Утром, раньше обычного («больная» проснулась раньше — предупредила Онора) поднимаясь к дайне Эннис с подносом, Аня чувствовала себя невероятно глупо. Но на языке неотвязчиво вертелся всё тот же ночной вопрос, который очень хотелось задать «больной», и в то же время от содержания этого вопроса Ане было и стыдно, и весело: «Ну, что, дайна Эннис? С сегодняшнего утра вам всё так же нравится наш дом? Или вы уже предпочитаете думать о том, как бы отнять у нас конюшню?»
Аня и фыркала на себя и на свой вопрос, и вздыхала, но ничего со своим диким весельем делать не могла: губы так и разъезжались в идиотской улыбке.
Помогло только одно: пришлось, как обычно, проводить утренние гигиенические процедуры с дайной Эннис (уже без Оноры управлялись), так что, несмотря на минимум физических усилий, Аня всё-таки сумела успокоиться. Но приглядывалась, отмечая, что жёлчное выражение никуда не делось с лица дайны. Хотя разок смягчилось: покопавшись в вещах Агни, Аня нашла явно зимний чепец для сна в холодные ночи и принесла его «больной». Не для того чтобы теплей было спать — в комнате дайны Эннис тоже потеплело. Для того чтобы скрыть мертвенную бледность тёти Оноры и проблемы с выпадавшими когда-то волосами. Когда та, поколебавшись и бросив подозрительный взгляд на дверь, стянула с полулысой головы платочек, с которым спала и проводила дневное время, и надела уютный чепец, Аня поднесла ей зеркало, чтобы та заправила волосы. Желчь на секунды исчезла, пока дайна Эннис всматривалась в отражение. В глазах промелькнули странная усталость и даже горечь. Но один взгляд поверх зеркала, на Аню, которая смотрела на неё уже сочувственно, и «больная» снова скривила губы. И вместо довольно милой старушки, только что с грустью созерцавшей себя в зеркале, снова появилась пока бессильная, но всё равно опасная ведьма.
Поскольку дайна Эннис медленно, но упорно восстанавливалась и крепла, благодаря пентаграмме, в которую Онора постепенно вкладывала нужные ингредиенты, Аня оставила «больной» поднос на стуле так близко, чтобы та легко могла бы дотянуться до любого предмета на нём, а сама вышла. Надо было встретить дина Лугуса, обещавшего приехать сегодня пораньше. И проводить с ним братьев.
По дороге к лестнице заглянула в комнату Лиссы. Нейнси, лежавшая рядом с порогом, немедленно подняла голову. И нечаянно показала таким образом щенка, спящего между её передними лапами. Но, узнав хозяйку дома, «поулыбалась» ей собачьей улыбкой: утром они уже погуляли. Закрывая дверь, Аня ещё подумала: не решила ли собака, что хозяйка снова хочет прогулять её?
И побежала дальше — смотреть, успели ли девочки накрыть завтрак на стол.
— У вас всё готово? — спросила она, чуть запыхавшись, остановившись на пороге кухни. И тут же испуганно замирая: неужели она запыхалась из-за «положения»?! Глупости какие! Она слишком рано начала к себе прислушиваться. Или здесь, в этом мире, это нормально… Впрочем, для кого как — усмехнулась она. Была из бедных, каких здесь много, кто бы спрашивал, может ли она делать ту или иную работу. Работала бы, как обычно… Что-то это «как обычно» сегодня с раннего утра пристало.
Поднос с чашками у неё выхватили из-под рук, потянувшихся к ним.
Кристал с ним и убежала в столовую залу.
А Онора с ноткой тревоги спросила:
— Ты была у дайны Эннис? Она снова злится?
— Почему ты решила, что она злится? — удивилась Аня, подходя к кухонному столу посмотреть, обе ли хлебные тарелки взяты в столовую залу.
— Ты рано спустилась от неё.
— Всё хорошо, — ободряюще сказала Аня. — Просто ей пора самой управляться с ложкой и чашками. Она достаточно для этого состояния окрепла. А я спустилась, потому что жду дина Лугуса.
— Поняла, — улыбнулась Онора и тихонько засмеялась. — Сегодня все ждут его приезда, всем любопытно, сумел ли он убедить своих родителей.
И обе замерли, услышав даже в кухне знакомый звон ворот. Явился долгожданный дин Лугус! Дайны переглянулись и, бросив полотенце и фартук (Онора, конечно), побежали в гостиную. Здесь быстро оделись в тёплые плащи и выскочили на крыльцо следом за Никасом. И уже здесь превратились из любопытных девчонок в солидных, знающих себе цену дайн. Никас ещё оглянулся на обеих и тут же приподнял слегка согнутые в локтях руки. Дайны поспешили ухватиться за них, а Онора даже успела на секунды прижаться к жениху и улыбнуться ему снизу вверх.
Торжественная встреча дина Лугуса не удивила, хотя в душе, возможно, он и недоумевал: в конце концов, он не впервые приезжал сюда и мог, наверное, войти и без встречи со стороны хозяев дома.
Уже в гостиной Никас даже слегка поухаживал за ним: приехав раньше обычного, дин Лугус наверняка был голоден, в чём не хотел признаваться, но бросил предвкушающий взгляд на коридор в столовую залу. Так что Никас беспрекословно велел ему снять верхнюю одежду и направиться в столовую залу. И даже принял пальто, которое нерешительно поначалу снял дин Лугус. А Аня взяла у него из рук шляпу, когда он неуверенно снял её и обернулся к вешалке, не зная, куда её пристроить: вешалка всё-таки была рассчитана только на своих, домашних. Вот как все нетерпеливо ждали рассказа дина Лугуса о своей беседе с родителями!
При виде стола дин Лугус не просто оживился. Голодный взгляд, брошенный на блюда, мгновенно засиял при виде пустого места с готовым прибором и незанятого стула перед ним. Уже уверенней он прошёл к «своему» месту и сел, радостно созерцая завтрак. И признался, привычно не стесняясь:
— Я так был занят утром, что не успел позавтракать! Благодарю вас, что вы позаботились обо мне!
— Всегда пожалуйста, — спокойно ответила Аня и едва заметно кивнула Кристал.
Та уже съела свою порцию — вероятно в нервах, слишком быстро, и девочка осторожно, чтобы не мешать едокам и гостю, встала из-за стола и поспешно направилась к кухне — принести горячий чайник и заварник.
Когда основное блюдо было съедено и настало время чая, куда Аня положила кое-что из трав, что оставались после налёта Оноры на её запасы, дин Лугус с удовольствием отпил глоток, замер на мгновения, явно пытаясь снова определить, что именно из трав заварила сегодня Аня, а потом проговорил:
— У меня вчера состоялась беседа с моими родителями (все застыли, встревоженно глядя на него, чего он, видимо всё ещё пребывая во вчерашнем вечере, не заметил). И как хорошо, что уже вчера вы, дин Никас и дайна Таеган, уже подготовили меня к тому, что может ожидать в такой беседе.
— Мы подготовили? — не сдержался Никас.
— Да, именно вы, — радостно подтвердил дин Лугус. — Потому как именно вчера прозвучал аргумент против дайны Эннис в моей жизни. Главный аргумент — позвольте уточнить. Ведь как родители, так и я искал женщину своей жизни, которая сумеет твёрдой рукой контролировать наши семейные финансы. И вчера вы усомнились, что дайна Эннис подходит под портрет этой дайны. Ведь она истратила свою долю наследства — и очень быстро. Я тогда же ответил на ваше опасение. Но это сомнение стало решающим, когда я поехал домой. И я думал над ним так долго, что нашёл все необходимые аргументы, чтобы убедить моих достопочтенных родителей, что дайна Эннис — это та дайна, с которой я уверенно пойду по жизни, не жалея о своём решении. И был достаточно убедителен, чтобы мои родители поверили мне.
— Замечательно, — с той же неуверенностью сказал Никас.
Именно к нему обернулся всем телом дин Лугус.
— Уважаемый дин Никас, если моя невеста меня пока не хочет видеть, сумеете ли вы ей передать решение моё и моих родителей?
— Это сделаю я, — на правах хозяйки дома вмешалась в беседу Аня. — Сейчас дайна Эннис завтракает, так что в конце завтрака она, надеюсь, услышит благоприятную для себя весть.
— Примите мою благодарность, дайна Таеган! — всплеснул руками дин Лугус.
Он был настолько искренне взволнован, что Аня грешным дело подумала: а на самом ли деле всё так спокойно прошло в доме родителей дина Лугуса? Ох, не зря дин Лугус важничал, уезжая вчера домой, словно генерал перед опасной операцией. Да и сейчас выглядит так, словно сам не верил, что у него что-то получится.
Двойняшки смотрели на него удивлённо, не совсем понимая, почему взрослый дин так ведёт себя, но, кажется, Онора поняла. Она сидела, притаившись, даже чуть-чуть склонившись и ссутулившись, будто желая, чтобы её не замечали. Но радостная улыбка прорывалась. Чему радуется девушка? Тому, что теперь не надо беспокоиться о дальнейшей судьбе своей тёти? Или тому, что теперь вечернее и не только время не надо будет тратить на трудную пентаграмму, а можно возобновить вечерние прогулки с Никасом?
Проводив дина Лугуса и братьев, Аня прикинула, что впереди: снова посещение дайны Эннис, мытьё посуды после завтрака, встреча дайны Сарейд и… Она лукаво усмехнулась: а потом она собиралась всё-таки вымыть окна. Хотя бы изнутри. А то думали, думали сначала помыть окна, а потом только повесить всякие шторы-гардины. А теперь — с глаз долой, так и из сердца вон?.. «Ладно, без помощи обойдусь, — решила она. — В конце концов, это не на холоде драить стёкла снаружи».
Перед тем как пойти на второй этаж, ещё на крыльце Аня поймала Онору за руку и шутливо спросила:
— Как твоя пентаграмма? Когда дайна Эннис начнёт бродить новым привидением по нашему дому?
— Очень надеюсь, что только перед самим ритуалом, — вздохнула девушка и кивнула Ане. — Не бойся за посуду. Мы с Кристал вымоем её.
— Хм, в обмен на посещение дайны Эннис? — мигом сообразив, поддразнила Аня.
Онора покраснела и тоненько пожаловалась:
— Чем меньше её видишь, тем лучше о ней думаешь.
— Что? — насторожилась Аня. — Она сегодня опять о доме говорила?
— Нет. Она требует уговорить тебя, чтобы вы до ритуала поставили её на ноги.
У Ани чуть не вырвалось: «Да не дай бог!» Но сдержала себя и ответила:
— Если начнёт уговаривать в следующий раз, скажи, что нельзя ей на ноги вставать — из тех соображений, что она начнёт двигаться, а значит — терять силы. Ты не железная. Я ведь знаю, что ты не только ингредиенты в пентаграмму вкладываешь, но и собственные магические силы. Если она, будучи магом, забыла о том, это простительно. Но, если она требует ритуала, помня про эту особенность, это бессовестно с её стороны. Будет настаивать — зови меня. Разберёмся.
— Вот об этом я и хотела попросить, — призналась девушка, нервно смеясь. — О том, чтобы обратиться к тебе. Одной мне пока трудно справляться в таких ситуациях.
Аня без смеха, абсолютно серьёзно положила ладонь на пальцы Оноры.
— Онора, ты нам с Кристал почти сестра. Поэтому зови на помощь в любых ситуациях, хорошо? Мы никогда тебе не откажем в помощи.
— Я знаю, — прошептала девушка, и её глаза внезапно наполнились слезами. — Агни, я так тебе благодарна… Помнишь, когда я попросила деньги на дорогие ингредиенты? А ты немедленно откликнулась? Я так перетрусила, прежде чем к тебе подходить. Я же знаю, как у нас тяжело с деньгами. А ты… Ты сразу согласилась. А я… Я так долго плакала, прежде чем подойти… Да, этот дом мог бы быть и моим, но без нашей семьи я бы пропала. Зачем он мне — без вас? Я никогда, Агни… Никогда…
— Не плачь, Онора, — вздохнула Аня. — Вечером Никас из-за тебя со мной ругаться будет, что довела до слёз.
— Но я же сама… — жалобно сказала Онора, вытирая слёзы.
— Вы почему здесь стоите? — выскочила из коридора Кристал. — Онора! Я тебя жду, жду! А ты не приходишь! Ой… — увидела девочка мокрое лицо Оноры.
Но девушка уже улыбнулась ей и побежала навстречу. Аня в очередной раз вздохнула и пошла к лестнице. Кроме того что забрать посуду у дайны Эннис, ещё надо разбудить и привести в столовую залу Лиссу.
Правда, когда проходила мимо комнаты Лиссы, пришлось остановиться: дверь была полуоткрыта. Удивлённая Аня заглянула внутрь. Ни малышки, ни собак. Пожав плечами: может, не заметили, как она спустилась? И заторопилась к комнате дайны Эннис. Здесь дверь была закрыта, но неплотно. Аня шагнула к ней и только взялась за дверную ручку, как замерла.
— … А ты теперь будешь нашей девочкой? — звонко спросила Лисса.
Судя по странному вопросу, малышка уже давно сидела в этой комнате. Интересный же здесь происходил разговор, если Лисса задаёт такие вопросы.
— А что я получу, если буду вашей… девочкой? — сварливо спросила дайна Эннис, и Аня прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Ей и в этом случае надо что-то получить!
— Агни может сшить тебе куклу! Как у меня. А ты знаешь, как назвала свою куклу Онора? Она тоже большая девочка, но когда кукол продавали, она так не хотела, чтобы её куклу забрали, что кукла стала её собственной!
— И как? Как она назвала её?
— Миленькая! — объявила Лисса.
Аня чуть сдвинула дверь и в появившуюся прореху увидела, что малышка сидит на полу, перед кроватью дайны Эннис — так, чтобы та, полулёжа, видела её. Щенок дрых на краю постели, и дайна Эннис рассеянно поглаживала его. Собака лежала, привалившись к Лиссе, на коленях которой лежала её личная кукла.
— И что? — скептически, будто у взрослой, спросила дайна Эннис. — Кукла очень дорогая? Поэтому это так надо, чтобы у меня тоже появилась кукла?
— Они разговаривают, — важно объяснила Лисса непонятливой тётеньке. — Мы с куклами Кристал и Оноры много раз встречались, и они разговаривали про балы, про платья, а ещё про всякие сплетни из высшего света.
Аня аж сжалась: вот не испортила бы дайна Эннис Лиссе удовольствие — игру с куклами. Ляпнет ещё что-нибудь, что всё это глупости, что куклы говорить не умеют… Но дайна Эннис промолчала, и, выдохнув, Аня решила считать, что она устала для дальнейших вредностей.
Стукнув в дверь, она вошла, не дожидаясь приглашения.
— Лисса, марш в ванную комнату, — велела она. — Тебе пора завтракать. И ты мешаешь дайне Эннис. Она уже устала. Ей надо отдыхать.
Зажав свою Тили под мышкой, Лисса стащила с кровати щенка и, позвав Нейнси, выбежала из комнаты. А Аня подошла к кровати дайны Эннис и принялась собирать посуду на поднос. Поглядывая на «больную», расслабленно, словно отдыхая, лёгшую на подушки, спросила:
— Лисса сильно вам докучала?
— Нет.
— Если так будет, скажите мне. Я запрещу ей появляться у вас.
Дайна Эннис что-то промычала. Кажется, утвердительное. Потом спросила:
— Почему мне нельзя получить силы уже сейчас, до работы Оноры с пентаграммой?
— Я вам не доверяю, — почти бесстрастно ответила Аня.
— Но… — возмущённо начала дайна Эннис и замолкла. Ненадолго. С привычной для неё претензией поинтересовалась: — То есть это не из соображений моего избавления от проклятия?
— Нет.
— Но тогда… Я ведь не опасна! — уже рассердилась «больная». — У меня не осталось магических сил, не говоря уже о физических!
— Вы слишком хорошо себя зарекомендовали, — объяснила Аня. — И не в лучшем смысле. Никто не хочет общаться с вами. Примите это, не забывая о том, что вы скоро выздоровеете и тогда сможете ходить там, где вам вздумается.
Дайна Эннис, напряжённая и сердитая, приподнялась с подушек и открыла было рот, но Аня не дала ей и слова сказать, спокойно договорила, будто добавляя к предыдущим словам новую информацию:
— Дин Лугус просил передать вам, что беседа с его родителями вчера прошла успешно. Они дали согласие на этот брак.
Секунда, другая — дайна Эннис рухнула назад, на подушки. Глазами словно ушла в себя, а затем Аня покачала головой, расслышав её бормотание:
— У них двухэтажный особняк, насколько я помню?.. И неплохой доход у отца.
Хозяйка дома даже почувствовала страх за родителей дина Лугуса: а не перенаправила ли она мрачные мысли дайны Эннис на новую цель? Поэтому осторожно вклинилась в едва слышное бормотание:
— Дайна Эннис, а вы сами не практикуете? — И промолчала, хотя с губ едва не слетели слова: «Или только и умеете, что магическую отраву насылать?»
«Больная» молчала так долго, что Аня решила — ответа не будет.
— Я специализировалась на составлении отваров из магических и лекарственных трав с толикой оставленных на них магических заклинаний. Это не самая востребованная специальность, но деньги у меня были, как и клиенты.
Аня резко опустила голову, чтобы дайна Эннис не заметила вспыхнувшей улыбки. Да, старший брат дайны знал, что подарить младшей сестре на свадьбу.
— По-моему, замечательная специальность, — одобрительно сказала она и тут же, немного удивлённая, переспросила: — А дина Лугуса вы этому не учили?
— Чему? — вскинулась дайна Эннис.
— Узнавать травы в отварах. Дело в том, что у нашей семьи не настолько много денег, чтобы покупать настоящие чаи, так что я завариваю травы. Однажды угостила дина Лугуса, и он узнал несколько трав из сбора.
— Он запомнил мои уроки? — с недоумением спросила дайна Эннис.
Но Аня больше не собиралась продолжать разговор.
— Дайна Эннис, вы выглядите утомлённой, — сказала она и подняла поднос с посудой. — Отдыхайте, пока есть возможность. Не забывайте, что в конце недели дайна Онора снимет с вас проклятие.
До приезда дайны Сарейд осталось всего ничего. Но посуда на кухне была вымыта, девочки переодеты, Лисса с собаками накормлена и отведена в её комнату, Онора препровождена в библиотеку. «Поэтому торжественное введение дайны учительницы можно считать объявленным!» — с высокопарной насмешкой подумала Аня.
Впрочем, встречали дайну Сарейд только её ученица и хозяйка дома. Последняя, едва только закрылась дверь в учебную комнату, немедленно кинулась на кухню. Уф… Тёплой воды достаточно. Аня взяла небольшое ведёрко, разыскала чистые тряпки и бросилась к окнам гостиной.
Что — что, а мыть окна она умела стремительно. Главное, чтобы тряпки были — одна мокрая, остальные сухие. И счастье, что дом стоит вне дороги, на которой хоть и редко, но время от времени появляются автомобили. Так что на стёкла их дома попадает обычная грязь, без жирных примесей от всяких проявлений цивилизации.
Когда она домывала шестое окно, пришлось замереть, прислушиваясь: почудилось, она слышала далёкий… крик? Зов? Вроде тихо. Но на всякий случай Аня спрыгнула с широкого подоконника, не обращая внимания на стул, с помощью которого залезала на те же подоконники, и прошла в центр гостиной.
И крик повторился. И лай тоже. Со второго этажа.
Мгновенно представив себе все самые жуткие ужасы, Аня помчалась по лестнице, чуть не споткнувшись пару раз от страха за Лиссу — она одна оставалась на втором этаже. Кроме дайны Эннис, разумеется.
Лиссу она увидела сразу, несмотря на то что малышка сидела на коленях. Собаки прыгали вокруг неё и лаяли так, что Аня оглянулась: за ней бежала Онора.
Когда Аня добегала до Лиссы, придумывая на ходу тысячи ужасов, она начала видеть общую картину: малышка сидела неподалёку от комнаты дайны Эннис, пытаясь поднять «больную», каким-то образом сумевшую выйти в коридор и тут же свалиться.
— Агни, не надо! — раздался крик Оноры, когда хозяйка дома остановилась возле дайны Эннис и, ухватившись за подмышки, попыталась приподнять её.
— Вдвоём! — скомандовала Аня. — Так нагрузки будет меньше.
Добежав, Онора суматошно покивала, и они схватились с обеих сторон за дайну Эннис. На Лиссу, которая твёрдо решила помочь им, пришлось прикрикнуть, чтобы отошла. Затем, быстро переговорив, пришли к выводу, что дайну лучше не поднимать, а волоком протащить из коридора в комнату и уже там потратить «дамские» силы на то, чтобы втащить дайну на постель. Тощая, тощая, а весила уже немало — для их рук.
С самого начала Аня ожидала, что дайна Эннис начнёт ругаться и злиться, но, судя по всему, сил на злость не осталось. И дайна Эннис лишь повисала на их руках, беспомощно кривясь. Наверное, осознала, что была излишне самонадеянна.
Когда она оказалась на кровати, Аня отдышалась и спросила, вытирая пот с лица:
— Ну и зачем?..
— Я устала лежать! — огрызнулась дайна Эннис. — Я уже прочитала все ваши журналы. Я пересчитала все ветки деревьев за окном. Поэтому!
— А вы хотите заниматься чем-то полезным? — обозлилась и Аня. — Хотите помочь мне — в мытье окон? В мытье посуды после завтраков-обедов? В шитье и вязании? Чем вас занять — скажите мне! Я, например, не представляю!
Дайна Эннис метнула в неё уничтожающий взгляд и отвернулась к стене.
Постояв над ней до собственного успокоенного дыхания и усмирённого дыхания Оноры, Аня обернулась к девушке и кивнула на выход.
В коридоре их ждала испуганная Лисса.
— Агни, Агни! — затеребила она хозяйку за край её жилета. — Эта дайна сильно ушиблась?
Про себя Аня хмыкнула: она настолько разозлилась на дайну Эннис, что даже не спросила, нет ли у неё ушибов, не болит ли где на местах падения. Но, если судить по настрою «больной», ничего страшного не произошло. Так что Аня присела перед Лиссой на корточки и вздохнула:
— Ты же падаешь иногда, Лисса. И не всегда получается больно. Так ведь? Пойдём со мной. Будешь играть с собачками в гостиной. — И вдруг сообразила, взглянула на Онору. — Лисса, ты пока спускайся, а я поговорю с Онорой.
Девушка, показалось, сжалась в ожидании попрёков. Но Аня улыбнулась, и от неожиданности Онора улыбнулась ответно и вся вскинулась ей навстречу.
— Онора, у меня к тебе два дела. Первое — принеси из библиотеки своей тёте книги о магических отварах. Если они там есть.
— Есть, — торопливо покивала девушка.
— Твоя тётя, как я недавно выяснила, специализируется на этих отварах. Если ей так скучно, пусть восстанавливает свои навыки.
— В библиотеке есть такие книги, что их не жалко, если она захочет их забрать, — с явным облегчением проговорила Онора.
— Замечательно. Теперь второе. Сегодня вечером говорим с дином Лугусом. Если он даст положительный ответ на вопрос, можно ли уже сейчас перевезти дайну Эннис к нему, то есть ли возможность провести ритуал снятия проклятия раньше? Ты говоришь, что строишь пентаграмму постепенно. Что будет, если её выполнить быстро?
— Ничего, — нахмурившись, ответила Онора и тут же спохватилась. — В том смысле, что да, я могу ускорить её магические проявления и в любой момент провести ритуал. Но… немного сомневаюсь, потому что дайна Эннис слишком слаба.
И вопросительно посмотрела на Аню, которая сразу поняла, чего ждёт от неё девушка… Подумав немного, она подняла глаза.
— Да, мы сделаем это. Кристал и двойняшек задействовать не будем. Никас и я — этого достаточно, чтобы к ритуалу поставить дайну Эннис на ноги.
— Я приношу ей книги по специализации, затем проверяю пентаграмму, — уточнила Онора, словно солдат, получивший секретное задание — настолько она выглядела не просто серьёзной, но жёстко сосредоточенной.
— Именно, — сказала Аня. — А я пригляжу за Лиссой. Кажется, своим падением дайна здорово напугала её.
— Она и меня напугала, — пробормотала Онора и заторопилась впереди Ани к лестнице. А потом внезапно остановилась и спросила: — А что ты говорила про мытьё окон? — И опустила глаза на её руки, чтобы укоризненно покачать головой: — Агни, ты опять что-то делаешь, чего тебе нельзя?
— Пока можно, — ровно ответила хозяйка дома, собираясь разозлиться. Но неожиданная тёплая волна прошла по сердцу: как о ней беспокоятся!.. Приятно же!
Малышка сидела на одном из диванов. Сидела непривычно для глаза — сложив руки на коленях, как слишком примерная девочка. Даже собаки сидели близко к её ногам, притихшие… При виде спускавшихся дайн она соскочила с дивана и побежала к ним — к Ане, которая немедленно опустилась на корточки. И добежавшая Лисса чуть не сбила её в этом неудобном и шатком положении. Но крепко обняла за шею, прижалась…
— Агни, почему она меня напугала?!
— Не плачь, маленькая, — погладила её по голове Аня и сама прижала её к себе. — Взрослые дайны иногда делают глупости, которые всех могут расстроить. Не плачь, Лисса. Эта дайна у нас только гостит. Скоро её в нашем доме не будет, и всё пойдёт… как летом, — не могла она придумать лучшего для сравнения.
Лисса отстранилась от неё, не отнимая сжатых рук.
— Правда? И к озеру пойдём? И гулять по саду будем? И кукол новых пошьём?
— Всё будет, маленькая…
Лисса неожиданно резко подняла голову — взглянуть поверх головы Ани. И восторженно завизжала, разомкнула руки и бросилась к мужчине, который только что вошёл в гостиную. Он успел отставить в сторону саквояж и подхватить малышку, чтобы подбросить её чуть не к потолку. Аня и Онора стояли в оцепенении, не веря глазам, пока мужчина, смеясь, подбрасывал кверху визжащую Лиссу, забывшую обо всех своих страхах и жалобах.
— Таеган? — ошеломлённо пробормотала Аня. И медленно пошла к нему, сжимая руки на груди. — Таеган?..