- Я не болен, бежал сюда со всех ног, вот и все.
- Нет, он не болен. Но от него пахнет алкоголем, - услужливо добавила регистраторша и разочарованно качнула головой, намекая, что эта подробность склонила чашу весов не в мою пользу.
Наконец она сообщила, что меня не могут допустить в родильное отделение, поскольку, по всей видимости, мы с Катериной разошлись, а с ней уже находится ее сестра Джудит, которая и будет присутствовать при родах.
- Хорошо. Отлично. Я понимаю, - спокойно сказал я. - Тогда я зайду позже, хорошо?
И завернув за угол неторопливым шагом, вскочил в лифт.
Вышел я на седьмом этаже, в родильном отделении. Следующим препятствием была большая обшарпанная металлическая дверь с кнопкой вызова. Несколько минут я пошатался по коридору, изображая интерес к плакату "Как обследовать свою грудь"; проходящая мимо медсестра как-то странно покосилась на меня. Наконец клацанье лифта известило о прибытии очередного будущего папаши - он вывалился из кабины с огромным свертком готовых сандвичей, закупленных в киоске на первом этаже. Я следил за ним краем глаза. Отлично, направился к двери родильного отделения.
- А, знаменитые сандвичи! - заговорил я.
Не мешает подружиться, если я хочу проследовать за ним в святая святых.
- Я не знал, какие лучше годятся для рожениц, поэтому накупил разных.
- Сыр с маринованным огурцом, - доверительно сообщил я, пристраиваясь у него за спиной.
- Ой, - сказал он удрученно. - Именно его-то я и не купил. Ладно, сбегаю за сыром с маринованным огурцом.
- Нет-нет, яйцо с кресс-салатом даже лучше. На самом деле некоторые считают, что сыр с маринованным огурцом увеличивает риск кесарева сечения.
- Правда? Черт, спасибо, что сказали.
Он нажал на кнопку, назвался и очутился внутри. А вместе с ним и я.
Напустив на себя уверенный вид человека, который точно знает, чего хочет, я продвигался вперед, замедляя шаг у каждой открытой двери. Коридор без окон наводил на мысли о секретной тюрьме какой-нибудь фашистской диктатуры на краю земли. Из-за дверей неслись истошные крики, в коридоре появлялись и исчезали люди с решительными лицами, в руках у них поблескивали металлические орудия пыток. У очередной двери меня остановило предчувствие, что именно в этой палате рожает Катерина.
- Простите, ошибся, - сказал я голой женщине, спускавшейся в родильный бассейн.
Я приложил ухо к следующей палате и расслышал властный мужской голос:
- Нет, общеизвестно, что сыр с маринованными огурцами увеличивает риск кесарева сечения!
В конце коридора находился стол медсестры, и я решил, что ничего другого не остается. Уверенно обогнув его в поисках какой-нибудь зацепки, я обнаружил на стене большую белую доску с номерами палат и написанными под ними от руки именами рожениц. Рядом с палатой номер восемь кто-то синим фломастером накарябал "Катерина Аддамс". Адамс с двумя "д" - словно мы были членами семейки Аддамс<"Семейка Аддамс" - комический фильм ужасов с эксцентричными персонажами. (1991 г., реж. Барри Зонненфельд)>. Ошибка показалась мне не такой уж неуместной, когда в зеркале над столом мелькнуло мое лицо.
Я подошел к палате номер 8. Попробовал пригладить волосы, но они упорно стояли торчком. Я тихо постучался и вошел.
- А-а-а-а-а!
- Здравствуй, Катерина.
- А-а-а-а-а! - закричала она.
Наверное, то была схватка - если не естественная реакция на мое появление.
- Какого хрена ты пришел? - заорала Катерина.
- Мне нужно с тобой поговорить.
- Ну и отлично, потому что мне сейчас как раз нечем заняться. А-а-а-а-а!
Кроме нее, в палате была только Джудит - с расстроенным видом дублера, осознавшего, что исполнитель главной роли все-таки поспел к началу спектакля.
- А здесь не должна присутствовать акушерка, доктор или кто-нибудь еще? - спросил я.
- У нее растянулось лишь на пять сантиметров, - сообщила Джудит, явно обидевшись, что не попала в категорию "кто-нибудь еще". - Они время от времени заглядывают, чтобы проверить, как идут дела. У меня есть сандвичи и все остальное.
- Она никогда не ест сандвичи во время родов.
- О-о...
Джудит еще больше надулась.
- Послушай, Катерина... Я во всем разобрался. И понял, в чем я был неправ.
- Поздравляю, Майкл!
Катерина привстала на кровати. В неприглядном больничном халате она выглядела почти такой же распаренной и всклокоченной, как и я.
- Мне всегда казалось, что ты злишься на меня.
- Да, я злюсь на тебя. Ты мне целиком и полностью отвратителен и омерзителен.
- Понимаю, что сейчас все так и есть, - охотно согласился я. - Но прежде ты злилась из-за того, что устала быть матерью младенцев, вот я и боялся, что ты меня разлюбила. Наверное, именно поэтому и сбегал из дому.
- А-а-а-а-а!
Джудит демонстративно подошла и с неподражаемой вялостью вытерла Катерине лоб фланелевой салфеткой - еще более мокрой, чем лоб Катерины.
- Что это за запах?
- Эфирные масла, - самодовольно ответила Джудит. - Они очень летучие и очень мне помогли, когда я рожала Барни.
- Какие еще летучие масла, Джудит? - закричал я. - Тысячи лет женщины рожали без какой-то там летучести. Скорее с падучестью.
- Прекрати, Майкл, - простонала Катерина, еще не опомнившись от последней схватки. - Ты врал мне, ты бросал меня одну, и теперь думаешь, будто можешь заявиться сюда, и я все забуду? Тебе стало скучно одному, захотелось побыть отцом, пока снова не надоест. Так вот, можешь убираться на хрен!!!
Она уже кричала.
- Помассировать тебе ноги? - смущенно предложила Джудит.
- Большое спасибо, Джудит, но мне не надо массировать ноги!
- Послушай, Катерина, ты все правильно говоришь. Но ведь это ты захотела так рано завести детей. Я делал вид, будто хочу того же, но только чтобы ты была счастлива. Все, что я делал, я делал ради тебя.