1.
С организацией мальчишника Даркен не мелочился. Благо, когда у твоей семьи такие связи, много чего можно приобрести или арендовать практически за бесценок. Например, казино. Хорошее, качественное казино. Три пузатых этажа всевозможных развлечений, бухла, одна бутылка которого стоит дороже, чем жизнь отвечающей за него барменши, несколько залов для параллельных представлений, десятки этажей номеров различной степени шикарности, и всё это сегодня было зарезервировано для молодого пана Маллоя и его гостей со всего мира.
И то, не сразу. Двери открылись лишь в назначенный час. Не раньше и не позже. И сию же минуту стало ясно, что к своей женитьбе на богине хаоса Даркен подошёл со всей возможной ответственностью.
Ибо сложно было представить место более хаотичное, чем это.
Именно эти мысли возникли в головах мансы Аситы и его сына Мусы, когда двери казино открылись и более ничто не могло сдержать запертого в сием здании шума и пытающихся вырваться на свободу цветастых лучей того, что заменяло полноценного освещение.
А уж когда секундой позже к ним подскочил наглый тип с голым торсом и в ковбойской шляпе, вооружённый двумя бутылками текилы, из горлышек которых торчали извилистые трубочки…
— Вы опоздали, ниггеры! — весело выкрикнул он, разводя руками. — Да ещё и дресс-коду не соответствуете!
Муса хмуро посмотрел в сторону отца.
— Я не помню, чтобы где-то упоминался дресс-код.
Тот в ответ лишь пожал плечами.
Впрочем, долго им гадать не пришлось, потому как наглый тип уже вручил гостям по бутылке и тотчас же сложил пальцы “пистолетиками”.
— Вы слишком трезвые и унылые! На моей вечеринке это запрещено! — он обратил внимание на сопровождение малийской королевской семьи. — Так, а уж вы не маленькие, сами наклюкаетесь! Бегом-бегом! У вас десять минут!
Он бодро затолкал нескольких случайным образом выбранных гостей внутрь и посмотрел на запястье, на котором часов не наблюдалось.
— Потом приду и проверю. Или не приду и не проверю, но вы должны этого бояться. Штрафное бухло по обе стороны от входа. Развратные девочки — слева в дальнем помещении, обозначенном алхимическим символом меди! Развратные мальчики — зеркально направо под символом железа! На втором этаже под знаком антимони находится разврат для настоящих ценителей высокой культуры. Работе людей с рисунком семерых на лбу не мешать: они оживляют тех, кто по какой-то причине сдох.
Асита удивлённо поднял бровь.
— И сколько причин сдохнуть есть на этом чудесном мероприятии.
Даркен начал задумчиво загибать пальцы.
— Это… того… отравленные, но очень вкусные кексы… слишком жёсткий БДСМ… пьяная драка… что-то, начинающееся с фразы “смотрите, как я могу”… я насчитал шестнадцать пунктов, но мне было лень вдаваться в подробности. Знаешь, ниггер, я решил не париться и просто привлечь пачку лекарей на зарплате, — отмахнулся молодой человек.
Муса задумчиво покивал, а затем вопросил:
— Ты хоть имена наши помнишь?
Блондин хищно осклабился.
— А вот теперь сиди и додумывай. А там уже сам решай, пытался ли я тебя оскорбить или просто нарывался на драку, потому что могу и потому что это весело.
Оставив высокопоставленных малийских гостей выразительно фаломорфировать под присмотром выдающих штрафное бухло барменш, “номер один” сделал сальтуху через левую стойку, в полёте прихватив бутыль с абсентом, а на выходе хлопнув сотрудницу по обтянутому короткой кожаной юбчонкой заду.
— Так! — вдруг понял Даркен. — У меня же были две бутылки?
— Текилы, — поддакнула ему девушка и улыбнулась, будто бы сейчас не произошло ничего предосудительного. — С трубочками.
— А нахрена? — уточнил молодой человек, глядя на выпивку у себя в руке.
— Трубочки — это прикольно, — ответила она, умудряясь быстро не только разливать алкоголь для свежей парти гостей, но и готовить господину замену ранее отданного малийской королевской семье бухла.
— Вне всякого сомнения! — бодро и громко выкрикнул некромаг, а затем вдруг прищурился, подался к девушке ближе и зашептал. — Я имею в виду, на кою Лешую мне потребовалось две бутылки, ум?
Собеседница не растерялась. Она мотнула головой, отбрасывая в сторону цветастую чёлку, и протянула “номеру один” практически полную копию потерянного ранее алкоголя с трубочками.
— Такова была воля Вагхи. Намереваетесь противиться богине? Напомню, что она мать ребёнка вашей будущей супруги.
— Слу-у-у-ушай! — Дарк взял одну из бутылок из рук барменши, а вот от второй жестом отказался и продемонстрировал абсент. Словно бы ранее его увидеть было какой-то проблемой. — А ты — мудрая женщина.
— Спасибо, — улыбнулась та острыми дизайнерскими зубками, пожала плечиками и протянула отвергнутую текилу строгого вида африканцу.
Но последний её жест остановил “номер один”.
— Чу! Всё! Забудь! Эта бутылка сейчас твоя! Ты её берёшь и идёшь со мной! Давай! Давай! Псыт! Давай!
Он обхватил талию девушки рукой с текилой и повёл прочь от стойки, совершенно не заботясь о том, что та осталась без персонала. За этим будет, кому проследить.
Самого же “номера один” больше занимал процесс пения. Правда, с учётом того, что тристишье было вырвано из контекста произведения, оно слабо воспринималось окружающими:
Малый ты боевой!
Мнѣ какъ разъ вотъ такой,
Расторопный такой слуга и нуженъ!
Закончив декламировать отрывок, он повернулся к своей спутнице.
— Тебе имя Труффальдино о чём-нибудь говорит?
— Я не фанатка оперы. Только если рок-оперы.
— Рок-опера “Слуга двух господ”. Звучит, как нечто отбитое. Мне по душе, — он кивнул. — Зовут-то тебя как.
— Приса.
— Эх, Присуша, нам ли быть в печали? Учишься где?
— Уже умею, — рассмеялась та, после чего обхватила губами трубочку. Но быстро поняла, что потреблять таким образом текилу — задача отнюдь не тривиальная.
Увидев, как морщится, прячет голову в плечи и машет рукой перед лицом девушка, Дарк дружелюбно расхохотался.
— Не умеешь ты ни хрена, Присуша! Ничего, научишься. Я в людях разбираюсь. Знаешь, на надо кое-что сделать, чтобы ты не потерялась в ходе этого хаоса… Ваця, подержи!
Едва лишь добравшись до принца богемийского, “номер один” тотчас же вручил ему бутылки, а затем задумался, отошёл на два шага назад и окинул Лотарингского изучающим взглядом.
— Так вот, зачем мне было нужно две! — с осознанием в мутноватом взгляде произнёс Даркен.
— Ипщи-и-ить! — раздался высокий крик со стороны нежащегося в тёплых мягких грудях трёх “заботливых дам” Букля.
— Не осуждай! — поднял палец пан Маллой, после чего полез за мобильником.
Вацлав рассмеялся.
— Я смотрю, у тебя прямо тяга к одевающимся мрачно и неформально девочкам, — он указал горлышком бутылки с абсентом на Прису. — Но я думал, что ты предпочтёшь что-то из-под знака антимони. Барменша — это даже как-то скучно.
— Не “барменша”, а “камеристка”, — поправил его Дарк и, активировав камеру, прицелился объективом в свою спутницу. — Сделай ахегао.
— Что? — не поняла девушка.
Раздался звук имитации щелчка затвора и “номер один” задумчиво склонил голову, изучая снимок.
— Отвратительное ахегао, я хочу заметить.
Принц тем временем старательно морщился, всем своим видом изображая тяжкую работу мысли, вынужденной продираться к цели через затуманенный алкогольными парами мозг.
— Камеристка? — наконец родил пан Лотарингский вопрос.
— Камеристка, Ваця! — Дарк медленно, неторопливо, с большими паузами между нажатиями, выбирал контакт пани Ковальской. — Это для Ёлко.
— Шикарно. Может ты ещё подаришь щенка бойцовской породы кошатнице? Она же из себя старательно парня строит.
— Шо, правда? — усмехнулся Дарк.
— Никаких камеристок. Всегда сама за рулём…
— …никаких женственных причёсок, ненависть к платьям, короткие волосы… — продолжил ассоциативный ряд “номер один”.
Принц всерьёз задумался.
— Это ты к чему?
— До того, как я официально назвал её своей любовницей, Ёла косила под парня куда как больше.
— Думаешь, рано или поздно дойдёт до платьев с кринолином?
— Рано или поздно даже я начну одеваться в классику и вести себя подобающим образом, — усмехнулся Дарк. — Эти изменения накапливаются постепенно.
— Твой дед не начал.
— Откуда ты знаешь? Форгерия видела только его сравнительную молодость, а затем сразу старость с впадением в детство. Вдруг там вна Антарктиде он был приличным представителем фамилии Маллой?
— Тонко, — прищурился Вацлав.
— А то!
— А если твоя Ёлко обидится на такой подгончик?
Даркен идиотски улыбнулся во все зубы.
— Она такая милая, когда злится!
— Может тогда уже отошлёшь будущую… возможную будущую камеристку своей любовницы подальше? — принц скосил взгляд на Прису. — А то я знаю их. Они все те ещё закладчицы. Заложат по полной. А у нас тут, как бы, мальчишник, вся прелесть которого в том, что мы за собой абсолютно не следим.
Даркен вжал кнопку “отправить” на сообщении, адресованном экономке, и спрятал мобилу в карман.
— Так, Ваця, ты совсем не следишь не только за собой, но и за мыслью.
— Допустим, — красноречиво мотнул головой Лотарингский.
“Номер один” обхватил наследника престола за плечо, забрал у него из руки бутылку с абсентом и начал пояснять.
— Во-первых, я уже сказал, что Ёлко очень милая, когда злится.
— Предположим.
— А во-вторых, она, курва, мой самый информированный аналитик из всех. У неё дома на полочке стоит шкатулка для яиц всех тут присутствующих и тех, кто оказался слишком ссыклив, чтобы приехать на самую клёвую тусу на свете. Пытаться от неё что-то скрыть, всё равно, что бабе с шестым размером в сауне спешно прикрываться полотенцем для рук, когда она случайно зашла на мужскую половину. Это, конечно, очень мило, но нелепо — аж жуть.
— Ты преувеличиваешь, — почему-то Вацлав выглядел настолько обеспокоенным, что, кажется, начал трезветь.
— Я преуменьшаю! — фыркнул Дарк. — Все человеческие самки в курсе, что происходит на мальчишниках. Просто они делают вид, что это не так. А мы делаем вид, будто бы не знаем, что они знают. И все довольны. Ты, кстати, вообще думал, зачем я сюда нагнал столько лекарей, которые, вроде как, нужны в других местах?
Принц понимающе кивнул, но “номер один” всё равно продолжил:
— Чтобы всё, что произошло на мальчишнике, осталось на мальчишнике. Сразу поссорились. Сразу сразились. Сразу отмыли оскорбление кровью. И все счастливы. Я тебе так скажу: кое-кто даже специально прибыл сюда именно для того, чтобы в такой обстановке обсудить свои важные политические вопросы.
— У тебя в программке, вроде бы, было написано, что это запрещено.
— А сколько пунктов между этим правилом и первым, где написано “никаких правил”? — поинтересовался Дарк, а затем начал старательно грызть горлышко бутылки.
У него это получалось очень хорошо. Стекло крошилось, хрустело. Обиженно звякала металлическая крышка, сминаясь под напором челюстей некромага. Капельки крови стекали с губ на подбородок. Некоторые уже успели смешаться со жгучим зелёным пойлом.
А Вацлав молча смотрел на это и размышлял: когда и какие именно заклинания Даркен успел применить, и успел ли вообще, или же сейчас жевал стекло просто на силе собственных пафоса и юношеской лихости.
Даже на принца это производило впечатление. Чего уж говорить про Прису?
Даркен ненадолго задумался, затем сплюнул стекло и кровь в ближайшую урну, подражая крутым ковбоям из знакомых с допопаданческого детства фильмов, что подобным образом поступали с табаком, приложился к бутыли с абсентом, обжигая все свежие ранения ядрёным алкоголем. Молодого человека бодро так тряхануло. Он зажмурился, а затем коротко взвыл, подражая волку.
— Чё-то какая-то унылая туса! Надо бы её как-то разнообразить.
— Кхм-кхм, — вежливо прокашлял подошедший к откуда-то со стороны Елецкий. — Тут разнообразие как раз подкатило.
Поймав вопросительно-заинтересованный взгляд Даркена, мужчина одними лишь глазами указал на вход, где с локтя осушал шот дядя нынешнего короля.
— Пообщаемся. Но пока что у меня есть идея полюбопытней. Говори цифру.
— Три.
— Всего трое? — поморщился Дарк. — И это считая главную приглашённую звезду… ну, да ладно. Для начала хватит.
Он утёр предплечьем кровищу с губ, а затем выставил руку в сторону.
Ничего не произошло.
“Номер один” потряс конечностью.
И вновь ничего не произошло.
Тогда молодой человек обернулся в сторону Букля. Тот не спал. Многозначительно смотрел на хозяина. Он видел приглашение, но и не думал им пользоваться.
— Променял друга на сиськи?
Сов в ответ многозначительно распушил перья.
— Осуждаю, но понимаю. Ла-а-а-адна. Проща-а-а-аю. В конце концов, у меня тут есть, чем занять левую руку.
С этими словами Дарк демонстративно возложил ладонь на ягодицу Присы, а сам склонился к уху девушки, обжигая его жаром своего дыхания и перегаром.
— Знаешь, как выглядит Лев Глашек?
— Лев? — она задумалась. — С вами, когда вы входили, было два простолюдина. Кажется, Лёвой звали младшего.
— Да-да. Помнишь его хлебальник?
— Помню манеру держаться. У других пацанов его возраста статности побольше.
— Крути своей симпотной головкой. Как физию парняги срисуешь, дай мне знать.
Приса кивнула, и тогда вся процессия двинулась на поиски мальчугана. Принц тотчас же поинтересовался целью сего мероприятия, но всё, чего ему удалось добиться, это заговорщески шипящий на него пан Маллой.
— Ой, да ладно тебе, — развёл руками принц. — Не томи.
— Узнаешь, как придёт время.
Вацлав вздохнул.
— Ладно… — он повернулся в сторону Елецкого.
Тот не сразу заметил взгляд сюзерена. Некоторое время он был отвлечён танцем девушки в клетке под неспешное потягивание сидра. Но встретившись глазами с паном Лотарингским, мужчина без лишних слов всё понял и направился либо сам на поиски младшего брата богини, либо организовывать их.
Местечко так близко к трону конечно хлебное, но возможностей отдохнуть много меньше.
Даркен же себе не отказывал вообще ни в чём. Если честно, ещё сегодня утром он полагал, что ему, как и Елецкому, придётся закатать губу и тщательно планировать, что и когда сказать принцу. Но… оказывается, надо просто быть Даркеном. Хамом и повесой, которого все знают и любят.
Иронично, что в погоне за тем, чтобы вернуть “ту самую” Броню Глашек, пан Маллой всё больше и больше терял свою личностную аутентичность, обращаясь в кого-то другого. Да, “номер один” функционировал. И функционировал успешно. Добиваясь поставленных целей, но, как-то иначе.
Однако стоило выспаться, обновиться, как он смог снова стать собой и осознать: он — Даркен Маллой, он — главный герой этой истории, он — тот, от кого все в восторге, вокруг него крутятся все события.
А потому, надо просто быть собой, и принц как-нибудь сам развлечётся, находясь рядом. А находиться рядом он будет потому, что каждому интересно орбитировать вокруг такого клёвого персонажа, как глава ковена рыцарей плюшевого енота Тимки.
Усталость и сон урывками лишали Даркена главного: они душили его импульсивные сиюминутные порывы. И пусть эстетика неумолимо идущего вперёд несломленного воина и притягательна, но без непредсказуемости “номер один” теряет часть своей эпичной ауры. Он становится более легко читаемым. Противники будут точно знать, чего бояться.
А чего они боятся, к тому и готовятся.
И сейчас Даркен целиком и полностью отдался воле тех самых импульсивных сиюминутных желаний и звучащих бредово идей. Он отдыхал. Сбросил с себя любые, минимальные путы условностей. Буквально “любые”!
Ведь сегодня вечером не существовало необратимых последствий. “Всё, что произошло на мальчишнике Маллоя, останется на мальчишнике Маллоя”. Полная индульгенция на все пригрешения. А кое для кого и возможность амнистироваться от тягот оков прошлых ошибок и взаимоотношений.
Вот и сейчас, Даркен вроде как искал Лёву, но при этом постоянно отвлекался. Как минимум потому, что…
— О-о-о-о!!! — широко разведя руками воскликнул “номер один”. — Jaсopo, sei una stronza senza cuore!
Возглас пана Маллоя привлёк внимание высокого темновласого молодого человека с острыми чертами лица. Изящный, стройный. Корсиканская версия корейского поп-айдола. Вплоть до аккуратной чёрной серьги в ухе. Разве что куда как более зализанная. Серьёзно, даже на этом мероприятии он выглядел “с иголочки”.
— А-а-а-а, Darken, aborto spontaneo sei un autore senza talento! — отставив в сторону цветастый светящийся коктейль в стакане столь же длинном и тонком, как и он сам, Джакопо тотчас же шагнул навстречу, да обнял родича.
Встреча вышла громкой, радостной и темпераментной. Всё же, эти двое были из одной породы. Маллои и Строцци. У них даже гербы были крайне схожи.
Закончив с обнимашками, корсиканец отстранился и нагло, без экивоков или предупреждений, отвесил звонкого фофана.
— Как долго я ждал, чтобы вернуть его тебе! — злобно рассмеялся Джакопо.
Дарк рассеянно потёр лоб.
— Да ладно тебе “долго”? Сколько времени прошло?
— У меня уже дочке старшей пять лет.
— Иди ты! — вскинул брови “номер один”. — Ты времени вообще не терял, посмотрю?
— Ты Альгамбру-то видел? Она уже тогда была тот ещё “шедевр зодчества”.
— Ты раньше не упоминал!
— Об очевидном?
— Поймал, — рассмеялся Дарк, после чего повернулся в сторону сопровождения. — Это Ваця и Приса. Думаю, разберёшься, кто из них кто.
Девушка успела поднять ручку и молвить тихое “привет”, а вот принц только лишь рот открыл, как его перебил корсиканец.
— О Присе я наслышан, а кто, Леший вас дери, этот Ваця?
Дарк пару секунд просто молча моргал, а затем обратился к пану Лотарингскому.
— Дружище, я, конечно, не подстрекатель, но я бы за такое лицо ему сломал бы.
— Я девушек не бью, — усмехнулся кривовато принц.
— Мы на мальчишнике, — напомнил собеседнику Джакопо.
— Я тоже, — подняла пальчик Приса.
— Я в курсе, молодой человек, — спокойно ответил девушке принц
Шутливая перепалка закончилась… ну, не взрывом смеха, но выстрелом хлопушки точно. Вряд ли кто-то оскорбился столь очевидной подначкой. А если бы и оскорбился… Вацлав был не из тех, кто таит обиду. С него сталось бы, скорей, тут на месте начать дуэль. Тем более, что в сражении принц имел, что показать.
Пожалуй, потому Джакопо и не боялся отмачивать подобное. Потому как знал, что в худшем случае ему сломают лишь лицо или позвоночник, но не жизнь.
Дарк утёр выступившую в уголке глаза слезинку, смахнул кровь с губ, вновь приложился к разбитому горлышку бутылки с абсентом, после чего обратился к корсиканцу.
— Тяжело было вырваться?
— Шутишь? Проще некуда! Твоя свадьба — отличный повод завалиться в гости и пообсуждать тут всякое. Ты хоть в курсе, на каком экстремальном количестве пересечений политических интересов стоит твоя страна. Это не говоря о твоей богине-невесте, с которой мы, вроде как, с завтрашнего дня будем родственниками.
— Скольким уже пообещал замолвить перед ней словечко?
Джакопо начал очень демонстративно что-то высчитывать в уме, то загибая, то разгибая пальцы на руке.
Дарк не дождался окончания представления и от души врезал пану Строцци по плечу кулаком.
— Ты хоть в курсе, насколько она у меня мнительная?
— Пф?! Я обещал замолвить словечко, а не что это принесёт какой-то результат, — закатил глаза южанин.
— Ля ты крыса…
— Уже крыса? Был же варан. Как из комодского дракона я превратился во что-то столь мелкое и несерьёзное?
— Свадьба меняет человека.
Они вновь рассмеялись.
— Посмотрим, кем она сделает тебя.
— Скучным благообразным дворянином, вроде тебя или моего отца.
Джакопо не удержал ползущих к ушам уголков губ.
— Слушай, я понимаю, что она, конечно, богиня. Но разве ей подобное под силу.
— Я начал курить трубку.
Пан Строцци умудрился поперхнуться прежде, чем сделал глоток из вновь обретённого стакана.
— Тебе же было лень.
— Мне до сих пор лень… — тут “номер один” получил в спину тычок со стороны принца. — Ладно, у меня тут дело было. Пошли со мной.
— У меня тоже куча дел. Я тебя найду через часик-два.
— Ля ты крыса!
— Я оскорблён!
— В том и цель!
— Feccia!
Дарк демонстративно приподнял шляпу за тулью, поклонился и в такой позе отчалил прочь.
2.
Лёву нашёл Елецкий. Ну или кто-то из его людей. Не суть. Если Лёву нашли люди Елецкого, а Елецкий их организовал, значит, все их достижения приписываются ему. Так устроено общество. Так банально воспринимается весь мир. В случае с Даркеном оно работало аналогично. Это он в курсе, кто в его ковене какую роль выполняет, а вот окружающие, даже если столь же информированы, всё равно посчитают, что всё, сделанное под руководством “номера один” тем же Гало, собственно, сделал сам пан Маллой.
Он же приказал. А если и не приказал прямо, то так организовал работу. А если даже не организовал работу, то как минимум сделал всё, чтобы на него впахивал такой крутой боец, как Ётун.
Кстати, о последнем. Так уж получилось, что Лёва вместо того, чтобы, как полагается дорвавшемуся до бухла и доступных женщин малолетке, наслаждаться благами взрослой жизни, отчего-то скромненько так куковал у шведского стола в компании Гало. И ладно-то последнего понять можно: он уже не маленький мальчик, никогда жарким темпераментом не отличался, всех запретных плодов уже успел вкусить, зато по стилю жизни и магии стал тяготеть к постоянному поглощению съестного, но Глашек Младший-то чего тут забыл? Ладно на официальных приёмах ему делать, кроме как жрать, особо нечего. Но тут-то?
— Лёва! — вместо приветствия начал Дарк, не выпуская удерживаемой одними лишь зубами трубки изо рта. — Твой культурный уровень меня угнетает!
Парнишка отвлёкся от разглядывания незнакомого ему азиатского блюда и перевёл непонимающий взор на некромага.
— Я же ещё ничего не сказал.
— Ты сейчас должен под алхимическими стимуляторами жарить кого-нибудь, кого там твои попаданческая сущность и половое самоопределение велят жарить…
— Нет, спасибо, я ненавижу готовить.
— А я не про готовку.
— А я и понял. Просто пошутил. Неужели я произвожу впечатление настолько отбитого имбицила?
Дарк развёл руками.
— Я предпочитаю не недооценивать людей. Как их таланты, так и идиотизм не перестают меня удивлять. Ладно, слушай, я тебя записал на “королевскую битву”. Пора становиться мужчи-и-и-иной!
На данном конкретном пятачке стало тихо. Лишь непрестанная работа челюстей пофигистичного Гало, да посапывание “номера один”, то и дело выпускающего новую порцию дыма через сжатые зубы, нарушали её.
Взгляд Лёвы был очень красноречиво-подозрительным. Но поскольку мальчуган так и не дождался ответа, он озвучил мысли вслух:
— Мне не нравится, как это звучит.
— А ты кое в чём похож на свою сестру.
— Мы с ней плоды одного древа.
— Но твой культурный уровень меня всё равно угнетает.
— Удивил ежа афедроном.
Даркен беспечно отмахнулся.
— Короче, смотри. Есть у нас, у богемийских аристократов, такая славная традиция. Бронька тебе не могла про неё рассказать, потому что она мало того, что родом из челяди, так ещё и асоциальный сыч. Более того — она девочка. А девочки вообще не в курсе, что творится на мальчишниках…
В этот момент Вацлав не выдержал и громко хрюнул. Судя по тому, как он там начал двигаться на периферии зрения, у него текила пошла носом и он поспешил скрыть этот казус.
Лёва напрягся.
— Короче, на мальчишниках, где нет всех этих тупых бабских попыток оберегать дитятко, мальчики становятся мужчинами. А что традиционно отличает мальчика от мужчины?
— Ну тут одно из двух: либо речь идёт про секс, либо про пролитую кровь.
— Именно! — щёлкнул пальцами Дарк.
— Ну, и то, и то у меня уже было. Причём я говорю сейчас не про прошлую жизнь: я убивал людей в этой.
— Твои школьные разборки никому не интересны, — остановил юного собеседника жестом пан Маллой. — Я говорю про настоящую резню среди пацанов-некромагов. Ты же всё ещё собираешься стать некромагом, верно?
— Мне это всё меньше и меньше нравится…
– “Да” или “нет”, щ-щ-щенок?
— Да, я собираюсь, — как-то зло и затравленно ответил мальчуган.
— Так вот… — Дарк беспечно уселся прямо на стол, задом отодвинув мешающие устроиться поудобней блюда, — …соль в том, что здесь, помимо тебя, собираются другие соплежуи. Твоя задача: Убить. Их. К дриадам. Желательно побрутальней как-нибудь. Самцовость, так сказать, обозначить.
Лёва изогнул бровь.
— Несмешная шутка.
— А с чего ты взял, что я шучу?
— Мне? Убить некромагов?
— В большинстве стран обучение начинается с шестнадцати лет…
— В ВУЗах. Официально. Но вот во сколько лет ты впервые колдовать начал?
— В одиннадцать.
Мальчуган многозначительно поднял бровь.
Дарк ободряюще усмехнулся и хлопнул Лёву по плечу.
— Да ты успоко-о-о-ойся! Где я, а где эти все чмошники?
Лёва обратил взор в сторону Гало.
— Такая традиция и правда есть?
Тот пожал плечами.
— Никогда не слышал.
Тут на помощь Даркену пришёл Вацлав.
— Гало же простолюдин.
— И это его первый мальчишник?
— А он следит за детьми?
“Номер один” наконец вытащил изо рта трубку и выпустил в воздух несколько неровных колец.
— Знаешь, Лёва, ты вот сейчас хитришь, вьёшься ужом, а толку? Ты думаешь, кто-нибудь из твоих противников будет вдаваться в такие подробности? Достаточно всего одного, который согласится, и ты умрёшь страшной мучительной смертью. Возможно не один раз.
Лёва недовольно оскалился.
— Список целей?
— Пацаны примерно твоего возраста.
— Не очень-то чётко.
— А ты думаешь Ваце легко? Он тоже был бы рад знать в лицо всех тех, кто против него заговоры строит. Да как-то не выходит. Ничего. У них примерно та же информация.
— Я двоих уже видела, — вмешалась в разговор Приса.
Дарк зыркнул в сторону барменши, но ничего ей не сказал. Вместо этого от души хлопнул парнишку по спине.
— Ах ты, сердцеед! Смотри! На тебя уже девочки постарше западают настолько, что готовы помочь. Возможно даже за даром.
— Угу. Я понял. Постараюсь не разочаровать… — он пару секунд рассеянно шарил взглядом, а затем оценил наряд барменши и прищурился. — Проведёшь меня на кухню?
— Хорошо.
— Мне вообще было бы неплохо узнать, какие тут коридоры для слуг.
Она протянула руку, взяла парнишку за запястье и повела прочь.
— Покажу.
— Бенэ.
Парочка очень скоро скрылась из виду средь веселящихся гостей и снующих туда-сюда служанок. Особенности освещения особо хорошо помогали им в этом.
Лишь в этот момент принц подошёл к столу, опёрся на него задней стороной бёдер и скрестил руки на груди.
— А вообще, интересная традиция…
— Ты сомневаешься в том, что я умею веселиться, Ваця?
— Я не только об этом. Оно имеет смысл. Это, конечно, игра, но, в игровой форме, оно детей учит. Было бы полезно и мальчикам и девочкам, на самом деле, но я, пожалуй, проведу эксперимент на будущих мужчинах.
— Мы для экспериментов и созданы, разве нет?
— Родители других мальчишек высказали согласие легко?
— А я их и не спрашивал.
Вацлав перевёл на “номера один” задумчивый вопросительный взгляд. Ответ же дал Гало:
— Достаточно всего одного согласного. Остальные как-нибудь втянутся.
— А если на защиту сыновей встанут отцы? Старшие братья?
Даркен усмехнулся.
— Разве не прекрасная возможность понять, кто из них растит рыцарей, а кто — тряпок?
Вацлав многозначительно улыбнулся.
— И вмешательство старшего станет поражением. На их голову обрушатся позор и порицание прямо здесь и сейчас.
Елецкий без лишних напоминаний тут же полез в мобильный. Видать, принялся пояснять своим людям, чтобы они держали его в курсе того, как будут разворачиваться события “королевской битвы”. А ведь она и правда становилась “королевской”. Будущий король лично одобрил и решил сделать событием обыденным, проводимым на регулярной основе.
Обыденным для общества. Особенным для будущих мужчин.
Принц вновь обратился к Даркену.
— На что ты ставишь? Кто его убьёт?
— Раньше, чем умрёт сам? Думаю, разве что третий или четвёртый противник. Первые двое откинут копыта прежде, чем успеют понять, что произошло. Старшие, по идее, не должны вмешиваться. Я не просто так про бесплатное оживление изначально заикался и в программке прописал, — пан Маллой пожал плечами. — Вообще, и без этой информации в мужском обществе должны просто посмеяться и лекаря направить потом. “Мальчишки остаются мальчишками”. Но если всё пойдёт не по плану… так тем веселей же. Мне, по крайней мере.
Вацлав поднял бровь.
— Высоко ты оцениваешь способности паренька. Он уже сумел отличиться?
— Не особо, если честно. Ещё год назад, как я понял, был тем ещё рохлей. Но тут в чём суть? — Дарк постучал себя по виску трубкой. — Вот в этом. Ещё прежде, чем он накачался достаточно, чтобы быть уверенным, что побьёт кого угодно в открытом бою, Лёва начал охоту на своих врагов. Понятно, что статус сестрёнки позволял ему класть крепёжные элементы на долгоиграющие последствия со стороны взрослых. Дальше детей и родителей дело не пошло. Парниша не боится пролить кровь. Он готов.
Принц покивал.
— Ну, да. Большинству из нас с подобным приходится сталкиваться лишь в ВУЗе. Там на учебных боях нас обстреливают. Выбивают страх смерти и причинения другим боли…
Дарк пожал плечами.
— Не до конца. Я в своём первом бою в Вечне Забаве, несмотря на то, что моя подготовка началась ещё до того, как я на самом деле попал в УСиМ, знатно мандражировал. Убивать я был готов, но вот когда стреляли в меня и не в тренировочном бою, поджилки тряслись.
— После такого количества дуэлей? — удивился принц.
— А ты дрался за пределами арены, за которой наблюдают преподы или секунданты?
Вацлав покачал головой.
Дарк многозначительно покивал в ответ.
Несколько секунд они молчали, а затем заговорил уже Гало.
— Не знаю. Мне как-то было по боку. Наверное, это потому что я всегда играл от защиты. Потому и не видел большой разницы между тренировочной схваткой и настоящей. Наверное, так тоже бывает. Ну или мои эмоции просто смазались. Всё же, в последующих боях я был более активен в своём прессинге.
“Номер один” отмахнулся.
— Ты свой страх огрести смертельных люлей пережил ещё до попадания в УСиМ. Хотя, ещё на первом курсе у тебя наблюдалась некая затравленность. Конечно, необходимость отираться рядом с дворянами вносила свою лепту, но, знаешь, полагаю это много меньше, чем те чувства, что ты испытывал от близости полиции.
— Для меня тогда не было большой разницы между полицией и дворянством, — хмыкнул Гало, подцепляя из тарелки большого толстого таракана, брюшко которого покрывал неслабый такой слой соуса с быстро расплывающейся горочкой. — Разве первые не являются просто автономным инструментом вторых?
Дарк смотрел на таракана. Таракан смотрел на Дарка. Это длилось пару секунд, и вот насекомыш уже отправился было в рот громиле, как “номер один” поспешил спасти членистоногого от подобной участи.
— Ваця! А ты уже был свидетелем тому, как Букль тараканов жрёт?
— Нет, но… слушай, не пора ли уже заняться делом?
— Ты должен это видеть! У зверюги панцирь очень крепкий, клювом перекусывать его сложно, а мой птиц настолько любит этих тварей, что пытается их есть до конца. Давай! По-шурику сгоняем, а потом уже дела! Ты не пожалеешь!
3.
Он не пожалел.
Никто никогда ещё не жалел. Да, когда Букль был помладше, это выглядело много забавней. Птенцовая неуклюжесть в купе с непониманием, что конкретно надо делать, дабы достичь цели, являлась неплохой приправой. Но зрелище всё ещё выходило занятным, даже несмотря на то, что сов отлично знал, чего хочет добиться и какими путями. И пусть он очень умело помогал себе когтем сложить панцирь таракашки, чтобы потом мощным клювом его смять и проглотить целиком, люди пришли в восторг. Не только от души хохотавший принц, но даже девицы, с визгом принявшиеся улепётывать, едва лишь на горизонте появился Дарк с шевелящимся членистоногим угощением наперевес.
После пришлось перекочевать в местечко более спокойное. И без Букля. Тот уже был готов променять сиськи на жратву, но дамы настолько прониклись желанием снова увидеть процесс поедания насекомыша, что даже начали настраиваться как-то преодолеть брезгливость и подцеплять ползучих хоть какими-нибудь щипцами. А жрать вкусняшки и валяться на мягком бюсте — двойное удовольствие. Всяко интересней, чем обсуждать задания от главы тайной полиции.
Собственно, именно этим Дарк сейчас и собирался заняться. Обсуждением заданий, в смысле. Но прежде приходилось спешно избавляться от алкогольной интоксикации.
Буквально. Сие были первые слова Франтишека Лотарингского. Прямо с порога.
— Ты бы протрезвел сначала, Ради Семерых.
— Только ради Лешей.
— Да хоть ради бабушкиных панталон. Ванная справа. Да, Вацлав, тебя это тоже касается.
Впрочем, много времени у некромагов избавление от алкоголя не заняло. Благо, формировать контур они ещё были способны. Попугали немного унитаз, попили водички, чтобы помочь крутящему метаболизм заклинанию завестись, да вернулись обратно, в красивый, стильный, но лишённый хоть какой-то индивидуальности номер. Скучное сочетание металлика и белых стен. Низкая тёмная мебель и однотонные диваны без подлокотников. Даже фрукты и конфетки в вазах с угощениями выглядели сделанными не то из пластика, не то из воска.
Не личные покои Фратишека, а комната, выбранная либо совершенно случайным образом, либо каким-то иным методом, но дающим схожие результаты.
Вот она — профессиональная деформация главы тайной полиции. “Я не был параноиком, пока вы все не сговорились супротив меня”. Если этот тип не пинал балды в подобных мелочах, наверняка и в игре по-крупному он делает свои ходы вдумчиво и правильно. А что о его трудовых подвигах не слышно… ну так ведь и не должно. Данная деятельность предполагает высшим достижением серость и незаметность.
Серость, незаметность и наличие такого количества перестраховок, что аж дурно.
Франтишек выглядел чрезмерно серо. Да, одеяния его были дорогими, но они буквально являлись серыми. Седина в волосах придавала серости причёске. И даже кожа, довольно плотно обтягивающая череп, казалось стремилась к соответствию общей цветовой палитре.
И всё это в окружении серого табачного дыма.
Даркен промакнул лоб бумажной салфеткой и небрежно бросил её в ближайшую урну.
— Сколько прекрасного алкоголя пропало даром?
— А разве твой род за него не платил?
Дарк достал из кармана курительные принадлежности, плюхнулся на диванчик и принялся готовить трубку.
— Как бы “да” и как бы “нет”. Тут должна быть лекция на тему того, что репутация и доверие тоже ресурс, но поскольку у нас тут мальчишник, этим бабским разговорам не бывать.
— В любом случае: не даром, — хмыкнул мужчина. — Так или иначе, Даркен, я хотел бы поговорить с тобой об одном важном деле.
— Всего об одном? — переспросил “номер один”. — Маллои заслужили так мало доверия?
— Так мало доверия заслужил конкретный молодой соплежуй с репутацией неконтролируемого отморозка, не думающего о последствиях.
— Уел, старикашка, — хохотнул Дарк, зажигая небольшой огонёк щелчком пальцев. — Впрочем, твой мёртвый воблый глаз углядел что-то ещё, иначе мы бы сейчас не разговаривали.
В этот момент голос подал принц. Он стоял прямо под струёй холодного воздуха из кондея, прикрыв веки, и только сейчас решил вмешаться в беседу.
— Я уже говорил: за тебя поручился я. Технически, это моя операция и проверка моих навыков. И, покопавшись в своих закромах, нашёл тебя. Для этой задачи нужны такие, как ты с твоей будущей жёнушкой.
Дарк потихоньку посасывал дымок через мундштук.
— Вы меня всё интригуете и интригуете. А где конкретика? Что сделать надо?
“Номер один” некоторое время смотрел на Франтишека. Тот же с максимально незаинтересованным видом покуривал трубку.
Понятно. Хочет дать принцу возможность высказаться.
Пан Маллой перевёл взгляд на Вацлава. Аккурат в тот момент, когда пан Лотарингский заговорил:
— Нужно организовать революцию в Корсике.
Дарк удивлённо поднял бровь.
— А они нам что? Не союзники?
Вацлав поморщился.
— А “нам”, это кому? — принц обернулся в сторону “номера один”. — Кто “мы”? Ты можешь огласить список если уж не конкретных лиц, то, хотя бы, семей?
— Эм-м-м-м… Лотарингские?
Почему-то Даркену показалось, что он сморозил глупость. А оттого, спустя всего секунду, молодой человек добавил:
— Раскол в семье? Он как-то связан с принцессой?
Отчего-то черты лица юного пана Лотарингского исказила злоба.
— А вот это уже не твоего ума дело, Маллой!
“Номер один” поднял руки и откинулся на спинку дивана.
— Понал! Зря быканул. Ну а какую революцию надо организовать? Великую социалистическую?
Франтишек видать понял, что внучатого племянника сейчас следует ненадолго подменить, а потому выразительно подался вперёд и склонил голову на бок.
— Это второстепенно. Режим должен быть в первую очередь лоялен нам. Имея в виду ваш вектор сближения с ЕССР, можно и социалистическую, но я бы предпочёл что-то менее радикальное.
Дарк изогнул бровь. Это что сейчас за пофигизм был?
Молодому человеку это живо напомнило отношение Маллоя-старшего к играм сыночки в варлорда. Но тут ведь не тот уровень. И не сказать, чтобы королевская семья в Богемии настолько ошалела от своего величия, что могла революции устраивать в других странах просто, чтобы наследник слегка опыта набрался.
Даже в мирное время они бы не позволили себе подобное, а уж в текущей ситуации…
Пан Маллой медленно выпустил струйку дыма в потолок.
— Настолько нас зажали, да? Нужно хоть как-то выбить Рим из седла и готовых наработок тупо нет?
Франтишек усмехнулся уголком рта.
— Готовые наработки есть. И у нас, и у ЕССР. У последних их больше, ведь они на этом собак всех возможных пород съели. Имеются и агенты на местах. И местные политические фигуры, получившие достойное спонсирование. С нуля начинать не придётся, — он неспешно затянулся. — Другой вопрос, что никто не рассчитывал на столь раннее разрешение вопроса. Его придётся педалировать. Хоть чучелком, хоть пугалом нужно поставить во главу государства своего человека. Даже если государство для этого придётся разрушить.
Даркен сам подался вперёд, опёрся предплечьями на колени и устремил взгляд в крышку стола.
— Вот и не верь после этого в пророчества…
“Номер один” осознал, что он терпеть не может пророчества. Сама их концепция противоречит идее свободы воли. Возникло даже желание из принципа отказаться от данной работы, просто затем, чтобы плюнуть в лицо судьбе, всё уже порешавшей за него. Вот только… это сегодня Даркен мальчик. Уже завтра вечером он официально будет муж.
А мужчина должен понимать, что порой придётся наступать на горло самому себе. Ведь за плечами у него будет нечто большее, чем банальные гордыня и принципы. Молодой человек буквально ощущал, как его лопатки касается ладошка младшей сестры. Как его будущий, ещё нерождённый ребёнок упирается лбом в поясницу. Как где-то там жмутся от страха простые поданные Богемии да, как ни странно, Корсики. И пусть Франтишек Лотарингский сейчас сидел напротив, отчего-то его взгляд обжигал именно что спину.
И оттого Даркен вздрогнул, когда услышал голос главы тайной полиции спереди:
— Удобный инструмент, не находите? Во времена, когда живая богиня ступает по нашей многострадальной земле, кто удивится, что слова какой-то там обратившейся уже в пыль пифии вдруг окажутся наполнены смыслом, дошедшим до нас сквозь поколения. Пан — или точнее уже сеньор — Маллой во главе Корсики нашей стране всяко выгодней иного случайного лица.
“Номер один” поднял взор на Франтишека.
— Так что первично? Пророчество или наши действия? Мы намереваемся использовать его или оно — нас?
— А какое это имеет значение?
Дарк выдавил из себя улыбку и пожал плечами.
— Да так, прост. Тянет поразмышлять о высоком, хотя, по факту, тут у меня выбора нет, независимо от того, судьба ли меня толкает меня туда или же просто обстоятельства и нужда. Я там, курва, нужен, — молодой человек обхватил губами мундштук и затянулся настолько глубоко, насколько только позволял объём лёгких. Аж закашлялся. — Кху-кху. Можете, кху, рассчитывать на меня.
Принц подошёл к “номеру один” и от души его похлопал по спине.
— Спасибо, Ваця, — отозвался Даркен. — Короче, я в деле. Но мне потребуются все наработки, Фран.
Взгляд серых птичьи очей пана Маллоя вцепился в серого человека, сидящего напротив.
— И когда я говорю “все”, я подразумеваю сто сорок семь процентов имеющихся наработок. Досье на каждого активного и уже отошедшего от дел функционера. На каждую потенциально полезную политическую фигуру. На наших агентов. На агентов ЕССР. На агентов РИ и Мали. На контакты среди преступного мира. На журнашлюх и блохеров. Пути поставок оружия. Лёжки. Конспиративные квартиры. Лаборатории наркоты и праха. Мне нужно настолько “всё”, насколько это вообще возможно.
Даркен сделал небольшую паузу.
— Ты крутишься среди информации, Фран. Она — твоя работа. И потому ты уж должен осознавать, когда надо придержать её, а когда — делиться. И сейчас, я тебя уверяю, второй случай.
Лотарингский не ответил словами. Просто усмехнулся, а затем извлёк из внутреннего кармана флешку, положил её на стол и пододвинул к собеседнику.
И прежде, чем он успел убрать пальцы, их накрыла рука “номера один”, прижимая к древесине и лишая возможности двигаться.
Очи совы смотрели прямо в глаза мёртвой сушёной вобле. Зорко. Словно бы могли что-то там разобрать. Даже несмотря на то, что во взгляде мёртвой рыбины попросту физически невозможно было ничего уловить.
Губы Даркена шевельнулись.
— Я сказал “всё”, Фран. Ты заинтересован в том, чтобы я спас Богемию. И я не хотел бы обнаружить у себя в колесе какую-нибудь палку просто потому, что ты решил перестраховаться. Мы играем ва-банк. Тебе придётся поставить на меня все свои фишки до последней.
Сухой серый мужичок многозначительно и неприятно улыбнулся.
— Я знал, что ты это скажешь. На флешке именно то, что тебе нужно.
— Я сказал “всё”. Я буду ждать ещё одного носителя информации, куда вы добавите то, что посчитали мне “не нужным”, — Даркен склонил голову на бок. — Мы тут все взрослые люди. Я не обижаюсь, что вы мне не доверяете. Работа у вас такая. Но уж потрудитесь переступить через себя. Вы и без того многое вкладываете в данное мероприятие. Так не обходитесь полумерами. Пан или пропал.
Спектакль сработал.
Вацлав всего через несколько секунд опёрся руками на стол рядом с ними, умудрившись каким-то образом нависнуть над двумя и не самыми маленькими мужчинами.
— Он прав, дедушка. Под мою ответственность. Я доверяю Даркену.
Франтишек перевёл суровый молчаливый взор на принца. Молодой пан Лотарингский не унимался.
— Я знаю, что ты хочешь сказать, что я слишком доверчив, но… это же Даркен. Вспомни, как несколько месяцев назад он взял кучу оружия и войск да прошёл по улицам Праги несанкционированным парадом. В случае кого другого это было бы попыткой демонстрации силы, вызовом нам, но Дарк рискнул ради того, чтобы спасти Богемию. Да и сам его род славился надёжностью.
— Сейчас не время и не место…
Ладонь принца оторвалась от крышки стола лишь для того, чтобы с грохотом опуститься вновь.
— Как раз время и место, дедушка! И я с тобой сейчас говорю не как внучатый племянник, а как будущий король! Я делаю эту ставку! Все фишки! Ва-банк! Я доверяю Даркену! Не ты ли сам говорил о том, насколько шатко положение Богемии? Сейчас нельзя проявлять осторожность, потому что осторожность — это медленно. А у нас банально нет времени!
Франтишек резко вырвал кисть из-под руки “номера один” и гордо выпрямился.
— Он получит эти сведения. Я велю их подготовить. Продолжим этот разговор послезавтра. Надеюсь, пан Маллой, вы успеете вычленить время в своём плотном графике, оторваться от своей молодой жены и уделить минутку изучению материалов, чтобы беседа вышла более предметной.
С этими словами начальник тайной полиции ушёл прочь, оставляя за спиной Даркена, Вацлава и атмосферу неловкого напряжённого молчания. Последняя царила тут ещё четверть минуты после того, как дверь за дядюшкой короля закрылась. Лишь затем “номер один” поднял флешку на уровень глаз и щищно улыбнулся.
— Как ты думаешь, Ваця, а он сильно разозлится, когда я после второй пачки информации скажу, что мне и этого мало?
Принц усмехнулся.
— Пусть злится. Ему полезно. Может на врагах династии захочет лишний раз сорваться.