смеясь, разрешила Аня. — А мы засядем в мастерской. У меня раскроено зимнее платье для Кристал. А после обеда неплохо бы снова забраться в мансарду и посмотреть, что из вещей начать ушивать для тебя. Твои пальто и плащ становятся слишком холодными для непогоды. Палантины — это, конечно, хорошо, но для невесты Никаса нужны вещички посолидней.
— Мансарда? — удивилась Онора, и, сначала оторопевшая, Аня сообразила, что заклинание защиты продолжает действовать.
— Потом поговорим, — пообещала она. — Пора подниматься на второй этаж, иначе девочки там из Лиссиных вещей устроят мусорную свалку.
Онора фыркнула и поспешила к лестнице. Аня пошла следом — солидно, как подобает хозяйке большого дома. И мысленно смеясь над собой — над человеком, который то и дело, вытянув руки, словно слепец без трости, пытается вписаться в эту странную, но такую притягательную жизнь.