— С чего ты взял, что это монстр, Серлас? Че опять своей бормотухи паленой перепил? — спросил кто-то не доверчиво.
— Как оно выглядело? — перебил того молодой, почти юный голос, звучавший наоборот не испугано, а заинтересовано.
— Надо звать стражу! — посоветовал Мюрис, и от чего-то ведьмак усмехнулся.
Но услышанный далее женский голос заставил Сарета отпустить рукоять серебряного меча:
— Странно, улица Ристерда далековато от порта, — Рита говорила задумчиво, — Ведь чудовище ни разу еще заходило в глубь города.
Ей в ответ посыпались возгласы возмущения, что-то вроде, чтобы не лезла женщина, ее дело алкашку разливать в стаканы, а не о чудовищах размышлять. Вот так, из заботливой хозяйки трактира в мгновение превратилась в простую половую.
Сарет пожал плечами, прикрыл оружие холстиной, и сунув ноги в сапоги, поморщившись, что те еще не просохли до конца, направился в харчевню, на ходу натягивая рубаху через голову. В животе предательски заурчало, неплохо если получится отведать пирогов Лукаса.
В зале царил кавардак. Столы были сдвинуты в хаотическом порядке, ряд стульев валялись, когда люди резко вскакивали на ноги. С одного из столов на половые доски капало вино из опрокинутой кружки.
Постояльцы столпились вокруг мокрого худенького мужчины с лицом будто у душевнобольного, отчаянно жестикулирующего. Один парнишка стоял у окна, опасливо выглядывая наружу, словно чудовище рыскало возле трактира, пальцы левой руки нервно теребили рукоятку кривого ножа.
— Что вы напали на Серласа? Дайте ему попить. Он ж бежал через весь город.
Ведьмак остановился на половине лестницы и, облокотившись на перила, стал наблюдать за происходящим.
Кто-то из постояльцев подал свидетелю кувшин с сидром.
— Здоровенная тварь! Волосатая! — напившись и отерев плоские губы рукавом, быстро описывал Серлас, словно боялся забыть приметы, — Голова что у волка, вот такая- развел руки в стороны, словно спелую тыкву держал. А когтищи, как палаши у контроля.
— Волколак! — вякнул парнишка, — Как пить дать волколак в Амбрехте завелся. Но сегодня же не полнолуние, — он глянул на небо.
Сарет хмыкнул, интересно, что он там рассмотрел за тучами?
— Высшие, это все лунчды виноваты. До них все было хорошо, — подхватил грузчик с богатырской фигурой и почти беззубым ртом.
— Думай, что говоришь, грузила! — выкрикнул в ответ торговец из Темерии в солидном черном одеянии, украшенном серебристыми лилиями, — Да если бы не мы, ваш захудалый городок, так и оставался б никому не нужной деревней.
— Я тебе сейчас покажу деревню, лунчд! — грузчик сжал пудовые кулаки, его угрозу подхватили другие портовые рабочие, им вторили протесты нэварландских купцов и их помощников.
Поднялся крик, и все сразу забыли о чудовище, которое видели несколько минут назад в городе. Еще б пару мгновений, и в харчевне началась бы потасовка, грозившая превратиться в поножовщину, потому что почти у каждого на поясе висел не только острый нож или кинжал, но и у некоторых короткие мечи и топорики.
— Успокойтесь! — среди гомона слышался тонкий голосок трактирщицы, Сарет рассмотрел ее в гуще толпы, — Я прошу вас успокоиться! Именем Хранительницы Алеит, пожалуйста, успокойтесь! Драка не решит проблему с тварью! Да послушайте меня ж!!! — ее голос сорвался на крик, когда докер со сломанным носом хватанул ее за воротник платья.
— Уйди, дура! Не хрен вмешиваться! — зло заявил тот и попытался отшвырнуть ее из толпы.
Жесткие пальцы Сарета сомкнулись на его предплечье, не позволяя тому выполнить задуманное.
— Отпусти ее, — медленно произнес ведьмак, едва разжимая губы.
Сарет головой доставал ему до груди, и портовый смотрел на монстробоя сверху вниз. Размерами грузчик был в два раза крупнее ведьмака, но от чего-то сил ему не хватало вырвать руку из этой мертвой хватки. Он даже непроизвольно сглотнул пересохшим горлом под взором разноцветных глаз.
— Ты еще кто такой, лунчд? — удивленно спросил докер.
Рита со страхом глядела то на ведьмака, то на здоровенного портового, пытаясь отцепиться от него. Переполох вокруг них затих, эти трое заметно выделялись из толпы спорящих и вокруг них словно образовалось магическое поле.
— Еще раз говорю- отпусти ее, — в этот раз ведьмак попросил спокойней, но пальцы не разжал.
— Лучше отпусти ее, дружище, — рядом возник мужчина, габаритами не уступающий докеру. Реданский носильщик с «Морского льва», — Это же псих-ведьмак, — многозначительный кивок на медальон, — Мутанту тебе кишки выпустить ничего не стоит.
Быстро же вы стали друзьями, пронеслось в голове у Сарета.
Жуткие легенды о его собратьях возымели свое действие и докер выпустил девушку, та, не ожидая, упала на колени, неприятно стукнувшись худыми коленками об пол. Еле сдержала возглас, но слезами глаза все же наполнились. Грузчик опасливо отступил назад, рукой щупая рыбацкий узкий нож длиной почти тринадцать дюймов.
Отчего-то ведьмаку очень захотелось, чтобы громила попытался пустить его не по назначению.
— Больно? — поинтересовался Сарет, помогая ей подняться, — Так бывает, когда лезешь не в свое дело.
— Это стоило того, чтобы ты наконец спустился со своей колокольни, — Рита выдавила из себя подобие улыбки.
Ведьмак не ответил, посчитав, что портовый грузчик может и прав- она действительно дура.
В этот момент всполошился Серлас:
— Хвала Высшим, слухи не врут, — мужичок пробился сквозь толпу, окружившую ведьмака и трактирщицу, — Я ж тебя и искал.
— Меня? — с сомнением переспросил ведьмак, — Что-то не верится.
— Да выслушай его, Сарет, а потом будешь язвить, — вставила девушка.
Ведьмак бросил в нее убийственный взгляд, будто ножом метнул, и та быстро уставилась в носки своих ботиночек.
В зале нависла плотным пологом тишина. Постояльцы толпились вокруг них, ведьмак, внезапно заметил, что теперь стал главным центром внимания, и неопрятно для себя поморщился. Обычно это плохо кончалось.
— Рассказывай…Серлас, — ведьмак с тоской глянул на закрытую дверь кухни, что ж пирогов сегодня уже не отведать, — Где ты видел тварь, при каких обстоятельствах и почему же ты побежал за мной, а не за алькальдом?
— У нас нет на это времени, ведьмак, — забеспокоился омелец, — Чудовище уже может кого-нибудь убило, пока мы языками тут чешим. Нужно торопиться, я по дороге расскажу.
— Я так-то не за бесплатно работаю, — заявил ведьмак, продолжая с надеждой смотреть на кухонную дверь.
— Мерзкий мутант, — кто-то буркнул из толпы, но Сарет не успел заметить кто это был. Но голос он запомнил, у мерзких мутантов был отменный слух и его он уже не забудет.
Другие постояльцы было за возмущались, но Рита успела их опередить:
— Если ты убьешь тварь и предоставишь алькальду доказательство, то он обязан будет выплатить вознаграждение из городской казны или мы созовем городской сход и заплатим из собранных денег.
— Правда?! — Сарет теперь уставился на нее, — Так просто? А почему раньше не предложила?
— Потому, что тогда чудовище не появилось еще.
Серлас опасливо дернул ведьмака за рукав рубахи. Ведьмак обернулся и пристально глянул на него.
— Так ты идешь или нет? — нетерпеливо позвал его мужчина.
Ведьмак задумался. Что ж, определенный смысл в словах трактирщицы был, обычно Сарет именно так и зарабатывал, потому не каждый войт готов был нанять Кота, если потерпеть можно было, то горожане обычно ждали другого случайного убийцу чудовищ. Но обычно охоте предшествовали объявления об поиске охотника, а здесь монополия на борьбу с тварями принадлежала этим, неизвестным ему, храмовникам. И что скажет алькальд, когда он бросит к его ногам голову твари? И почему когда? Возможно уместней если, он даже не знает, что это за чудовище, может и не оборотень вовсе.
И было что-то, что вводило его в сомнение. Какие-то слова, которые прозвучали в трактире совсем недавно.
— Мне надо взять оружие, — решил на конец Сарет, ответом ему был облегченный возглас постояльцев, — Рита, идем со мной. Мне нужно кое о чем тебя расспросить.
Та недоумевающе посмотрела на него, но последовала все же за ним. Под, наоборот, все понимающие взгляды гостей «Хитрого пескаря».
— Теперь слухи пойдут, ты знаешь об этом? — поинтересовалась девушка, закрыв за собой дверь и прислонившись к ней спиной.
— Если хочешь, то мы можем сделать слухи правдой, — пробурчал ведьмак, надевая куртку и застегивая ее на пуговицы. Хорошо, хоть она успела высохнуть.
— Идиот, — прошептала Рита, надеясь, что ведьмак не услышит.
Ведьмак прекрасно все услышал, но сделал вид, что не заметил:
— Ответь мне на парочку вопросов, лучше, — сказал ведьмак, цепляя за пояс кинжал, и не дожидаясь ее решения, продолжил, — Кто-нибудь когда-нибудь видел чудовище вообще? Свидетели его убийств проституток? Случайные прохожие, заставшие его над расправой?
— Нет, наверное, — задумавшись, ответила девушка, — По крайней мере, слухов об этом нет. Просто находили растерзанные тела. Но я мало, что знаю. Я в основном на рынок выхожу и в трактире обитаю, как ты можешь догадаться.
— Ясно. Ты сказала, что тварь объявилась далеко от порта, и посчитала это странностью. Почему? — Сарет навис над своим сундучком, который так ни разу еще и не открыл с момента отплытия из Новиграда.
— Да потому что чудовище убивало раньше именно в порту. За его пределы не ступала ни разу, все его жертвы портовые шлюхи. А улица Ристерда находится на окраине города, рядом с Окольничьей. Это один из простых районов, там даже борделей нет, не говоря уже о проститутках.
— Может чудовище поменяло вкусы. А стража? — ведьмак передумал лезть в нутро сундучка и откинул край холстины, укрывавший мечи, — Как часто она там бывает?
— Редко, там почти нет преступлений, разве что бытовые ссоры и те без поножовщины. Почему ты спрашиваешь об этом?
— А кто такой это Серлас? — продолжал задавать вопросы Сарет, проигнорировав ее интерес.
— Пьянчуга и завсегдатай игорных домов. Говорят должен всем и вся. Работает тальманом портовой ратуши. Ведет учет погрузки и выгрузки грузов на корабли.
Ведьмак, слушая Риту, перекинул стальной меч на прочной кожаной амуниции за спину, подтянул дополнительный ремень снизу, вдетый в петлю странного металлического трезубца, вставленного в широкую и плоскую пряжку. Теперь ножны плотно прилегали к спине и эфес торчал над правым плечом ровно по гарду. Покрутился на месте, подвигал телом вправо и влево, проверяя ладно ли на нем сидит его одежда, чтобы ничего не мешало, не шуршало и не скрипело. Эх, сейчас бы еще его перчатки с серебряными бляшками-кастетами, которые он потерял под Журавлиной Кущей, за неделю до отплытия в Эллиниар.
Удовлетворенно кивнул себе, ощущая, как его настигает знакомое чувство. То самое охотничье возбуждение, каждый раз охватывающее его во время контрактов. Коснулся рукой рукояти меча и только сейчас заметил, что девушка не отводит от него взгляда.
— Что? — непонимающе поинтересовался Сарет.
— Первый раз вижу, чтобы длинные мечи носили подобным способом. У нас обычно антеласы носят за спиной, но они короткие, поэтому их еще называют «бычий язык». Как ты его достаешь?
Сарет вспомнил тот короткий клинок у Монти, значит вот, как тот называется.
— Как я его вынимаю, хочешь знать? Надеюсь ты этого не увидишь, — закончил ведьмак и направился к выходу, захватив плащ-накидку, — И, еще надеюсь, у тебя хватит ума, не следовать за нами.
— Даже и не собиралась, — обиженно буркнула Рита, но отчего Сарет сильно сомневался в ее утверждении.
Постояльцы так и остались стоять, там где их оставил ведьмак. У лестницы на второй этаж трактира. На их лицах читалось нетерпение, что монстробой так долго собирался. Спускаясь, он накинул плащ и скрыл голову под капюшоном. У накидки была все-таки удобная застежка, ее можно было расстегнуть одним движением большего и указательного пальцев, и плащ уже не сковывал движения. Удобно для подобных типов, как Монти. И для ведьмака тоже.
Рукоять щерилась навершием с котом над плечом, что не преминули заметить постояльцы, тыкнув в нее пальцами.
— Идем, Серлас, — бросил на ходу тальману, Сарет и пройдя сквозь гостей, как нож сквозь теплое масло, вышел под льющее слезами небо.
— Эй, будь осторожен, мужик, — все тот же голос, что обозвал его мутантом, сказал свое напутственное слово портовому работнику, — Это все таки Кот.
Обязательно узнаю, что это за доброжелатель такой, пообещал себе Сарет, ступив на доски, переброшенные через лужу, чтобы перебраться через нее, но только это оказалось бесполезным делом. Дороги улиц давно превратились в сплошные реки, а там где не давно были островки суши, встречались сплошные слои мокрой грязи. Сарет плюнул на все и пошел прямо по воде, портянки мгновенно намокли. Похоже и второму сапогу пришел белый пушной зверек.
Серлас семенил за ним быстрым шагом. Ведьмак слушая, как тот бодро хлюпает за ним, резко остановился, что тот едва не врезался в его спину.
— Что идешь за мной? Веди меня туда, где тварь видел. Я что по твоему ясновидящий что ли? Сам должен догадываться где эта ваша улица Ристерда?
— Да, да. Простите, — тальман отчего-то низко поклонился и побежал впереди, причем в буквальном смысле.
Улицы ни как не освещались, потому что вряд ли какой стражник в такую погоду вышел зажигать фонари. Светильники горели лишь на зданиях, освещая входные двери, но это не мешало Сарету. Он давно уже напряг все свои органы чувств, чтобы не только не упустить из вида своего проводника, но и не пропустить нападение твари.
Портовая часть Амбрехта с наступлением ночи и не думала затихать. В окнах складов и пакгаузов горел свет, пусть дождь глушил, но Сарет хорошо слышал ругань рабочих, двигающих грузы и товары. На кораблях, пришвартованных на причалах тоже не спали. До него донеслись обрывки какой-то похабной песенки с недалёкого когга:
Меня качает на тебе,
Как утлый ялик в море!
Тону в твоей, пардон, «звезде»,
Дна нет в твоей каморке!
Если б не ситуация и ни погода, то Сарет, едва сдерживающий неуместную улыбку, с удовольствием остался и дослушал. Главное, чтобы к языку не приросло, не замысловатые слова песенки, так и просились напеваться при каждом удобном и неудобном случае.
— Давай рассказывай, Серлас, — вдруг заговорил ведьмак, когда они вышли в городскую часть, — О том, как увидел тварь, и почему именно меня решил искать.
Спина тальмана сгорбилась, будто он ожидал по ней удара. Но он не уменьшил скорость шага и прорывался сквозь лужи, как драккар пиратов с островов Скеллиге пробивает ледники. Сарет обратил внимание на его высокие сапоги из странной и мягкой, будто водоотталкивающей кожи со стягивающимся двумя ремешками голенищем и укрепленным подноском. Подобную обувку он уже видел у портовых рабочих. Интересно такие продают в сапожницких?
— Так слышал, как стража рассказывала, что ведьмак объявился в Амбрехте и надо бы за тобой приглядеть. Сама помощница Бойда, говорили, отрядилась тобой заняться, — начал отвечать тальман, — Я тогда не придал значения. Ну объявился так, объявился. Мне какое дело. Знаешь, ведь. Своя хата с краю, если меня это не касается.
— Я смотрю эта Меррон Калвах важная особа, — заметил Сарет.
— Еще бы, ведьмак, — Серлас бросил на него взгляд, как на дурака, — Не каждый может вырваться в первые помощники главного законника Амбрехта, тем более баба. У нее хватка, что у бычьих собак, знаешь ли. А еще она и Киган единственные кто выжили из команды корабля, на котором они служили, когда случайно столкнулись с отрядом из семи ахадских галер четыре года назад. Они больше месяца дрейфовали на спасательной шлюпке по Дремлющему, пока их не подобрало торговое омельское судно, идущее из Нэварланда.
— Наверное поэтому у нее сильно сорвало крышу, — предположил ведьмак.
— Ты тоже заметил, монстробой? — нервно хихикнул Серлас, и предусмотрительно осмотрелся, — По городу ходят слухи, что они пили собственную кровь и мочу, чтобы не сдохнуть от жажды.
— Боюсь предположить, чем они питались, — Сарет вслед за тальманом перепрыгнул широкую лужу.
— Говорят, что кожу своих же доспехов, сырое мясо рыб и случайных птиц, которых удавалось поймать. Когда их спасли, они были похожи на зверей, потом их списали на берег в стражу нашего города, под командование их бывшего капитана Карбрея Бойда.
— Да у вас тут целые легендарные личности живут, — съязвил Сарет.
Дома постепенно становились все приземистей, и в один момент перестали быть двухэтажными. Теперь появилось больше пространства, строения не возводились плотничком друг к другу. Ведьмак сделал вывод, что улица Ритсреда, как и Окольничья сравнительно молодые части города. Жители в основном селились к центру города, отвоевывая дюймы пространства, чтобы жить по ближе к порту, так сказать деловой части Амбрехта. Но не пройдет и пяток лет здесь тоже появятся игорные дома и бордели с трактирами. Уличные дороги здесь были еще хуже, чем в обжитой части города. Ведьмак с трудом передвигал ноги, по самые щиколотки застревавшие в вязкой грязи.
— Ну раз мы все выяснили о ваших великих стражниках, то давай вернемся к чудовищу. Говоришь ты видел его?
Серлас на его вопрос сгорбился еще сильнее, и украдкой глянул на ведьмака. Тот на него не смотрел, он, будто ищейка высматривал и вынюхивал по сторонам.
— Ну как сказать видел… Сначала услышал, потом заметил крадущуюся тень. Она была в два раза выше меня, и у нее огромная волчья голова и длинные руки с огромными когтями, — Серлас даже раздвинул большой и указательный палец, чтобы показать какие именно, но спохватился, подумав что глупо выглядит в кромешной темноте показывая что-то убийце чудовищ. Ему было невдомек, что ведьмак уже давно все прекрасно различает. Тальман не мог видеть, как широко расширены зрачки ведьмака, — Я уже это говорил в «Пескаре».
— Волчья голова говоришь, да? — задумчиво произнес Сарет, заметив, как они оказались в проулке с тупиковой стеной дома напротив них и одним угловым выходом вправо. От боковых стен построек был растянут навес из полотна, поэтому они были почти укрыты от дождя и стояли на лишь слегка влажной земле. И ни одного окна, только одиноко горящий факел под навесом, освещавший проулок и кучу мусора с разбитыми ящиками возле одной из стен.
— А что ты делал на этой улице? — остановился у самого края навеса Сарет, откинув капюшон и рассматривая вверху вбитые гвозди в деревянные доски, к которым были привязаны веревки навеса, — Ты живешь не здесь, не так ли, Серлас?
— П-почему ты так решил? — заикаясь переспросил тальман, вынужденный тоже остановиться. Он озирался по сторонам, будто ища у кого-то поддержки.
— Ты ж портовый учетчик- ответил Сарет, гадко улыбаясь и не отводя своих жутких глаз от тальмана, — А значит должен быть в порту с утра, на случай прибытия судна с рассветом, не так ли? — Сарет сделал шаг к нему, на ходу расстёгивая нижнюю пряжку-трезубец.
Серлас попятился назад, но его нога попала в небольшую ямку и он, оступившись, грохнулся задом на землю. Его вскрик неожиданного падения утонул в шуме капель дождя, которые надежно отбивало полотно.
— Я-я б-был-л у-у л-л-любов-вницы-ы, — продолжал оправдываться тальман, но Сарет уже и так все понял, потому что услышал шорох крадущихся людей. Они ступали очень аккуратно, стараясь чтобы их обувка не чавкала в грязи. Простой человек вряд ли их услышал бы из-за льющегося дождя, но не Сарет. И крались они именно из того узкого выхода, что зиял черным провалом сбоку.
— Можете не прятаться, уважаемые милсдари, — громко заявил ведьмак, и голос его звучал невесело, — Вас не услышит разве только спящий.
Таинственные гости замерли на пару ударов сердца, естественно, это они хотели застать врасплох ведьмака, а не он их. Они о чем то пошептались, но чуткий слух не смог разобрать их бубнеж, и наконец появились под навесом.
Их было пятеро. В центре стоял невысокий и стройный мужчина с большим крючковатым носом, как у орла, на моложавом лице, надменной улыбкой упругих губ. Яркие голубовато-серые глаза хищно изучали стоявшего перед ним ведьмака, будто видел перед собой невиданную диковину. Длинные смолистые волосы покрывал немного сдвинутый на бок бурый берет. Одет он был в одежду темного цвета, можно сказать элегантно и не к месту и по погоде, если не говорить о плаще-накидке, украшенной волнообразным узором по краям. Из более дорогой шерсти, не то что носил сейчас Сарет.
Справа и слева от него топтались здоровенные верзилы, габаритами не уступающие винному шкафу «Хитрого пескаря». Высокие, чуть ли не достающие макушками навеса, широкоплечие, с кулаками которыми столбы удобно забивать в землю. У всех лица свирепые и небритые, покрытые шрамами. Одеты они намного проще, чем их хозяин, а в том что носатый их главарь, Сарет не сомневался. Обычные расстёгнутые куртки до поясницы, под ними рубахи со следами от жирных пятен, широкие штаны с кожаной вставкой на месте промежности, заправленные в портовые сапоги. У троих из-под плащ-накидок выглядывали рукояти тех самых антеласов и длинных кинжалов, четвертый, единственный лысый, держал на сгибе локтя топор с обухом в форме четырехгранного заостренного зуба, будто маленького ребенка укачивал. Судя по их усмешкам, худого ведьмака они противником не считали.
У всех были знакомые застежки в виде раков-отшельников.
— Вот тебе ничего нельзя доверить, Серлас, — отчитал тальмана носатый мужчина, — Вот как так можно, раскрыть наше приближение, раньше нужного срока, — голос его был быстрым, принадлежал человеку, привыкшему отдавать приказы и распоряжения.
Тальман резво подскочил на ноги, даже не думая отряхивать штаны от грязи.
— Раблэ Дафф, я ничего не делал подобного, клянусь Синекудрым Бэйнором! — взмолился Серлас, от страха стуча зубами, — Что б мне провалиться на Ту Сторону, если я вас обманываю. Я никогда не посмел бы…
Ведьмак не слушал причитания и мольбы тальмана, с интересом изучая того, кто является негласным правителем портовой части города. Удивительно, как все же внешность обманчива. Вот если посмотреть на него самого, на Сарета, или хотя бы на тех здоровяков, что с ухмылочками глазели на ведьмака, то сразу понимаешь, что они головорезы и бандиты, а вот Борзый Дафф выглядел, как обычный ростовщик, или даже банковский клерк, который пришел забрать выданные в займы деньги.
— Ох, не упоминай в суете Изначальный Хаос, мой дорогой Серлас. И не переживай, — резко перебил его Дафф, — Я прощаю тебя. Кто ж знал, что наш друг из-за океана окажется таким проницательным и внимательным к мелочам, — глаза Даффа холодно смерили ведьмака с головы до ног, — Но условия нашего договора ты выполнил, привел в нужное место. Можешь идти Серлас, а мы побеседуем с нашим гостем. И не забудь, о нашей встрече ни кому, понял?
— А мой долг в «Амбрехтской монете», раблэ Дафф? — осторожно уточнил портовый служащий.
— Ну вот, что ты за человек, Серлас?! — гневно зашипел главарь бандитов, — Ты думаешь я забыл, что ли?
Стоящий слева тип с топором не довольно заворчал, и Серлас испуганно заскулил, заметив это.
— Я человек слова, все это знают. Долг прощен, — продолжил говорить главарь.
— Спасибо, раблэ Дафф, — залепетал тальман, — Спасибо большое. Вы добрейшей души…
— Но долг «Большого Сила» все еще на тебе, Серлас, ведь договор не выполнен полностью. А теперь проваливай! — скомандовал Дафф.
Тальман сначала было рванул в сторону главаря местной банды и его головорезов, но быстро одумался, развернулся к Сарету, но тоже остановился. Он боялся пройти мимо того, кого привел в ловушку, ведь тот могу зарубить его своим большим мечом. Абсолютно без эмоциональное лицо Сарета продолжало смотреть на пятерых его встречающих человек, те выжидающе глядели на него. Серлас, наоборот, озирался то на одного, то на других. Возникла заминка, только дождь все продолжал барабанить в полотно навеса.
Ведьмак сделал шаг в сторону и уступил Серласу дорогу. Учетчик рванул, вырвав из-под ног комья грязи, словно беговая лошадь гонца, и норовя сломать себе шею, поскользнувшись на мокрой земле, исчез в темноте домов улицы Ристерда.
— Значит, вот как выглядит убийца чудовищ, — разочаровано покачал головой Борзый Дафф, — Не похож. Думаю, что монстробой должен быть крупнее.
— Ты тоже не слишком смахиваешь на того, кто подмял под себя половину города, — ответил Сарет.
Вперед выступил здоровяк с топором, ловко перехватив оружие за рукоять.
— Я тебе сейчас всю твою образину в хлам разобью, — гортанно заявил он, — Если тон не сменишь, понял? — бычий лоб сморщился из-за гневных бугров. У него еще и правое ухо оказалось сломанным.
Ведьмак не стал отвечать. Он уже решил, что в случае драки, первым вырубит лысого. Бык, бывший у громил за главного, удовлетворенно хмыкнул, многозначительно посмотрев на товарищей. Те поддержали решение, что ведьмак спасовал перед лысым, довольным смешками.
— Тише, Рэнди! Ты же знаешь, что здесь я сейчас говорю! Твоя помощь понадобится, если наша беседа с мастером ведьмаком зайдет в тупик. Ясно? — напомнил громиле Дафф, тоном не позволяющим спора и своего мнения, — Судя по вашему заявлению, мастер ведьмак, ты догадался, что я Даффин Файонн, но знаешь меня под именем Борзый Дафф. Вот твое имя я запамятовал, вернее даже не знал, — в голосе теперь не слышалось опаски.
— Что вам от меня надо? — бесстрастно ответил Сарет.
Головорезы недовольно заворчали, один схватился за кинжал. Дафф одним движением руки остановил заставил их успокоиться.
— Не воспитан, как и ожидалось, — больше сочувственно, чем укоризненно, покачал головой главарь местных бандитов.
И вдруг вся его вежливость слетела с него, как покрывало сорванное ураганом с бельевой веревки. Лицо банковского клерка исказилось гримасой злости, в гневе он сделал несколько шагов к ведьмаку. Четверо охранников повторили за ним, не отставая от своего главаря.
— Кто позволил тебе, мутант, влезть в мои дела?! — свирепо воскликнул Дафф, — Ты что думал, мы не догадаемся, какого хрена моим людям отшибло память? Ты думал они вернуться ко мне без трактира и при этом объяснить ничего не могут? Даже при виде собственных кишок.
Сарет продолжал молчать. А что он мог ответить? Он сам себе так и не разъяснил этот вопрос.
— Молчишь, лунчд. Мне пришлось бросить свои дела, чтобы разобраться. В моем случае время-это деньги. Мне не позволительно тратить его на пустяки. Задействовать людей, поднять резервы, и что я узнаю? Что в моего «Пескаря»…
— Не твоего, — внезапно подал голос ведьмак, перебив главаря портовых бандитов, чем не сказано удивил собравшихся. Он догадался, что резервы заключались в портовой страже.
— Ч-что? — не понял Борзый, и поискал ответа у своих сопровождающих.
— Уши мыть надо, если нет проблем со здоровьем, — грубо ответил ведьмак.
Дафф застыл, открывая и закрывая рот, как рыба выброшенная на берег. Рожи верзил приняли глупое выражение и если б не обстановка, ведьмак рассмеялся.
— Я говорю, что трактир «Хитрый пескарь» не твой, — пояснил ведьмак, незаметно осматриваясь. Огонь факела освещал лишь бандитов, потому что они стояли почти по центру под навесом, свет им требовался нужнее, чем Сарету и они не могли видеть куда смотрят его глаза, — Им владеют Рита и ее брат по закону, а тебе думаю он не нужен. У тебя же много заведений, которые приносят прибыль. А с такой бедной забегаловки много не поимеешь. Поэтому нет смысла тратить свое, как ты там выразился, время на него.
Местность была выбрано не очень, скорее всего из-за отдаленности и отсутствия окон. Рита еще сказала, что стража редко бывает в этом районе. Но места мало, его верзилам будет тесно, и это будет играть худому ведьмаку на руку.
— Похоже договориться нам не получится, да, мастер ведьмак?
— Как будто ты действительно хотел решить все миром. В таких случаях не берут с собой столько прихлебателей. Неплохо все спланировал, Дафф. Соблазнил убийцу чудовищ тварью, выманил в безлюдное место, подальше от законников и простых обывателей, а сейчас попытаешься меня прибить, не так ли? В случае удачи, обставишь все, как будто ведьмак не справился с монстром, а если нет, то…
— Другого варианта мы не рассматривали, мутант, — фыркнул Ренди, крепче стискивая топорище. Лысому все не терпелось пустить оружие в дело.
Даффин вновь уничтожающе бросил взгляд на подчиненного, но замечания делать в этот раз не стал.
— Ошибаешься, ведьмак. Я человек сугубо деловой. Ребят я взял больше для безопасности. Ты ж слышал об Амбрехтском Потрошителе?
Н-да, уже именем монстр обзавелся, невесело подумал ведьмак.
— Просто предложу тебе не вмешиваться в наши с уважаемой Ритой Рэгнэйд дела, — продолжал вещать Дафф, — Ты же ищешь новую жизнь, как и все кто плывет в Эллиниар или из Эллиниара. Я дам тебе тестунов столько, сколько хватит купить себе лошадь и добраться, например, до Дэидхара. Там тоже чудовища есть, уверен на все сто.
Все-таки главарь портовых бандитов опасался ведьмака. Как ни старался спрятать это внешне и уверенным голосом. В отличии от своих головорезов, которым уже не терпелось пустить в ход кулаки. Похоже без драки им не обойтись. Хотя бы для демонстрации сил…
— Что скажешь? — он выжидающе смотрел на ведьмака.
— Покажи деньги, — не стал разочаровывать Даффа монстробой.
— Ну, что я вам всегда говорил? — захохотал главарь, обернувшись к своим людям. Он отцепил новенький кошелек из красного бархата с ремня и бросил его Сарету. Тот одним движением поймал левой рукой, раскрыл его и увидел блестящие монетки с альбатросом и какими-то символами на одной стороне, скорее всего номиналом, профилем бородатого мужчины с короной на голове на другой. На взгляд их было около полтинника, должно быть неплохая сумма по местным меркам, — Эти ведьмаки деловые люди, как слышал я. А если он еще и Кот, то собственную мамашу, которую никогда не видел, продаст за приличную сумму.
Ведьмак сжал до боли кошелёк в кулаке. Очень хотелось швырнуть его в рожу главаря бандитов, но деньги есть деньги.
— Там сто пятьдесят тестунов, если не разобрался, — пояснил Дафф, — Сумма, как я уже сказал приличная.
Борзый был прав. Можно сапоги новые купить и лошадь, еще и на перчатки хватит.
— Хорошо. Возможно в ваши дела лезть я не буду, но что делать с вашим Потрошителем? — ведьмак кошелек не убирал, а продолжал держать его в руке.
— Не понял? — переспросил Дафф, и самодовольная улыбка исчезла его губ.
— Что делать с чудовищем? Я не могу уехать, пока вопрос с тварью не будет решен. Это можете считать своеобразным Кодексом ведьмаков, — Сарет сочинял на ходу, — Пока мне не скажет глава города, что в моих услугах не нуждается, то я не могу уехать. А ты не ипат, Дафф.
Все пятеро опешили от произнесенных слов ведьмака. И больше всего их поразила наглость этого невозмутимо стоявшего на расстоянии всего пару шагов от считавшего себя самым опасным человеком Амбрехта мужчины. Он только что взял у них баснословную сумму денег и вроде бы как не отказался выполнить условия, но…
— Да он тебя кинул, Борзый, — первым опомнился Ренди, хватая топор за края рукояти, и бросился на ведьмака.
Его товарищи отстали от него на пару мгновений, пока их мозги успели осознать, что главный уже ввязался в драку. И этих мгновений ведьмаку хватило с лихвой.
Уличная драка — схватка без правил, так говорил наставник Сфинкс в Каэр Морхене еще совсем тщедушному Сарету и другим мальчишкам. Цель ее — причинить максимальный ущерб, подавить физически и морально. Если кто-то на тебя нападает, значит, он уверен в своем превосходстве, и именно эту уверенность надо выбить из противника.
Навес висел очень низко, Ренди пришлось пригнуться, а удар топором он нанес сбоку, а не сверху, как хотелось тому изначально. Но в замах он вложился всей силой своих могучих рук, лезвие топора летело ровно в центр мерзкой рожи мутанта. Однако тот исчез с его пути, и громила почти провалился, лишь бархатный кошелек со ста пятьюдесятью тестунами смог его остановить, впечатавшись тому в мясистые губы и превращая их в кровавый цветок. Одновременно его левая нога оказалась выбита ударом другой ноги, а когда тот приземлился на мокрую землю, еще и врезали в пах.
Мощный крик вырвался из глотки лысого, ухватившегося руками за промежность, затем сменившись щенячьим скулением.
Монстробой возник рядом с оставшимися подручными, которые так и не поняли, что произошло и застыли, как истуканы. Оружие продолжало покоиться в их ножнах.
— Демон, — успел выдохнуть ближайший здоровяк, перед тем как Сарет основанием кулака, в котором до сих пор был зажат кошелек, зарядил ему в переносицу, раздробив приплюснутый нос. Он мигом схватился за него, пытаясь остановить кровотечение и о драке уже не думал. Ведьмак в мгновение развернулся ко второму, каблуком врезал в колено, удовлетворенно улыбнувшись, когда услышал хруст кости. Не дожидаясь, пока тот упадет на землю, Сарет уже бил третьего между ног, но этого ему показалось мало, он подставив свою ногу за левую головореза, основанием ладони добавил в подбородок. Хлесткий удар и подножка опрокинули громилу на кучу сломанных ящиков, подняв грохот, который разбудил бы пол улицы, если бы не дождь.
— Убью, суку, — сплевывая кровь из разбитого рта, зашевелился Ренди, — Порву, мразь.
— Лучше прикажи своему человеку успокоиться, — ожидавший нечто подобное, посоветовал Сарет главарю бандитов, скидывая с плеч плащ-накидку, — Я разобрался с твоими людьми, Дафф, без оружия. Представь, что я могу с мечом в руках.
Борзый с ужасом озирался по сторонам в поисках помощи или выхода, начал делать шаги назад. Он в жизни ничего не видел подобного и его разум отказывался понимать, как этот человек с разноцветными глазами, в два раза уступающий его головорезам в габаритах, смог за пару ударов сердца разобраться с ними.
Ренди уже не говорил ничего, с его рта срывалось рычание. Кровь стекала на грудь по подбородку, от воротника рубахи тянулось пятно бардового цвета. Дикие глаза лысого вонзались в тело ведьмака, рука, пару раз утонув в мелких лужах, нащупала топорище.
— Если я обнажу оружие, Дафф, то значит он умрет. Я очень этого не хочу, — в голосе Сарета прорезалась эмоция, больше похожая на мольбу, — Прикажи ему успокоиться! — почти выкрикнул Сарет.
— Ренди! Хватит! — наконец дошли до Борзого увещевания монстробоя, — Это приказ!
Лысый встал на ноги, с трудом ища опору на скользкой земле не послушными ногами. Его глаза видели только ведьмака, ни его стонущих товарищей, ни хозяина. Нет, только эту самодовольную рожу со шрамом на щеке.
— Убью, мразь, — прошептал, плюя кровью, Ренди, не слыша никого, — Убью.
С последним словом громила бросился на Сарета.
Ведьмак превратил все в одно плавное движение. Ладонь ухватилась за эфес меча над правым плечом и потянула его. Ножны, закрепленные только вверху, из-за расслабленного заблаговременно подвижного ремня снизу, подались вслед за оружием, переходя почти в горизонтальное положение и позволяя клинку свободно оказаться в руке. Сталь ласково шелестнула по железному ободку и блеснула голубым льдом в свете факела, когда монстробой просто шагнул в сторону от нападавшего Ренди, одновременно с замахом лысого нанеся удар острым лезвием.
Громила, выронив топор, крутанулся на месте вслед за ведьмаком, подобно неуклюжему танцору со вздернутыми к горлу руками. Кровь мощным толчком хлестнула из широкой и ровной раны на шее, вязкой кляксой попала на лицо Борзому, тот не удержался и его вырвало себе под ноги.
Тело лысого повалилось ничком, темно алая жидкость словно вино из опрокинутого кувшина растеклась вокруг головы Ренди. Края кровавой лужи почти достигали ног, сидевшего на разбитых ящика громилы, державшего у губ сложенные в молитвенном жесте ладони.
— О, Высшие! — доносилось до ушей Сарета, — Будьте милостивы к сыну вашему, Торину, просящему защиты дланей ваших. Вручаю душу и жизнь свою в волю Вашу. Помилуйте, Высшие, и от зла Той Стороны избавите. Низвергните мерзость и демона, что явился в наш мир из Изначального Хаоса…
Что он там еще лепетал, ведьмак перестал обращать внимания. Он оставался сух к религии своего дома, об эллиниарской вообще не слышал, кроме вечно упоминаемых Высших, Той Стороны и какого-то Хаоса.
Он осмотрелся вокруг, оценивая результат своей работы. Если не кривить душой, то ведьмак ожидал что-то трупов будет больше. Он крутанул мечом, смахивая кровь с лезвия, больше из-за привычки, чем из-за необходимости. Сидеритовое лезвие махакамской обработки было настолько гладким, что не задерживало на себе остатки человеческой жизни, и бил Сарет ровным концом клинка, а не волнообразной частью. Помог левой рукой, приподняв ножны к верху и вложил меч за спину, однако подтягивать ремень в походное положение не стал.
Рядом Борзый, наконец, перестал выблевывать остатки своего ужина.
— Что-то для главаря бандитов, ты слишком чувствителен, Дафф, — заметил Сарет подойдя к тому ближе.
Даффин, задрав голову к верху, с опаской посмотрел на возвышавшегося над ним ведьмака. Зрачки его желто-зеленых глаз были непривычно расширены, почти заполняли радужку темнотой, как у портовой черни, обожравшейся «крысиных глазок».
— И меня убьешь, — сумел выдавить из себя бандит, вытирая рукавом рвоту с губ и подбородка, но при этом размазывая кровь еще сильнее. Посмотрел на результат своих дел на одежде и его замутило еще сильнее.
— Ты заплатил мне, чтобы я не лез в твои дела, зачем мне убивать нанимателя? — рассмеялся Сарет, протягивая ему руку, чтобы помочь подняться.
Дафф отмахнулся от предложенной помощи:
— Ага, не будет он вмешиваться в мои дела. Избил моих людей, а одного и зарезал.
— Да брось, Борзый. Ты ж прекрасно понимаешь, что это была лишь демонстрация сил. Ты показал свои, я показал свою. Теперь мы немного знаем друг о друге. И… — ведьмак прислушался к шуму ливня, — как и договаривались, я не буду лезть в твои дела с «Пескарем», ведь тебе теперь не интересен трактир, не так ли?
Выражение изумления на лице Даффа сменило испуг, до этого царивший в его глазах, он хотел ответить, но Сарет перебил его:
— У тебя есть еще пару козырей для меня? — звуки топота бегущих ног, обутых в тяжелые, подкованные железными набойками, сапоги, бряцанье ножен и скрип кирас об кожу одежды настойчиво пробивался сквозь звуки дождливой ночи.
— О чем ты? — Дафф непонимающе глянул на Сарета, приближающихся людей он не слышал.
Из-за угла дома, с той стороны, с которой пришел ведьмак появились семеро вооруженных стражников портового контроля, освещавших себе путь масляными фонарями. Они выскочили и тут же застыли у самого края навеса, когда перед ними открылась кровавая картина в проулке. Кто-то видать все-таки расслышал уличную драку и позвал стражу.
Медальон противно завибрировал, отчего Сарет мрачно скривился. Вот ж невезуха, так невезуха.
— Всем оставаться на месте! — скомандовал очень знакомый женский голос, — Что здесь происходит?
Старшина второй статьи Калвах вышла на свет, поднимая фонарь вверх, чтобы рассмотреть местность.
— А ведьмак, — расплылась в очень мерзкой улыбке стражница, — Так и думала, что без тебя здесь не обойтись. А это кто?
Меррон брезгливо обошла тело Ренди, приблизившись к главарю бандитов и изумленно сдвинула шлем на затылок:
— Темноликий Анрэйг, да это ж Борзый Дафф, — и презрительно перевела взгляд сощуренных глаз на ведьмака, — Это на него тебя наняли, Кот? За мелочевку работаешь. Еще и так грязно. Теперь от меня не отвертишься.
Сарет сочувственно покачал головой. Второй раз за ночь встречает идиотку, может стоит поверить в богов? Кто-то же насылает их в его жизнь.
— Ответить нечего, да? Так и думала, — Меррон обернулась к своим, — Всех арестовать, разоружить и в участок. Для допроса, — она сделала шаг и наступила в лужу крови, — Сука! И вызовите трупоносов, пусть тело тоже к нам на ледник отнесут. Нас ждет бессонная ночь, — она обтерла подошву об землю.
Стражники быстро обступили местность, принялись крутить головорезов и вязать им руки веревками. Делали они это быстро и сноровисто. Им не нравилась работать ночью, когда где-то может рыскать тварь. Борзого Даффа бесцеремонно подняли на ноги, тот попытался брыкнуть.
— Вы что не знаете с кем связались?
Удар под дых выбил воздух из легких, затем ему завели руки за спину и стянули крепкой веревкой так, что тот взвизгнул от боли.
— Тебя это тоже касается, Кот.
Двое стражников встали напротив Сарета, один тискал в руках веревку, второй в одной руке держал дубинку, другой-рукоять палаша. Судя по их позеленевшим рожам, они с первого взгляда поняли, кто убил лысого Ренди и избил его парней.
За их спиной с самодовольной ухмылкой виднелась Меррон, с которой ведьмак не сводил глаз, размышляя стоит ли подчиниться ей или послать по матери куда подальше. Та, ехидно ухмыляясь, засунула руку за пазуху кирасы с чеканкой двух силуэтов взлетающих чаек со стороны сердца и достала небольшой кулек.
— Давай, лунчд, — она отправила маленький орешек в блестящих кристалликах сахара в рот и разжевала его крепкими зубами, — Дай мне только повод.
Сарет сплюнул на землю, выразив свое мнение о Меррон, и взглядом остановил дёрнувшегося было стража, пожелавшего наказать его за подобную дерзость. Он коснулся рукой основной пряжки, чтобы расстегнуть основной ремень ножен, как в проулке раздался еще один голос.
Звучный, властный и напряженный.
— Старшина второй статьи Калвах, докладывайте, почему вы сняли портовый патруль с обхода и согнали всех в другом конце города?
Все уверенность слетела с лица стражницы, глаза ненавидяще скользнули по замершему с рукой у ремня ведьмаку, и она так резко, на каблуке одного сапога и носке другого, по строевому, обернулась к пробившемуся через строй городовых мужчине, что забыла о кульке сладостей в своей руке.
Алькальд Карбрей Бойд, а Сарет догадался, что это именно он, был ростом выше среднего и имел крепкое тело для пятидесятилетнего мужчины и выправку военного. Это чувствовалось в каждом его движение, Сарет имел знакомство с подобными офицерами, которые всю свою жизнь отдали службе своей стране. И до сих пор отдают.
Алькальд был одет в идеально подогнанную форму портового контроля в виде клепаной куртки, штанов с уплотнением на коленях, солдатских подкованных сапогах, начищенного нагрудника и наплечников. На плече висела кожаная командирская сумка, закрывая собой абордажный палаш. Однако шлема он при себе не имел, как и плаща, подставляя еще черные слегка вьющиеся волосы дождю. Короткая бородка обрамляла подбородок овального лица с чертами решительного мужчины, цепкие зеленые глаза с подозрением оглядывали каждого присутствующего.
— Раблэ алькальд, поступила жалоба от местного жителя, что возле его дома творится непорядок, — принялась докладывать Меррон, старательно контролируя свой голос, — Он думал, что это чудовище и рискнул добраться до участка, откуда Имон отправил посыльного в порт. Тот нашел только нас, вот мы и сорвались. А посыльного отправила искать вас.
Бойд вошел под навес, облегченно вздохнув, остановился возле мертвого Ренди, присел возле него на корточки и попробовал повернуть его голову, чтобы осмотреть рану. От этого действия из разрубленного горла хлестанула кровь, от чего тот брезгливо вскочил. Затем изумлённо уставился на ведьмака, так и не убравшего руку от ремня, пересекавшего грудь.
— Мы прибыли сюда, где и обнаружили Даффина Файонна, также известного, как Борзый Дафф и четверых его подельников, правда один труп. Рэнди Бычара, если я не ошибаюсь.
Ведьмак не удержался и хмыкнул, чем вызвал недоуменный взгляд алькальда. Кто ж знал, что Сарет так метко попадет с прозвищем лысого громилы.
— А это кто? — спросил Бойд, кивнув головой в сторону монстробоя, с интересом оглядев его потрепанную одежду.
— Подозреваемый, и я уверена, что еще и зачинщик, — теперь Меррон говорила уверенней, поняв, что алькальд не собирается ее распинать за оставленный пост, — Некий Сарет из Нэварланда, ведьмак.
— Я из Крейдена, — поправил ее убийца чудовищ.
— Молчать, пока не разрешили говорить, — посмел толкнуть в плечо дубинкой один из стражников.
Алькальд неодобрительно цыкнул инициативному городовому и вновь обратился к Меррон:
— Почему решила, что он убийца?
— Потому что нэварландец из тех психов, что носят голову кота на шее. А удар Бычаре нанесли мечом. Сомневаюсь, что его убили его же товарищи, — уж больно молодцевато докладывала стражница.
Вдруг очнулся Борзый, увидев в словах старшины второй статьи возможный выход:
— Да, да, уважаемый раблэ Бойд, — захлопотал главарь портовой банды, — Мы мимо проходили, а лунчд напал на нас.
Стоявший рядом стражник грубо дернул Даффина, чтобы тот умолк.
— Ведьмак, значит, — задумчиво произнес он, — Медальон покажи, — скомандовал он, подойдя к Сарету ближе, чтобы хорошо видеть в свете факела.
— Раблэ Бойд, — попыталась остановить алькальда Меррон, сделав шаг вперед.
Карбрей остановил ее взмахом руки.
— Только медленно, ведьмак, — настойчиво посоветовал алькальд.
Сарет исполнил требования, подняв на цепочке вверх Знак Цеха.
— Хм-м, действительно Кот, — озадаченно подтвердил алькальд, — Ведьмак…
— Считаю, что мои подозрения подтвердятся после того, как я с ним поболтаю в допросной, — вставила свое слово Калвах.
Новое дрожание медальона заставило ведьмака подобраться, быстро спрятав медальон за пазуху. Он под недоумевающими взглядами стражников, вышел из-под навеса, поднял голову к крышам одноэтажных домов, не обращая внимания на льющий дождь прямо в лицо, вслушиваясь и всматриваясь в темноту.
— Эй, ты ничего не перепутал, лунчд, — выкрикнула Калвах.
— Да помолчи ты! — огрызнулся Сарет, заставив Меррон заткнуться с открытым ртом, — Мы не одни.
Алькальд очень хотел задать множество вопросов, это было видно по его лицу, но благоразумно предпочел промолчать. Лишь знаком дав команду своим людям приготовиться к бою. Те ощерились клинками, как еж иголками, затолкав связанных бандитов в центр. Даже Меррон выполнила приказ, запихнув в рот полную пригоршню орехов и затем спрятав кулек за нагрудник.
— Эй, что происходит?! — заверещал Борзый Дафф, испуганно стуча зубами.
Его люди тоже начали волноваться, только один понял в чем дело и принялся молиться еще сильнее.
— Заткните им пасти, — скомандовал алькальд, двумя руками держась за рукоять палаша и не сводя глаз с ведьмака.
Все еще недоверчиво следя за монстробоем, Меррон встала рядом с своим капитаном, прикрывая его тыл, о других стражниках она и думать забыла.
Они не слышали его, а вот Сарет — да. Того, кто двигался по верху домов. Перемещался очень быстро и ловко, кружа вокруг них, словно хищник, вокруг своей добычи. Его не останавливали расстояния между домов, Сарет прекрасно чувствовал, как тот перепрыгивает через провалы и мягко приземляется, так что даже редкая черепица не хрустит.
Меч, переливаясь острым блеском, вновь привычно оказался в его ладони, крутанулся в кисти. Курва мать, воскликнул в сердцах ведьмак, надеюсь стальной будет действенен.
Послышался протяжный свист, похожий на тонкий волчий вой, откуда то сверху и сзади, теперь его слышали все, повернувшись на звук. Тот же свист раздался слева, и вновь Сарет и городовые устремили взгляды в том направлении. Затем спереди…и вновь сзади…
— Сука, да оно играет с нами, — прошептал Бойд, и ведьмак был согласен с ним.
Свист исчез, напряжение росло, чуткий слух ведьмака был готов уловить любой посторонний шорох, он даже слышал, как руки стражников сжимают эфесы палашей сквозь дождь.
Но он прозевал нападение.
Не было ни глухого рычания, предшествующего броску, как это любят делать абсолютно все оборотни. Ни яростного визга бруксы или хотя бы того свиста.
Тварь напала молча. Просто появилась из темноты проулка, а не спрыгнула сверху, как ожидал ведьмак. Высокий худющий силуэт с горящими белым огнем глазами возник прямо за спинами стражников, чье внимание было поглощено крышами. Шум дождя приглушили возгласы боли и землю вновь окрасило красным.
Двое городовых упали лицами на землю, их кирасы были разорваны со спины, словно бумажные. Кровавые дыры распахнули свои пасти костями ребер, и ведьмак не мог понять чего не хватает всего мгновение. Им вырвали позвоночники.
Стражниками и бандитами овладел ужас, после того, как два городовых пали мертвыми. Но если первые перед тем, как напрудить в штаны, еще пытались сопротивляться, вторые отчаянно пытались убежать. Они ничего не видели перед собой и создавали преграды оставшимся городовым. В проулке и так было тесно, а пятерым портовым служакам вместе с четырьмя уцелевшими бандитами и подавно. То и дело, кто-то наталкивался на друг на друга и на чудовище, серой тенью мелькавшей между ними.
Тварь взмахнула рукой, вновь брызнула кровь, и молившийся громила повалился на землю, зажимая то место, где у него раньше были рот и нос. Как-будто ей тоже надоело его бормотание. Какой-то стражник попытался достать тварь палашом, ударив клинком сверху. Монстр ловко поймал занесённую руку, вонзил свою лапу тому в живот, прямо под нагрудник, будто знал, что там не защищено, и одним движением вырвал длинный кишечник. Больше монстра истекающий кровью городовой не интересовал.
В какой-то момент этой пляски смерти Потрошитель застыл прямо напротив Сарета в пяти шагах от него, и он мог поклясться своими мечами, что он с интересом изучает его также, как сам монстробой рассматривал его. Вокруг будто все замерло, ушли куда-то в сторону стонущие стражники и бандиты, исчез намочивший штаны Дафф, не было орущего что-то ему алькальда Бойда и оцепеневшей Меррон. Только он и ведьмак, наконец рассмотревший широкую безгубую пасть с острыми треугольными зубами, размером с добрый рыбацкий ножик, под молочно-белыми глазами и плоским носом, светло серую короткую шерсть, покрывающую такое худое тело с выпирающими костями, неестественно вытянутые руки с длинными пальцами и крючковатыми орлиными когтями, по-собачьи загнутые назад ноги, но с почти человеческими ступнями, перед тем как они бросились друг на друга.
Меч завертелся «мельницей» в руках как будто танцующего ведьмака. Все его движения были краткими и резкими, поскольку в проулке было очень тесно и на размашистые и плавные удары места не было. Сарет не останавливался на одном взмахе и сразу же бил другим, каждый раз клинок проносился совсем рядом. И Сарет не мог понять, то ли чудовище реально везет и оно уклоняется в последний момент или оно реально издевается над ним. Он присев под взмахом когтистой лапы, ухватился за обломки ящика, что валялся у стены и швырнул в монстра. Потрошитель разбил его в щепки еще налету, но Сарет успел этим воспользоваться и бил косым ударом тому в горло, но снова промахнулся, однако к этому он оказался готов, и изменив направление клинка, попытался рубануть наотмашь. В это раз ему повезло, острие прошло по голой костлявой груди, разрезав кожу, но при этом клинок звякнул, словно встретил такой же меч. Чудовище обижено взвизгнуло из-за небольшой струйки вполне человеческой красной крови появившейся из ровного пореза, но не причинив заметного ущерба, а только очень обозлив чудовище. Когтистая лапа успела ухватить похмуревшего ведьмака за шею и по дуге швырнуло Сарета в противоположную стену.
Тело ведьмака жестко вдарилось в бревна, из которого был построен дом, и с грохотом упало в мусор, в котором совсем не давно лежал громила Даффа. Меч где-то рядом дал о себе знать звоном стали о какую-то склянку, но где Сарет не видел из-за потемнения от удара головой об бревна. Чудовище злорадно засвистело подбираясь к нему рядом, словно растягивало удовольствие. Совершенно точно на ее личине, он разобрал выражение торжества. Ведьмак выбрался из-под обломков и используя, стену, как опору смог встать на ноги, левой рукой щупая кинжал за спиной.
Отвлечет им внимание, и попробует использовать свой козырь, припрятанный в рукаве. Не первый раз он оказывался по началу бессилен против какой-либо твари, но живой же ведь до сих пор.
— Эй, блядина, про нас не забыл! — возглас алькальда отвлек монстра.
Бойд не нашел ничего нужного под рукой, кроме своей командирской сумки и швырнул ее прямо в голову твари. Та не ожидала подобной дерзости, получив ею в точно в то место, где у твари располагалось заостренное поэльфьи ухо, и обиженно зарычала.
Рядом с Карбреем застыла Меррон, которая даже палаш свой не обнажила со странным выражением на лице. Удивление с чем то еще, у Сарета не было времени разбираться, он воспользовался замешательством чудовища.
Сарет ударил тем, что всегда действовало против почти всех наземных существ, на которых охотились ведьмаки. Знак Игни, сложенный пальцами левой руки, вспыхнул оранжевым цветком и ноздри защекотал запах паленой собачьей шерсти и жареного мяса, а по ушам резанул дикий крик боли, который мог принадлежать только человеку. Ведьмак не особо церемонился и вложил в огненную волну почти всю свою силу, что сам моргнул от яркого света, чувствуя что у него даже брови подпалило.
Ведьмачьи Знаки всегда действовали не долго, но этого хватило чтобы Потрошитель убежал. Просто отступил назад, закрывая морду обгоревшими руками, а потом цепляясь своими кривыми когтями взобрался по стене дома и, постанывая, скрылся где-то в темноте.
Дождь продолжал лить, но не мог пробиться через навес, чтобы смыть человеческую кровь, пролитую этой ночью. Ведьмак устало прислонился спиной к стене и сполз по ней на землю, поморщившись от боли, постреливающей во всем теле после того, как его, как тряпку шмякнули об стену.
Курва, точно уже старым стал, горько подумал Сарет.
Городовые понемногу приходили в себя, помогали своим товарищам, которые еще могли, подняться. Перед лицом Сарета появилось навершие его меча. Он поднял глаза и нисколько не удивился, увидев Карбрея, подающего ему его меч рукоятью вперед.
— Нам нужно переговорить, мастер ведьмак, — в голосе алькальда звучало уважение.