В Академию Терри возвращался с тяжелым сердцем, больным горлом и головой, полной неразрешимых вопросов.
Король и Парлас остались в храме, а Терри и Аннели выделили сопровождающего до ворот Академии. При этом король, как и в прошлый раз, собирался удерживать рядом с собой обоих столько времени, сколько сочтет нужным, но Парлас нашла нужные слова, чтобы убедить монарха, что студентам намного сложнее скрыть или оправдать свое отсутствие, чем старшим магистрам.
— У Арчера паранойя разыгралась на старости лет, — проворчал Эриен, выслушав их осторожные увещевания. — Но поджилки у него все такие же слабые, как и всегда. Он не осмелится в открытую бросить мне вызов. Терри ничего не угрожает.
— Терри — может быть. Но девушка из бедной семьи без влиятельных родственников, — поджала губы Парлас.
Студенты стояли неподалеку и слышали каждое слово. Аннели опустила глаза и не проронила ни звука. Терри взял ее за руку и легонько пожал, молча обещая, что не позволит случиться ничему плохому. Ему понравилось, что у девушки такие тонкие и прохладные пальцы. Ее прикосновение позволило ему на время отвлечься от заокеанского нейтрализатора и прогнать из сознания картину, как заботливо король устраивал на рванине голову неживого двойника дочери.
— Хорошо, пусть идут. Риттау, организуй сопровождающих. Надеюсь, молодые люди благополучно вернутся в Академию? — отстраненно спросил король, глядя Терри прямо в глаза. Тому ничего не оставалось, кроме как кивнуть и пообещать, что так и будет.
Разговор в подвале оставил свинцовую тяжесть на душе Терри. И, к досаде последнего, он так и не получил продолжения. Король ничего не пояснил сверх того, что сказал. Возможно, монарх почти сразу пожалел о своем решении — по крайней мере, хмурое недоверие к племяннику после его «подготовленных вопросов» сохранилось на королевском челе до самого конца.
Сопровождающим назначили Роэна, того кудрявого гвардейца, что щеголял длинной царапиной на щеке. Терри сперва обрадовался, что это не Риттау, а потом заметил, как Роэн многозначительно улыбается Аннели, и понял, что на самом деле все гвардейцы ему не нравятся одинаково. Правда, Аннели вовсе не нужны были улыбки красавчика в вязаной шапке. Она отводила глаза и держалась так близко к Терри, как только могла.
Не дождавшись от девушки даже ответа на безобидный вопрос, как ее зовут, Роэн поскучнел. Терри глянул на него свысока, мол, не заглядывайся на наших. Маленькая победа несколько примирила его с большими поражениями.
Потом они вышли на Народную площадь, которая в этот час оправдывала свое название. Ближе к наступлению ранних сумерек множество людей, одевшись потеплее, вышли из домов с фонарями и свечами в руках, чтобы осветить и согреть город в самую долгую ночь. Все следы шторма к тому времени успели убрать. На площади открылись лавочки, появились лотошники с пряниками в сахарной глазури. Водовоз тащил на тележке огромный бидон, укутанный в несколько слоев шерстяных одеял. Когда он открывал крышку, из бидона валил белый ароматный пар, насквозь пронизанный теплым светом от фонаря.
— Почему в этом году не будет зимней Ярмарки? — спросила Аннели, оглядываясь. Мягкие желтые и красные блики скользили по ее щекам, подчеркивая нежный румянец и блеск ярких глаз. — Гляди, люди подходят к смотрителю и спрашивают.
Терри проследил ее взгляд: у главных ворот Академии, рядом с Неспящим, стоял человек в белом плаще и спокойно разговаривал с горожанами. Один риорец в косой полосатой накидке на плечах вышел вперед, горячо жестикулируя, а остальные, держась чуть поодаль, молча слушали.
— Не знаю. Наверное, не видать нам больше Ярмарок, — мрачно проговорил Риамен.
— Почему?
— Еще спрашиваешь! Напомнить про первокурсницу, которой удалось сбежать?
— Думаешь, это из-за меня? — ахнула Аннели.
— Ты ведь ушла именно сейчас, потому что рассчитывала, что во время Ярмарки никто не станет тебя искать? Разве нет?
— Да, но разве могли ее отменить только потому, что я сбежала? Я ведь ничего из себя не представляю…
— Сомневаюсь, что Келва тоже так думает, — процедил Терри, глядя на то, как к смотрителю подходят новые риорцы. Должно быть, с тем же вопросом: «А почему Академия не выносит свои товары на площадь? А как же зимняя Ярмарка?»
— Я не хочу, чтобы Ярмарки отменили из-за меня, — тихо сказала Аннели. Она поднесла побледневшие до синевы пальцы ко рту и подышала на них, чтобы согреть. — Пожалуйста, скажи, что на самом деле есть другая причина.
— Может быть, Арчеру стало известно, что Парлас работает на короля. Она ведь тоже сейчас не в Академии. Предательство куратора по научной работе — это достаточно веский повод для того, чтобы Верховный забыл о праздниках? Как считаешь?
Аннели неуверенно кивнула, продолжая нервно заламывать пальцы.
— А может, я ошибаюсь, и зимнюю Ярмарку просто перенесли на начало года, — покривил душой Терри, изображая легкомысленную улыбку. — А мы уже успели навоображать себе.
— Спасибо, — выдохнула девушка, глядя в сторону.
Терри задумчиво смотрел на ее понуро склоненную светлую макушку. Почему прежде он никогда не обращал внимания на темные корни ее волос? Живые огни и подвижные тени праздничной площади как-то особенно ярко подчеркивали четкую границу между светлыми и темными прядями. Ни слова не говоря, Терри протянул руку и в очередной раз коснулся мягкого шелка ее волос, отвел прядь за ухо. Аннели подняла взгляд. Глаза ее блестели.
— Ты хотел что-то сказать?
Терри многое хотел бы сказать. Хотел бы спросить, может ли доверять ей. Хотел бы признаться, что боится совершить ошибку, которая будет слишком дорого стоить. Слова теснились в груди. Невысказанные, они распирали его изнутри. Терри очень хотел бы попросить Аннели быть осторожной, ведь она стала ему дорога. Слова были такими горячими, что ему не терпелось все это выпалить, но удерживала мысль: он только напугает ее, не сумеет правильно объяснить и обязательно все испортит. Как всегда.
Поэтому Терри сказал совсем иное:
— Идем. Мы должны вернуться.
И молча обругал себя за трусость, когда глаза Аннели потускнели. Она спрятала ладони под мышки и согласилась, что в самом деле так будет лучше для всех.
Проходя мимо людей, в приподнятом настроении провожающих уходящий год, Терри вдруг остановился как вкопанный. Одна мысль, которая давно исподтишка грызла его, наконец обернулась смелой идеей. Он обернулся к гвардейцу.
— Роэн, одолжи двадцатку, пожалуйста.
Гвардеец сперва не понял, о чем его просят, а потом усмехнулся.
— Одолжить магистру денег? Это шутка?
— За услугу, — пожал плечами Терри. — Или вынесу что-то из Академии. Чего ты хочешь взамен?
Роэн сунул руку в карман и достал отличный новенький бумажник из черной кожи. С одной стороны была приколота бляшка в виде крупной звезды. Знак полномочий королевской гвардии. Терри непроизвольно дернул уголком рта, но быстро взял себя в руки. Не хватало еще показывать гвардейцу свое отношение, изрядно подмоченное знакомством с Риттау.
— А чего хочешь ты, Риамен? — все еще колеблясь, открывать бумажник или нет, спросил Роэн.
— Вина. Ледяного риорского «Армо», если повезет, — оглядываясь в поисках соответствующей лавки, хрипло ответил Терри.
* * *
Найти нужное вино оказалось не так сложно, как опасался Терри. Выяснилось, что Карху неоднократно упоминал тот самый зимний сорт, который как раз в преддверии праздника привезли в столицу из-под Риордана, из местечка Армо.
— Мне еще нужно благодарить судьбу, что тебе не четыре бутылки требовались, да? — судя по интонациям, гвардеец искренне пожалел о своих щедрых инвестициях в студенческую пьянку. — Ты ничего попроще не мог выбрать?
Терри, который только в этот момент сообразил, что в самом деле совершенно напрасно взял две одинаковых бутылки, смутился.
— Там если две бутылки сразу взять, продавец четверть цены уступит, — соврал он. На самом деле он так торопился, что ему даже в голову не пришло поторговаться и сбить цену. Лавочник несколько раз спросил его, почему он в городе и открыла ли все-таки ворота Академия. Дескать, у него под куполом младший кузен, и хотелось бы увидеться с ним на празднике, потому что от него давно нет никаких вестей. Терри не знал, что ответить, и поспешил убраться поскорее.
Роэн изумленно поднял брови, увидев откупоренную бутылку в руках бакалавра.
— Ты что, прямо здесь напиваться собрался?
— С тобой поделиться?
— С ума сошел? Я на службе.
Терри хмыкнул, обтер рукавом горлышко бутылки. Еще в лавке он воспользовался штопором хозяина, чтобы открыть одну. Посмотрел на круглые бумажные фонарики, взлетающие красными радостными всполохами в фиолетовую высь и невольно улыбнулся, услышав, как чья-то мама сокрушается, что их отпустили так рано.
— Сегодня же праздник, — он указал на льнующие друг к другу небесные фонарики, несущие в небо пригоршню живого огня. — Последнюю ночь года положено проводить с радостью, а не то новый год будет таким же тошным, как твое лицо. Понять не могу, почему оно кажется мне таким знакомым, кстати.
— Потому что когда ты был седьмушкой, Риамен, я учился в третьем классе. Тебя трудно забыть, мальчишка с седыми висками. Почему ты до сих пор носишь школярский китель? Тебе сколько? Больше двадцати? Мог бы уже служить в королевской гвардии.
Терри сделал большой глоток прямо из горла бутылки. Ледяное вино оказалось идеальным для того, чтобы пить его на улице, посреди оживленной праздничной площади. Яркий, праздничный и очень сладкий вкус будто заключал в себе самую суть Долгой ночи, щедро разбавленной красным светом. И теплом, которое рождают в груди знакомые всем с детства древние песни. Терри мгновенно бросило в жар, он приложил холодное стекло бутылки ко лбу и искоса посмотрел на гвардейца.
— Потому что меня исключили перед выпускными экзаменами. Мою мать подставили, а меня заперли в Академии. Но, как видишь, пожизненное заключение под куполом — не повод уклоняться от исполнения долга перед королем и Отечеством.
Роэн хохотнул и хлопнул Терри по плечу.
— Это верно. Его величество, если захочет, с того света достанет и велит служить.
От этого прозрачного намека на то, что Терри видел в храмовом подвале, мороз подирал по коже. Бывает, то, что звучит, как шутка, шуткой вовсе не является — иногда это только подливает масла в огонь, а порой вызывает нервную оторопь. Чтобы прогнать невольную дрожь, Терри сделал еще один глоток, и понял, что следующий точно будет лишним. Ему еще с Карху сегодня разговаривать — с языком на плече это затруднительно будет сделать.
— А с-существо с того света — что мне стоит про него знать, если его велич-чество поручил мне придумать способ, как его конт-рориловать? — чуть запинаясь на длинных словах, спросил Терри, со значением прищурившись.
Роэн посмотрел на Терри не то с уважением, не то сочувственно.
— Тебе стоит знать, что она не просто королевская убийца, кто бы что ни говорил. Я своими глазами видел, как она растворилась в воздухе, и сам в тот момент едва не поседел, как ты. У нас временами пропадают люди, причем чаще те, кто знает о Тени… Так вот, я думаю, что неспроста король набирает магистров и дает такие поручения. Если тебя этому в Академии научили — ты уж постарайся там. Может быть, благодаря тебе, я в следующем году стану спать спокойнее.
Терри мог бы ответить, что ему, в отличие от Роэна, скорее всего, спать вообще не придется, чтобы выполнить все поручения его величества, но ничего не стал говорить.
Да и вообще, сколько можно оттягивать неизбежное?
Он наклонил бутылку и, брезгливо морщась, щедро налил ледяного риорского в левый рукав.
— А может быть, ты просто псих, — упавшим голосом прокомментировал это печальное зрелище Роэн. — Поэтому тебя и заперли в Академии вместе с остальными психами.
— Может быть, — не стал спорить Риамен, стряхивая капли вина с пальцев на мостовую. Рубашка пропиталась вином и прилипла к коже. Рана под повязкой откликнулась пощипыванием и протестующей болью. И даже китель изрядно намок и тут же начал промерзать насквозь.
Терри приобнял Аннели за талию.
— Нам пора, — только и сказал он, уже не глядя на гвардейца.
И они направились к главным воротам Академии. Краем глаза Терри видел, что гвардеец не спускает с них глаз. Но потом его закрыли чужие спины, и Риамен тут же выбросил старого знакомого из головы.
Девушка хотела высвободиться из его объятий — должно быть, немного радости приносит прикосновение мокрого колючего сукна в холодный вечер. Но Терри шепотом попросил ее потерпеть до ворот Академии.
— Это странно, — скованно произнесла девушка, держа спину очень прямо. Ладонь Терри пряталась у нее на талии, под теплым жилетом.
— Просто первое, что пришло в голову, — виновато ответил Риамен. — А можно я и бутылку у тебя под жилетом спрячу?
Аннели вздохнула.
* * *
Смотритель смерил их уничижительным взглядом.
— Кто такие? Почему в городе?
Терри, продолжая обнимать девушку, свободной рукой вынул из кармана белую карточку с синей звездой Академии. Показал.
— У нас пропуск есть. Риамен и Хёвин наши имена.
— Чем. Занимались. В городе? — раздельно спросил смотритель, чем до ужаса напомнил Терри манеру Карьяна.
— Разведкой, — дружелюбно ответил Терри, глядя выше лысеющей головы смотрителя в прямо красные плошки глаз молчаливого Неспящего. — Чем же еще.
Кто-то в дежурке прямо сейчас смотрел на них через линзы стража ворот. Терри широко улыбнулся — он не хотел, чтобы тот, кто смотрит, заподозрил, будто он выглядит недостаточно беззаботно.
— Ну-ну. Много разведали?
— Есть о чем доложить Карху, — от натужной улыбки у Терри заныли зубы — холодный влажный воздух не располагал для настолько горячей радости, какую он неосмотрительно решил продемонстрировать.
Впрочем, это сработало. Для них открыли ворота.
Когда смотритель высунулся из окошка сторожки и сообщил, что они могут войти, Терри, не выпуская Аннели из объятий, повел под железной аркой.
— На что ты так смотришь? — шепотом спросила девушка, глядя на него снизу вверх.
Только когда она задала вопрос, Терри спохватился, что забыл следить за выражением лица. Должно быть, она видела, как его перекосило от страха перед незримыми, но ощутимыми полосами, прошивающими пространство между створками ворот.
— Всегда нервничаю, когда прохожу здесь, — шепотом ответил он на вопросительный взгляд девушки. Он наклонился, чтобы смотритель не мог их услышать. — Они ведь не могут отключить барьер на время и снова включить. Это так не работает.
По спине Аннели прошла дрожь — Терри хорошо ощутил ее. Она ускорила шаг, и ему пришлось подстроиться.
— Настоящие прорехи только там, наверху, откуда дует ветер, — он бросил взгляд на смазанные куполом облака, подсвеченные снизу золотым сиянием. — Чем ближе к земле, тем сильнее сопротивление.
— Что ты такое говоришь? — с тревогой заглядывая ему в лицо, спросила Аннели. Кажется, она всерьез раздумывала над тем, не бредит ли ее спутник. — Дежурный ведь отключил купол, чтобы мы могли пройти.
— Магия — это поток, — словами короля ответил Терри. Цитата подтолкнула мысль дальше и дальше, до тех пор, пока не привела к озарению. — Его нельзя отключить, можно только перенаправить. Ты когда-нибудь задумывалась, что всякий раз, когда ты проходишь через ворота, твое тело прошивают те самые смертоносные лучи, только их слишком мало, чтобы поджарить нас на месте?
— Нет, не задумывалась. И предпочла бы и дальше не думать, — почти сердито сказала Аннели, крепче прижимаясь к его плечу. — Вряд ли это так опасно, как звучит.
— А я думаю, что опасно, — спокойно возразил Терри. — А еще я думаю, что именно поэтому Арчер запретил все увольнительные по случаю премий. Надо было спросить у магистра Перту, как они влияли на здоровье, жаль, я не догадался!
— Можешь у Карху спросить, — Аннели указала на массивную фигуру безопасника у фонтана. Судя по тому, как тот держал руки у лица, он снова раскуривал очередную сигарету. Спустя минуту над головой Карху образовалось облачко дыма.
Терри только вздохнул, раздумывая, сказать ли Аннели, что гораздо удивительнее было бы, если бы глава службы безопасности не вышел его встречать. Или если доверил бы это дело кому-то чином помладше. Решил, что это не добавит девушке спокойствия и лучше бы ему сменить тему.
— Как ты сбежала? Не через арку ведь, — шепотом спросил он.
Аннели ответила тоже вполголоса:
— Нет, что ты! Ульфа предупредила, чтобы я не совалась туда, пока фонарь горит. Она сказала, что мне помогут на птичнике. И когда я пришла туда, там в самом деле был парень, который сделал мне проход.
Про проход на птичнике Терри не слышал ни разу за три с лишним года, что само по себе показалось ему подозрительным. В Академии ходили короткие, но довольно поучительные истории, почему нельзя верить свежим идеям насчет того, где можно пройти барьер. Впрочем, будь это одна из таких историй, Аннели живой никто больше никогда бы и не увидел. Опять же, если подумать хоть немного, версия про птичник обретает смысл.
— Там клетки из меди? — догадался Терри.
— Клетки-клетками, там есть и кое-что получше. Мелкая сетка из меди, довольно большая, — поправила Аннели. — Но нужен человек, который ее накинет и уберет, как только ты пройдешь. Иначе, если прореха будет стабильной, ее найдут техники.
«И ликвидируют вместе с птичником. — подумал Терри и кивнул. — Что же, звучит вполне разумно». Но осталась еще одна причина для беспокойства — и ее следовало прояснить до того, как он начнет торговаться с Карху.
— А что за парень? Почему он помог?
— Я не спрашивала, — рассердилась Аннели. — Ты считаешь, стоило задержаться и как следует расспросить его?
— Если собиралась возвращаться — обязательно, — хрипло срезал Терри.
— Я не собиралась, — прошептала девушка, опустив голову.
«А ведь она не сказала, что не знает его», — запоздало осенило Терри. Чтеца ему так и не вернули, а задавать правильные уточняющие вопросы после неудачного первого было слишком поздно. Карху мог уже и услышать. Но Терри не давала покоя мысль, что Аннели нарочно не называет имя парня, который ей помог. Как-то он даже не задумывался до сих пор, что в Академии есть место, где могут держать домашнюю птицу. Сам-то он дичь не ел, но сколько раз приходилось отказываться от горячего овощного супа только из-за бульона, который отлично передавал запах мяса!
Хотя дело не только в бульоне. У Терри были собственные, неприятные ассоциации, когда он слышал про птиц в Академии. И связаны они были с человеком, у которого точно не было причин помогать Аннели. По крайней мере, ничего бескорыстного он делать не мог просто по своей природе.
Они остановились перед Карху и почти в унисон пожелали ему мирного дня. Аннели от смущения снова попробовала высвободиться, но Терри опять удержал ее тонкую талию в своих объятиях. Пусть уж лучше безопасник решит, что они влюблены, как семиклашки, и распекает их за это, лишь бы не догадался, будто Аннели не собиралась возвращаться.
— Смотрю, пташки вернулись в родное гнездо, — не то в шутку, не то с угрозой, прокомментировал Карху, стряхивая пепел себе под ноги. — Надышались воздухом свободы?
— Нахлебались, — признал Терри, где-то растеряв фальшивое дружелюбие.
Карху повеселил его мрачный ответ. Он вообще выглядел куда как бодрее и свежее, чем вернувшиеся «с прогулки» студенты. Должно быть, сказывался крепкий сон и плотный обед, чего были лишены Терри и Аннели.
— Опять травили? — хмыкнул он, поднеся сигарету ко рту и делая затяжку. — Или на сей раз король посвятил тебя в свои планы?
Под куполом не было ветра. Табачный дым медленно курился вокруг Карху, выцветая. Аннели не удержалась, звонко чихнула, спрятав лицо в ладонях. Терри почувствовал, что у него дергается правый угол рта: почему-то стало до острой боли очевидно, что Карху и Арчер ничем не лучше короля и Риттау. Должно быть, у них есть своя Тень в подвале. И яд свой тоже есть.
— Посвятил, — коротко уронил Терри. Горло перехватывало от решимости сделать то, что он задумал. Все детали наспех собранного плана встали на место, и оставалось только воплотить их. Но, как назло, внутри все заледенело и не хватало дыхания. Из-за того, что совсем рядом была Аннели, из-за того, что ее мягкие локоны почти касались его подбородка, все могло пойти совсем не так, как он рассчитывал.
— Докладывай.
— Я не хочу вмешивать девушку во все это, — сорванным голосом прохрипел Терри. Все-таки оставалась последняя надежда, что Карху просто не понимает, что Аннели безопаснее не слышать и не знать ни о планах короля, ни о том, что Терри эти планы может выдать. Хватит уже. Аннели достаточно наслушалась угроз за это утро.
Карху выдохнул горький сизый дым.
— А ты уже, — отрезал он, поморщившись. — Какой смысл выдирать кристалл из цепи, если начался распад? А ты, барышня, о чем думала?
Аннели промолчала, потупившись. Терри очень сомневался, что ей было что ответить Карху. Или что ответ мог бы уложиться в пару слов.
— Он ведь использовал тебя, — Карху ткнул двумя пальцами с зажатой в них сигаретой в грудь Терри. Тот покачнулся. Нахмурился. — Потащил с собой как яркую блесну, чтобы король заглотил наживку и показал ему над чем он работает. Так?
— Не так, — скрипнул зубами Терри. Карху отмахнулся. Очевидно, он думал, что лучше знает.
— Я не вижу другой причины, кроме этой. Теперь король знает, чем тебя шантажировать, и поэтому без опаски доверил свои секреты… Надо сказать, этого от тебя никто не ждал.
Безопасник посмотрел на Терри с прищуром и презрительно кривя рот. Риамен немедленно вспыхнул. Узнал этот взгляд. Примерно с таким же лицом он сам смотрел на разорванные непогодой фонарики, которые были полновесными риенами, пока не превратились в мусор.
— Зато сработало, — с вызовом вздернул подбородок Терри. Язык пекла перченая острота. Хотелось доказать Карху, что он не просто такой плохой, как они там себе думают, а еще хуже. Может, хоть тогда его оставят в покое?
— Раз сработало, выкладывай. И покажи, что ты прячешь в руке.
Терри замешкался, и это вызвало вспышку раздражения.
— Покажи руки!
Пока все шло по плану. Терри отпустил Аннели, шагнул в сторону и показал безопаснику бутылку с синей этикеткой, которую все это время прятал у нее под жилетом. На бумажке с названием местечка, откуда доставили бутылку, отпечатались красные следы пальцев.
— Что это? — сощурился Карху.
— Подарок. Вы как-то упоминали…
Карху шагнул к нему и принюхался. Почему-то безопасник оказался умнее, чем рассчитывал Терри, и не стал выслушивать слова, которые тот заготовил.
— Ты что, пьян, Риамен? Ты в своем уме?
Терри вспомнил, что нужно покачнуться, и едва не упал, перестаравшись с правдоподобностью.
— Да, я что-то слегка перебрал, — он виновато улыбнулся. — Долгая ночь, все-таки. Праздник…
Карху взял его за плечи и встряхнул.
— Какой еще праздник? Кто позволил тебе пить во время задания, Риамен?
— Король, — от встряски фальшивая улыбка на губах Терри отклеилась.
— Тебя напоил король? — широкие кустистые брови Карху взлетели вверх, и он стал трясти еще энергичнее, будто собрался таким образом заставить бакалавра протрезветь. — Что он тебе наливал? Золотое вино?
— Да что же вы творите? — воскликнула Аннели, не выдержав. — Вы что, не видите, он болен?
— Я, барышня, многое вижу. Вижу, что он не в себе, и даже догадываюсь, почему.
Безопасник шумно вздохнул, оглянулся. К ним уже шли двое смотрителей в белых плащах, заинтересовавшихся предметом беседы у фонтана. Или их привлек северный жилет на Аннели. Или между ними с Карху была договоренность, чтобы они подключились в нужный момент. Терри не знал, но заподозрил неладное, когда смотрители остановились рядом, а Карху не сменил тему.
— Вчера он просил у меня билет, обещал взамен информацию. Выглядел вполне здоровым. А сегодня у него такой вид, будто король напоил его своим зельем и взял кровь, — Карху ненадолго замолчал, разглядывая их обоих, а потом вдруг скомандовал: — А закатай-ка ты, парень, рукава.
Терри криво улыбнулся, будто услышал несмешную шутку.
Он рассчитывал, что фокус с отвлечением внимания сработает. И он сработал. Но как Карху догадался, что прятал Терри вовсе не бутылку, а то, что под рукавом?
— Я разве сказал что-то смешное? — Карху адресовал вопрос смотрителям. Те отрицательно покачали головами. — Я ведь не шутил с тобой, Риамен. Руки!
Пуговицы застревали в петлях на обшлаге. А на манжете рубашки они до того мелкие, что справиться с ними сложнее, чем оборвать. Терри обрывать их не хотел. Почему-то именно сейчас он стал ценить такие мелочи, которые привязывали его к жизни: например, целые пуговицы. Еще бы рубашку чистую. И руку без надрезов. То-то было бы чудесно!
— Что здесь происходит, Карху? — спросил один из магистров в белом плаще. — Какие-то проблемы?
— Не знаю пока. У тебя какие-то проблемы с рукавами, Риамен? — добродушно поинтересовался Карху. — Ты сними сперва китель, так быстрее будет.
— Мне тоже показать? — спросила Аннели. Как померещилось Терри, с вызовом. Он посмотрел на нее и красноречиво покачал головой. Не стоило ей так разговаривать с Карху. Если бы он мог сейчас что-то ей сказать, то, наверное, извинился бы, что из него вышел никудышный защитник. Подумать только! Так старался выторговать Аннели безопасность в Академии, что не сумел спасти от безопасника себя самого.
— Пожалуйста, — любезно разрешил Карху. — Лишним не будет.
Аннели справилась со своими пуговицами быстрее. Еще бы. Ее тонкие, будто птичьи лапки, руки были чистыми. Чего ей скрывать? Чего бояться?
Терри честно попытался было оттягивать неизбежное и сперва долго возился с правым обшлагом. Но ему неудобно было орудовать левой — он с рождения больше полагался на другую. Вдобавок, напрягать раненую руку было больнее, да и смысла в том большого Терри не видел: Карху явно собирался терпеливо ждать, пока он закатает оба рукава. Так что, продемонстрировав чистый правый рукав рубашки, он принялся за левый, до самого локтя облитый вином. Красным вином.
— Это то, что я думаю? — спросил смотритель, обменявшись быстрыми взглядами с Карху. Он достал из кармана очки и водрузил на нос. Прищурился. За радужными магическими стеклами его глаза казались почти бесцветными. — Похоже на то…
— Похоже на то, что у тебя в самом деле проблемы, Риамен, — в отличие от смотрителей, безопасник понял все давно и не нуждался в очках, чтобы подтвердить догадку. — Магия крови — это уже не шутки. Предупреждением не отделаешься.
Терри медленно поднял руки над головой. На левой болталась, медленно сползая, облитая вином повязка. Рану жгло и щипало. А еще щипало глаза — это от табачного дыма, который напустил безопасник, не иначе. Терри стиснул зубы и ощерился в полуулыбке.
— Я в сознании, — выдавил он бессмысленную формулу, которую положено произносить, когда величина проступка подводит под угрозу стирания. — Все осознаю и не опасен.
— Ты в самом деле сообразительный парень, — похвалил Карху.
Терри в тот момент с большой охотой обменял бы эту хваленую сообразительность на малую толику удачи. Но судьба не собиралась играть с ним в поддавки.