Король Эриен читал книгу, сидя в кресле. В старомодной домашней сорочке с защипами он выглядел старше своих лет. Приглушенный свет имперской настольной лампы под темно-красным абажуром подчеркивал глубокую складку между бровей. Когда Терри вошел в кабинет и поклоном приветствовал короля, тот глянул исподлобья и сделал небрежный жест ладонью. «Входи», мол.
— Докладывайте, Риамен, — скупо обронил он и перевернул страницу. На первый взгляд, книга занимала все его внимание, но только слепец не заметил бы, что ярко-фиолетовые глаза короля не скользят по строчкам. Мрачная задумчивость превратила его бледное лицо в застывшую маску.
С легкими щелчками из стороны в сторону ходил маятник кабинетных часов. Каждый такой щелчок болезненно отдавался где-то за ушами. В какое-то из тягучих мгновений Терри сообразил, что совершенно напрасно прислушивается к ходу механизма и пытается подстроить дыхание под его ритм.
— Я сделал все, как вы велели, ваше величество. Господин Арчер получил ваше письмо и не пожелал написать ответ.
— Разве он совсем ничего не сказал? — безэмоционально спросил король. Настолько сухо, что фраза, составленная как вопрос, прозвучала как утверждение.
— Он был очень… расстроен. Я уверен, что он понял, что вы имели в виду.
Король перестал делать вид, что чтение поглотило его целиком. Светлые брови вопросительно поползли вверх, собирая складки на лбу.
— А что я имел в виду?
Терри мысленно поздравил себя с тем, что в очередной раз получилось с разбегу запрыгнуть в яму со змеями. Это кому-то другому потребовалось бы сперва примериться и рассчитать силы: стоит ли прыгать или лучше на краешке постоять. Риамен запоздало понял, что король мог воспринять его слова как неслыханную дерзость. От того, кому поручили всего лишь отдать письмо, не ждут собственных интерпретаций.
С тихим шипением подтянулись пружинки в часах. Они готовились бить час ночи.
Было бы невежливо говорить, пока часы не замолчат. Так, под мелодичный перезвон молоточков, бьющих по медным пластинам, Терри выгадал немного времени, чтобы обдумать ответ и выбрать слова. Повезло.
— Чернила растеклись из-за сломанной печати, и ничего нельзя было прочесть. Господин Арчер потребовал от меня пояснений. Я сказал ему, что вы недовольны поставками в обход закона, ваше величество.
Король слушал и благосклонно кивал. В уголках его губ затаилась тень легкой улыбки. Терри, зорко наблюдавший за изменчивым лицом монарха, приободрился. В этот момент в сознании вдруг что-то щелкнуло и вспомнилась странная риорская поговорка про горца, попавшего в яму со змеями. Мол, настоящий горец даже в такой безвыходной ситуации устроит развеселую пирушку. Только сейчас Терри наконец понял смысл этой поговорки.
И решил побыть настоящим горцем хоть какое-то время.
— Академия не имеет права продавать магические вещи, не указанные в списке разрешенных к вывозу за границу. Тем более те, что еще не прошли проверки и сертификацию. Это даже не контрабанда, это измена, — к концу длинной речи у Терри пересохло во рту, и он потерял голос. — С учетом потенциального вреда национальной без…
«Опасности» Терри произнес совсем беззвучно, потому что, вопреки надеждам, на лицо короля легла тень недовольства. И каждое следующее слово заставляло эту тень расти.
— Не так уж сложно, верно? — вкрадчиво поинтересовался Эриен и захлопнул книгу.
— Простите?
Увесистый том с грохотом обрушился на журнальный столик рядом с креслом. Удивительно, как не надломились ножки и не треснула столешница.
— Доложить своему королю о выполнении приказа! Это не слишком затруднило вас, Риамен?
Терри невольно отступил на полшага.
— Я…
Король досадливо поморщился и покачал головой. Жестом велел прикусить язык и не перебивать.
— Что? Вы были слиш-шком заняты? — после раздраженного окрика и удара книгой о стол он вновь понизил голос, но теперь в его тоне появились опасные шелестящие нотки. С таким звуком ползет под ногами галька, если неосторожно наступить на горную осыпь. Услышишь — и в груди холодеет. — Вы забыли о том, что я вам поручил? Вы тянули до последней минуты и даже сверх того… Не спеш-шите меня разочаровывать, Риамен. Вспомните, что вы мне обещали в нашу прошлую встречу. И что обещал вам я.
— Прошу прощения, — низко поклонился Терри. С языка рвалось по-детски наивное обещание, что этого больше не повторится, но вслух такое произносить было стыдно и страшно. Горло перехватывало при одной только мысли, что «это» все-таки повторится. Повторится не по его вине. И тогда ему придется отвечать за поспешные пустые обещания. Рано или поздно. Будет еще одна холодная ночь, темная арка и беспощадный взгляд десятника. Он скажет: «Ты опоздал, Риамен» — и что тогда?
И что тогда?
Короткий вопрос без ответа сулил неотвратимую гибель, подобно летящему прямо в темечко кирпичу. Но Терри был слишком осторожен и привык ходить с оглядкой на опасные крыши. Он искал другие слова. И нашел!
— Я буду присылать отчеты вовремя, ваше величество. Впредь вам не придется ждать, даю вам слово, — произнес Терри настолько твердо, насколько мог. По крайней мере, ему хотелось думать, что эти слова прозвучали именно так. В ушах все равно шумела кровь, так что он очень хорошо слышал только стук собственного сердца и гулкое эхо в пустой и горячей голове. «Сейчас бы выпить хоть стакан воды и все будет в порядке», — пронеслась мысль. Терри оттянул воротник рубашки и сглотнул.
Король смотрел на него снизу вверх так пристально, что Терри стало не по себе. Только когда на лице монарха появилась добродушная улыбка, Терри смог заставить себя выдохнуть.
Эриен хлопнул себя по коленям и порывисто встал, заставив «племянника» отшатнуться от неожиданности.
— Любезный друг мой, что же ты шарахаешься? Разве я тебя бил? — причудливо смешивая высокую и уличную лексику, проникновенно спросил Эриен, положив ладонь ему на плечо. И сжал пальцы, скорее обозначив намерение дружески встряхнуть и, возможно, отрезвить. Надавил, вынуждая занять его место в кресле, и тут же с обезоруживающей откровенностью объяснил: — Не выношу смотреть на подданных снизу вверх. Лучше уж наоборот, как считаешь?
Король подмигнул, и Терри сам не заметил, в какой момент заулыбался в ответ и расслабился. Кресло, в котором он сидел, было очень удобным: в меру мягким и жестким, чтобы дать отдых ноющей спине и натруженным ногам.
— Ты относишься к той редкой породе верных людей, которых я ценю превыше всего, племянник, — глубокомысленно изрек король и отправился к письменному столу за обитым бархатом стулом. По-свойски притащил его, волоча ножки по шерстяному амиратскому ковру, и установил напротив Терри. Тот смотрел во все глаза и уже не мог удивляться тому, насколько мало он, оказывается, знает о королевской повседневности, скрытой за дверьми Белого дворца. Ему казалось странным и одновременно таким естественным, что король ведет себя как обычный мужчина средних лет, и рядом с ним нет никого, кто носил бы для него стулья. Эриен сел, непринужденно закинул ногу на ногу и продолжил: — Ты очень хорошо понимаешь, чего от тебя ждут, и умеешь делать правильные выводы. Не позволяй никому встать между нами, и я обещаю, что достойно вознагражу за преданную службу. А теперь я хочу узнать, чем Арчер угрожал тебе.
Терри стушевался. С одной стороны, правила Академии запрещали говорить о том, кто такие «стертые», и потому так просто в двух словах и не объяснишь, чем именно угрожал Великий магистр, а с другой — человек короля, Маррет, носил серую куртку. Уж наверняка король в общих чертах представлял, какую роль должен будет играть его агент… агенты? Терри вдруг подумал, что не знает, сколько среди стертых может быть таких, как Маррет. Может статься, что и все до единого. Что, если «стертых» придумали королевские гвардейцы, чтобы в любой момент взрослый сильный мужчина из города мог попасть в Академию, изобразив симптомы помешательства? Потому что… почему в таком случае среди рабочих не было ни одной женщины или ребенка?
— Ваше величество… Верховному магистру решительно нечем мне угрожать. Даже если он решит привести угрозу в исполнение, я окажусь среди ваших гвардейцев. В безопасности, — прозревая, ответил Терри. На душе стало легко-легко, когда разрозненные части сложной мозаики вдруг собрались воедино. И если раньше какие-то опасения еще скреблись в дальнем уголке, а случившееся с Марретом подточило его веру в защиту, то сейчас в его голове будто светляк вспыхнул и в одно мгновение стер все тени.
Эриен ослепительно улыбнулся и подмигнул еще раз.
— Рад, что ты правильно все понимаешь.
Терри, вдохновленный своим озарением, дышал глубоко и ровно. Как же он не замечал раньше, что постоянный навязчивый страх перед серой курткой сдавливал ребра и мешал думать? А теперь он ушел, чтобы никогда больше не вернуться, и на его место пришли рабочие идеи, одна лучше другой. Например, он вдруг понял, как научить механических птиц вылетать из-под купола. А если они этому научатся, то можно будет доставлять отчеты во дворец, не выходя из комнаты и не подвергая себя риску.
— На этом вступительную разъяснительную часть сегодняшней встречи предлагаю завершить и перейти к постановке новых рабочих задач, — с этими словами Эриен взял со столика книгу, которую читал, и протянул её Терри.
На красной обложке не было названия. И вообще она была какая-то подозрительно новая, будто только что из переплетной мастерской. Терри открыл корочку. Форзац легонько хрустнул. Чуткий нос, доставшийся в наследство от матери, с легкостью уловил тончайший малоприятный запах растительного клея. На титульной странице обнаружилось название: «Исторические очерки о природе красного камня». Терри хорошо знал эту книгу и ее автора, Элмери-странника. На первом курсе именно на основе его заметок менторы знакомят неофитов с потенциалом удивительной разновидности горного хрусталя.
— Первый печатный лист можешь пропустить, — скучающим тоном прокомментировал король. — Отвод от любопытных глаз. Но разумеется, это не значит, что книгу можно свободно оставлять на виду и давать в чужие руки.
Терри ногтем отделил от корешка печатный лист — это вышло примерно тридцать книжных страниц — и открыл книгу еще раз. Рассказ о залегающей под Акато-Риору красной жиле и штольнях в горах оборвался на полуслове, а за ним последовал сложный текст, написанный устаревшим поэтическим стилем, сквозь который даже привычный к старинным книгам Терри продирался с трудом.
— Это твое домашнее задание и учебное пособие, — суховато предупредил все вопросы Эриен. Он задумался о чем-то, очевидно, неприятном, и озабоченно нахмурился. Спустя полминуты тягостной тишины король глянул на Терри сквозь хитрый прищур. — Хочешь чай или чего покрепче?
— Ча…чай, если позволите, — Терри оказался не готов принять на веру, что король не только стулья таскать умеет, но еще и чай заварит для сына изменницы, которого минуту назад распекал за допущенную ошибку.
Эриен пожал плечами.
— Чая нет. Только что покрепче, — хохотнул он, чрезвычайно довольный своей до изумления простецкой шуткой. — Учти, что однажды за отказ пить с королем один из советников угодил в подвал Управления.
Король встал и отправился изучать недра шкафа, где, вероятно, хранились архивы. А может быть и не только архивы, потому что уже через минуту в руках монарха слабо звякнули бокалы. В это время Терри украдкой оглянулся на часы. Стрелки неумолимо сокращали ночь, и ему оставалось все меньше времени на сон перед следующим столь же трудным днем, как предыдущие. Зоркий Эриен, разумеется, заметил этот тоскливый взгляд.
— Ты никуда не пойдешь, пока я не разрешу, Риамен, — жестко сказал он. А потом, смягчившись, пояснил: — Даже если ты не успеешь до утра вернуться, Арчер не посмеет тебя и пальцем тронуть. Кто он против меня? Всего лишь очередной ректор очередной школы, которую содержит корона, между прочим! — он со значением поднял указательный палец.
— Я весь в вашем распоряжении, ваше величество, — протокольно вздохнул Терри. Он опустил глаза на страницу книги, пытаясь мельком выхватить хоть намек, о чем она. Ведь недаром же ей сделали новый переплет и спрятали подлинное содержание за тридцатью страницами полу-художественных очерков о самых первых «чудесах», на которые оказались способны красные кристаллы даже в руках неподготовленных рудознатцев и охотников за драгоценными камнями.
— И я это ценю, племянник. Амбиции истают, как дым, любовь пройдет рано или поздно, а верность — единственное, что окупается несмотря ни на что. Если ее сохранить, разумеется, — с натугой проворачивая винтовой штопор, рассуждал король.
Пробка с коротким, но пронзительным скрипом вышла из узкого горлышка. Эриен поставил хрустальные бокалы на столик и налил вина из бутылки без этикетки. Терри, наконец, обратил внимание на эту странность. Почему-то все предметы в королевском кабинете, на какие ни падал взгляд, оказывались безымянными. Книга без заглавия. Вино без торговой марки. Даже на часах, которые — Терри был в этом уверен — сделал сам господин Канерва, не стоял знак авторства. С другой стороны, правильно ли ожидать, что королю поставляют ровно то же самое, что стоит на витрине в магазине и что может купить любой риорец? Может, он нарочно покупает уникальное, безымянное. То, что существует в единственном экземпляре и может принадлежать только королю? Безымянное значит бесценное?
В глубокой задумчивости Терри пригубил вино. Его ягодный запах оказался гораздо приятнее, чем терпкий насыщенный вкус, от которого по коже пробежали мурашки, а брови сами собой поползли вверх. Впрочем, выдать свое неумение оценить королевское угощение по достоинству — значило потерять уважение монарха, и Риамен состроил гримасу восхищения. И только долгое, постепенно раскрывающееся послевкусие, почти примирило его с этим вином.
— Скажу прямо: я надеюсь, что скоро ты займешь свое законное место подле меня как ближайший родич мой среди магистров. Королевский советник по вопросам магического регулирования, как тебе такая идея, а, Риамен?
Терри не сумел выдержать пронзительный взгляд ярких глаз монарха и опустил голову, рассматривая перламутровый блеск драгоценного вина в бокале.
— Королевский суд лишил меня права занимать такие высокие должности, ваше величество, — выдавил он, и только потом, спохватившись, поблагодарил за доверие и оказанную честь. Хотя какой в этом смысл, если все равно…
— А мы с тобой докажем, что ты достоин этого места, как никто другой. Акато-Риору больше не может позволить себе содержать независимую Академию, вся руководящая верхушка которой давно и преданно служит интересам соседней империи вместо того, чтобы думать о благополучии родного города. Запросы Академии растут год от года. Магистры хотят сытно и разнообразно есть. Им требуется питьевая вода, очень много воды, если хочешь знать. Корона постоянно вынуждена поставлять Академии продовольствие. Цены растут, народ нищает. Корона терпит убытки. И ради чего? Скажи мне, Риамен, ты знаешь, чем в это время занимается Арчер?
Терри вздохнул. Конечно же, он знал. Все знали, кто давал себе труд хоть немного подумать. И правда эта висела в воздухе, отражалась в изломанных черно-белых линиях на плакатах и совсем уж громко кричала алыми трафаретными буквами на агитках. У правды этой было две стороны, как у серебряного риена. «В Академии нет ничего твоего», — однажды в полночь высокомерно процедил Карьян — это был реверс. «Арчеру есть дело только до оружия, а на остальное ему плевать», — в полдень другого дня объяснил лучшему студенту Терри. И это был аверс.
Вряд ли король не знал то, о чем знали все магистры. Значит, этот вопрос — лишь проверка на честность. Терри подумал и осторожно проговорил, набрав в грудь побольше воздуха, как перед нырком в холодную воду:
— Верховный магистр… называет вас опьяненным властью безумцем, ваше величество. Вот уже три года одобряют лишь те проекты, которые можно использовать в оборонных целях. Даже печать…
— За печать он мне отдельно ответит, — миролюбиво отозвался Эриен и одним глотком осушил свой бокал. — И о том, кто у нас самый безумный безумец, тоже потом подробнее поговорим.
От вина ли, а может от того, в какое безнадежное болото завела беседа, Терри стало не по себе. Он вроде душой не кривил и сам ничего не придумал, но ощущение было такое, будто сейчас он подал королю на подпись смертный приговор. Утешало только одно: в графе "обвиняемый", вроде, стоял прочерк. До поры до времени.
— Ваше величество… Боюсь, что все дело в барьере. Надо сломать эту стену, позволить магистрам заводить семью, и тогда…
— Ты ведь знаешь, почему возник барьер? — перебил Эриен, доливая в бокалы вино.
— В целях безопасности, ваше величество. Семьдесят лет назад люди опасались, что любая ошибка при расщеплении потока может вызывать взрыв, который уничтожит Акато-Риору, — четко, как на экзамене, выпалил Терри. Сделал новый большой глоток без напоминаний — на сей раз с предвкушением того удовольствия, которое обещало богатое послевкусие. Вино все-таки было отменным. Таким не угощают провинившихся, это нонсенс. Наверняка одна бутылка стоила столько же, сколько и год обучения в Академии. А может и больше.
— Вот как. Значит, вам рассказывают, что барьер создали магистры? — тонко улыбнулся Эриен.
— А разве нет?
— И что же в таком случае им мешает сделать новый — надежнее и больше? — прищурился король. — Думаешь, я мог бы что-то противопоставить Арчеру, если бы он вздумал оттяпать себе при помощи убийственной стены горячего воздуха еще один квартал или три?
— Никаких запасов энергии не хватит, ваше величество, — покачал головой Терри, на мгновение увлекшись прекрасной картиной будущего, когда весь Акато-Риору вдруг оказался под защитой сияющего купола. — Даже сейчас почти все уходит на поддержание барьера, а вот если бы его не было, то у нас…
— Его создал мой отец, — спокойно продолжил король. Он, казалось, даже не услышал возражения. — Когда его вынудили подписать соглашение о невмешательстве в дела Академии. Он говорил, что если что-то сложно прогнозировать, значит это нужно контролировать. Другого способа обезопасить себя от чужих ошибок нет.
Упоминание о чужих ошибках напомнило Терри о том, что Вария рассказала кому-то из старших о его вспышках гнева. Невозможно было поверить, что она не подумала заранее о том, чем это может обернуться для бакалавра, схлопотавшего два красных листа в кратчайшие сроки. Как же вовремя Терри узнал о том, что среди рабочих и, как следствие, в лечебнице работают люди короля! Иначе извелся бы от страха перед неминуемой проверкой Специальной комиссии.
Если бы он только знал, как контролировать Варию и ее «благие побуждения»!
— Так жаль, что с людьми это не работает! — Вино оказало свое магическое воздействие на Терри — и ему захотелось рассказать королю о том, что его беспокоит. Быть может, он не просто так то и дело зовет племянником, хотя родство между ними отнюдь не столь прямое. Но вдруг его величество поможет? Хотя бы подскажет, как поступить?
— Именно с людьми это и работает. Только люди допускают ошибки, — мягко сказал Эриен после долгой паузы. — Например, тысячу лет назад наши предки завалили камнями источники знаний, а теперь мы ходим по пустыне и ищем их, как потерянную воду, — с лозой. Насколько сильнее стали бы мы, вернув забытую магию?
— Запретную магию? — прошептал Терри, разом потеряв голос от волнения.
Король взял книгу в красной обложке без заглавия и быстро пролистал до иллюстрации, изображающей незнакомую Терри круговую схему. Впрочем, бакалавр почти сразу догадался, что похожие на буквы неизвестного алфавита символы над радиальными интервалами означают узлы стабилизации потока. Будто он видел что-то подобное во сне, и в том сне прекрасно знал, как этим пользоваться, а сейчас забыл…
— Но не все забыто. Мой отец научил сперва моего брата, а потом, когда Энре не стало… после этого он передал знание мне. Не будь этой книги, наша династия не удержалась бы на троне целых десять веков, а от Акато-Риору остался бы только Белый дворец посреди леса, — Эриен помолчал, подняв взгляд на картину на стене, изображающую белый маяк посреди бушующего моря. — А теперь я хочу доверить это знание тебе, Терри Риамен.
Стоило найти какие-то подходящие слова, но Терри не знал, что сказать. Может, король ждал, что он упадет на колени? Но ведь еще на первой встрече он попросил обходиться без церемоний.
— Я мог бы подождать и проверить тебя еще раз и еще много раз, — с какой-то обезоруживающей горечью промолвил король. — Но жизнь преподала мне жестокий урок. Тот, кто ждет, пропускает ход за ходом и теряет самое ценное, что есть в любой партии: инициативу. Ты даже не в силах представить себе, племянник, как много я уже проиграл, когда решил выждать несколько лет, ничего не предпринимая.
— Это касается Академии?
— Это касается всего! — резко возразил Эриен. А потом, будто извиняясь, стал объяснять, помогая себе нервной жестикуляцией: — Мои заботы не ограничиваются наглостью Арчера, в этом все дело. Эта книга передавалась от отца к сыну, и всегда по линии престолонаследия, но у короля слишком мало времени, чтобы разобраться еще и с этим. Моя дочь пока слишком юна и невинна, а единственного сына я потерял… Поэтому я вручаю эту книгу тебе, племянник. Ты магистр, у тебя есть возможность без остатка посвятить дни и годы тому, чтобы вернуть утраченную магию. Лаборатории, древняя библиотека, сколько угодно красных кристаллов — у тебя есть все то, чего нет даже у меня. Взамен я прошу о сущей малости: береги эту книгу больше жизни.
Терри, не задумываясь, кивнул, а потом осознал, о чем его попросили, и пришел в ужас. Он прикинул, где будет хранить книгу, и не нашел ни единого по-настоящему безопасного места.
— Но ваше величество! Мне в Академии не принадлежит ничего! Они отберут книгу, и тогда…
— Тогда уничтожь ее. Если ты трус, можешь уничтожить ее прямо сейчас. И уходи.
Вопреки приказу, Терри крепко прижал книгу к груди. Уничтожить величайшее сокровище, какое только оказывалось в его руках? Прямо сейчас, когда опасности еще нет? Он затравленно огляделся, пытаясь найти хоть что-то, что помогло бы ему найти выход. Найти ответ, как можно оставить книгу себе и не бояться за ее сохранность.
— Я даю тебе книгу, потому что мне нужна твоя помощь, а не для того, чтобы бросить все и пойти защищать тебя от Арчера, — ледяным, колючим голосом сказал король, неприязненно глядя на Терри. — Ты не ребенок. Когда я оказался в такой же ситуации, мне пришлось учиться скрывать свои занятия. И моему отцу до меня. И его отцу. Моего брата Энре начали учить в четырнадцать, неужели ты в свои двадцать лет глупее него?
— Виноват, ваше величество!
Терри думал о том, что с этой книгой исполнится его мечта войти в историю. Быть может, даже с родовым наследием при помощи нее удастся справиться — с «белым огнем», который он только-только научил поджигать тонкую газетную бумагу. Или… предложит Арчеру решение проблемы регулярных прорывов в куполе, на оперативное «латание» которых уходит просто прорва энергии!
— Здесь и про барьер есть? Про то, как его создать?
— Это одна из причин, почему эта книга не должна попасть к Арчеру, — проворчал король. — Барьер создать гораздо проще, чем смять его без риска взорвать тут все и отправить полгорода к Владетелю в бездну. Поэтому воздушный купол мы с тобой будем снимать медленно и осторожно.
— Мы будем снимать купол? — не смея надеяться, но разом поверив, что так и будет, осторожно переспросил Терри.
— Да. Так уж вышло, что мне приходится отменять все, что успел сделать мой отец, — криво улыбнулся Эриен. — А я скажу тебе, дорогой родич, ровным счетом ничего он не сумел сделать так, как должно. Все его правление — сплошные популистские временные меры, а мне приходится платить по счетам. С процентами.
Терри опустил взгляд.
— Я понимаю, — тихо сказал он, вспоминая равнодушное бледное лицо матери.
Эриен помолчал, глядя на него, а потом кивнул.
— Да, племянник. Ты меня понимаешь.