1.
Папа неуверенно потыкал вилкой сосиску.
Броня так и не смогла удержать в памяти его лицо. Уж больно незапоминающейся внешностью обладал мужчина. Каждый четвёртый посетитель храма, в случае если он был того же пола и схожего возраста, выглядел так же. Однако казусов на эту тему почти не случалось: богине удавалось опознать Мирека Глашека по контексту ситуации. Ведь он обычно заявлялся либо после того, как кто-то из послушниц доложит о приходе родителя, либо в компании с супругой.
С Бастет Глашек же проще: видишь своё ожившее отражение, но с зелёными волосами — это Перловка. Если зелёные не волосы, а глаза — это матушка.
Она, кстати, не уделяла такого большого внимания еде. Точнее, тому факту, что по еде могло что-то ползать.
Наверное, не самым разумным решением было устраивать семейный обед в покоях Вельзевулы, широко известной в узких кругах тем фактом, что её тело постоянно порождает всё новых и новых мутантных мух, обладающих рядом весьма необычных свойств. За последние месяцы малышка, конечно, научилась неплохо контролировать свой рой, но делала это недостаточно хорошо, чтобы её можно было без опаски выпускать гулять из защищающей гражданских от её членистоногих друзей просторной бронированной камеры.
Так что, пусть даже мухи по большей части послушно сидели по углам, стенам и инсектариям, некоторые из этих крылатых тварей позволяли себе вольности. Особенно сейчас, когда их светловолосая хозяйка со свойственным столь юным созданиям — а двух годков ещё не прошло с тех пор, как ей исполнился первый десяток лет, — задором игралась с Роей в мячик, позабыв обо всём на свете, кроме самой игры.
Так или иначе, папенька предпочитал повнимательней изучить трапезу на предмет заползшей куда не просят мухи, нежели отвлекать девчушку от её занятия. Понимал, видать, сколь важно для приёмной внучки хоть немного побыть самым обычным ребёнком. Не жертвой экспериментов злого божества, а именно что простой хулиганистой пацанкой.
Оно и к лучшему. Тем более, что игра помогала не только Вельзевуле расслабиться и наладить отношения с другими детьми: рыжими непоседливыми тройняшками Праведными, бойкой смелой Иренкой Шайс и самым взрослым во всей этой компании, младшим братом самой Брони Глашек, Лёвой, — но ещё и помочь Рое освоиться с управлением одним из своих новых псевдотел: собачьим.
Хотя, конечно, не сказать, что псевдотело действительно походило на собаку. Из общего с этой животиной у переплетения ветвей, что скрывало меж “рёбер” настоящее тело змеюки, были только четыре вертикально ориентированные лапы и зубастая пасть. Шея у зверюги, например, хоть и не отсутствовала, но настолько плохо считывалась с облика, укрытая бронёй, образующей некое подобие горба, что многие сказали бы: “никакой шеи попросту нет”. Вообще, животное казалось скорей рептилией, пусть даже не елозило тем, что ему заменяло брюхо, по полу.
Наверное всему виной тот факт, что управляющая псевдотелом Роя не думала имитировать собачье поведение. Она не выражала радость виляющим хвостом — как минимум потому, что у квазисобаки он был “купирован”, — не подпрыгивала на месте, когда человеческий детёныш пытался совершить обманное движение, а просто старалась перехватить мяч и принести его в руки ближайшему безволосому хомо сапиенсу, потратив на это как можно меньше сил.
Минимум движений. Больший упор на наблюдение и полезную работу дендромышц. Пожалуй, единственным откровенно лишним характерным действием можно было назвать лишь манеру пробовать на язык воздух. Броня могла, конечно, позаботиться о том, чтобы псовое тело не реагировало на данный конкретный порыв змеюки, но посчитала это откровенно бесполезным начинанием. Не стоило создавать дополнительные препятствия, которые могли бы вызвать диссонанс между сознанием Рои, изначально не имеющей никаких конечностей, и её новым телом.
Тем более, ей ещё осваивать форму дышущего зелёным пламенем и острыми, словно заточенные клинки, листьями, дракона.
Наконец отец убедился в “безопасности” сосиски, откусил разом четверть от неё и, прожевав, тяжело вздохнул.
— Куда этот мир торопится? Почему событиям надо развиваться настолько быстро?
Броня перевела взгляд на родителя и улыбнулась ему.
— Ну ты же знал, что я рано или поздно стану замужней женщиной, верно?
Очевидно, отец имел в виду иное. Он беспокоился, что не успевает освоить новую профессию на уровне, достаточном, чтобы внести сколь-нибудь ощутимый вклад в дело храма, но Лешая посчитала, что много разумней увести разговор от этой темы.
Мужчина улыбнулся. Он принял правила игры и решил развивать беседу в сторону событий традиционно считающихся счастливыми, а не тех, что вызывают упаднические настроения.
— Но я полагал, что в этот момент у неё не будет почти взрослой дочери, — кивнул он в сторону Вельзевулы, которая аккурат в этот момент сумела “развести” Рою и, заставив её ожидать броска меча слева понизу, высоко прыгнула и сделала пас одной из рыжих тройняшек. — Ой, беда-беда, что люди-то скажут?
Броня усмехнулась, услышав эти нарочито тяжёлые причитания.
— Они скажут: “союз великого рода Маллой и богини уже был благословлён сильным ребёнком, чьё могущество неоспоримо”, — ответила девушка, делая вид, будто бы не замечает мухи, пролетевшей опасно близко к её лицу. — А про тебя они скажут: “не только его семя проросло в деву столь сильную, что ей оказалось по плечу подчинить мощь Лешего, но и мудрость его прошла сквозь поколения и позволила ей избрать себе падчерицу, обречённую на то, чтобы её имя сохранилось в веках”.
Матушка хохотнула.
— Ох, Бронька ты наша, когда ты успела стать такой…
— Взрослой? — уточнила она.
— Пожалуй, — кивнула родительница, а затем потянулась к дочери, чтобы мягко погладить её по волосам. — Казалось бы, совсем недавно ты уже была могущественной и знающей, но не ощущалось в тебе этой… не знаю как сказать… жилки?
— Общение с пани Маллой многому меня научило, — Лешая сознательно избегала упоминать пересборку личности лишний раз, зная, что даже люди, которым, казалось бы, полагается воспринимать это адекватно, чересчур нервничают по данному поводу. — Она много рассказывала мне о том, как быть женой благородного мужчины. А я, если вы не заметили, новые знания усваиваю очень быстро.
— О, да, — хихикнула родительница. — Я помню, как ты всего за пару месяцев научилась знатно бренчать на гитаре.
Да… раньше для этого требовалось учиться. Но сейчас среди поглощённых Броней людей имелось несколько музыкантов, благодаря чему она могла бы и на барабанах что-нибудь сбацать, и на синтезаторе исполнить, и даже на флейте.
— Тогда чему мы удивляемся? — беспечно пожала плечами Лешая. — Свадьба состоится послезавтра. В тот день я официально стану пани Маллой. Необходимо соответствовать. Не учить же всё в последний день перед экзаменом, как какая-нибудь двоечница.
— А вот я не успел подготовиться, — горько усмехнулся отец, после чего хлебнул газированной воды в прозрачном стакане. — Опасаюсь, как бы не испортить это мероприятие, ударив в грязь лицом перед скопищем благородных.
Броня мягко накрыла руку отца своей ладошкой.
— Ты можешь хоть прийти в плавках и очках на резинке, а затем демонстративно нырнуть бомбочкой в помои, я всё равно не испытаю стыда. Я даже буду смеяться над теми, кого забрызгает. А кому не хватит мозгов при виде этого зрелища сказать “сколь экстравагантно и необычно” вместо “бескультурная челядь”, предстоит обнаружить свои кишки намотанными на кулак Даркена.
Матушка ехидно прищурилась и склонилась к молодой богине.
— Именно Даркена? Раньше ты бы сказала, что намотаешь их сама.
Броня хищно осклабилась.
— Ну, во-первых, я ведь стану замужней женщиной. А во-вторых, пан Маллой много более мягок, чем я, а потому, полагаю, приложит усилия, чтобы участь глупцов оказалась не столь печальной, как если бы за дело взялась ваша дочь, — она вновь обратила взгляд на родителя. — Так что, можешь вести себя так, будто бы это твой личный праздник. Никто, абсолютно никто из тех, кто будет там присутствовать, включая представителей королевской семьи, не смог взрастить кого-нибудь, кто смог бы прыгнуть настолько выше своей головы, насколько это сделала безродная девка Глашек.
Весь пафос момента оказался под ударом, когда мяч вдруг влетел на стол, проскакал по всем тарелкам, опрокинул стаканы, а затем продолжил свой путь. Словно бы этого оказалось мало, Роя, желавшая перехватить снаряд, запуталась в лапах и впечаталась плечом прямиком в мебель, ломая при этом одну из ножек.
Матушка поспешила вскочить на ноги, папа — удержать стол, а Броня — проверить, не ушиблась ли змеюка. Конечно, “сердце”, где пряталась рептилия, было рассчитано на то, чтобы истинное тело Роечки оказалось защищено даже от казусов уровня “великан с размаха швырнул в стену”, но богиня, воспитанная в традиции “мы в ответе за тех, кого приручили”, проявляла заботу чисто инстинктивно, не раздумывая над этим всерьёз.
— Бедненькая, — прошептала девушка, поглаживая зверюгу по коре горба-брони, после чего обратила свой взор в сторону детишек.
Девочки все разом, кажется совершенно не сговариваясь, указали перстами в направлении Лёвы. Мальчишка стоял совершенно не там, откуда мяч прилетел, однако никого из маленьких хулиганок это совершенно не беспокоило.
— Я? — парень удивлённо озирался, касаясь рукой груди. — Почему я? А! Да! Точно! Это был я!
Броня кривовато усмехнулась.
— Ты, значит? Что же, тебя ждёт суровое наказание: попрошу Меца потренить тебя, а то ты, видать, распустился без пристального внимания старшей сестрёнки.
2.
Деревянная катана в руках Меца, казалось, находилась во всех местах одновременно. Даже взор Брони не всегда поспевал за движениями оружия долговязого рыжего экссамурая. Тот определённо не терял времени даром. Понятное дело, что воин, сумевший оказаться полезным в сражении аж с самим Ганнибалом, находясь при этом в неуклюжем нетренированном теле случайной девахи, вернув свой прежний облик, сможет продемонстрировать уровень более, чем достойный. Но пан Праведный предпочитал не останавливаться на достигнутом. Всего за три месяца он сумел не просто освоиться с базовыми приёмами дендромагии, но ещё и ввести их в свой стиль, что ныне он и демонстрировал, здесь, на полянке средь храмового садика, привыкшей уже к тому, что всякие колдуны топчут траву в попытках сразить друг друга как можно более изощрённо.
На самом деле, Броня подумать не могла о том, сколь много у неё будет учеников. Она достаточно хорошо помнила, что не полагала быстрого взлёта популярности новой магической школы. Однако же статус богини творил чудеса. Желающих оказалось достаточно. Хоть собственное додзё открывай и иди выкаблучиваться на мастеров традиционных течений.
Девушка разумно рассудила, что ей не следует лично тренировать всех и каждого, а потому она сконцентрировалась на нескольких, потенциально имеющих шансы уже в ближайшее время добиться хоть сколь-нибудь заметных результатов. И если, скажем, Жаклин до сих пор не была уверена в том, что в её руках дендромагия позволит демонстрировать эффективность, сравнимую с классической школой, то Меца хоть сейчас выпускай на показательную дуэль с другой студентотой его возраста.
Это даже несколько более достойно, чем средний уровень второго курса, куда его, по итогу собеседования зачислили. Правда, выше скакнуть Мецу не позволяло практически полное отсутствие теоретических знаний.
Броня назвала бы пана Праведного своим лучшим учеником, если бы не Даркен Маллой.
Он любил порой называть себя “номер один”. Особенно в переписках, где под настроение начинал говорить о себе в третьем лице.
Будущего мужа Лешей не особо привлекала дендромагия сама по себе. Его скорей интересовало, как бы научиться колдунствовать не только правой, отдающей рукой, но и левой, забирающей. Традиционная школа полагала подобное невозможным, а Броня не могла толком объяснить, как это получается у неё. Потому девушка предпочла сконцентрироваться на том, чтобы натаскать упёртого некромага на корсиканскую школу и многопоточность каста, которые, как она считала, помогут молодому человеку добиться дисциплинированности сознания необходимой, чтобы не словить берсерка при попытке пойти против того, чему его учили много лет.
Пан Маллой схватывал всё на лету. Он мгновенно усваивал знания, импровизировал, отталкиваясь от них, сплетал их в узор, доселе невиданный. Девушка знала, что жених тренируется не только с ней, но и с Гало, предпочитающим работать не с протяжённой во времени болью, а мгновенной. И это чувствовалось. Даркен хорошо контролировал эмоции и прекрасно справлялся с нюансами.
Но право слово, почему вместо нормального оружия, он вновь взял какую-то выпендрёжную дичь? “Яплеть”. Два кольца. Хтонова электроника. То, что на левую руку — причиняет боль ударами тока, а правое — выпускает искровой разряд, из которого магу полагалось формировать поводок. Понятное дело, что у этой штуки имелись плюсы, но они никак не перевешивали минусы, к которым Броня относила повышенные требования к ресурсам мозга при попытках банально контролировать электроповодок и потенциальную бесполезность в зоне действия магической бури.
Всё же, Даркен всегда был “себе на уме”. Да и по оговоркам его можно понять, отчего он “как минимум пока” не собирался учиться именно так, как от него требует Броня. По какой-то причине он решил, что именно ему необходимо сразиться с Перловкой. И он хотел избежать “проблемы Нефритовой империи”. Броня понятия не имела, откуда, но тем не менее, она точно знала, о чём говорит жених. О ситуации, когда в технику ученика мастер специально закладывает критический недостаток, о котором знает только он сам. Чтобы затем сразить бывшего протеже.
Но почему такое зовётся “проблемой Нефритовой империи”? Так поступал со своим учеником только мастер Ли и никто больше. Глупость какая, раздувать частный случай до проблем всея ханьской земли.
А вот у пана Праведного никаких проблем с доверием к мастеру не наблюдалось. Он впитывал каждое слово богини, как губка. И пусть его начальный навык магии — именно магии, а не боя, — оказался весьма и весьма невысок, мотивированность, сметливость и усидчивость ученика компенсировали этот недостаток. Да и в целом, работа с “чистым листом” позволяла Броне лучше увидеть преимущества и недостатки дендромагии “со стороны”. Незамыленным взглядом.
Так или иначе, пока что даже этот увлечённый самурай не мог себе позволить полностью перейти на дендромагическое колдовство. Как минимум потому, что использовать дерево для аутозачарования покамест получалось только у самой Лешей, довольно наплевательски относящейся к состоянию своего смертного вместилища. Мец Праведный же, например, не был готов каждый раз для простого усиления мышц или обезбаливания проращивать в своём теле корни колдовских растений. Нет, в этой ситуации он предпочитал использовать созданный под руководством Ганнибала меч, не извлекая последний из ножен.
Неудивительно, что первым делом Мец поработал именно что над ножнами. Это была не мёртвая конструкция, только и способная, что защищать оружие от внешней среды, а владельца — от самого оружия. То оказался несложный дендроконструкт, который обладал достаточным пониманием окружающего мира, чтобы знать, когда отпустить меч, а когда — оплести его корнями, подстраиваясь под постоянно изменяющуюся форму клинка.
Однако, пану Праведному предстояло многое в себе сломать, отказаться от многих привычек, если он желал в дальнейшем сражаться не только с простой челядью, но ещё и с некромагами да их конструктами.
Броня уже секунд тридцать заставляла ученика стоять в глухой защите, атакуя разом тремя щупальцами. Всё внимание Меца было сосредоточено именно на этих коричнево-зелёных плетях, которые он умело отражал своей деревянной катаной, не забывая при этом каждый раз передать угрозе наскоро сплетённый магический контур, лишающий дендромагическую тентаклю гибкости, которая позволила бы миновать блок, сколь быстрым и умелым он не оказался.
Тридцать секунд. Бесконечно долго, по меркам магической дуэли. За этот срок Мецу полагалось бы уже придумать, как бы выпутаться из этой истории.
Иначе уже противник придумает, как склонить чашу весов в свою пользу.
Очередное щупальце встретилось с деревянным лезвием, однако контур, переданный рыжим некромагом, попросту не сработал. Он оказался компенсирован контрзаклинанием, а потому плеть без труда скользнула к запястьям бывшего самурая, оплела их и, резко сжавшись, отхватила ученику богини обе кисти.
Тот успел отреагировать только попыткой разорвать дистанцию, но оставшиеся два извилистых корня без труда настигли молодого человека и пронзили его грудную клетку.
— Слишком медленно соображаешь. Слишком шаблонно отвечаешь на изменения обстановки. Недостаточно контролируешь поле боя, — чеканила Лешая, пока её щупальца, совсем недавно действовавшие резко, зло и агрессивно, ласково и аккуратно восстанавливали тело пана Праведного. — Любой “пат” в сражении некромагов, это сигнал о том, что необходимо менять тактику. Срочно. Потому что “пат”, это ситуация, в которой ничего не происходит. А это значит, что имеется отличная возможность спокойно обдумать происходящее.
Мец рассеянно разминал кисти, недавно отделённые от его тела и вновь возвращённые обратно. Пусть с учётом того, что с момента ампутации прошло совсем немного времени, магическая чуждость ещё не успела пропитать плоть молодого дендромага, тот попросту не мог до сих пор привыкнуть к переодической утере конечностей.
К ситуации совершенно нормальной для любого студента УСиМ, старше первого курса.
— Понимаю, госпожа, — смиренно поклонился Мец. — Мне категорически не хватает опыта дуэлей с соперниками подобного уровня. И опыта осмысленного наблюдения за подобными дуэлями, когда я буду способен осознать, почему именно одна сторона проиграла, а другая — победила.
Броня кивнула.
— Каким образом ты мог бы разорвать пат со своей стороны в данной ситуации?
Девушка неспешно двинулась в сторону камня, на котором грелась обожравшаяся вкусняшек Роя: папа показал Вельзевуле, как забавно кормить змею, и они на пару запихали в неё угощений в два раза больше дневной нормы, из-за чего рептилия обратилась в некое подобие куска садового шланга. По крайней мере активности она ныне проявляла примерно столько же.
— Я… не знаю, — честно признался Мец и задумался. — Очевидно мне стоило бы первым делом разорвать дистанцию, чтобы выиграть время на размышления и хоть немного изменить обстановку на поле сражения. Сейчас, раздумывая над схваткой на холодную голову, я вижу как минимум три потенциальных способа выйти из-под удара плетей. Однако я плохо представляю, каким образом мог бы перейти к контратаке.
Некромагичка уселась на камушек рядом с питомицей и начала ласково поглаживать ту по участку мордочки между глазами и кончиком носа.
— Как ты думаешь, на чём я основывала техники боя щупальцами?
Ученик нахмурился и задумался.
— Это подражание какому-то животному? — Мец перевёл взгляд на Рою. — Змее?
— Быть может…
— Быть может? — изогнул бровь рыжеволосый дендромаг.
— Быть может, где-то в первооснове техники и было подражание змее. Однако я опиралась на корсиканскую школу обращения с поводком, которая, в свою очередь, являлась модификацией индийской традиции боя с уруми.
— Уруми? — не понял экссамурай.
— Меч-пояс. Гибкая дура, сочетающая в себе преимущества хлыста и меча. Ну и пачку их недостатков. В мире без магии оно бы вымерло окончательно с пришествием пороха, но мы живём в Форгерии, где колдовство существенно расширяет роль и функциональность холодняка, — Броня перевела взгляд на ученика. — Думаю, в твоём случае обучиться современным техникам работы с уруми будет проще, чем пытаться освоить поводки. Плюс, уруми в своей первооснове конструктивно ближе к твоей катане, насколько это возможно, из-за чего обращение оружия одного в другое у тебя будет занимать меньше времени.
Мец потёр подбородок и задумчиво хмыкнул.
— Полагаете, я мог бы отражать при помощи подобного инструмента сразу все щупальца, а в промежутках за счёт выигранного времени имел бы возможность контратаковать.
— Да и перемещаться при помощи уруми тебе было бы проще. Увеличил бы манёвренность, — ответила девушка. — Думаю, основы ты сможешь освоить и без меня.
Молодой человек вложил кулак в ладонь и смиренно поклонился.
— Благодарю вас за наставления, сенсей. Постараюсь подготовиться к нашему следующему уроку…
— У тебя будет достаточно времени, — отмахнулась Броня. — Ни завтра, ни послезавтра, ни днём позже я учить никого не собираюсь.
Мец улыбнулся.
— Именно поэтому у меня не будет достаточно времени, госпожа. Мне придётся приложить много усилий, чтобы обеспечить вам хотя бы какое-то подобие выходных на сей срок, это не считая вашей просьбы о том, чтобы я взял Льва в ученики. Так или иначе, не хотелось бы, чтобы ваша грядущая свадьба оказалась омрачена необходимостью отвлечься на иные хлопоты, кроме приятных.
Лешая усмехнулась наивности собеседника.
Разумеется, свадьба окажется омрачена. Много чем. Перловка об этом позаботится, как минимум. Ближайшие два дня окажутся насыщены событиями разной степени эпичности и неэтичности. Для Тёмной стороны личности богини огромное значение имели символы. По сути, Броне должно быть достаточно просто суметь дотянуть оставшееся время до момента, когда она, стоя на коленях у алтаря, переживёт метафорическую смерть, как слечна Глашек и переродится пани Маллой. После этого события Перловка скорей всего потеряет волю к борьбе. Просто ляжет себе и прорастёт печальным древом.
Броня это знала. Её доппельгангер это знала.
А потому, решающему сражению предстоит произойти в эти два дня.
По крайней мере, это делало текущий кризис сколь-нибудь предсказуемым.
Однако, стоило ли всё это говорить Мецу? Разумеется, нет. Подобная информация лишь добавила бы ему поводов для беспокойства, в то время, как зона ответственности оставалась бы прежней.
Лешая улыбнулась.
— У вас с Илегой неплохо получалось справляться, покуда я спала, — успокоила подчинённого богиня, поднимая змейку на руки. — Целую неделю. Это в два раза дольше, чем период, на который я собираюсь забыть о том, что являюсь богиней-нагибаторшей в бояръ-аниме и стать героиней обычного женского романа.
Мец смущённо улыбнулся и поднял руку.
— Сделаем вид, будто бы я понял сказанное, и потому просто пожелаю вам хорошо отдохнуть.
— Как скажешь, — пожала плечами Броня. — А мне пока надо успеть похлопотать о подарках на свадьбу…
3.
Броня приземлилась в саду усадьбы Маллоев и тотчас же повела плечами, стряхивая со спины стремительно высыхающие ветки. Ещё секунды две назад они формировали вполне себе функциональные крылья, вызывавшие весьма стойкие ассоциации с драконьими, а ныне же им предстояло вернуть богине всё то, что было в них вложено, и ни каплей меньше.
Илега терпеть не могла, когда госпожа вместо того, чтобы, как простая смертная, путешествовать от точки “А” в точку “Б” посредством колёсного транспорта, в который можно было бы загрузить свиту, попросту носилась по городу в одиночестве. Единственным способом хоть как-то успокоить капризную камеристочку было попросить её переодеть госпожу для полётов. В конце концов, не всякое платье годилось для того, чтобы его хозяйка отращивала два псевдокожистых крыла. Лишь одеяние с открытой спиной позволяло делать это без вреда для наряда.
А последний фактор оказывался достойной компенсацией для сластолюбивой горничной.
Броня оправила причёску — будто бы с учётом колдовской косметологии мелочи, вроде сопротивления воздуха при полёте на большой скорости, могли всерьёз повредить внешнему виду богини, — и направилась напрямую в беседку, где нынешняя пани Маллой вела разговоры с несколькими гостьями её уровня.
— Матушка, пани Коловрат, пани Марквартович, пани Елецкая-Червонице, — кивком на грани поклона поприветвовала дворянок богиня. — Надеюсь, я вам не сильно помешала?
Ох уж, эти постоянные расшаркивания. Но что поделать? Каждая из присутствующих обладала влиянием, достаточным, чтобы в случае чего стать помехой, уровня камушка в ботинке. Да, разумеется, не требуется много труда, чтобы остановиться и вытряхнуть его, однако не в каждый момент жизни имеется такая роскошь, как несколько секунд свободного времени. В ходе сражения подобная мелочь может стоить тебе жизни.
А Броне предстояло пройти через великое множество сражений.
Так что, разумней было потратить немного времени на расшаркивания и не наживать врагов понапрасну. По крайней мере там, где этого можно избежать, просто следуя этикету.
Лучшая битва — это та битва, которой не было.
Нет смысла плодить себе недругов, с учётом того, что мироздание и так на них не скупится.
Пани Маллой ответила невестке улыбкой.
— Нет, ты ничуть не помешала нам, Ласковое Солнце. Тем более, что в Богемии сейчас существует всего две темы для разговоров: война и твоё грядущее замужество. И нетрудно догадаться, что те, кого интересовало первое больше второго, предпочли отправиться на восток, чтобы поучаствовать в данном мероприятии лично.
Лесть. Как же без неё в высшем свете? Впрочем, было бы разумно кому-нибудь заявляться к роду Маллой, собирающемуся породниться с богиней, чтобы, будучи гостем, поднимать тему, теоретически ведущую к обсуждению того, сколь сильно виновата Лешая в текущем военном конфликте? Не стоило злить хозяев, находясь на их территории. Особенно хозяев, в роду которых вздорные любители бросать вызов обществу встречаются два раза в три поколения.
А если учесть, сколь опасна для богемийского дворянства стратегия, избранная Ришардом Маллоем, то и вовсе, три раза из трёх известных Броне.
Броня мило улыбнулась в ответ будущей свекрови.
— Мне бы хотелось поговорить с дедушкой Руфусом, — при первой возможности озвучила свои желания Лешая. — А затем мне нужно буквально лететь в другое место. Буквально.
Она попыталась шевельнуть крыльями, запоздало вспомнив, что уже избавилась от них, предварительно высосав из дендроплоти всю возможную энергию. Не стоило разбазаривать холод просто так. Пусть ныне казалось, что запас воспоминаний от великого множества замученных до полного безумия бедолаг достаточно велик, чтобы до конца своего смертного существования не задумываться о тратах, Броня предпочитала предупреждать проблемы задолго до их появления.
В частности, много лучше сократить расход до такой степени, чтобы нерегулярного пожирания чужих душ с лихвой хватало для того, чтобы удерживать текущий баланс.
Ответ последовал, впрочем, не со стороны хозяйки дома. Слово взяла Эдения Маквартович, старая — во всех смыслах — подруга рода, из которого происходила нынешняя пани Маллой.
Впрочем, истинный возраст женщины выдавали только её поведение и взгляд. Тело выглядело лет на двадцать, максимум — двадцать пять. Из-за этого буквальное старческого ворчание в её исполнении казалось дико неуместным.
— Вам, юная леди, стоит поменьше проводить времени в компании этого человека. Я помню его молодым, и хочу сказать, что уже тогда в нём было вздорности больше, чем в вашем будущем супруге, и единственное, что с тех пор поменялось, так это количество возможностей, коими он может испортить жизнь окружающим.
Броня улыбнулась. Она знала эту историю. Матушка Ришарда Маллоя не просто так не появлялась на горизонте, несмотря на то, что по меркам форгерийского дворянства являлась достаточно молодой особой: она предпочла бежать из общества тех, кто знал её мужа лично, куда-нибудь, где это не будет иметь никакого значения.
В Америку.
— О-о-о, это было бы великолепно, — отозвалась Броня. — Мне, как богине Хаоса, предстоит многому научиться у старика Маллоя. Я вообще его большой фанат.
Будущая свекровь рассмеялась, изящно прикрыв рот ладошкой.
— Ох, тут не беспокойтесь, пани Маквартович. Вы заметили, что Руфус перешёл с пахучих сигарет на вейп?
Эдения закатила глаза.
— Он всегда парадоксально любил моду при всех своих попытках демонстративно от неё дистанцироваться, Сепия. Впрочем, пар раздражает куда меньше, чем табачный дым.
— Всё не совсем так, — улыбнулась пани Маллой и заговорщески прищурилась. — На самом деле всему виной камеристка слечны Глашек. Это непуганное русовласое создание столь настойчиво и неустанно выхватывало сигареты прямо изо рта моего свёкра, что тот в итоге сдался.
Брови пани Маквартович удивлёнными птичками взлетели вверх.
— Нонсенс! Неужели мир создал барана более упёртого, чем Руфус Маллой?! Я думала, что в подобной ситуации Форгерия попросту коллапсирует в чёрную дыру, ведь такие значения упрямства должны превышать критическую массу. Уверена, что существование этих двоих в одном месте нарушает какой-нибудь парафизический закон.
В этот момент в разговор решила вмешаться Лешая.
— Я люблю игры в открытом мире с вышками и большим количеством знаков вопросов на карте.
Дворянки, ожидаемо, не поняли, к чему этот спич. Потому Броне пришлось уточнить.
— Меня в УСиМ зовут занудой не просто так. Не только лишь за любовь к лекциям. Я очень настойчива. До духоты настойчива. Я буду следовать по пути к цели до тех пор, пока физически или парафически способна передвигаться. А как только лишусь этой возможности, я буду искать способ мгновенно перемещаться на бесконечно большие расстояния.
Уголки губ богини изогнулись в самодовольной злой улыбке.
— Так что, не беспокойтесь о том, что Руфус Маллой может на меня плохо повлиять. Вам стоит опасаться, что это я плохо повлияю на него.
Пани Маквартович тяжело вздохнула.
— Сколь много бравады, моя дорогая. Я резервирую право на одно “я же говорила”, когда вам потребуется жилетка для слёз.
Броня кивнула.
— Бенэ. Я смогу с этим жить, — она обратила взгляд в сторону будущей свекрови. — Итак? Где я могу найти несноснейшего из Маллоев по версии старшего поколения?
Женщина закатила глаза.
— Зайди в усадьбу и прислушайся. Она, конечно, большая, но, думаю, либо шум гироскутера, либо вой валящего из ушей прислуги пара, великая Лешая уловить сможет.
Броня рассмеялась громким скрипучим смехом.
— Я предвижу новый раунд противостояния Илеги и старика Руфуса, когда моя камеристочка прознает про новое увлечение антарктидянина. Ладно, я поспешу на встречу!
Броня уже намеревалась помчать на поиски старшего Маллоя, но вынуждена была задержаться, когда будущая свекровь демонстративно постучала себя по щеке, требуя от невестки поцелуйчика.
Следом же пришлось выслушать наставление:
— Не забудьте, слечна Лешая, что на следующие три дня вы целиком и полностью, за исключением разве что брачной ночи, переходите в моё распоряжение.
Броня закатила глаза.
— Пани Маллой, да я прямо сейчас направляюсь к старику, чтобы вытребовать от него свадебный подарок. Я отношусь к браку очень и очень серьёзно, не беспокойтесь.
— Я продолжу беспокоиться, — уверенно кивнула Сепия. — Иначе и быть не может. Этот день для меня возможно даже более важен, чем для вас.
Броня смущённо улыбнулась, сделала на прощание ручкой, да двинула в сторону непосредственно усадьбы, по пути прикидывая, где бы она рассекала на гироскутере, если бы ей захотелось бы прокатиться. Быстро убедившись, что в таком случае иных вариантов, кроме “где угодно, но не в доме”, сменила запрос на тот же самый, но с приставкой “если бы я желала всех выбесить”.
Ответ пришёл в голову быстро, а потому Лешая уверенно направилась на второй этаж. По прямой. Не стала искать двери или хотя бы балкона, а сразу подтянула себя щупальцем к ближайшему окну, отворила его и скользнула внутрь.
Характерное низкое жужжание гироскутера она услышала всего через тридцать секунд праздного шатания по коридорам. И этот звук уверенно приближался. Ещё через полминуты Броня уже оказалась лицом к лицу с антактидянином.
Руфус Маллой не скрывал своих лет. В Форгерии даже мужчины предпочитали в его возрасте выглядеть самое большее — на сорок. Старость прочно ассоциировалась со слабостью, а некромаги предпочитали избегать подобного впечатления. В какой-то момент процедура омоложения становилась для них настолько же естественной, как бритьё.
Но вот этот конкретный представитель магического сословия щеголял морщинами и кричаще седыми всклокоченными волосами. Добавить к этому его манеру ходить в потёртых джинсах и старом лабораторном халате поверх футболки с коллекцией пятен, так и вовсе выходил карикатурный образ безумного учёного.
Наверняка создававшийся сознательно и поддерживаемый не без удовольствия.
Некромаг остановился в самую последнюю секунду и выпустил через нос две струйки ароматного пара.
— Проклятье, Броня, я на тебя чуть не наехал! Почему ты ходишь по проезжей части без светоотражающего жилета?
Девушка медленно наклонилась в бок и оценила, как выглядят полы позади собеседника. Как она и ожидала, теперь их — а в самом худшем варианте, и некоторые ковры, — украшали две параллельные тёмные полосы.
— Мне действительно надо говорить очевидные вещи? — поинтересовалась богиня.
— Мне ты казалась достаточно ответственной, чтобы не ходить по проезжей части, потому — да, — ничуть не смутился старик.
— Я хочу, чтобы ты научил меня, как посылать себе самой сообщения в прошлое без использования установки. Сейчас. Воспринимай это, как свадебный подарок.
Руфус закусил вейп зубами и развёл руки в стороны.
— Я тебя умоляю, Броня, пророчеств не бывает. Это факт.
— Зато есть два механизма, которые позволяют имитировать классическую работу пророчеств. Первый — это адаптивное заклинание, гнущее вероятности в пользу сценария, указанного в пророчестве. Тяжело, сложно, но в целом возможно, пусть даже в далёкой — относительно того, что мне известно, перспективе, — холодно ответила богиня. — Второй — это пересылка информации в прошлое. И она возможна. Мы это знаем, потому что каждый из экспериментов с двумя щелями, что мы проводили ранее, и каждый, что мы собираемся провести в дальнейшем, вы, Руфус Маллой, уже провели.
— Мне сейчас лень, — закатил глаза некромаг и отъехал слегка назад. — Что мешает тебе самой построить установку и имитировать её работу магическим контуром? Ты же знаешь, как?
Броня в два шага вновь оказалась почти вплотную к старику и теперь смотрела ему в глаза снизу вверх.
— У меня уже всё есть, чтобы создавать парные запутанные фотоны. Проблему составляет добиться того, чтобы первый из них достигал экрана хотя бы за пару секунд до того, как это сделает второй, чтобы можно было в этот промежуток времени запустить измерение этого самого второго, передавая таким образом сообщение первому в прошлое, — пояснила Броня. — Проблемой здесь является, откуда мне достать расстояние в шестьсот тысяч километров, если вся земля по экватору наберёт всего сорок тысяч километров. Понятное дело, что можно добиться подобного эффекта при помощи сложной системы зеркал, но всё это мало того, что требует времени, так ещё и не будет иметь сколь-нибудь серьёзной практической ценности. Я просто узнаю то, что знаю сейчас: что вопрос, будут ли фотончики интерферировать, определится в момент, когда мы примем решение о замерах. То есть, через секунду, после того, как первому из пары потребуется определиться с тем, волна он или частица. Мне нужна формула.
Дед хищно улыбнулся.
— А с чего ты взяла, что всё будет именно так, как ты сказала? Эксперименты для того и проводятся, чтобы выяснить, что и к чему.
— С того, что ты уже проводил этот эксперимент, — ответила девушка.
— И откуда тебе знать, какие именно результаты я получил и, самое главное, как их правильно интерпретировать? Почему ты решила, что тут работает именно обратная причинность, а не просто получение сигнала из параллельной реальности, обгоняющей нашу на пару секунд?
— А это имеет значение? — подняла бровь девушка. — Как для многих практических целей не имеет значения, является ли свет волной или потоком частиц, так и для меня не будет иметь значения, получаю ли я сигнал из параллельной Форгерии, лишь опережающей нашу, или из актуального будущего? Ведь на измеряемых участках мы не будем наблюдать противоречий между фактом интерференции и наличием-отсутствием измерения.
— Даже если мы намеренно попытаемся вызвать противоречие? — уточнил Руфус.
Броня нахмурилась.
Да, на самом деле она была не уверена в том, какой именно будет результат в том эксперименте. Будучи человеком любопытным и занудным, она бы сама попыталась первым делом вызвать то самое противоречие и посмотреть, как мироздание справится с намеренным воссозданием парадокса, не нарушая принципы каузальности. Адаптирует ли вероятность таким образом, чтобы попытка пронаблюдать фотон после того, как первый из пары уже сообщил о том, что наблюдения не было, провалилась? Или же произойдёт переписывание воспоминаний? Или же причинно-следственную связь удастся порвать?
Но Броня блефовала. Намеренно. Потому что она не могла брезговать какой бы то ни было возможностью усилить себя перед грядущей схваткой с Перловкой.
— Ты ведь понимаешь, что я могу просто съесть твою душу и получить все твои знания?
Руфус не выглядел испуганным.
— Ты этого даже не попытаешься сделать, пока не пройдёт свадьба. Потому что потом будешь минимум неделю переваривать.
— Второй раз я справлюсь быстрее, — пообещала девушка.
— И пропустишь свидание со слечной Каппек? — поинтересовался старик.
Броня молчала. Сложно сказать, чей взгляд сейчас было тяжелее выдержать? Взгляд фамильных серых птичьих очей Маллоев? Или же то, насколько холодным и тёмным казался океан синих глаз девушки.
Наконец Руфус хмыкнул.
— Я так и думал. А теперь, попрошу покинуть проезжую часть, юная слечна, покуда вас не переехали.
Он попытался обогнуть Лешую стороной, но та вдруг резко схватила его за предплечье и сжала пальцы настолько сильно, будто бы пыталась переломать кости.
— Игры со мной вздумал играть, антарктидянин? — спросила она. — Зачем ты на самом деле прибыл в Богемию, если не собираешься помогать?
Левое око смотрело прямо на собеседника. Правое же дёргалось, словно бы мышцы, управлявшие им, сводило в болезненных конвульсиях. Но несмотря на хаотичность движения, зрачок уверенно поднимался всё выше и выше.
— А кто сказал, что я не собираюсь помогать? — привычно с вызовом улыбнулся тот.
— Я не намерена играть в игры, Руфус. Если я запишу тебя в свои враги, поверь, выписаться оттуда будет очень сложно. И когда я говорю “очень сложно”, это стоит воспринимать, как “я категорически не вижу способа, которым ты это мог бы сделать, но я всегда допускаю возможность невозможного”, — проговорила она. — Мне не близка концепция “держи друзей близко, а врагов — ещё ближе”. Я предпочитаю вариант “уничтожь врагов физически и морально, не давая им малейшего шанса”.
— У-у-у-у, какая громкая угроза, — “испуганно” поднял брови Руфус. — Ты так уверена в том, что сильнее меня? И сколь часто мы дуэлились?
— Ни разу. Поэтому ты не можешь быть уверен в том, что тебе под силу меня одолеть. Хочешь понизить свои шансы на выживание и посмертие?
Старый некромаг неспешно затянулся, а затем задумчиво выпустил облачко пара в направлении потолка.
— А может я не считаю, что кому-то, кто взял себе имя хтонического божества, противника человечества, надо помогать? Как я могу быть уверен в том, что ты действительно хочешь блага человечеству? Или, хотя бы, что через пару дней тебя не поглотит Перловка? Быть может, мне нужно дружить с ней?
Броня осклабилась.
— Я тебя поняла.
Пальцы девушки разжались. Но кисть оставалась на месте, словно бы всё ещё обхватывала воздух вокруг предплечья некромага.
— Иди, — тихо проговорила богиня.
Сама же она не сдвинулась ни на сантиметр. Даже не шевелилась почти. Лишь продолжала следить немигающим взглядом за своим собеседником.
4.
— Ты сделал что?!
Именно такой была реакция Даркена, когда он услышал рассказ деда о последней встрече того с Лешей.
Молодой человек аж с плетёного кресла вскочил, а его именитому предку хоть бы хны. Как сидел себе на коврике, тыкая пальцем в голографический дисплей, указывая системе места, где он хотел бы разместить очередную защитную башенку, так и остался сидеть.
В целом, дед со своим беззаботным настроем куда как лучше вписывался в весеннюю атмосферу, которой были пропитаны согретые ласковым солнцем земля, тянущаяся к голубым небесам трава, набухшие на деревьях почки, да прочие тому подобные штуки, которые было приятно наблюдать с балкона усадьбы.
— Я намекнул Лешей, что явился сюда не в последнюю очередь, чтобы в случае чего уничтожить её, — ответил старик.
Даркен закрыл руками лицо, а затем от души приложился лбом о ближайший косяк.
— У-у-у-у-у-у-у-удеби-и-и-и-ил! — протянул “номер один”. — Нахрена ты это сделал, а, главное, зачем?
— Затем, что это действительно так? — поинтересовался старик.
— Да будь хоть десять раз так, с Броней нельзя говорить о подобных вещах? Не в твоём стиле уж точно! Ты ведь не выложил ей всё, как на духу. Мол, так, так, и так: если ты будешь творить такую или такую фигню, я тебя помножу на ноль, а затем ещё поделю на бесконечность на всякий случай. Ты не дал ей точку опоры, а заставил гадать, каковы твои мотивы, так ведь?
— Ей полезно, — беспечно пожал плечами дед.
— Ничуть! Это же Броня! В пространстве равнозначных вариантов она всегда будет ориентироваться на самый худший. И если ты думаешь, что она хотя бы на пару секунд задумается над тем, а что если она не права, то уничтожит своего кумира по ошибке, за зря, то ты сильно заблуждаешься, — Даркен застыл, упираясь лбом в косяк. — В её системе ценностей шансы на то, что ты будешь к ней хорошо относиться, даже близко не стоят с шансами на то, что ты попытаешься ей помешать.
— В системе ценностей Брони, которую знаешь ты, или которую знаю я? — уточнил старый некромаг.
Молодой человек открыл один глаз, развёл пальцы в стороны и скосил взгляд на предка.
Тот грязно выругался и ударил себя по коленке.
— Ну вот, отвлёк ты меня. Из-за тебя я проиграл, — с досадой в голосе произнёс старик Маллой.
— Что ты знаешь о той Броне, которая существует сейчас? — спросил молодой человек.
— Что она опасна и ни перед чем не остановится на пути к своим целям, — спокойно ответил дедуля. — А ещё, что она обладает мощью достаточной, чтобы её почитали, как божество. Но этот ореол легко рушится одной единственной дуэлью с по-настоящему сильным противников. Дуэлью, которую девчушка проиграет.
Даркен отстранился от стены и раздражённо мотнул головой.
— Старая Броня тоже ни перед чем не останавливалась. Её не беспокоили даже потенциальные гибель и потеря посмертия. Она изменилась не в этом аспекте. Да и сила бога у занудки была ещё до того, как она уснула.
Старикан пожал плечами.
— Какой вопрос, такой и ответ. Ты никогда не слышал максиму о том, как надо правильно спрашивать людей?
Даркен поморщился.
— В курсе я. В курсе. Знаешь, мне бы сейчас не помешало нормальное дружеское общение с родственником, который, Лешая его подери, не пытается меня поучать! — молодой человек схватил кресло и с размаху ушатал его о стену.
Дедуля бодро похлопал, что звучало ещё более комично, учитывая, что плетёные кресла после удара разваливаются не то, чтобы зрелищно.
“Номер один” обжёг старика гневным взглядом.
— У меня уже башка пухнет! Я умею задавать хтоновы вопросы! Я в курсе принципа: “чтобы задать правильный вопрос, надо знать половину правильного ответа”. Но разве не очевидно, что я этой самой половины правильного ответа тупо не знаю?! — молодой человек постучал большим пальцем себе в грудь. — Я… я попросту не успеваю разобраться со всеми задачами. И я не хочу слышать остохтоневшее “тогда определи, что важно, что не важно, и занимайся вещами наиболее приоритетными”. Я хочу получить немного помощи! Я хочу видеть рядом взрослого, на которого можно было бы опереться, а не старпёра, играющего в свои поигрульки.
Взгляд серых глаз молодого некромага сконцентрировался на голографическом дисплее, призывающим попробовать перепройти карту.
— И я сейчас не про твою башнеоборону, — Даркен вздохнул. — Слушай, я понимаю, что ты вообще не следил за тем, как я расту, а для меня ты вообще был фигурой, даже не мифической, а куда как более далёкой. Но мы же родственники. Ты ведь поэтому прибыл, верно? Потому что папа попросил? Твой сын?
Антарктидянин некоторое время молча смотрел в ответ, а затем поднял руку, призывая парня присесть рядом и посмотреть в обнимочку на весенний сад. “Номер один” не стал ерепениться и отвергать попытку наладить контакт, к которой сам же и призывал.
— Дурачина ты, Даркен. Простофиля, — усмехнулся старик. — Неужели по моему поведению не понятно, что я держу руку на пульсе? Что если я считаю допустимым позволить тебе сейчас расхлёбывать эту кашу, значит, либо полагаю тебя способным справиться с этим, либо у меня уже всё готово на случай, если ты облажаешься?
— Достаточно взрослый, чтобы уже расхлёбывать эту кашу с богами хаоса, политическими интригами и прочим, но всё ещё слишком мелкий, чтобы ко мне относились, как к равному и посвящали в свои планы, не кривя физиономию, — вздохнул Даркен. — Я устал. Я хтонически устал, деда. Мне кажется, что я нахожусь в этом состоянии бесконечно долго.
— Большую часть твоей жизни на Форгерии, я полагаю, — понимающе кивнул старик. — Ты ведь попаданец. У тебя разум взрослого с самого начала. Поэтому к тебе начали относиться подобным образом, едва ты стал достаточно крепко держаться на ногах и достаточно внятно говорить. Глупо было бы не воспользоваться этим конкретным преимуществом.
— Папа тоже через это проходил? — уточнил молодой человек.
— А как же? Он ведь попаданец! И я проходил.
— И когда это закончится?
— Когда ты перестанешь чувствовать необходимость в том, чтобы тебя поддерживали родители и заведёшь для этого жену, ленников, детей…
— Но ведь… Броня сама нуждается в поддержке, — покачал головой Даркен.
— Значит, пока ещё ваше время не пришло. Видишь? Стоит озвучить критерии, как ты сам понимаешь, что всё именно так, как должно быть.
— А сразу их озвучить — не? Не путь джедая?
— Во-первых, “не”, не путь джедая. Потому что люди часто воспринимают мир через примат формального описания над духом описываемого события. А во-вторых… проклятье, ты не представляешь, как это тяжело объяснять что-то людям, которые слишком тупы, чтобы понять твои аргументы, — закатил глаза дед. — Короче, я тупо задолбался каждый раз доказывать тем, кто ниже меня по уровню знаний и опыта, что к моим словам стоит относиться серьёзно. Вот в итоге и пришёл к тому, что веду себя подобно восточному мастеру дзен из типичной притчи: дарую мудрость только тем, кто мне докажет, что готов её воспринять.
Даркен хохотнул.
— Знаешь, а я всё ещё не уверен в том, что то, как ты общаешься с Броней — разумно.
Старик развёл руками и строго посмотрел на внука.
— Э-э-эй! О чём мы только что говорили?
— Как раз об этом, — фыркнул молодой человек. — Но ведь правда же! В вопросе чувств малолетних дебилов ты показываешь вопиющую некомпетентность.
— Я достаточно компетентен в этом вопросе, просто я эти чувства ни во что не ставлю, — беспечно опустил руку обратно на плечо “номеру один” Маллой-старший. — Ваши чувства не имеют никакого значения. В отличие от навыков, силы, положения в обществе и прочих штук, на которые куда как более осмысленно обращать внимание.
Даркен вздохнул.
— Возможно… возможно… ты даже не представляешь, насколько твоя риторика похожа на риторику Брони.
— Тогда она должна понять…
— Не поймёт, — покачал головой молодой некромаг. — И даже пояснит, почему не должна была. Я тебе уже говорил: она отлично осознаёт, что не разбирается в людях, а потому… даже не пытается научиться. Она пошла по пути развития сильных сторон вместо подтягивания слабых.
— Ну это она зря, — поднял брови старикан. — Без этого навыка жить становится тяжелее.
— Согласен. Но это ты понимаешь. Я понимаю. Люди, у которых с этим проблем нет. А вот с её точки зрения всё совершенно не так. Она в человеках не разбирается, и считает, что риск попытки обучения, предполагающий серьёзное наказание в случае ошибки, того не стоит.
— А как она тогда собирается управлять последователями? Разве не это она пытается сделать? Свой культ, быстрый подъём на высокие позиции, признание статуса богини?
— А разве похоже на то, что она управляет культом? — спросил Даркен.
Дед поднял бровь вопросительно, но ничего не сказал.
Молодой человек продолжил.
— Она просто выкладывает свои хотелки, а преданные ей люди сами делают то, что было сказано. В любой сложной ситуации Броня стремится взять решение вопроса в свои руки. Она не направит боевиков биться против мутантов, если не уверена на сто процентов в успехе. Она явится туда сама и всё переломает.
— А ученики? Она ведь завела себе учеников. Чему она учит их и зачем, если не собирается их использовать?
Дарк пожал плечами.
— Она их учит просто потому, что хочет дать жизнь идеям за пределами своей головы. То есть, не потому, что она собирается использовать людей. Для Брони это скорей приятный бонус, не более. Если Мец завтра развернётся и пойдёт по своим делам, Лешая ему просто ручкой помашет. Это всё работает именно так. Она хочет быть абсолютно независимой от людей… просто у неё это не очень получается. В том числе по причине тех самых идей, которые она распространяет.