1.
Когда к лесу бесшумно подъехал черный лимузин, надежда на благоприятный исход ещё не окончательно покинула Дарка. Когда из него вышел только отец Брони, слабые отголоски надежды продолжали тлеть в его сердце. Но когда Мирек Глашек подошёл к задним дверям и, открыв их, не отошёл в сторону, а нагнулся в салон — надежда погибла с отдающимся эхом в ушах стоном. «Номер один», впрочем, не выразил эмоций, максимум — поджал губы и поднял голову, будто ему совсем не было интересно, что там происходит с лимузином и в какой форме прибыла его невеста.
А прибыла она в форме «лёжа на отце». После того, как мужчина высвободил дочь из заточения автомобиля, богиня перекочевала на его плечи, её ноги свисали со стороны груди, а туловище с головой — спины. Под всеобщее молчание Глашек стал медленно идти к алтарю, на котором уже стоял Дарк. Путь его пролегал через ковровую дорожку, которую, впрочем, уже нельзя было назвать чёрной — снег отбелил её цвет, ровным слоем заняв всё пространство. Снегопад заметно усилился, его ещё нельзя было сравнить с метелью, но ассоциации с поздней осенью уже могли возникнуть запросто. Впрочем, многие из гостей, несмотря на то, что уже были покрыты россыпью снежинок, не испытывали дискомфорта. Согревающие контуры были настолько элементарны, что их умели накладывать дворяне даже до начала магического образования, что уж говорить о тех, кто прекратил учёбу десятки лет назад?
Поэтому мало кого волновало ухудшение погоды, все взгляды были прикованы к летаргичной Лешей. В конце концов, многие из присутствующих здесь если и видели богиню, то только мельком или через экраны гаджетов. Существовал целый пласт людей, планировавших хоть немного поговорить с аватарой хаоса ради минимальных привилегий, и Дарк был уверен, что сейчас эта аудитория испытывала разочарование. Вообще, при взгляде на Броню создавалось много эмоций, и «величие», «страх» и «благоговение» не были среди них.
Это только в фильмах и играх важные для сюжета моменты должны подаваться максимально величественно, так, чтобы пафос тёк изо всех щелей, а зритель или игрок жрал его двумя руками, причмокивая и прося ещё. Чтобы великая Лешая вышагивала вперёд в своём шикарном платье, окружающие ловили каждый её взгляд и вздох, союзники чувствовали защиту, а недруги — ощущение приближающегося конца. Но реальная жизнь была куда более нелепой. «Номер один» разве что мог порадоваться тому, что Броню не везли вперёд на тележке из супермаркета. Нет, он бы не рассмеялся, не сорвал свадьбу и церемонию, но определённо умер бы внутри ещё сильнее, чем был мертв уже.
А ещё Дарк чувствовал, что с каждым шагом Мирека Глашек погода ухудшалось, словно бы Перловка установила какой-то триггер на движение главы семейства. К снегопаду добавился ветер, движения которого создавали неприятные слуху завывания, а небо настолько плотно затянулось облаками, что ранний вечер ощущался не иначе как поздняя ночь. Запах инея бил по лёгким, не жёг их, но создавал неприятное чувство… ожидания. Повисшего в воздухе, которое должно было скоро прекратиться, но чем… Этого знать не хотел никто.
Но он знал.
Броню возложили на заранее подогнанный кем-то пьедестал из мрамора. Дарк даже не заметил, как это произошло, но был очень благодарен, что кто-то озаботился этой деталью. Его совершенно не привлекала необходимость убивать Броню на плечах её отца. Тот как раз закончил укладывать дочь на её лежбище, устало взглянул на Дарка и, зачем-то, кивнул. Но «номер один» кивнул ему в ответ. Оба понимали эти жесты по-разному. Скорее всего, Глашек признал законность ритуала, согласился потерять дочь, отдать её кому-то другому. А может он просто просил защитить её. По крайней мере, именно это «номер один» и пообещал своим кивком.
Сама же Лешая предстала перед ним далеко не так торжественно, как Дарк ожидал. Скорее всего, виной тому был сон — тяжело выглядеть, как богиня, когда ты выглядишь, как труп. Бледная кожа, лицо без макияжа, руки, сложенные на животе… Её уже действительно будто убили. Что от него тогда нужно? Какой в этом смысл? Нелепость. Впрочем, не настолько нелепо, как прикреплённый к груди Брони плюшевый енот Тимка. Кому пришло в голову нацепить его в качестве украшения? Впрочем, разве была какая-то разница?
— Даркен Маллой, согласен ли ты взять в жёны Броню Глашек? — уже знакомый некромаг задал вопрос повторно, но теперь не Гало, а ему. Вообще, по изначальному плану церемонию должен был проводить кто-то из знати, уровня там Вацлава или Слунце, но Дарк отказался от этой затеи. Пышность и понтовость свадьбы, конечно, была хорошей вещью, но сейчас в ней имелось совсем мало смысла. Хотя бы по причине того, что «номер один» был уверен, что Перловка банально не даст завершить церемонию.
— Да.
— Броня Глашек, согласна ли ты умереть и переродиться в ином облике, став женой Даркена Маллоя?
На секунду, нет, пожалуй, на долю секунды «номер один» поверил, что Броня сейчас откроет глаза и огласит свой ответ, но… Разумеется, этого не произошло. Снег продолжил накапливаться на лице девушки, превращая её в, скорее, ледяную скульптуру, чем живого человека. И, разумеется, эта скульптура не могла сказать «да».
Поэтому некромаг и не ждал дольше необходимого. Он умел сохранять хорошую мину при плохой игре, поэтому отсутствие ответа не могло помешать ему. Не могло помешать ему… Но могло помешать Дарку. Потому что… Лешая дери, это неправильно! Она должна дать согласие! Если Броня не ответит ему лично, то всё это не будет иметь смысла! Не изменится её фамилия, не произойдёт чудесная малая смерть, и, разумеется, Перловка не угомонится от подобного исхода, посчитав его нелегитимным! Да что там, весь цивилизованный мир посчитает такую «свадьбу» нелегитимной, но будет молчать в тряпочку исключительно из-за престижа богини! В чем, курва, смысл?!
— А как же сценка, где главный герой истории врывается в храм и орёт во всю глотку «протестую»? — этого голоса Дарк ждал, но… Не в такой форме, в другом месте и от другого человека. Броня продолжила молчать, а вот её более мерзкая и отвратная версия с именем Перловка, наконец, дала о себе знать. Зеленовласую фигурку было тяжело различить из-за обильного снегопада, но тот словно бы специально расступался вокруг своей хозяйки, позволяя увидеть силуэт самозванки. Она заняла место на ковровой дорожке, и вырядилась специально таким образом, будто именно Перловка должна была быть невестой на свадьбе, и вообще произошло какое-то недоразумение. Причем, платье этой версии выглядело куда более древесным, чем у Брони, словно бы она полностью покрылась корой, и превратилась в какое-то подобия энта. Выглядело это, на самом деле, не очень. Лешая, конечно, имела с собой воспоминания кучи народа, но модельеров среди них не имелось.
— А ну выйди и войди нормально! — Дарк положил кинжал на пьедестал и с вызовом уставился на Перловку. — Тебя даже отвести некому до алтаря! Где твои родители, а, а?!
— А мне и не нужны родители, ведь женой будешь выступать ты, и-ти-ти-ти! Насколько мне известно, твоя матушка ещё в Богемии. Кстати, где она?
Перловка стала медленно шагать вперёд, то и дело смотря по сторонам. Из-за метели Дарк плохо видел гостей, но не сомневался, что они инстинктивно отодвигались прочь от Тёмной версии богини. По крайней мере, те голоса и вскрики, которые слышались в завываниях ветра, говорили ему именно об этом.
«Номер один» был уверен, что мог бы сейчас зачитать скороговоркой слова ритуала и в секунду проколоть сердце Брони. Куда меньше он был уверен в том, что это бы её убило. И куда меньше он был уверен, что это будет иметь смысл. Перловка со всей её любовью к символизму прекрасно понимала, что наскоро завершённая церемония, в которой Броня играла роль трупа, а не невесты, не возымеет никакой силы в мире Форгерии. Она не признает ни смерть, ни перерождение, ни смену фамилии. Просто подойдёт к нему, отберёт кинжал и прикончит сама, а затем уже воскресит — в форме Даркини Перловой, с бубой пятого размера и талией в шестьдесят сантиметров. Возможно, первая брачная ночь начнётся в тот же момент, на потеху всего высшего света. С этим «номер один» смириться не мог.
Но, как выяснилось, не он один. Из всех дворян, что сейчас стремительно отодвигались прочь от ковровой дорожки, на неё вышла одна фигура. Дарк прекрасно понимал, что из всех собравшихся только один из них был достаточно глуп и настойчив.
— Вацлав, твою же маму…
— Боюсь, ты прибыла не в самый подходящий момент, — принц начал возвышенно и горделиво, как и полагается его сану. Он выпрямился и обнажил неизвестно откуда взявшийся клинок — хоть немного подготовился. Потому что идти с волшебной палочкой против Перловки было не просто глупо, а за гранью идиотизма. — Перед тобой принц Вацлав Лотарингский, наследник богемийского престола, и я не позволю тебе причинить вред ни моим подданным, ни верным союзникам!
Казалось бы, совсем недавно финский князь занимался тем же самым — упоминал свой титул, кичился перед лицом соперника и размахивал оружием… Но сейчас впечатление было совершенно иное. Потому что за этими словами слышалась власть, желание постоять за себя и за страну, искренняя попытка защитить близких тебе людей. Но и эти ощущения рождались не на пустом месте. Потому что Гидеон Аты рассчитывал, что будет сражаться против зарвавшегося мажорика из золотой молодёжи. Вацлав Лотарингский же знал, что выступает против богини.
— И-ти-ти, как это мило! — Перловка же не лишилась своего энтузиазма. Она встала всего в метре от мужчины, как раз в радиусе поражения его клинка. — А «принц» — это вкусно? Его душа питательнее, чем душа крестьянина? Потому что убить его мне будет ни капли не тяжелее, чем крестьянина…
Пропев последние слова, Перловка решительно зашагала вперёд. Вацлав же решил не выдавать никаких пафосных ван-лайнеров, а замахнулся из-за плеча и издал боевой клич. Дарк не видел смысла помогать принцу или пытаться остановить его. Время попыток давно закончилось, и Вацлав своё решение принял. «Номер один» разве что мог приготовиться нажимать метафорическую кнопку «F».
Но то, что произошло дальше, едва ли было ожидаемо хоть кем-то. Вацлав не разлетелся на кусочки, не расплавился в слизня и даже не превратился в древо из Стенающей рощи. Его меч как сквозь масло прорубил Перловку напополам и отделил верхнюю часть тела от нижней.
2.
И-ти-ти-ти…
Зловещий смех исходил откуда только возможно, но только не от трупа Перловки. Её голос растворился в метели, кружил над лесом, шептал в уши и проникал внутрь разума. Там он, словно паразит, вгрызался в твои мысли, заставлял повторять неприятные звуки уже внутри черепной коробки, принуждал теряться в догадках — смеется ли до сих пор Перловка, или твоё разыгравшееся воображение попросту не может забыть это мерзкое ощущение.
Дарк достал палочку и наставил её на затянутое облаками небо. Череда вспышек вырвалась из наконечника, и послание было отправлено к кружащим над полем боя дронам. Однако тут же до «номера один» дошла простая и в то же время ужасная истина.
Дроны. Нихрена. Не видели.
Метель стала настолько сильной, что даже самый клюквенный режиссер из Голливуда, снимавший фильмы о сибирских гулагах, не смог бы повторить такой размах. Снег превратился в крайне плотный туман, пожирающий всё вокруг себя, в котором ты лишаешься всех органов чувств — зрения, запаха, по сути, даже слуха, если тебя удовлетворяло слышать лишь вой ветра, напоминающий ураган. Дарк и вовсе не мог быть уверен, что рядом не было урагана, и вообще терялся в догадках по поводу того, что происходит дальше пары метров от него. Даже некромаг, ответственный за церемонию, то ли уже куда-то слился, то ли отошёл буквально на шаг в сторону, от чего стал невидим. Они остались с Броней одни.
— Пан Маллой! — голос Лукана стал усладой для ушей «номера один». Он тут же повернул голову в сторону звука, и обрадовался ещё сильнее увидев, что подчинённый принёс с собой. Паны Кучера и Злобек тащили при помощи поводков приличных размеров голубую бочку, которую легко можно было бы встретить в шутерах, будь она красной. — Мы нашли…
— Красавцы! — оборвал его Дарк. — Быстро взрывайте!
Дворян дважды упрашивать не пришлось. Поводок Вика вскрыл бочку одним взмахом, и потоки воды тут же закружились вокруг «номера один». Столб из жидкости вскоре обрёл стабильную форму и начал расти вверх, ограничив зрение Дарка ещё сильнее во все стороны, кроме оси зед.
Во время подготовки к бою никто не рассчитывал, что с погодой повторится та же ситуация, что и вчера. Однако глава ордена рыцарей плюшевого енота не был бы главой ордена рыцарей плюшевого енота, если бы не подготовился и к этому варианту. Водяной щит отлично показал себя ещё в Праге, так в чём был смысл отказываться от него в лесу? Разумеется, вряд ли Перловка намеренно пыталась вырубить связь между некромагами и дронами, преследуя больше символизм ради символизма и хаос ради хаоса, но из-за её хотелок вся стратегия борьбы с ней чуть ли не пошла по наиболее красивому женскому месту.
— Я крутой! — крикнул Дарк и выстрелил в открывшееся небо серией вспышек. Ещё до того, как «номер один» успел убрать палочку, воздух вокруг него засвистел, и послышался звук мощного удара о землю, который затем повторился с более низкой громкостью. — Воду сохраните!
Дарк успел заметить, как Вик собирался метнуть заслон из жидкости в сторону, но вовремя остановился и начал чуть ли не буквально наматывать её на поводок. Как только щит перестал мешать зрению «номера один», он увидел два напоминающих гроба контейнера. Лукан подорвался к самому большому из них и «вскрыл» его пинком в крышку.
— Вик, доложи обстановку!
Зеленая преторианская броня закреплялась на Дарке с щелчками соединений, вставок и прочих деталей, которые только могла запихнуть в него Ростинка. Униткань прилипла к телу, как плотный комбинезон, наполнила мышцы силой и объёмом, а бронепластины, помимо защиты, придали образу форгерийского думслэера непередаваемый стиль.
— Мы практически ничего не увидели, — ответил некромаг печального образа, не прекращая закручивать на поводке водяную дубинку. Она бы наверняка давно замёрзла, если бы её всё это время не грели специальные контуры. — Направились сразу к вам.
— Насколько я понял по крикам, — добавил Лукан, помогая «номеру один» впихнуть руки в перчатки. — Перловка как-то оцепила периметр, в результате чего все, кто пытаются из-за него выбраться… Явно не испытывают положительные эмоции.
Пока пан Кучера устанавливал на голову начальника тяжелый шлем, тот вскрыл палочкой оставшийся запертым «гроб». Крышка со слабым лязгом отлетела в сторону, скрылась в сугробе, и Дарку открылось содержимое столь драгоценного контейнера.
— О-о-о да-а-а…
Уже через стекло визора «номер один» впервые увидел свою малышку — цепной меч из множества сегментов, способных как расходиться, чтобы превратиться в более длинное подобие корсиканского поводка, так и собираться вместе, становясь двуручным клинком из пластали. Конечно, ему не довелось воспользоваться столь прелестной игрушкой, но он уже знатно потренировался с яплетью, а потому мог быть уверен в своих силах. Да и как можно не быть уверенным, когда ты одет в лучшую броню планеты, имеешь лучшее оружие планеты, а сам являешься лучшим некромагом планеты?!
— Вперёд, оруженосцы! — крикнул Дарк, указал вперёд мечом и сорвался с места. — Зачистим область, покуда не объявилась сама Перлуша!
В таком снаряжении «номер один» чувствовал себя не то, что танком, скорее, бронепоездом, которому было плевать на непогоду, препятствия и неровности ландшафта. Он понимал, что если сейчас прыгнет — то взлетит в воздух на несколько метров, начнёт бежать — побьет рекорды олимпийских чемпионов, а если вмажет кому-нибудь «отдающей» рукой — от того не останется и мокрого места. Но устроить хаос мешала пара проблем — во-первых, его оруженосцы оставались всё так же одеты в свадебные костюмы, а потому каждый шаг, каждый метр, каждый сугроб — давался им с величайшей трудностью. Особенно Вику, которому приходилось поддерживать на поводке баланс жидкости.
А во-вторых — Дарк банально не знал, куда ему бежать.
— Вик, вода, видимость!
Некромаг понял, что от него требовалось. Поводок выпрямился, и потоки жидкости превратились в сплошную водную стену длиной метров в десять и шириной в полтора. Заслон работал прекрасно — метель, несмотря на всю свою силу, не могла пройти через него, а потому Дарк и соратники могли позволить себе увеличить видимость буквально в несколько раз. За счёт этого у них и вышло разглядеть в буране отдалённые фигуры.
— Лукан, защищай Вика! Если с ним что-то случится, подхватывай воду!
Эта вода сейчас стоила больше жизней обоих оруженосцев вместе взятых. Всё потому что она оставалась единственным способом передать дронам сигналы — а шесть из семи козырей Дарка работали только за счёт связи с внешним миром. Такое большое преимущество отдавать было кощунственным, и «номер один» рассчитывал, что подчинённые продержатся подольше, даже если из-за этого рискуют попасть под прицел Перловки. Ему было жаль Лукана и Вика, но он не мог пожертвовать всем только ради их выживания.
Сразу после того, как группа пришла в движение, до неё начали доноситься отдалённые крики, смешавшиеся со стоном метели. Теперь же, когда заслон прочистил видимость, стали видны и источники этих криков. Где-то недалеко проходил бой, и Дарк не долго силился с тем, чтобы понять, кто были его участниками. Он просто пригнулся и совершил мощный прыжок вперёд, после чего в миг приземлился перед двумя неизвестными фигурами. Его появление заставило сугроб под ногами взорваться фейерверком, что сыграло как отвлекающий фактор. Дарк схватил одну из фигур за горло и, как только он увидел, что та одета в броню — с силой сжал пальцы. Жалобный хруст димагетика возвестил о смерти бедолаги.
Второй же некромаг только к этому моменту понял, что произошло, и в страхе поднял перед собой клинок — но выпущенное из него проклятье «номер один» поймал на труп, оставшийся в его руках. Затем этот труп был использован в качестве снаряда, сбившего противника с ног, и ботинок Дарка закончил работу, раздавив голову врага. Снег совсем ненадолго стал красным, пока метель не вернула ему исходный цвет.
Рыцарь ордена енота прекрасно понимал, что из всех людей, находящихся на свадьбе, доспех мог носить только он. Ведь остальным полагалось быть гостями, и даже если они и знали о возможной бойне, пронести броню на церемонию было если не невозможно, то, по крайней мере, очень сложно, тем более — сделав это незаметно. Вывод оставался один — Сковронский в очередной раз повёлся на обещания Перловки и пошёл фидить Даркена своими самоучками.
Однако перед этим предатели успели устроить небольшой дебош. То было понятно по уже наполовину занесённым снегом трупам какой-то дворянской четы с палочками в руках. Видимо, они отделились от основной массы гостей, за что и поплатились. Дарк не мог их винить, в таком хаосе даже он не сразу понял, что ему стоит делать, но воскрешать дворян не решился. Пожалуй, трупами им будет безопаснее.
— Эй! — Дарк приставил к горлу клинок и усилил свой голос. — Меня ищите?! А я туточки!
Он подождал ровно пять секунд, после чего прыгнул обратно к Вику с Луканом, которые так и не успели догнать «номера один» из-за сугробов, доходящих им уже до колен. Некромагу печального образа же приходилось тяжелее всего — если нувориш ещё мог помогать себе поводком, тому приходилось удерживать магией щит.
— Вик, — Дарк нагнул голову к оруженосцу, который всячески старался удерживать прямую мину пока браслет ломал его руку уже на протяжении нескольких минут. Благо, воспоминания о боли он тут же запускал в поддержку контура, но перед этим её все равно приходилось испытать. — Устрой-ка нам раскрутку!
Пан Злобек вопросительно поднял бровь, и «номеру один» пришлось сделать оборот на триста шестьдесят градусов, чтобы его указание стало понятным. После этого печальный некромаг кивнул и начал медленно переводить кисть правой руки по часовой стрелке. Барьер стал смещаться, как и поле зрения, и не бесплодно — Дарк увидел то, что ожидал. А именно — бегущих в их сторону фигур — высоких людских и не очень высоких, но передвигающихся на четвереньках. Конструкты.
— Ву-ху!
Даркен влетел в заварушку с очередного прыжка, который с хрустом и криком закончился на теле какого-то некромага. «Номер один» тут же развернулся и выпустил цепь клинка в сторону членистоного, и на таракана намотались все шесть звеньев оружия. Каждое из них выдало в тварь свой контур проклятий, и существо попросту разорвалось на кусочки от перегруза системы. Сзади послышались шаги, Дарк скрутил клинок в спираль за спиной, и брошенный в него кусок статуи с грохотом развалился на части.
— Извини, меня ждут дела! Встретимся на следующем обороте!
После чего Дарк серией прыжков догнал смещающийся щит Вика, который продолжал чертить круг. Водяной щит оголял всё больше и больше врагов, которые, очевидно, всё так же ориентировались на крик «номера один», изданный недавно с целью привлечь внимание. У врага со связью тоже были проблемы, а потому приманка вышла знатная. Никто из них даже и не думал о том, что повеса из рода Маллоев не будет стоять на месте, а сама кинется в атаку, уничтожая всё в десятиметровом радиусе от своих оруженосцев.
— Раз! — пинком в прыжке Дарк снёс голову новому предателю, подхватил её цепью и бросил в бегущего на него конструкта. — Два!
Пропитанная заклинаниями башка взорвалась фонтаном, и кровь со свойствами кислоты впиталась в панцирь монстра. Тот успел только поднять богомольи лапки вперёд в отчаянной попытке укрыться. Но его было совсем не жаль.
— Три! — «номер один» захлестнул конструкта сверху-вниз, и оплавленный панцирь лопнул, как стекляшка на огне. Кончик же клинка уперся в землю, закрепившись, и Дарк смог подлететь к трупику за счёт соединения звеньев друг с другом. — Четыре!
В своей преторианской броне парень мог позволить себе скакать по полю боя с умопомрачительной эффективностью. Доспех постоянно жёг его левую руку, заполняя тело магическим потенциалом, а «номер один» был только рад высвобождать его при любом удобном случае — тем более, что он даже не притронулся ко внутренним запасам праха. В таком темпе Дарк мог сражаться вечность, тем более что наложенные на него магические контуры только распаляли разгоряченное адреналином тело. Сердце стучало, как бешеное, удерживаемое не столько грудной клеткой, сколько защитной пластиной, кровь била по виску бешеной мелодией, а сам «номер один» уже откусил половину нижней губы, чувствуя незабываемый коктейль из эмоций. Ростинка — справилась. Он — разогрелся. А Перловку… Уже ничто не спасёт.
3.
Радар — одно из лучших изобретений человечества. О, нет, он не сравнится с интернетом или паровым двигателем, куда ему. Но сейчас дела обстояли так, что у Дарка не было ни интернета, ни парового двигателя. А радар — был. И именно он позволял «номеру один» устроить небольшую локальную промышленную революцию, единственным производимым товаром которой были трупы.
Вик продолжал крутиться волчком, а Дарк не прекращал прыгать с места на место и по пути уничтожать всех встречающихся противников. Любая цель в его радиусе поражения не имела шансов ни на выживание, ни уж тем более на попытку нанести ему какой-то вред. Конечности летели во все стороны, кровь следовала за ними и уносилась метелью, и только энтузиазм «номера один» оставался прежним. Даже то, что водяной барьер оруженосца разбивался о фигуры врагов перед тем, как сомкнуться вновь, не сильно мешало бойне. Да, часть жидкости оставалась на чужой броне или хитиновом покрытии, но это не было критично — Лукан поводком выжигал снег и набрасывал получившийся продукт на Вика. Схема была самодостаточной… Но не отказоустойчивой.
Проблемы начались тогда, когда Дарк внезапно для себя осознал, что он начал выбирать не «крутые» способы разобраться с силами противника, а более эффективные и быстрые. А причиной было, очевидно, то, что неприятелей становилось всё больше. Если раньше «номер один» мог позволить себе в красивом трюке убить всех врагов, высвеченных радаром, а затем ещё и подскочить к заслону в ожидании новой порции фрагов, то теперь ему буквально приходилось «впрыгивать» из метели в зону нормальной видимости.
В результате этого Дарк стал всё сильнее смещаться к Вику и Лукану, сужая радиус области, за которую был ответственным. Это помогало угнаться за радаром, но не помогало избавиться от врагов. Они же не могли до сих пор бежать на тот крик, или могли? Может, «номер один» недооценил их, и кодла Сковронского смогла замутить себе связь в условиях антимагического поля Перловки? Столько вопросов, а в качестве ответа Дарк мог предложить только насилие по отношению к противнику.
— Так, я понимаю, что глаза у тебя фасеточные, но искренне заверяю — я не вкусный, — прокомментировал «номер один, когда после очередного убийства самоучки ему в запястье вцепился таракан-переросток. Не имея возможности прожевать пласть, он выглядел даже немного мило — будто собака, принесшая мячик. Только этих «собачек», желавших принести ему «мячик», в поле зрения наблюдалось не менее десятка, и все они находились в опасной близости от Лукана и Вика.
Два удара рукоятью меча хватило, чтобы раздробить череп жука, но не хватило для того, чтобы его прикончить. А это было критично — на Дарка напрыгнуло ещё два конструкта, по штуке на каждое плечо, и начало пытаться протолкнуть тоненькие клешни в щели между броней. «Номер один» тут же намотал вокруг себя цепь, чтобы серией заклинаний взорвать тварей, но не успел наложить контуры — прямо в грудь ему из метели влетела мраморная голова какой-то из статуй. С громким «уф» Дарк полетел назад, прямиком на Вика, который в отсутствие новых приказов продолжал крутить радаром. Некромаг печального образа успел только вскрикнуть, как с его начальника тут же слез один из конструктов и вцепился ему прямо в грустное лицо.
— Лукан, курва, лови воду! — только и успел проговорить Дарк, не уделяя внимания крикам подчинённого и осознанию того, что у него только что стало на союзника меньше. Впрочем, Вика воскресить легко, а вот нагревать несколько десятков литров снега — куда как тяжелее и дольше.
— Ловлю! Ловлю!
Пока на начальника продолжало напрыгивать всё большее и большее количество конструктов, Лукан совершил нелепый прыжок вперёд, будто вратарь, пытавшийся дотянуться до мяча — только не руками, а поводком. К сожалению, в высоких сугробах шансов у оруженосца было немного. Даже распластавшись на полную длину тела, он едва ли успел «ухватиться» за краешек падающей воды, в то время как жестокая физика уже «съела» дальний край барьера на земле. В результате нувориш смог спасти только жалкие два-три литра жидкости.
Всё снова погрузилось в белую тьму метели — мир исчез за рамками противников, облепивших Даркена на земле и не дававших ему подняться. Твари были умны — упёрли длинные задние лапки в землю, чтобы повысить свою устойчивость, а верхние использовали для того, чтобы кромсать недруга. Не имей «номер один» под пластинами комбинезон-униткань, то очень быстро бы лишился конечностей и головы. Сейчас же он лишался только своей гордости, впрочем, костюм уже начал задействовать внутренние запасы праха для восстановления повреждений доспеха.
А это было плохо. Хиханьки-хахоньки, но он ВООБЩЕ не должен был потратить никаких сил на свору Сковронского, особенно столь трудновосполмимых, как прах. Предатели-самоучки были настолько незначительным препятствием, что не заслуживали от него и процента ресурсов, которые должны были уйти на Перловку. Но жизнь любила портить любые планы, и с этим оставалось только смириться. Однако Дарк не собирался смириться.
Какофония из стука хитина о металл резко прервалась, когда клинок в руке «номера один» совершил оборот без движений руки и снёс с доспеха всех членистоногих. Тут же цепь упёрлась в землю и помогла Дарку вскочить на ноги. Он окинул взглядом ползающих под ним располовиненных жуков, продолжавших тянуться к нему лапками-клешнями.
— Гост… бастерс!
Цепь стала крутиться перед мужчиной, как лопасти вертолета, создавая мощные потоки воздуха и превращаясь в едва ли различимое месиво. Если ты сунешь палец под винты вентилятора, то рискуешь оказаться с поломанными костями, но оружие Дарка было более брутально. Мужчина просто шагал вперёд и превращал попавших под «горячую руку» противников в кровавую кашу. Пожалуй, слова «мясорубка человеческих размеров» лучше всего описывали зрелище вместе с его звуками и запахами, а «номер один» и не думал прекращать «крутить ручку» своего «инструмента». Сначала он просто зачистил зону вокруг себя от недобитых тараканов, а затем стал пробиваться к бывшему местоположению Лукана, чтобы узнать, что с ним случилось.
Путь же его был сопряжён с некоторыми помехами. «Помехи» представляли собой конструктов и некромагов, которые в условиях метели видели всего лишь на метр вперёд, а потому могли различить вентилятор смерти только когда он начал перемалывать их кости. Стоны и крики заполнили пространство, пластины брони и хитин хрустели в унисон, а доспех Дарка уже с ног до головы был покрыт кровью, из тёмно-зеленого превратившись в багрово-красный.
— Лукан, живой? — Дарк вовремя остановился, сумев кое-как различить на земле черную ткань костюма вместо блеска металла. «Лопасть» тоже заглохла.
— Я притворялся мёртвым, — признался оруженосец, поднимая голову из сугроба, в который упал. Его лицо, впрочем, не было белым — а в цвет кишков, выпущенных недавно из союзника. — Я прощупал Вика, и он определённо больше не с нами. Отправил, конечно, на него пару контуров, но вряд ли ему это помо…
Слова Лукана оказались резко прерваны толчком. Нет, не так, ТОЛЧКОМ. Землю сотрясло с такой мощью, что будь гравитация на ней чуть слабее, все эти многометровые массивы снега поднялись бы в воздух минимум метров на сто, и вот даже не факт, что они вернулись бы назад. Потому Дарк и не удержался на ногах, ему пришлось свалиться на четвереньки, оказавшись лицом к лицу с оруженосцем. Тот понимал явно ничуть не больше, чем свой начальник.
— Вода! — крикнул ему Дарк, озираясь по сторонам. — У тебя есть хоть сколько-нибудь, чтобы засветить обстановку?
Мощный толчок повторился, и теперь «номер один» понял, что у него имелось направление. А именно — чуть спереди от них. Совсем, совсем близко. И тут, крутость не крутость, но нервишки у Дарка стали пошаливать. Нет, не потому что он терялся в догадках о том, ЧТО могло быть причиной таких звуков. Просто «номер один» поднял голову и понял, что водный радар им больше не нужен. Теперь в качестве барьера выступала тридцатиметровая фигура человека, находившаяся в шаге от них.
— Есть! — обрадовался Лукан, узнав, что может показать пользу, но не узнав, что именно находится за его спиной. Непрозрачный визор начальника также не помогал проследить за взглядом оного. — Пока лежал, сжёг с десяток килограмм снега, вот, посмо…
Уже вторая реплика нувориша оказалась прервана, но на этот раз куда более грубо. Из метели вылетела мясная нога нечеловеческих размеров, смела голову Лукану, подхватила тело Дарка и запустила его в долгий полёт через снежную бурю.
4.
«Номер один» мог бы разделить участь своего оруженосца, если бы его броня не была выкована гением-кузнецом. На самом деле, находясь в полёте, Дарк задумался именно о том, почему Ростинка вдруг являлась гением-кузнецом, если её оригинал специализировался именно на големах… Вроде того, что сейчас заглянул к ним на свадьбу.
Мысли же не долго бороздили разум мужчины. Очередная статуя «поймала» его спину, но подачу не выдержала и разлетелась на кусочки белым дождём, слившимся с бурей снежинок. «Номер один» едва слышно вскрикнул и вдруг осознал, что его скелет явно не пережил то ли удар, то ли приземление. Подумаешь, мелочи… Какие-то кости. Костюм запыхтел, проводя через тело потусторонний холод и прах, превращавшийся в кальций на замену утерянному. Затраты ресурса, но это было простительно. В конце концов, Ганя метил на роль бога, значит, рассчитывал быть примерно на уровне «номера один».
— Вот только одну деталь ты упустил, — прокряхтел Дарк, вставая на колено. — Ты не такой крутой…
— Босс! Вот ты где!
Из метели вырвался знакомый силуэт шкафа с натянутым на него костюмом. Гало подхватил Дарка под руки и помог подняться. Может, в иной ситуации «номер один» оценил бы такую инициативу, но не сейчас.
— Курва, ты что творишь?! — закричал он. — Почему не с Илегой?! Ты должен её защищать!
— Уже защитил, — Йотун невозмутимо показал кулак с надетым на него кастетом, по которому стекала кровь. Почему-то этот жест в сочетании с внешностью Гало и костюмом напомнил Дарку «авторитетов» из девяностых его прошлой жизни. — Сковронский кончился.
— Серьёзно?
Номер один чуть подзавис. Нет, конечно, Гало ни по каким параметрам не был слабаком, но без брони одолеть столь мощного противника? По крайней мере, казавшегося мощным. Как же низко пал этот некогда внушавший ужас дуэлянт… Он ведь даже был кем-то вроде финального босса в позапрошлый книге о приключениях Дарка «Даркен Маллой и душный завод». Теперь же он по законам дешёвых РПГ превратился в рядового противника, лёгкое убийство которого показывало игроку, как сильно тот прокачался. Жизнь имитирует искусство…
— Ну да, но не совсем, — громила почесал затылок. — Нас тут всё-таки много. Он пришёл толкнуть какую-то речь, ну а мы ему тоже решили кое-что кое-куда затолкнуть.
— А, много. Кто ещё?
— Куча гостей же, босс. Тут край свадьбы, дальше — какие-то бессмертные энты. Пытаешься прорваться через них — становишься таким же, как они.
— Я-я-ясна.
Перловка устроила им тут широкий загон с чётко обозначенным игровым полем. Судя по всему, сама она на праздник жизни ещё не заявилась, но за происходящим как минимум наблюдала и ждала момента, когда ей будет удобнее всего совершить свой ход. В таком ключе максимально очевидно становилось то, что Сковронский и Ганнибал не рассматривались, как серьёзные противники для Дарка — скорее, небольшое развлечение для Тёмной богини хаоса. Впрочем, «номер один» и раньше это понимал, и имел чёткое осознание, что бой точно разделится на «до» и «после» появления Перловки.
— Тогда возвращайся к гостям и охраняй их от всякой шушеры. Не думаю, что ты захочешь дважды жениться на Илеге, потому что, если её труп не найдут, Илега Ллорка исчезнет без следа, и придётся снова умерщвлять Илегу Шайс!
— Понимаю, босс, — Гало кивнул, после чего подпрыгнул от грохота сбоку. Он повернул голову в сторону ставшей заметной в метели фигуре — Тебе там это, вторая фаза. Иди, разбирайся.
— Вторая фаза? Фе! — Дарк тоже развернулся и характерно поправил шлем на голове. — Это — мобики перед настоящим боссом. Фазы будут у Перлуши!
После чего прыгнул вперёд, чтобы увести возможный бой как можно дальше от гостей, да и заручиться какой-никакой гарантией, что очередной пропущенный пинок не превратится в полёт до энтов с последующим превращением в кусок дерева.
В пару рывков «номер один» добрался до голема, и вовремя отскочил в сторону, чтобы увернуться от попытки вдавить его ступней в землю. Столкновение мяса с землей привело к новому толчку с бурей поднятого в воздух снега, но Дарк не лишился равновесия, потому что зацепился мечом за палец конструкта.
— Я уже делал в этом томе отсылку на Атаку титанов! — крикнул он, усевшись на ноге голема и задрав голову. — Придумай что-нибудь новое!
И голем придумал. Не то что бы он стал совершать отсылку к какому-то другому произведению, но Дарк почувствовал, как что-то длинное и продолговатое пытается дотянуться до его тела через пластины, и этого длинного и продолговатого было как-то чересчур в избытке. Множество проклятий и контуров навалилось на броню, перегружая её систему и создавая риск полной поломки. «Номер один» спрыгнул обратно в снег, после чего обернулся, чтобы понять, что его только что чуть не прикончило. Осознание было вполне себе ужасающим.
ВСЁ тело Ганнибала состояло из тех самых щупальцев, которые были использованы в предыдущих его творениях. И уже тогда их было слишком много для одного некромага. Теперь же… Их число превышало тысячи. Было невозможно ФИЗИЧЕСКИ использовать столько праха и воспоминаний, чтобы подпитывать такую махину хотя бы секунду. Поэтому единственным очевидным решением оставалось только одно…
— Он питается от сети Перловки…
Будто бы в награду за правильный вывод, голем совершил очередную атаку — но на этот раз не ногой, а рукой. Причем, с направления, идущего поперёк наиболее очевидным путям отхода, но это ему не помогло. При всех своих габаритах конструкт являлся крайне медлительным и предсказуемым. Когда стелящаяся по земле кисть согнувшегося гиганта стала приближаться к нему, Дарк банально закинул на её верхний край цепь клинка, подтянулся, и перепрыгнул руку, как козла на уроке физкультуры. Щупальца «кожи» попытались дотянуться до него, чтобы высосать немного энергии из доспеха, но контакт был слишком кратковременным, чтобы причинить хоть какой-то вред.
А вот Дарк ситуацией сумел воспользоваться. Оказавшись в воздухе после своего рывка, он задрал голову и увидел псевдолицо голема, в котором, по правде говоря, тот не нуждался, как и в башке в целом. Это заинтересовало «номера один», и он закинул цепь уже к носу конструкта, после чего подтянулся к её концу. Мордашка у монстра была знатная. Без глаз, без губ, ушей — какое-то издевательство над формой человека. Но самой интересной деталью его внешности было то, что на носу, теперь уже вместе с Дарком, на своём мече висел Вацлав Лотарингский.