На лес опустилась ночь, темная, беззвездная. Как будто само небо помрачнело и оделось в траурный наряд, видя страдания старика. Все вокруг окутала тревожная тишина, и лишь деревья еле слышно покачивали лапами-ветвями над постелью больного.
Богдан разжег костер. Вскипятив воду в котелке, они с Сашкой заварили чай. Напиток получился и вполовину не таким ароматным, как у Гаврана, но был вполне сносным. Перекусив остатками вяленого мяса и сухарями, двое часовых вновь заняли вахту у постели Гаврана.
Ближе к утру проснулись Денис и Костя. Парни чувствовали себя отлично и, когда совсем рассвело, пошли в лес на охоту.
— Как думаешь, он выздоровеет? — спросил Костя, когда они пробирались через чащу, держа наготове арбалеты.
Ден сбросил с плеча изумрудно-зеленую ящерку, пытавшуюся прокусить ткань плаща, и сказал:
— Не знаю. С одной стороны, живот ему искусали через рубаху. Может не весь яд в кровь попал. Но еще на шее укусы и на ногах…
Костя прицелился в крупную пеструю птицу, похожую на куропатку. Щелкнул затвор, просвистела легкая стрела, и пернатая упала в траву.
— Да ты прокачал навыки, друг! — похвалил его Ден. — Первым выстрелом — в цель!
— Какой учитель, такие и ученики, — засмеялся Костик и тут же помрачнел, вспомнив в каком состоянии сейчас находится их наставник.
Когда, подстрелив еще нескольких птиц и набив торбы припасами, они возвращались обратно, Костя спросил:
— А сегодня у тебя были видения? Что там королева говорила?
— Не было, — задумчиво ответил Денис. — Может, это из-за зелья?
— Надо спросить Гаврана, если он… то есть, когда он поправится.
Вернувшись в лагерь они застали все ту же безрадостную картину — акридец, лежащий в забытьи, и трое усталых друзей у его постели.
— Как он? — спросил Ден, бросая сумку на землю.
Сашка тяжело вздохнула:
— Все так же. Только температура, кажется, еще больше поднялась.
— Я тут подумал, — сказал Богдан, всматриваясь в изможденное лицо старика, — а вдруг у него иммунитет к этому яду?
— С чего бы? — подняла брови Сашка.
— Наш Гавран живет здесь всю жизнь, его сто раз кусали всякие гады, и змеи тоже. Может, он и без зелья справится?
— Ну, не знаю, — с сомнением сказала Сашка. — Посмотри на него — какой иммунитет?
— Его организм сейчас борется, причем без лекарств, — упорствовал Богдан, — и, несмотря на возраст.
Но, ни вечером, ни ночью состояние Гаврана не изменилось — его худое тело все так же лихорадило, дыхание было тяжелым, пугающе неровным. В эту ночь все участники похода бодрствовали, сидя у его ложа. Под утро старик пришел в себя. Взгляд его затуманенных глаз остановился на Сашке.
— Айка, — прошептали его обескровленные губы. — Ты здесь, родная?
Девушка вздрогнула.
— Гавран, я Сашка. Ну, Сандра, помнишь меня?
— Меня не проведешь, — слабо улыбнулся акридец. — Ты — моя Айка. Решила подшутить над стариком, милая? Принеси-ка мне лучше водицы, что-то в горле пересохло.
Костя поднес к его губам медную фляжку, и помог напиться.
— И Боян здесь, — с облегчением вздохнул старик, глядя на него. — Как хорошо, брат. Я-то уж думал, не свидимся больше. Тяжелый был тогда поход, страшный. Наш отряд разбросало в разные стороны. Поющих червей было столько, что не сосчитать. Как я сам выжил, не понимаю. Но и вас я мертвыми не видел, думал, тоже вернетесь. Выходит, не зря ждал. Только долго вы что-то. Да где же отец? — его воспаленный взгляд скользнул по темным кустам и вновь остановился на Костике. — Он где-то рядом, верно, брат? Ты бы не оставил его.
— Похоже, температура зашкаливает, — прошептал Богдан.
— Как ты, Гавран? — заботливо спросила Сашка, положив руку акридцу на лоб.
Тот снова улыбнулся:
— Какие нежные у тебя руки, Айка. А скажи-ка, ясная моя, где ты была столько лет? Видишь, я уже совсем старик.
Сашка растерянно оглянулась на друзей.
— Не забыла ли ты меня, милая? — продолжал Гавран, не сводя с нее взгляда полного страдания. — Любишь ли меня, как прежде? Ну что же ты молчишь, душа моя?
Богдан подошел к Сашке сзади и прошептал ей на ухо:
— Отвечай, как будто ты — это она.
— Да что говорить-то? — на глазах у девушки выступили слезы. — Я не знаю. Мы не должны так делать…
— Скажи — я тебя люблю и все такое. Ему так нужно.
Старик тем временем обеспокоенно приподнял голову, ожидая ответа.
— Я люблю тебя, Гавран, — собравшись с духом, произнесла Сашка, — так же как и раньше. И всегда буду любить.
— Как хорошо, Айка. Как же мне теперь хорошо, — выдохнул акридец, снова опускаясь на подушку. — А я ведь знал, что ты придешь. Дай мне руку, родная. Обещай, что никогда больше не оставишь меня.
— Не оставлю, — Сашка постепенно вживалась в роль. — Ты только не умирай, пожалуйста.
— Я пойду с тобой. — Гавран закрыл глаза и отпустил Сашкину руку. — Там много цветов и солнца. Там нет зла, а только свет и радость, — голос его стал слабеть, по щеке скатилась слеза. — Возьми меня с собой, милая. Нет мне жизни без тебя.
Голова его бессильно упала набок, глаза закатились, по телу прошла судорога, и старик затих.
— Ой, мама, только не это! — Сашка закрыла рот руками, чтобы сдержать крик.
— Кажется, Айка и правда забрала его — сказала Анжелика, с ужасом глядя на бледно-серое неподвижное лицо акридца.
Богдан взял старика за руку — пульс едва прощупывался, кожа была влажной и странно холодной.
— Успокойтесь, он жив, — резко сказал он.
— Да, он дышит, — Сашка приложила голову к груди старика. — Просто опять сознание потерял.
— Наверное, впал в кому, — предположила Анжелика. — Я сто раз такое в фильмах видела. Вроде человек живой, а в себя не приходит.
— Лика, хватит! — прервала ее подруга.
— Ребята, да он просто спит! — догадался Ден.
— Как это спит? Он же только что чуть не… — начала Сашка.
— Температура резко спала, и человек уснул. Такое бывает. Скорее всего, яд перестал действовать, — ответил Денис.
Он оказался прав. Гавран проснулся ближе к вечеру того же дня. Обведя встревоженных друзей ясным чистым взглядом, он с улыбкой произнес:
— Как вы тут, дети мои? Справляетесь?
Сколько же радости вызвали у северян эти простые слова!
***
— Как ты смог выжить после стольких укусов, Гавран? — спросила Сашка, когда вся компания уселась ужинать приготовленной на углях дичью и пюре из хлебного дерева.
— Сам не знаю, — задумчиво произнес старик. — Может, в моем теле уже много яду накопилось за эти годы, потому и выжил. Но было и другое. Во сне я видел Айку. Мы говорили о многом. И перед тем как исчезнуть, она сказала, что возьмет меня с собой — но не сейчас. Чуть позже. И это дало мне силы.
Во время его рассказа северяне даже виду не подали, что им хорошо известно о «приходе» Айки. Еще до выздоровления акридца Богдан предложил не открывать ему правду о ночной беседе с Сашкой, и как выяснилось — не зря. И сейчас они дружно изображали удивление, стараясь не выдать себя. И только Сашка, когда Гавран отошел, прошептала Богдану на ухо:
— Я не говорила, что возьму его с собой и все такое…
— Значит, это говорила сама Айка, — серьезно ответил тот.
Эту ночь они тоже провели в лесу, а с восходом солнца двинулись в путь. Гавран быстро восстановился после болезни и снова возглавил отряд. Шел пятый день знаменательного похода. Из-за змей путники потеряли немало времени, поэтому шли быстро, максимально сокращая остановки.
Утром Денис снова проснулся от кошмара. Сначала Лоло показала ему яркие моменты из детства, родителей, дом. Потом вдруг резко вернула в сумрачный лес, где все так же недвижимо лежал Марк. Вокруг тела его теперь кружили большие жирные мухи с выпуклыми шоколадными глазами. После этого они с Лоло переместились в центр острова, и Ден увидел непобедимую армию сирфов в момент атаки многолюдной базарной площади — так, как это было много лет назад.
«Посмотри на них, мой хороший, разве ты не видишь их силу? И это только часть моего войска. В замке, кроме сирфов, есть и другие стражи, и лучше бы вам не встречаться с ними».
Как и в прошлый раз, крылатая дева требовала, чтобы он привел своих друзей-северян на поляну. И клятвенно обещала открыть заветные врата и вернуть их всех домой. В этот раз обошлось без вещественных доказательств. Но в правдивости видений Дена и так никто не сомневался.
По дороге Денис рассказал свой сон товарищам. Гавран в ответ только усмехнулся:
— Похваляется своим воинством, потому что сама боится.
— Что ж она не натравит на нас своих крыс, пока сирфы в спячке? — спросил Ден. — На этом бы все и закончилось.
— Крысы охраняют логово королевы. Она никогда не отпускает их дальше окрестных деревень, будто на длинном поводке держит. Думается мне, на большом расстоянии от замка власть Лоло над грызунами слабеет. С сирфами все по-другому. Может, потому, что они тоже бабочки, не знаю…
— А что там говорилось в пророчестве? — спросил Костя. — Можешь напомнить?
Гавран кивнул и торжественно произнес:
— Придут шестеро молодых иноземцев, и чудесная сила, сокрытая в земной тверди, поможет им освободить остров. И падет дева от меча иноземца. И откроются врата в далекий неведомый мир, чтобы вернуть шестерых обратно.
— Сила, сокрытая в земной тверди… — повторил Костя. — Что это может быть?
— Время покажет, — коротко ответил акридец.
Еще два дня и две ночи пути прошли относительно спокойно. Под руководством Гаврана северяне насобирали едко пахнущей хмарь-травы, чтобы отпугивать василисков в предгорьях. Заготовили и снадобье от укусов аспидов — отныне его рецепт знали все участники похода.
Денис рассказал старику о странном побочном эффекте змеиного зелья — отсутствии страшных снов. Несказанно обрадованный, акридец предложил ему и впредь использовать лекарство для этой цели. «Главное, не переборщить, — предупредил он, — средство сильное, можно и отравиться». И Ден, принимая по нескольку капель зелья на ночь, теперь прекрасно высыпался, не опасаясь видений с участием Лоло.
За это время путники преодолели большое расстояние. Когда до северных гор оставалось, по словам Гаврана, «не больше пятнадцати верст», появились василиски. Незадолго до этого старик повесил на шею каждому пучок подсушенной пахучей травы для защиты. Теперь друзья страдали о нестерпимого запаха, но, тем не менее, чувствовали себя в некоторой безопасности.
Это было время вечернего привала. Луна мягким серебристым светом озаряла притихший лес. Вся компания расположилась на большой открытой поляне у костра. Кто-то наслаждался ароматным чаем после ужина, а кто-то уже устраивался на ночлег.
Внезапно в дальних кустах раздался подозрительный шорох. Гавран сразу насторожился и сделал знак остальным соблюдать тишину. Затрещали ломающиеся ветки, зашевелились высокие кудрявые папоротники. Что-то громоздкое неумолимо двигалось по направлению к лагерю. Прошло несколько секунд, и из зеленой массы вынырнула огромная продолговатая змеиная голова с двумя заостренными рожками сверху.
— Василиск, — одними губами прошептал Гавран в ответ на испуганно-вопросительные взгляды товарищей.
Стараясь не издавать ни звука, старик быстро бросил в костер хмарь-траву. Как было условлено заранее, северяне тут же прикрыли рот и нос лоскутками ткани, защищаясь от ядовитых паров. Посыпались искры, резко пахнущий дым потянулся вверх.
В ярких отблесках костра блеснула гладкая синяя чешуя. Черные выпуклые глаза василиска, затянутые белесой пленкой, невидящим взглядом смотрели впереди себя. Замерев на мгновение, змей раскрыл клыкастую пасть, выбросил вперед длинный, раздвоенный язык, служивший ему обонятельным органом, и сделал им несколько вращательных движений, после чего снова пополз. Он двигался медленно, то и дело останавливался и крутил головой, как будто к чему-то прислушиваясь. Часть туловища василиска все еще была в кустах, поэтому оценить его подлинные размеры не представлялось возможным.
— Он может нас слышать? — прошептала Сашка, обращаясь к Гаврану.
Тот молча кивнул и снова приложил палец к губам. Гавран на своем веку повидал немало аспидов-василисков. Этот змей ничем не отличался от своих собратьев. Будучи совершенно слепым, он, при помощи сверхчувствительного обоняния и острого слуха с большого расстояния обнаружил присутствие людей и начал преследование. Запах ядовитой травы не дал василиску сразу броситься в атаку, вызвав заторможенность и некоторую потерю ориентации. Но сильный голод и жажда крови влекли змея вперед, поэтому медленно и осторожно он продолжал двигаться к костру.
Гавран забросил в огонь еще одну партию травы, и дым заклубился с новой силой, окутывая поляну одуряющим черным туманом.
Василиск, переставший улавливать человеческий запах, опустил голову к земле и застыл на месте. Остроконечный язык, завернувшись, втянулся обратно в разверстую пасть.
В этот момент Гавран, резко метнувшись к змею, нанес ему несколько мощных ударов мечом в то место, где огромная голова переходила в туловище.
— Свет к свету! Исчезни во мраке! — услышали северяне знакомые слова.
Страшно зашипев, василиск попытался скрыться в кустах, но Гавран настиг его и нанес последний сокрушительный удар. Чудовище дернуло наполовину отрубленной головой и затихло. Все произошло в считанные секунды, и никто из северян не успел прийти акридцу на помощь. Как выяснилось, он в ней и не нуждался.
Отвернувшись от поверженного монстра, Гавран закашлялся и долго не мог остановиться. Только несколько глотков воды, принесенной обеспокоенными друзьями, остановили этот приступ. Но и сами северяне, надышавшись дыма от спасительной травы, чувствовали себя не лучшим образом — в горле у всех першило, глаза слезились, губы жгла едкая горечь. Но все это казалось сущей ерундой в сравнении с тем, что их могло ожидать при ином исходе дела. К счастью, трава, исполнив свою роль, скоро прогорела, и друзья смогли снять повязки и вдохнуть полной грудью.
— И не говори после этого, что ты не воин! — заявил Костя, с восхищением глядя на старика, когда все шестеро снова уселись у костра.
Гавран с грустной улыбкой покачал головой, прокашлялся и ответил:
— Я не воин, а земледелец, дети мои. Но руки эти привыкли к тяжелой работе, вот и кажется, будто я заправский рубака. Мне больше по сердцу плуг с бороной, чем всякое оружие. Оно несет смерть, а это противно самой природе.
— Не стоило тебе одному со змеем биться, — высказался Денис. — Мы-то здесь для чего?
Гавран похлопал его по плечу и сказал примирительно:
— Этот змей был трусоват, к тому же одурманен ядом. Поверь, я точно знал, что делаю. Иначе позвал бы вас.
Денис только пожал плечами.
— Вот что, друзья, — сказал Гавран, всматриваясь в тихие темные заросли, — при новой атаке василисков делаем так: Сандра и Ангел берут самострелы и ждут моей команды, остальные бьются мечами. Стрелы против аспидов мало помогут, слишком толстая у них шкура, — он повернулся к девушкам, — старайтесь попасть им прямо в пасть.
— Они обычно по одному приходят? — спросила Сашка, проверяя готовность своего оружия и пересчитывая стрелы.
— Вообще-то василиски — одиночки, но после прихода крылатой девы бывало всякое.
В это самое время в кустах снова раздался шорох и звук ломаемых веток. Разговоры тут же стихли и усталые путники, едва успев перевести дух, приготовились к нападению нового врага. Только в этот раз, словно в подтверждение слов Гаврана, он был не один. Через секунду заросли зашевелились и на другом краю поляны. Вскоре в поле зрения товарищей оказались сразу две гигантские змеиные головы.
— Уровень сложности — второй, — прошептал Костик, натягивая повязку на лицо.
Акридец молниеносно забросил в огонь новую партию хмарь-травы и занял оборонительную позицию с мечом в руке. Богдан, Костя и Денис тут же последовали его примеру. Анжелика и Сашка по знаку старика взяли арбалеты и встали спина к спине, чтобы держать на прицеле обоих змеев. Но, как оказалось, эти василиски были не последними. Почти сразу же вслед за ними из кустов высунулись еще два змея.
— А вот теперь нам конец, — прошептала Лика, ставя ногу в упор и крепче сжимая дрожащими руками арбалет.
Дым поднимался вверх и едва разносимый слабым ветром постепенно укутывал поляну. Змеи, вдыхая ядовитые пары, замедляли движение и без того не очень скорое. Но все изменилось в один миг. Гавран, не в силах сдерживаться, резко закашлялся, чем привлек внимание аспидов. Один из василисков, тот, что появился первым, взвился на дыбы, продемонстрировав северянам свои истинные размеры. Длинное толстое тело его взметнулось вверх, достав до вершины гигантского десятиметрового фикуса, а потом опустилось ровными кольцами, приняв величественную змеиную стойку. Пасть, наполненная острыми клыками, распахнулась, и оттуда с шумом вырвалось горячее смрадное дыхание, вызвав сноп искр из костра.
Теперь все шестеро путников стояли, сбившись в кучку, на небольшом клочке земли у костра, лишенные возможности для маневра — четыре змея наступали с разных сторон, и обойти их не представлялось возможным. Но и медлить было нельзя — первый змей, склонившись над своими жертвами, уже тянул к ним длинный красный язык и плотоядно шипел, в то время как три его собрата готовились к нападению.
Гавран махнул рукой — и четыре меча опустились на скользкое синее тело василиска. Змей дернулся и завертелся вокруг себя, истекая темно-красной, почти черной кровью. Сильный хвост его взметнулся вверх и, пролетев прямо над головами своих жертв, ударил по земле, оставив после себя глубокую рытвину.
Следующий удар извивающегося хвоста принял на себя Денис. Парень не успел вовремя увернуться, и змей одним касанием легко подбросил его в воздух. Ден пролетел приличное расстояние и приземлился в зарослях молодого бамбука. Ударившись головой о камень, словно нарочно прятавшийся в траве, парень потерял сознание.
Но оставшимся на поляне тоже пришлось несладко. Друзья видели, что произошло с Денисом, но, окруженные со всех сторон кровожадными василисками, ничем не могли ему помочь. Уже втроем Гавран, Костя и Богдан продолжали бить извивающегося змея, а девушки, с трудом находя цель, безуспешно стреляли в него из арбалетов. Наконец, монстр издох, придавив своим массивным телом одного из сородичей, Гавран бросил в костер последний пучок чудо-травы, и, выставив вперед меч, обагренный змеиной кровью, приготовился к атаке следующей рептилии.
— Держитесь! — прокричал он хрипло, не сводя глаз с подползающего змея. — Исчезни во мраке, гадина!
Акридец ударил по синей голове, от чего василиск взвился вверх и страшно зашипел. В этот миг в пасть ему со свистом влетела короткая толстая стрела, и по поляне прокатился торжествующий Сашкин вопль.
— Еще хочешь? Получи! — кричала девушка, посылая новые стрелы.
Василиск закружился в безумном танце, пытаясь выплюнуть инородное тело, причиняющее ему боль. Язык змея вывалился наружу и безвольно повис меж острых клыков, конец хвоста заколотил по земле, поднимая тучи пыли. Гавран продолжал наносить сильные удары по его скользкой шкуре, но раненый монстр не сдавался.
Богдан и Костя готовились отразить нападение третьего змея, но тот повел себя неожиданно. Задумчиво покрутив головой, он подтянул свое невероятно длинное тело к костру и нанес удар хвостом прямо по тлеющим углям. Этот василиск, единственный из четырех, безошибочно определил источник отравляющего дыма и решил покончить с ним.
Искры разлетелись в разные стороны, запахло паленой кожей. Змей, пытаясь заглушить боль, стал бить хвостом направо и налево. Один из ударов пришелся в живот и грудь Богдану и отбросил того к опушке леса.
Жадно хватая ртом воздух, парень с минуту лежал на земле. Первая попытка встать на ноги окончилась неудачей — помешала резкая боль в ушибленной при падении лодыжке. Придерживаясь за кустарник, Богдан кое-как поднялся и понял, что не может ступить и шагу. На правую ногу нельзя было даже опереться, оставалось только прыгать на левой или передвигаться ползком. Скрипя зубами от бессильной злости, он посмотрел на товарищей, окруженных василисками. Сам парень оказался в промежутке между двумя синими хвостами, обладатели которых были всецело заняты отрядом, и его пока не замечали. Меч Богдан выронил, когда получил толчок от змея, никакого другого оружия под рукой тоже не было. Решив любой ценой пробраться к друзьям, он запрыгал на левой ноге по направлению к костру, но на полдороге запнулся и неловко растянулся на животе.
Анжелика, объятая страхом, никак не могла прицелиться и бездумно выпускала стрелы то в одного василиска, то в другого, не нанося им сколько-нибудь ощутимого вреда. Наконец запасы в кожаном колчане иссякли, и девушка, беспомощно разведя руками, достала свой меч, надеясь теперь только на чудо. Увидев упавшего Богдана, она бросилась было к нему, но зацепившись ногой за отлетевшую головешку, рухнула лицом вниз в усыпанную серым пеплом траву, разбив нос и больно расцарапав щеку о сучок.
Змей продолжал бить хвостом по земле, не обращая внимания на Костика, который стоял совсем рядом, выставив вперед меч и ожидая удобного момента для удара. Движения рептилии были плавными и неторопливыми, как в замедленной съемке. «Кажется, он одурел от этого дыма, — думал Костик, — хоть бы совсем вырубился!»
А тем временем четвертый, придавленный, змей выбрался из-под своего убитого собрата, подтянулся к костру, и, обхватив скользким алым языком старика-Гаврана за пояс, легко поднял его в воздух.
— Нет-нет-нет! Только не это! — Сашка выпустила новую стрелу, целясь прямо в слепой выпуклый глаз чудовища, и, к своему удивлению, попала.
Из правой глазницы василиска потекла густая черная слизь. Змей, не выпуская свою жертву, тряхнул головой. Верный меч Гаврана отлетел в сторону и исчез в траве, звякнув о камень.
— Сейчас, Гавран! Я сейчас! — бормотала Сашка, заряжая арбалет.
Костик, увидев старика, висящего в воздухе, бросился ему на помощь. Но только он сделал шаг, как толстый синий хвост, неслышно подкравшись сзади, обвился вокруг его ног и начал их медленно сдавливать.
— Пусти меня, тварь! — закричал парень, безуспешно пытаясь высвободиться.
Сашка снова выстрелила в монстра, пленившего Гаврана, но стрела, скользнув по касательной, улетела в кусты. И это был последний выстрел — ее колчан тоже опустел.
Одноглазый змей, чувствуя свое превосходство, не торопился проглотить акридца. Словно наслаждаясь страданиями своей жертвы, он выделывал языком замысловатые трюки — то поднимал несчастного старика вверх, то опускал его вниз, переворачивая на сто восемьдесят градусов.
Анжелика, поднявшись на ноги и оглядев поляну, с ужасом поняла — все кончено. Костер погас — и змеи скоро обретут свою обычную скорость. Один вот-вот проглотит Гаврана, другой душит Костю, третий, со стрелой в глотке почти пришел в себя и готовится атаковать снова. Богдан никак не может встать, а Денис и вовсе пропал. Осталась только Сашка, но у нее тоже закончились стрелы. Конец игры, как говорит Костик.