— Это, конечно, не Архивы Академии, но у нас много книг на разные темы, — сказал он, — Есть научные труды, а есть просто романы, чтобы почитать и скоротать время. Есть даже… Хотя нет, не важно.
На секунду на его щеках загорелся румянец и Ева догадалась, что он хотел сказать про книги с эротическим содержанием. Девушка хихикнула, а потом попросила Рена провести ее в секцию, где они хранят книги по магии.
— Это вон там, в центре комнаты, у дивана, — указал рукой за спину парень, — Но вряд ли мы здесь найдем те редкие книги, о которых я говорил. Скорее всего, они в кабинете отца.
— Значит, их прочесть мы не сможем, — вздохнула Ева. Вряд ли Антон Левински согласится дать им такие ценные книги, а быть может, вообще не разрешит заходить в его кабинет. Но Рен только удивленно посмотрел на Еву.
— Почему? — спросил он, — Уверен, отец не будет против, если мы возьмем пару книг из его библиотеки. Главное, вернуть их потом назад в его же кабинет, а не сюда.
Теперь уже Ева удивленно посмотрела на него. Отец не будет против? В это верилось с трудом. Антон Левински был таким строгим и серьезным, вряд ли он просто так разрешит войти в свой кабинет и уж тем более взять его книги. Но Рен пояснил, что отец всегда хотел, чтобы в семье был еще один маг, помимо него, так что он только обрадуется, когда решит, что старший сын начал наконец-то интересоваться магией, а не изобретением техно-устройств.
— Как будто, если я начну интересоваться магией, я автоматически стану магом, — проворчал Рен. У Евы сложилось впечатление, что сам парень очень бы даже хотел получить магический дар, но по каким-то причинам старался этого не показывать, поэтому девушка просто промолчала. Она прошла до тех шкафов, рядом с которыми стоял диванчик, и принялась разглядывать полку с книгами. Здесь было сложено множество книг по магии, но в основном все они касались разъяснений по поводу того или иного вида магии. Вспомнив разговор с Реном в больнице, где они посчитали, что Ева попала в его тело из-за своей магии иллюзии, девушка взяла с полки нужную книгу и уселась на диванчик. Рен сел рядом, заглядывая ей через плечо. Первым делом они проверили содержание, но ничего, что помогло бы в их состоянии, там не было. Тогда Рен предложил открыть ту главу, в которой перечислялись известные на данный момент способы использования иллюзий и Ева послушно открыла книгу где-то в середине, а затем пролистала еще немного до нужной главы. Они принялись с Реном увлеченно читать и вскоре их так затянуло, что оба забыли, зачем они вообще открывали эту книгу изначально.
— Ого, с помощью иллюзии можно даже внушить голодному, что он сыт, — вычитал Рен, — В древности во время осады, если среди людей был иллюзионист с желтыми глазами, он мог таким образом отвлекать людей от мыслей о еде, чтобы они не чувствовали себя плохо.
— Вряд ли это их спасало потом от голодной смерти или слабости и обмороках, — скептически отозвалась Ева и перевернула страницу. Как она и предполагала, далее говорилось о том, что не стоило долго поддерживать такую иллюзию, организм все равно сдавался и умирал без еды, даже если человеку казалось, что он совсем не голоден.
— Сколько людей умерло в осадах таким способом, — тихо произнес Рен.
— Может, они умерли хотя бы не в агонии? — предположила Ева.
— Хм.
Они продолжили дальше изучать магию иллюзий. В книге говорилось, что сильнейшие из таких магов даже могли манипулировать сознанием людей, заставляя их видеть одинаковые образы. Например, один такой маг когда-то сумел убедить весь народ, что они жили на изолированном острове, хотя на самом деле их королевство располагалось в центре континента. Людей, которые подходили к его границам, тоже задевала его магия и они считали, что впереди только необитаемые острова, а не развитое королевство. Рен вспомнил, что в старых картах, некоторые из которых сохранились до этих дней, даже чертили острова в центре континента, но потом, когда тот маг умер, который, к слову, являлся королем, иллюзии спали и люди «прозрели». Королевство начало вести активную торговлю с другими, люди приезжали туда, чтобы посмотреть, как там живет народ и так далее. А карты вскоре переделали на правдивые, убрав оттуда несуществующие острова. Зачем тому магу-королю понадобилось превращать свое королевство в остров, никто не знает. Никому из жителей и в голову не пришло, что живут они не на острове, а когда маг умер и иллюзии развеялись, спросить об этом было уже не у кого.
Рен и Ева настолько увлеклись книгой, что не сразу заметили, как начало вечереть. Только когда в комнате стало темнеть, оба оторвали головы от книги и взглянули в окно. Солнце уже было скрыто, но его лучи все еще светили над горизонтом, хотя из-за серых облаков, вернувшихся под вечер, на улице было темнее, чем обычно. Ева заметила, что во дворе зажглись огни и отложила книгу в сторону. Ее они с Реном прочли практически полностью, но ничего даже отдаленно похожего на их состояние в этой книге не упоминалось. Рен вслух предположил, что Маргарита и остальные уже вернулись домой и, возможно, готовят ужин к приходу отца. Девушку всю аж передернуло от упоминания Антона Левински. Ева почувствовала, как пальцы на руках начала бить мелкая дрожь и, чтобы это скрыть от своего собеседника, она скрестила руки на груди. Но Рен не обратил на это никакого внимания. Вместо этого он поднялся и задумчиво прошел вдоль полок и шкафов.
— Я думаю, потом мы можем почитать еще и эту книгу, — ткнул он пальцем куда-то в полку, — После ужина зайдем снова в библиотеку, если будешь себя нормально чувствовать.
На секунду Еве показалось, что Рен догадался о ее нежелании встречать его отца, но потом она поняла, что парень имел в виду ее самочувствие после поглощения пищи. Вспомнив о еде, девушка почувствовала привычную тошноту, поднимающуюся где-то из живота наверх, но тут же прогнала эти мысли и подавила это чувство. Тело Рена отлично справлялось с едой, Еве не нужно было переживать из-за вкуса.
Внезапно они услышали звук открываемой двери, а вскоре в библиотеке показалась Маргарита. Теперь на ней было платье бежевого цвета и было оно попроще того, что женщина надевала утром, хотя то фиолетовое платье тоже не блистало изысками. Волосы Маргарита стянула в высокий хвост и перебросила их через плечо. Украшения она тоже сняла и на ее ушах и шее на данный момент ничего не отражалось через окно от уличных ламп. Она прошла вдоль шкафов, цокая каблуками по полу там, где не было ковра, а затем, заметив Еву, радостно улыбнулась и ускорила шаг. Уже через пару секунд Маргарита подошла к поднявшейся с дивана Евы и поправила ее прядку волос, убрав с лица за ухо. Это не слишком помогло, ибо прядка непослушно вернулась обратно. Не обращая на это внимания, Маргарита обеими руками схватилась за щеки своего сына и легонько их сжала, после чего заглянула в желтые глаза. Женщина была ниже Евы (точнее, Рена), но это не мешало ей постоянно трепать старшего сына за щеки.
— Котеночек, ты ведь не забыл, что скоро прибудет отец? — спросила Маргарита, не отпуская лицо Евы из своих ладоней.
— Я помню, — ответила девушка, краем глаза заметив, как оживился Рен. Еще бы он не был так рад, это же все-таки его отец, пусть и строгий. Хотя сама девушка предпочла бы сбежать куда-нибудь. Жаль, Рен не умеет на часок-другой захватывать назад свое тело, ей бы сейчас это было очень полезно.
— Я отправила Давида спать, — сообщила Маргарита и отпустила лицо Евы, а затем мило хихикнула, — Бедняга так много впечатлений нахватался за сегодня, что на обратном пути уснул уже в техно-каре. Густаву пришлось нести его до кровати и укладывать на подушку.
Маргарита тихо посмеялась, приложив ладошку к губам, пока вспоминала сонного Давида. Еве показалось это довольно милым — то, как женщина искренне заботилась и любила свою семью. Только к своему новому прозвищу девушка никак не могла привыкнуть. Рен между делом как-то рассказал Еве, что не он один удостоился специального обращения от Маргариты. Женщина обращалась к Давиду тоже по-особому, его она называла Утеночек, хотя сама Ева пока не слышала этого от Маргариты.
— Поможешь нам с Густавом накрыть на стол? — спросила женщина и Ева просто кивнула. Они вдвоем покинули библиотеку, спустились на первый этаж, но, к удивлению Евы, прошли мимо столовой сразу на кухню, которая по размерам оказалась не меньше самой столовой. Здесь, помимо тумб, ящичков и, собственно, плиты, вдоль стены стоял массивный стол из красного дерева, окруженный обычными стульями. На столе покоилась узорчатая скатерть бежевого цвета, свисая с края. На скатерти по углам были пушистые кисточки. Маргарита прошла до тумбочки, висевшей на стене, и кивнула Густаву, который стоял у плиты и готовил нечто аппетитное, судя по запаху. На нем был надет фартук прямо поверх его рубашки и брюк и Еву это немного позабавило. Маргарита открыла дверцу тумбочки и встала на цыпочки, пытаясь достать оттуда тарелки, но Ева помогла ей с этим, дотянувшись до них сама. До девушки только сейчас дошло, что они с Реном примерно одного роста, но все же парень был чуточку выше ее. Однако это нисколько Еве не мешало и рост Рена даже был таким привычным для нее, что она об этом и не думала вовсе, пока эта мысль не прилетела ей в лоб.
Вместе с Маргаритой они быстро управились с сервировкой стола на кухне. На вопрос Евы, почему они не идут ужинать в столовую, женщина ответила, что хотела создать атмосферу домашнего уюта.
— Я поэтому и платье надела простенькое, — добавила Маргарита, — И волосы собрала в обычную прическу.
Ева сделала ей комплимент по поводу ее внешнего вида. Чисто по-женски, ведь Маргарита выглядела шикарно даже в таком простом образе. В ответ женщина звонко засмеялась, а затем обняла Еву, сказав, что это самый лучший комплимент, который она сегодня слышала. Рен рядом отметил, что его мама и правда шикарно выглядит, согласившись с Евой. К сожалению, его могла слышать только сама Ева, но, можно сказать, его мнение она уже передала Маргарите.
Вскоре Густав сообщил, что все готово и они втроем уселись за стол дожидаться главу семейства. Есть пока не начали, но Маргарита предложила Еве положить что-нибудь в тарелку и поесть, если она голодна, однако девушка отказалась. Будет не очень вежливо с ее стороны, если отец вернется, а его старший сын уже наелся от пуза и не разделит с ним трапезу, хотя Маргарита и Рен в один голос уверяли ее, что Антон не станет на этом даже заострять внимание.
Пока Маргарита и Густав, сидя за столом, что-то обсуждали, Ева уличила момент и поинтересовалась у Рена, почему у них нет другой прислуги. В ответ парень рассказал о том, что уборка и готовка в доме держатся на Густаве и Маргарите. Причем, женщина сама на этом настояла, пообещав, что если она не будет справляться, то наймет себе служанку. Хотя готовка, по большей части, все же была на Густаве. Затем Рен добавил, что раз в неделю к ним приходит некая женщина со своей молодой дочкой, которая примерно одного возраста с Реном. Они помогают Маргарите поддерживать чистоту в доме, а за это получают плату. Так что, можно сказать, у Левински есть прислуга, просто она не живет в поместье круглосуточно.
— И что, они справляются со своими обязанностями? — тихо спросила Ева, чтобы Маргарита и Густав ее не услышали и не решили, будто у старшего сына семейства поехала крыша и он теперь разговаривает сам с собой.
— Как видишь, — развел руками Рен, показывая на пространство вокруг себя, — В доме же не грязно.
— Нет, тут довольно чисто и уютно.
Ева еще раз обвела взглядом кухню и удовлетворенно кивнула. Кто бы не был той прислугой, что приходит в поместье раз в неделю, но свою работу они делают на отлично и не зря едят свой хлеб. Рен добавил, что Густав и Маргарита в течение недели тоже поддерживают чистоту в доме, но та женщина с дочкой прямо творят с их поместьем чудеса. Парень также обмолвился, что одна из них стихийный маг и использует магию в уборке, благодаря чему она проходит в разы быстрее.
— Вот уж никогда бы не подумал, что магию можно приравнять к уборке дома, — засмеялся Рен и Ева пораженно кивнула. Ей бы это тоже никогда в жизни в голову бы не пришло. Они с Реном предположили, что, возможно, та женщина просто не смогла найти нормальную работу мага в столице, а потому изобретательно подошла к своему дару и теперь помогает аристократам поддерживать чистоту в их домах.
Разговор был прерван звуком входной двери. Густав поднялся из-за стола и отправился в главный зал встретить главу семейства и проводить его на кухню. Маргарита тоже вскочила на ноги, махнула сыну рукой, чтобы он остался, а сама вслед за дворецким упорхнула в главный зал. Ева с Реном остались одни. Девушка незаметно глубоко вдохнула воздух и медленно выдохнула. Вот и пришло ее время встретить Антона Левински — едва ли не легендарную личность во всем королевстве. Свою славу он получил заслуженно, сумев расширить свой магический потенциал до таких возможностей, что даже маги второй группы не могли похвастаться тем же. Ева не собиралась оспаривать его важность или мастерство, ей просто было не по себе от того, что такой человек сейчас окажется перед ней. И вдвойне будет плохо, если Антон заподозрит нечто неладное в своем сыне. Ева перевела взгляд на Рена и попросила его максимально активно помогать ей во время разговора с отцом. Рен кивнул, при этом пообещал, что говорить с Антоном Левински Еве будет куда проще, чем она думает. Девушка не была в этом так уверена и хотела было возразить, но на пороге кухни выросли три фигуры. Двое из них были Густавом и Маргаритой, а третий, как догадалась Ева, и был отцом Рена. Антон Левински оказался высоким мужчиной среднего возраста с широкими плечами, которые едва проходили через дверной проем на кухне. Волосы у него были темные и коротко стриженные. Глаза Антона были ясного голубого цвета и на мир взирали с какой-то особой проницательностью, отчего Ева только больше напряглась, опасаясь того, как бы ее не вычислили прямо с порога. Вдоль губ от носа у отца Рена пролегли две характерные морщинки, придавая ему более суровый вид. Одет мужчина был в некую форму, которую Ева до этого не видела — белые штаны, высокие сапоги, несмотря на лето, и темный камзол. Девушка предположила, что такая форма давалась тем, кто служил непосредственно у короля. Маргарита заняла место за столом, Густав направился к плите и принялся раскладывать еду по тарелкам, а Антон вперил свой ледяной взгляд прямо в Еву. Девушка прикусила нижнюю губу и съежилась под этими голубыми глазами, опустив голову. Ну все, ей конец. Он точно обо всем догадался.
— Мне сообщили, что ты частично потерял память, — произнес Антон Левински своим низким громким голосом, — Но хотя бы семью свою ты помнишь?
Ева подняла глаза на него и Антон слегка прищурился, разглядывая цвет ее глаз. Девушка решила уже, что он устроит ей допрос или вроде того, но неожиданно для нее Антон развел руки в стороны и радостно улыбнулся.
— Что, даже папку не обнимешь? — спросил он. Складки у губ сложились еще глубже, а на висках появились новые морщинки. Ева моргнула, потом еще раз, соображая, что происходит. Рен радостно подошел к отцу и похлопал его по плечу, хотя его руки прошли сквозь Антона.
— Я так рад снова тебя увидеть, — сказал Рен.
Поскольку Ева все еще сидела на месте в явном замешательстве, Антон Левински решил действовать сам. Он пересек пространство кухни от порога до стола, за которым сидела Ева, буквально одним рывком вытащил ее с места и заключил в настолько тесные объятия, что Ева почувствовала, как что-то хрустнуло внутри.
— А ты молодец, выше стал, — похвалил своего сына Антон и, не отпуская, взъерошил тому волосы.
— Не могу дышать, — призналась Ева и мужчина ее тут же отпустил, однако сразу же вдарил кулаком ей по плечу, подмигнув при этом, и Ева была уверена, что утром на этом месте у нее появится синяк.
— Что-то ты раскис в этой своей больничке, — засмеялся Антон и занял за столом место рядом с Маргаритой, — Надо бы тебя натаскать на физических упражнениях.
Рен активно закивал головой, хотя глава семьи не мог его видеть. Но его радость тут же поутихла после слов Маргариты.
— Как будто у тебя будет время учить его фехтованию, — вздохнула женщина и стряхнула невидимую пылинку с плеча мужа, — К тому же, Рен сейчас ходит с травмой, а потом, когда все заживет, отправится назад в Академию.
— Да знаю я, — махнул рукой Антон.
Ева заняла обратно свое место за столом, не встревая в разговор. Надо же, Маргарита впервые назвала ее по имени, точнее, по имени хозяина тела, а не Котеночком. Рен присел на свободный стул рядом с ней, наблюдая за тем, как Густав ловко накладывает еду на тарелки. Ева удивилась тому, что ужин не представлял собой никаких аристократических изысков — обычная вареная картошка, да салат, вот и все, собственно. Потом в ее памяти всплыли недавние слова Маргариты о том, что женщина хотела создать для своего мужа максимальную атмосферу домашнего уюта. Наверное, простая еда к этому тоже относилась.
Когда Густав управился с тарелками, Антон пригласил его разделить трапезу с ними и дворецкий тоже занял место за столом. Сделал он это настолько привычно и обыденно, что у Евы промелькнула мысль, будто эта семья постоянно ужинает вместе с Густавом. Кажется, Рен что-то говорил о том, что их дворецкий словно бы еще один член семьи для всех. Все принялись за ужин, орудуя столовыми приборами в соответствии с этикетом, из-за чего у Евы началась паника. Она никогда не изучала аристократического поведения за столом и сейчас не знала, что ей делать. Да еще эта волна привычной тошноты подкатила к горлу только при одной мысли, что все это ей нужно съесть. К ней на помощь пришел Рен. Заметив ее замешательство, парень показал, как правильно использовать нож и вилку, а также другие приборы, после чего засмеялся и сказал, что Ева может есть так, как ей удобнее — в семье, пока они не при людях, никто ее за это отчитывать не будет. Но девушка упорно попыталась есть, как Маргарита, однако получалось у нее очень неуклюже.
— Академия предполагает, что у тебя проснулся магический дар, — прервал тишину Антон и посмотрел на старшего сына. Ева с трудом проглотила очередной кусочек еды, но постаралась сделать это как можно незаметнее. Она удивилась тому, насколько быстро Академия донесла эти новости до семьи Рена. Интересно, как представители этого заведения смогли это сделать? Письма же доходят не так скоро. Значит, был еще какой-то способ.
— Ты же видишь, у него желтые глаза, — вместо Евы ответила Маргарита, — Академия считает, что именно из-за спящей магии иллюзии его глаза раньше были серого цвета. Считай, что бесцветные.
— И после пробуждения глаза тоже изменились, — уловил ее мысль Антон и задумчиво посмотрел на Еву. Девушка постаралась выглядеть как можно более спокойной и непринужденной, хотя внутри у нее буквально все органы затряслись от этого пристального взгляда голубых глаз.