В застывшем парке людей было немного. Старик в темно-зеленом пальто читал газету на лавочке, да еще женщина прогуливалась где-то в отдалении. Появление двух новехоньких самоходных повозок старик воспринял с интересом, но газеты не отложил. Поглядывал поверх страниц сквозь старомодные очки-прищепки. Терри понятия не имел, как он объяснил себе их процессию, потянувшуюся к храму Создателя, но было бы любопытно узнать.
От обмелевшего озера дорога к храму была вымощена белым кирпичом. Король шагал впереди, деловито и целеустремленно. Аннели, напротив, шла неохотно, а Терри предпочитал держать ее в поле зрения. Риттау, должно, быть по гвардейской привычке, а то и по прямому приказу, держался позади всех. Терри подумал, что стороны они выглядели довольно причудливо. Даже если не задумываться о том, что одетый рядовым гвардейцем, на самом деле был королем, а настоящий гвардеец в роскошном сером пальто подставлял скупому зимнему солнцу белую шевелюру. Девушка в обитом мехом и украшенном северной вышивкой жилете на самом деле никогда не покидала границ Акато-Риору, а на висках молодого бакалавра Академии серебрилась фальшивая седина.
Со стороны никак нельзя было понять, что люди вовсе не те, кем кажутся.
Терри шагал и думал только о том, чтобы держать спину ровно, как подобает. Потому что показывать слабость или смятение нельзя ни королю, ни Риттау, ни Аннели. А ведь каждый из них по-своему зорок и успел хорошо изучить его, Терри, натуру. Наверное поэтому бросают на него теперь острые внимательные взгляды. Да, даже Аннели. Ей, должно быть, страшно. Должно быть, ничего не понимает. А во всем виноват он, Терри.
Шаг за шагом. За шагом шаг. По белым кирпичам к храму. Дорога была так длинна, что он снова озяб до дрожи, но старался не то что не демонстрировать, но даже не чувствовать. Проще было смотреть на себя словно со стороны, чтобы не ощущать ни вину, ни тревогу, ни холод Темной декады.
Белые стены храма Создателя за те годы, что Терри не посещал его, сильно обветшали. Штукатурка местами осыпалась и обнажила алые внутренности: храм, в отличие от большинства зданий в Акато-Риору, был построен из дорогого красного кирпича, доставленного из О-Диура. Впрочем, имперский храм старел некрасиво, совсем не так, как риорский Тысячелетний дворец. Рваные раны на штукатурке красноречивее слов выдали пренебрежение нового короля к имперской церкви.
На красных воротах перед храмом просмоленной веревкой была примотана сигнальная табличка, сообщающая о том, что ведутся ремонтные работы. Заказчиком ремонта указали королевскую Канцелярию, а срок назначили полтора года, с первого дня зимы. Хотя табличку примотали на совесть, да еще и покрыли лаком, чтобы уберечь буквы от капризов погоды, — такая могла бы провисеть не один год.
— Расположение здесь идеальное, — пояснил король, указывая рукой в белой перчатке на острие шпиля, венчающего храмовый купол. — Если бы мне сказали, что отец выбрал место для Академии с тем расчетом, чтобы однажды уничтожить над ней купол именно таким способом, я бы ничуть не удивился.
Терри задрал голову, но вид шпиля, упрямо стремящегося к серому небу, не дал ему подсказку.
— Каким способом? — осторожно уточнил он.
Эриен зачем-то приложил ладонь к козырьку, хотя солнца на сером небе было почти не видно и оно не мешало смотреть вверх.
— Терпение, и ты все узнаешь… Кстати, ты знаешь, что когда мне было двадцать с небольшим, примерно как тебе сейчас, я потерял брата? — Он помолчал. — Братьев. Знаешь, да. Весь мир знает, что я рос бок о бок с братоубийцей. Алишера изгнали, а я остался один. Один! Никто не понимал, что я пережил, а рассказывать кому-либо отец запретил. Да и как я мог рассказать?
В этот момент Эриен заметил, что его внимательно слушает не только Терри, но и Аннели с Риттау. Он, кажется, смутился. Положил руку на плечи «племянника» и увлек за собой. Продолжил свой рассказ он тише, доверительнее:
— Весь мир продолжал жить, как ни в чем ни бывало, а я один жил с мыслью о том, что магия может уничтожить человека в один миг. Они изгнали Алишера, а я спать не мог неделями — как я мог спать, зная, что он жив и захочет отомстить?
Терри про принца Алишера знал столько же, сколько все дети Акато-Риору. Когда-то давно, еще при старом короле, младший принц убил старшего, за что был изгнан. Как, за что убил — версий ходило столько, что выбрать можно было любую на свой вкус. Мать Терри на прямой вопрос честно ответила, что ничего не знает и посоветовала не думать об этом, чтобы не умножать неправду в мире.
«Своя правда есть у любого убийцы, и иногда его хочется понять, но это не значит, что убийство можно простить», — сказала она тогда, и Терри очень хорошо запомнил эти слова. Многое можно понять, само существование купола над Академией можно понять. Но простить? Можно понять, почему десятник велел Маррету глотать пилюли той ночью, можно понять, почему семья Риттау считала себя оскорбленной, а то и обокраденной…
— Если бы Братоубийца был безобиден, он не смог бы скрываться годами, ты понимаешь? — Ясные глаза короля затуманили тяжелые воспоминания, и стали отчетливо видны морщины у глаз и между бровями. — Я искал способ обезопасить себя и свою семью от его происков, но, как можешь видеть, не преуспел. Не уберег ни сына, ни королеву. Такую цену мне пришлось заплатить за промедление и нерешительность, мой дорогой племянник.
Они остановились перед большими дверьми храма. Дверные петли были выкованы в виде цветущих деревьев. Распуская черные листья и цветы, они тянулись друг с другу по деревянному полотну. В центре нашлось место для замочной скважины скрытой под чеканной поворотной заслонкой. Король достал из кармана ключ и дал его Терри — тот оказался тяжелым. Узорный гребешок на длинном черенке тоже напоминал дерево в цвету. На ключе болтался простецкого вида шнурок, порядком протертый и растрепанный.
— Откроешь? — спросил король с таким видом, будто речь шла о каком-то испытании.
Терри сдвинул заглушку и вставил ключ в замочную скважину. А повернуть не получилось. Ни туда, ни сюда. Ключ намертво застрял. Король с усмешкой наблюдал за безуспешными попытками племянника справиться с дверью. Когда их нагнали Риттау и Аннели, Терри оставил напрасную борьбу.
— Это какая-то загадка, мой король? — спросил он.
— Вроде того. Это имперский замок. Там есть небольшой язычок, который блокирует повороты.
Эриен наклонился, поднял с земли камень, размером с кулак, и несколько раз ударил по кованым деталям. Звонкое эхо ударов разлетелось далеко и вернулось эхом.
— Если заперт изнутри — снаружи не отопрешь. Так и с моими секретами. — Эриен посмотрел на Риттау и Аннели, а потом перевел взгляд на Терри. — Они стерегут себя сами. Одного ключа недостаточно, чтобы меня обмануть. Надеюсь, это ясно?
Аннели испуганно кивнула. Глядя на нее, Терри пожалел, что потратил время на визит к Парришу. Надо было бегом бежать в Академию — глядишь, и разминулись бы с королем. А теперь ей приходится в этом участвовать, и — что хуже всего — предупреждения короля адресованы и ей тоже. Почему-то Терри только сейчас понял, насколько они тяжеловесны и почти ничем не отличаются от угроз.
Дверь медленно отворилась. Хорошо смазанные петли ходили почти бесшумно. Внутри их встретил человек в теплой темно-зеленой кофте. Из-под вязаной шапки, сбившейся набок, торчали задорные смоляные кудри. Ладонь правой руки была стянута белой повязкой.
— Ваше величество! — удивился он и посторонился, бросая тревожные взгляды через плечо, куда-то назад. На скуле у него отчетливо алела длинная свежая царапина.
— Потише с величествами, Роэн. Не видишь, я рядовой?
— Прошу прощения.
— Где отличился? — кивок на царапину.
Роэн по-гвардейски расправил плечи и сдвинул пятки. Терри безошибочно распознал знакомое движение — так было положено рапортовать о выполнении поставленной задачи.
— Тень оказала сопротивление при задержании.
— Кинулась с ножом? — усомнился король.
— Нет, мой король. Юркнула в щель между стеной и забором, а там еще старые ящики… Пришлось продираться. Все пуговицы с мундира оборвал, насилу догнал, — доложил Роэн с таким расстроенным видом, что хотелось пожалеть и его самого, и его загубленный мундир.
— Где она сейчас? — сухо спросил король.
— Здесь. С ней Парлас.
Эриен бросил задумчивый взгляд на Терри.
— Парлас мне нужна у стола. Немедленно.
— Разрешите привести ее?
— Разрешаю, — кивнул король.
Терри огляделся. До того, как попасть в Академию и познакомиться с храмом Хранителей, который ныне стал Великой библиотекой, он воспринимал как должное высокие, наполненные отраженным светом потолки в храмах по имперскому образцу. Но сейчас он понял, в чем разница между тем и другим. Храм Хранителей был же и монастырем и первым университетом — когда и слова такого никто не знал. Он был многоярусным, живым и построенным для жизни, для хранения свитков и книг. А храм Создателя был построен совершенно иначе, и представлял из себя торжественный зал с хорошей акустикой. Здесь люди собирались в отведенные для этого дни, чтобы хором спеть отдельные отрывки из Песни Созидания, а после разойтись по домам.
Невозможно и представить себе, что кому-то захочется проводить здесь время вне обязательных обрядов. С тех пор, как вера в Святых Хранителей, была объявлена ересью, риорцы оказались лишены родных храмов, а к новым, таким холодным и неуютным при всей своей пышности, не сумели привыкнуть. Хотя ремонт сделал все еще хуже, чем помнил Терри: настолько холодно ему в храме не было никогда. Да и торжественное убранство, кажется, прежде было в несколько раз богаче. Стены выглядели сиротливо без золотых подсвечников.
В зале, помимо них, находилось еще четверо человек. Двое таскали тяжелые скамейки, сдвигая их ближе к стенам, а еще один, поглядывая на короля, раскладывал на столе бумаги. Роэн уже скрылся за колоннами. Терри с тревогой ждал, когда он вернется. Неужели он в самом деле приведет госпожу Парлас?
— Ты думаешь о том же, о чем и я? — с лукавой полуулыбкой поинтересовался король, поймав взгляд Терри. — Почему простой риорец должен хлебать пустой суп с рыбой, когда в имперском храме столько золота?
— Простите?
— О-Диура велит нам тратить уйму денег на содержание своих храмов. Написаны целые книги о том, сколько золота должно уходить на храм, как его строить, украшать и сколько утвари в нем положено хранить. В каждом! Летом мне пришло предписание от Наместника из О-Диура с ультиматумом: либо я направлю все свои силы на приведение храмов в вид, угодный Создателю, либо нас всех предадут поруганию на их священном совете.
Король широко улыбнулся.
— Я обещал святейшему Наместнику, что приведу храмы в тот вид, какой будет более всего угоден Создателю. Думаешь, Создателю нужно наше золото?
— Думаю, нет, ваше величество, — растерянно сказал Терри.
— Правильно думаешь. Деньги нужны моему народу. Тебе.
— Мне?
— Именно. Я уже заплатил за чертежи, книги и материалы, которые нам понадобятся, чтобы снять купол над Академией. Или ты планируешь лет двадцать потратить на то, чтобы понять: барьер будет сжигать твоих птиц, что бы ты ни придумал?
Терри ожгло подозрение, что король попросту издевается над ним. Зачем он поставил задачу и требовал скорейшего выполнения, если готовое решение уже лежало в кармане? Точнее на столе.
— Мне позволено будет взглянуть?
— Спрашиваешь, позволено ли тебе? Ха! Я устрою так, чтобы ты просыпался и засыпал, а чертежи у тебя перед глазами стояли. Днем и ночью.
Когда Терри подошел к столу и бросил первый взгляд на бумаги, он понял, что так и будет. Слишком непривычным выглядело то, что он увидел. Человек в черном мундире, только-только разложивший синеватые листы тонкой бумаги с набросками, глянул на Терри исподлобья.
— Вы еще студент, — припечатал он и обернулся к королю. — Ваше величество!
— Скажи мне что-то, чего я не знаю, Леорес.
Если у Леореса оставались еще какие-то возражения, он их проглотил. Он посторонился и позволил Терри наклониться над столом. Придвинул лампу, разливающую мягкий голубой свет. Непривычная бумага была щедро испещрена незнакомыми значками. Риамен провел пальцем по осевой линии на чертеже.
— Это маяк?
На рисунке и впрямь было нечто похожее на маяк. Усеченный конус в основании для устойчивости, пересекающиеся перекладины в качестве ребер жесткости — видимо, маяк предполагалось возводить без камня. На вершине предполагался какой-то источник света, правда, почему-то без отражателя и направителя. Правда, Терри сбивало с толку, что он не мог найти на чертеже ни одной знакомой цифры.
— О, безусловно! — едко ответил король. — Это в самом деле светлая мысль: построить маяк в храме!
— Это нейтрализатор поля, — проговорил Леорес с таким видом, будто любой человек с дипломом магистра понял бы с первого взгляда, что перед ним.
— Благодарю вас, — очень вежливо откликнулся Терри. — Теперь я и сам вижу, что это не какой-то рядовой маяк, а нейтрализатор поля.
«Что бы это ни значило», — закончил он про себя, с нарастающей тревогой разглядывая другие чертежи. Маякоподобная башня была, пожалуй, самым простым и очевидным рисунком. Механизмы выглядели куда более экзотичными. Терри потянул к себе большой лист с детальной разверткой приводного механизма, рассчитывая, что уж здесь-то его познаний в механике будет достаточно, но и тут обманулся.
Терри поднял глаза.
— Я никогда прежде не видел ничего подобного, — честно сказал он.
— Никто не видел, — ослепительно улыбнулся Эриен. — От восточного крыла Эррет до западного. И даже дальше, если подумать. Это надзорная башня Нового света. Инквизиция держит в тайне от подданных их назначение и конструкцию. Возможно, боятся мятежа. А может у них так принято. Инквизиция держит своих людей в кулаке так крепко, что они и вопросов не задают.
Их разговор прервал нарастающий цокот каблуков. Все оглянулись.
Госпожа Парлас в белом плаще смотрителя, как всегда собранная и сосредоточенная, приближалась к ним в сопровождении Роэна. В первую очередь она приветствовала короля, потом Леореса, обратившись к нему по имени Колин, и в последнюю очередь посмотрела на Терри сквозь линзы магических очков.
— Риамен, от вас фонит, — недовольно сказала она, поджимая узкие губы. — Что с вашей левой рукой?
Терри сцепил пальцы за спиной.
— Неудачный эксперимент.
Парлас оглянулась на Риттау и Аннели, благоразумно держащихся в отдалении. Гвардеец что-то негромко разъяснял девушке, сопровождая слова мягкими округлыми жестами, она молча слушала и разглядывала витражи.
— До этой минуты я не подозревала, что вам настолько необходима помощь первокурсницы, — она подчеркнуто обращалась только к Терри. Должно быть, не хотела, чтобы эта реплика прозвучала как упрек в адрес короля. Хотя, на взгляд Терри, таковой и являлась.
— Я тоже.
— Мы с вами это уже обсуждали, Арания. Молодые люди смотрят шире и добиваются большего. А возраст лишь умножает страхи и учит жить со связанными руками и с кляпом во рту. Вот полюбуйтесь, что сегодня принес мне Терри Риамен, — с этими словами король поднял повыше на цепочке медальон Ульфы, и тот свободно закачался на уровне его лица.
Парлас бесстрастно смотрела на подвеску. Редкие радужные блики, отраженные серебром и инкрустацией, касались ее смуглого лица и тут же ускользали.
— Что же вы молчите? Разве не вы утверждали, что девчонка готова умереть, лишь бы не расставаться с чтецом?
— А она жива? У нас будут большие проблемы, если наблюдатель Севера умрет в Академии.
Король обернулся к Терри. Тот кивнул.
— Она по доброй воле отдала мне амулет.
Эриен подошел и чуть ли не насильно вложил полумесяц в безвольную ладонь Парлас.
— А ведь это даже не его дело, Арания, а ваше. Вы вообще в состоянии справиться хоть с чем-то, о чем я вас прошу? — вкрадчиво поинтересовался король.
— Мне казалось, что я была полезна, когда вам потребовались мои наработки касательно контроля, ваше величество, — голос Парлас сделался чуть надтреснутым, задребезжал. Когда она поправила очки, стало очевидно, что нее дрожат пальцы.
— Вам действительно так показалось? Напрасно! На тот момент у меня не было вариантов более разумных, чем позволить вам экспериментировать с высокой концентрацией имперской «Янтарной слезы»! И к чему это привело? Вам напомнить?
— Это привело к тому, что ваши приказы для людей стали важнее собственных потребностей. Я дала вам в точности то, что вы требовали.
— Арания! — рявкнул король, теряя терпение. — Еще одно слово в таком тоне — и эти пилюли станут вашим основным рационом! Сколько еще вы собираетесь отрицать очевидное? Вы просили дать вам чтеца, и, видят Небеса, я дал вам не только чтеца, но и провидицу! Возьмите и то, и другое — и дайте мне уже наконец что-то более стоящее, чем заурядный яд.
Минувшая ночь всколыхнулась в памяти Терри, горькая и терпкая, как крепленое вино. Одного лишь упоминания о янтарной жидкости в стакане хватило, чтобы к горлу подступила тошнота. Доурелл сказал, что Риамен не сумеет вспомнить ничего наутро, он и в самом деле плохо помнил, в какой момент начал трепать языком, но ощущение обмана запомнил хорошо. Так же как болезненное, противоестественное стремление угодить. Рассказать, о чем спрашивают. Показать фокус по первой просьбе. Дать руку для кровавого ритуала по первому требованию.
«Экспериментировать с концентрацией «Янтарной слезы».
«Приказы стали важнее потребностей».
Терри оперся о столешницу, словно собрался запомнить все до одной черточки, все до одного символы, нарисованные черной тушью на рыхлой бумаге. На самом деле он смотрел в одну точку и ничего не видел. Линии расплывались, словно залитые водой. Терри почти ничего не видел, потому что весь превратился в слух: боялся упустить хоть одно слово.
Как назло, в голове теснились громкие мысли, чужие голоса.
«Нет. Ничего. Важнее. Приказа» — прошипел в ухо бесплотный голос Маррета.
— Я была уверена, что вам нужен именно что хороший яд, ваше величество, — вздернула подбородок госпожа Парлас. — Я создала самый лучший из всех. Он действует медленно, но верно, отнимает волю к сопротивлению, вызывает привыкание, лишает памяти. И он целиком и полностью создан на имперском сырье. Это докажет любая независимая экспертиза.
Терри вспомнил темно-коричневую аптечную бутылочку с янтарными пилюлями. Целая пригоршня пилюль. Его еще тогда резанула тревога — не должно быть, чтобы понадобилось сразу так много!
«Вот столько достаточно?» — спросил в ту ночь Маррет, и глаза у него были такими… Будто он решительно на все готов. Без вопросов, без возражений. Просто потому что так надо. Как он злился, как рвался сбежать, но в последний момент не смог ничего противопоставить прямому приказу десятника.
— Пусть так. Я не стану спрашивать с вас за тех, кого не вернуть. Но я хочу, чтобы вы знали: мне не нужен яд. Никогда не был. Вы должны продолжить работу и показывать результаты, а не скармливать мне отговорки. Иначе ваше место займет кто-то такой же молодой и сообразительный, как мой племянник. Надеюсь, на этот раз я сумел правильно донести свою мысль и недопонимания между нами больше нет?
— Да, ваше величество.
На плечо Терри легла тяжелая ладонь.
— О чем задумался?
Тот ответил не сразу. Сложно понять, как ответить человеку, который обладает даром обращать любое слово в оружие против сказавшего.
— Этот нейтрализатор… Должно быть, непросто было получить чертежи.
— К чему это ты клонишь? — К королю вернулась былая подозрительность.
— Новый свет ведь почти сразу отказался вести торговлю с нами.
— Да, верно. Это из-за того, что мы неосмотрительно показали им, что у нас не считается зазорным использовать магию. Мне пришлось потратить немало сил и золота, чтоб убедить их Инквизицию в том, что меня это тоже не совсем устраивает.
— А вас это не устраивает?
— Совсем нет, — спокойно ответил Эриен. — Я должен иметь возможность в любой момент полностью обесточить любую магию в своей стране. Потому что магия — как река, у нее даже волны есть и потоки, не правда ли, господа магистры? Если она разольется и выйдет из-под контроля, то будет катастрофа почище весеннего Разлива, разве нет?
Терри сглотнул.
— Если не снимать барьер, магия не разольется, мой король, — хрипло напомнил он. — По крайней мере, никто за пределами купола не пострадает. Вы уверены, что в самом деле хотите этого?
Пронзительный взгляд фиолетовых глаз монарха остановился на «племяннике».
— А ты разве этого не хочешь?
Терри покачал головой.
— Не такой ценой, — совершенно искренне сказал он.
— Предоставь мне решать, какой ценой, — отрезал Эриен, сведя брови к переносице. — Я, милостью Создателя, все еще король на этой земле… Или ты подозреваешь, что у меня есть другая причина строить нейтрализатор?
Выдержать испытующий взгляд короля было непросто, но Терри, наверное, сейчас бы и дюжину пилюль проглотил — он чувствовал себя так, будто ему выдали стоптанные ботинки Маррета — донашивать.
— Я почти уверен.
— И тебе важно знать, что это за причина? — зло спросил Эриен. — Просто быть героем, который освободил магистров из заточения, тебе кажется недостаточно почетным?
— Я должен знать. Если вы позволите.
— Риамен, вы снова рветесь в такую область знания, где вам совершенно нечего делать, — покачала головой Парлас. — Ваши взгляды настолько широки, что вы рискуете опалить себе брови, пока оглядываетесь на собственные домыслы и фантазии, как было когда в затронули в своей работе вопросы, касающиеся потенциала аметиста.
— Теперь я понимаю, почему он недолюбливает вас, Арания, — недовольно проговорил Эриен. — Еще вчера я мог бы согласиться с вами, но сегодня вы кругом виноваты, а этот мальчик ведет себя примерно.
«Примерно»! Если бы король хотя бы приблизительно представлял, что творится в душе Терри, он поостерегся бы использовать подобное слово. Пока король размышлял и препирался с Парлас, в душе Терри шла отчаянная борьба, в которой погибали мечты о том, что, если он будет делать все, что велит король, его непременно ожидает награда и свобода.
Этого. Не. Будет.
Терри достаточно видел и слышал, чтобы даже до него дошло, что награды никакой не будет. И свободы. Никогда. Как не получила награды Парлас. Как не увидел свободы Маррет. И мама… Риттау уничтожили ее — но смогли бы они хоть волос на ее голове тронуть, если бы король заступился за свою советницу?
Нет. Значит, он не заступился.
— Воля ваша, ваше величество, — склонила голову госпожа Парлас.
— Именно.
Эриен отряхнул и одернул мундир. Поправил фуражку на голове, словно готовился к смотру.
— Что же, племянник… Ты прав: есть еще одна причина, — сказал он, задумчиво глядя мимо Терри. — Идем, я покажу тебе, на что способна запретная магия. А пока подумай, стоит ли мир того, чтобы его защищать. Я бы хотел, чтобы ты назвал хоть одну весомую причину. Потому что сегодня я бы не назвал ни одной.
Они миновали колонны нефа и вышли к служебной части храма, где жрецы хранили утварь и одежду. Король открыл дверь, за которой начиналась лестница в подвал. Терри не подозревал, что в храме может возникнуть нужда в подвальных помещениях, однако спрашивать не считал возможным. Уж слишком сильно саднили горло и сердце, чтобы у него вообще возникла охота открывать рот.
— Я хочу, чтобы ты правильно понял. Далеко не все мои решения я спустя годы считаю блестящими. Но в то время я поступил так, как считал нужным и правильным, — негромко проговорил король. Дверь за ними закрылась и они оказались в полной темноте. Король сухо пощелкал пальцами — ничего не произошло.
— Свет, — велел он. Помолчал немного, а потом сделал новую попытку: — Люс.
И снова ничего не изменилось. Их окружала непроницаемая тьма — хоть глаз выколи. Король вздохнул и продолжил спускаться, только медленнее.
— У тебя огня нет?
— Нет, ваше величество.
— Очень досадно. Но ничего. Внизу должен быть фонарь. Это Парлас выключила. В наказание. Жаль, что мы оставили ее в зале. Я бы отправил ее спускаться первой — пусть подумает в следующий раз, стоит ли оставлять тень в темноте… Ай, проклятье!
Терри почувствовал, что его схватили за грудки и что есть силы тянут вниз. Он взмахнул руками и вцепился в невидимые перила. Хватка почти сразу же ослабла.
— Чуть не свалился, — трагическим голосом сообщил король. — Крутые ступени. Вот чего нельзя отнять у магии Академии — она ужасно примитивно устроена, но зато стабильно работает. Призвать же первоначальную сущность истинным именем надо еще постараться. Не всегда… Откликается.
Заминка означала, что король пытается нащупать на стене фонарь. Судя по по тому, что поиски затягивались, фонарь перевесили на другое место. Глаза Терри стали уже привыкать к темноте, и он хорошо разглядел, как король стягивает с ладони перчатку.
— Ну что же, так оно и нагляднее будет, — проговорил он. — Свет.
Его левая ладонь начала понемногу светиться, разгораясь. Вскоре до Терри дошло, что свет источает не что-нибудь, а кровь. Король сжал и разжал ладонь — жутковатое голубое сияние ненадолго померкло, а потом разгорелось с новой силой.
— Хочешь чего-то от первоначальных сил — будь добр, заплати кровью, — криво улыбнулся король, глядя на вытянувшееся от изумления лицо племянника. — Ты, возможно, тоже так сумеешь. Зависит от того, чьей крови в тебе больше: материной или отцовской.
— Это дхр-ревняя магия? — задохнулся Терри, завороженно глядя на капли жидкого света, стекающие вниз по запястью короля.
— Производит впечатление, не правда ли? — как ни в чем ни бывало спросил Эриен, поддернув обшлаг к локтю, чтобы его не запачкало. Терри восхитила такая практичность. — Такова подлинная магия. Ни формул, ни расчетов. Попроси и обретешь. Разве это не прекрасно?
Терри покачал головой. Если бы у него хватило слов, чтобы описать то, что он видит, о красоте он вспомнил бы в последнюю очередь. Гораздо ближе к его первому впечатлению был бы вопрос в духе: «Разве это не самое жуткое, что только может сотворить человек в кромешном мраке?»
— Это не опасно? — спросил Терри, как только вновь обрел способность членораздельно произносить сложные звуки.
— Это? Нет. Сейчас покажу, что на самом деле опасно. Только чтобы не звука, понял? Не вздумай разбудить ее. Я не хочу ее пугать.
Терри прикусил язык. У него, как оказалось, не хватало воображения, чтобы представить себе что-то еще более кошмарное. Как он понял, где-то поблизости находилось какое-то живое существо, настолько ужасное, что может перевернуть даже самые смелые фантазии о возможностях запретной магии.
Король шел по подземному залу, вытянув левую руку вперед, чтобы осветить себе путь в темноте. Мимо черных глянцевых колонн, подпирающих теряющиеся в темноте своды. Терри нервно озирался по сторонам. Эхо их шагов, отзвук их дыхания — все это казалось ему слишком громким.
«Стоит ли так рисковать?» — хотел было спросить он, но ровно в этот момент король заметил то, что искал. Резко, без предупреждения свернул и подошел к одной из колонн. там на полу лежало что-то похожее на кучу тряпья, сквозь которую маслянисто поблескивала черная кожа и какие-то шнурки змеились в прорехах. Эриен опустился на одно колено рядом с ней и здоровой рукой потянулся поправить верхнюю тряпку. Терри с опаской подошел, сохраняя, впрочем, уважительную дистанцию.
Король тем временем бесстрашно и без колебаний стягивал верхний слой тряпья: самый замызганный и ветхий, от которого вдобавок ощутимо несло дегтем и земляной сыростью. Под дерюгой обнаружилась хрупкая девичья фигурка в черном облачении. Многочисленные завязки стягивали одежду, которая иначе свалилась бы с субтильного тела. Сапоги с высоким голенищем можно было выставлять в качестве экспоната в Королевском художественном музее: до того затейливо разукрасили их белые разводы соли и черные кляксы грязи или дегтя. Рукава черной рубашки были велики настолько, что даже подвернутые, свисали почти до середины кисти. На цыплячьей шее болтался завязанный задом-наперед треугольный красный платок. Пока Терри разглядывал сапоги и рукава, король скомкал верхнюю накидку и подложил ее под голову девушки. Когда он чуть сдвинулся, Терри получил возможность рассмотреть безмятежное лицо спящей.
Сперва он увидел серебро нежных прядей, и подумал: «Да ладно!»
Потом ему показалось, что он где-то прежде видел этот изгиб бровей и линию губ.
А потом он понял, что ничего не понимает, и вопросительно посмотрел на короля. Тот приложил палец к губам, напоминая, что не нужно шуметь.
— Это не настоящая принцесса, — тихо сказал король, осторожно убирая локон, приставший к полуоткрытым губам девушки. — Это двойник. Тень. Я его создал.
Терри где стоял, там и сел. Даже сам не заметил, как придвинулся ближе, жадно разглядывая спящую. В мертвенном голубом свете, который источала окровавленная ладонь короля, девушка в самом деле не выглядела живой. Она была бледной до синевы и, Терри был в этом полностью уверен, даже не дышала. Не ходила под одеждой грудь, не трепетали длинные ресницы.
«Будто восковая кукла», — потрясенно подумал Терри. Он протянул было руку, но не осмелился коснуться, тем более что король ревниво нахмурился.
— Не тр-рогай. Я не хочу, чтобы она просыпалась сейчас.
— К-хак… Как это работает? — Терри опять не сразу справился с голосом.
Король задумчиво посмотрел на свою ладонь. Сияние потихоньку тускнело, будто магия выбивалась из сил. И он тоже выглядел усталым.
— В нашей крови достаточно магии для того, чтобы призывать свет и тень, повелевать огнем и ветром. На свете множество вещей, Терри, которые нельзя уложить в формулы и просчитать заранее, и это одна из них.
— Она из плоти и крови? — уточнил Терри.
— Когда слабеет — да. Но когда она набирается сил, ты не захочешь встретиться с ней в поединке, — на губах короля заиграла мечтательная улыбка. Он нежно провел подушечками пальцев по щеке двойника. — Она становится неуязвимой, невидимой и безжалостной. Лучшего телохранителя для принцессы и придумать нельзя.
Терри еще раз взглянул на грязные сапоги и усомнился, что телохранители принцесс находят время и место, чтобы так изгваздаться. Да и держат ее здесь очевидно не просто так. Терри вспомнил короткий разговор с Роэном, щеголящим свежим порезом на щеке, и догадался, что без подвоха не обошлось.
— Она не всегда подчиняется вам?
Улыбка Эриена погасла. Он посмотрел на Терри почти враждебно.
— Кто тебе рассказал? — шелестящим шепотом прошипел он.
— Никто. Я понял, — растерялся Риамен.
Королю, очевидно, потребовалось некоторое время, чтобы поверить в это.
— Слишком уж ты хорошо подготовился сегодня, — проворчал он. — Будто кто-то тебя подучил, что говорить и что спрашивать…
— У нее сапоги грязные, — поспешил указать Терри.
Король внимательно оглядел сапоги, и только убедившись в неопровержимости улик, сменил гнев на милость и продолжил рассказывать.
— Да, ты правильно понял. Я был уверен, что создам верного и неуязвимого охранника, а вместо этого получил непредсказуемого своевольного демона, который с большой охотой сбегает из дворца и шляется в облике моей дочери по городу… Поэтому я отвалил столько денег за чертежи магогасительной башни из Нового света. Если однажды она окончательно выйдет из-под контроля, у меня должно быть под рукой средство, чтобы остановить разбушевавшегося демона.
Терри молча глядел на ту, что выглядела точь-в-точь как принцесса Эсстель, с той лишь ключевой разницей, что ему прежде не доводилось видеть ее бездыханной. Серебряные нити волос стекали на земляной пол. Это выглядело даже еще более жутко, чем светящаяся кровь на ладони короля. К крови Терри как-то незаметно притерпелся уже, а вот принцессу ему было отчаянно жаль.
— А как принцесса живет без тени? — хрипло спросил он. — И что будет с ней, если демон окончательно выйдет из-под контроля?
— Я думаю, что она погибнет, — мрачно проговорил король. — Но я не допущу, чтобы это произошло. Поэтому мы здесь. На столе чертежи машины, которую мы с тобой построим так скоро, как сможем. Осталось лишь заставить Парлас быстрее разобраться с чтецом…
Король оборвал себя на полуслове и посмотрел на Терри с интересом.
— Помнишь, ты рассказывал мне, что она украла у тебя что-то? — заговорщическим шепотом спросил он.
Терри помнил очень хорошо. Вряд ли он когда-либо смог бы забыть.
— Хочешь, я скажу Парлас, что с этого дня не она, а ты возглавляешь все это? — он неопределенным жестом обвел пальцем круг в воздухе. — Я прослежу, чтобы она передала тебе все, что у нее было и есть насчет этого медальона. Ты ведь сумеешь сделать на его основе нечто такое, что позволит надежно контролировать?.. — он не завершил мысль, а вместо этого указал на двойника принцессы.
— Так точно, мой король. Сумею, — чуть более задумчиво, чем позволял устав, откликнулся Терри.