Никогда не забуду день, когда мы подавали документы в наш ВУЗ. Не потому, что это был один из самых значительных дней в моей жизни. Нет. Просто тогда только прошел дождь и солнце стало выглядывать из-за туч. Томико опустила зонт и стала кружиться. Мимо проходили люди, все еще под зонтами, пара капель, нет-нет, а упадет с неба. Но ей было все равно. Она просто радовалась. И я застыл, как заворожённый. Я стоял и смотрел на нее. Она такая жизнерадостная. И безумно красивая. Нет, правда.
Томико выше меня ростом, из-за чего я, поначалу, немного комплексовал. Да, пара сантиметров, но, все же! Но она всегда выбирала обувь без каблука и с самой низкой подошвой, чтобы не быть еще выше. Она знала и даже никогда не шутила на эту тему. В отличии от друзей… Но не об этом сейчас. Ее длинные распущенные каштанового цвета волосы, которые она редко убирала в хвост или заплетала косы, безумно красивые зеленые выразительные глаза — смотря человеку в глаза, мне кажется, она могла убедить его в чем угодно. Это, словно, была ее сверхспособность. И, думаю, упростило бы ее работу юристом. Она любила танцы и была очень стройной. Хотя, была не прочь посетовать на свой «лишний вес». А ее улыбка могла поднять мне настроение всегда. Какая бы ситуация не была.
И вот я стою сейчас и понимаю, насколько же сильно я ее люблю. И даже не задумываюсь, что это уже было. Что мы уже поступили. Что этот день я помню почти наизусть. Знаю, что она скажет. Что наступит в лужу и будет идти в одном мокром кроссовке. Какая же она красивая… Была… Но почему «была»?
Мое сознание стало давать звоночки.
— Томико, а зачем мы туда идем?
— Как зачем? Мы идем подавать документы!
— Но мы ведь уже поступили?
— Ха-ха! Глупенький!
Все было так реально, что меня это сбило. Но я не прекращал искать подвох:
— Томико? — я остановился и просто смотрел на нее.
— Давай, идем скорее! Они…
— …скоро закроются и придется ехать сюда завтра. Я помню, ты это уже говорила…
— Кейтаро, ты чего?
Мельком я бросил взгляд на мою машину. У нее была жуткая вмятина со стороны пассажирского сидения, выбиты стекла… И я сразу вспомнил про аварию. Тут же Томико упала. Я хотел подбежать к ней, но меня стало засасывать. Ноги не шли. Я пытался плыть к ней, но меня просто затянуло. Стало не хватать воздуха и… Я вскочил и завопил от ужаса. Я был в своей комнате. В кровати. Дома.
Это снова был сон.
На мои крики уже никто не прибегает. Это не первый мой кошмар. Врач посоветовал сходить к «мозгоправу», но я отказался. Мне не нужна терапия. Мне нужна ОНА. Так же доктор сказал, что я пролежал в коме две недели. Я даже не побывал на ее похоронах.
Через неделю, как только у меня появились силы, я выписался под свою ответственность. Сразу пошел на кладбище и провел там весь день. Мои родители настояли на том, чтобы все оплатить. Их семья как раз испытывала небольшие финансовые трудности, поэтому согласились. И я пришел на следующий день. И на следующий. И на следующий… Я все время просил прощения. Смешно, но, зная ее — она бы даже не злилась на меня. Она бы сказала что-то вроде:
«Глупенький, зато ты жив! Вот живи и радуйся!»
— Да лучше бы… — но я оборвал свою мысль на полпути и взял себя в руки, — Нет. Если начну так думать — ни к чему хорошему это не приведет.
Еще неделю занятий я пропустил. Мне звонили из вуза, но родители на меня не давили. Я слышал, как они разговаривали по телефону. Я им очень за это благодарен. Но Томико была дорога и им тоже. Мои родители любили ее как дочь, ведь мы дружили с детства, и она очень много времени проводила у меня дома. Да и как ее не любить? Я понимал, что мне нужно начать ходить на занятия. Я понимал, что меня там ждет. Представлял. Но так же осознавал, что нужно идти, ведь родители за меня переживают. Томико, мама и отец — три самых близких человека в моей жизни. Конечно, я не могу сравнивать любовь к ним, но все они — моя семья. И я не хочу, чтобы родители смотрели, как я страдаю. Я должен жить. Хотя бы пытаться. Этого хотела бы Томико.
Переступив, наконец, порог университета, я постарался отбросить все мысли и думать только об учебе. Мне нужно выучиться, чтобы я смог унаследовать бизнес отца. Это не было моей мечтой детства, но родители очень этого хотят, и я не хочу их подвести. Но об этом позже.
Как только я зашел в аудиторию, ко мне подбежала сначала лучшая подруга Томико, Мизуки. Она обняла меня так крепко, что я не смог дышать. И не от силы объятий. Просто я снова прочувствовал всю эту боль. Как же сильно я старался сдерживать себя, чтобы не разреветься. Тут же подошел мой друг Хиро и просто положил руку мне на плечо. Этого я выдержать не смог. Я упал на колени и заплакал. Навзрыд. Хиро поднял меня и увел в уборную. После того, как я умылся — сразу поблагодарил его.
— Спасибо, Хиро.
— Мы не пойдем на лекцию.
Было видно, что ему тоже тяжело, но он старался быть сильным.
— Нет, ты иди. Я пропущу.
— Я тебя одного в таком состоянии не оставлю. Даже не думай спорить со мной.
Не знаю, как бы я повел себя в подобной ситуации, но Хиро, как мне кажется — идеал.
— Хиро…
— Я не навещал тебя лишь по одной причине. Я бы сам разревелся. Ты же знаешь, она была и мне дорога.
— Да, знаю.
— Пойдем, посидим в кафешке?
— Хорошо. Спасибо, Хиро.
Он обернулся. Сначала хотел снова положить руку мне на плечо, но потом сжал ее в кулак и опустил вместе со взглядом.
— Это меньшее, что я могу сейчас для тебя сделать.
Всю дорогу мы молчали. Когда пришли, то Хиро сделал заказ и заплатил за нас двоих.
— Хиро, я и сам мог бы заплатить.
— Конечно можешь. Но я не думал, что ты придешь именно сегодня.
— А что особенного в сегодняшнем дне?
— Ты забыл?
Он посмотрел на меня сначала изумленно, но потом опустил взгляд.
— Да, конечно. Тебе совсем не до того.
— Так и, что же?
— Сегодня твой день рождения, Кейтаро.
Я совсем потерял счет дням. Если честно, мне повезло, что не пришел в воскресенье.
«Давно я не смотрел в календарь».
— Уже декабрь?
— Да, друг. С днем рождения тебя.
— Да уж, выбрал денек, чтобы вернуться.
— В этом весь ты, — Хиро изобразил подобие улыбки и виновато пожал плечами, — я не думал, что ты придешь, так что подарок не подготовил, прости уж.
Я взглянул на еду, что купил мне Хиро:
— Не важен подарок, важен сам жест. Мне приятно… — наконец я смог откусить булочку и мне было очень вкусно. Не знаю, дело ли в дне рождения или в моем настрое, но еда, что я ел с тех пор, как Томико не стало, была для меня словно пресной. Но не сейчас. Тем более — это очень вкусная булочка.
Хиро резко воодушевился:
— Правда? Знаешь, я знаю одну пекарню, могу хоть каждый год….
Хиро правда приободрился и активно что-то говорил, даже шутил. У меня на такое пока не было сил. Спустя немного времени к нам присоединилась Мизуки и тоже поздравила меня. Они были сильно подавлены, и я понимал, что во многом это из-за моего присутствия. Словно я живое напоминание о том, что случилось. Да и мой вид, думаю, тоже не был ободряющим. Но я не мог даже притворяться, что все нормально.
На следующую лекцию я все же пошел. И там меня ждала вторая волна: места, где мы сидели с ней. Она крайне редко болела и никогда не пропускала занятий. Что в школе, что в университете и поэтому увидеть пустующее место рядом… Думаю, Хиро это заметил или, может, почувствовал и сел рядом со мной. Так мы и сидели до конца занятий. Может совсем чуть-чуть, может на полпроцента, но мне стало легче. К концу дня я заметил, что ребята избегают даже косвенно «запретной» темы:
— Ребята, спасибо вам, что не упоминали о Томико.
— Я же говорила, что он заметит!
— А ты как думала? Конечно заметит! Это как слона пытаться спрятать за деревом!
Мне было забавно наблюдать за тем, как они спорят. Мне это даже немного подняло настроение. Хотя на улыбку, все еще, не хватило сил:
— Хиро, ну ты мастер аналогий. Все же, правда, спасибо.
— Кейтаро, ты придешь завтра?
— Да, конечно.
— Хорошо! Тебя подвезти домой?
— Нет, спасибо. Я сейчас не домой.
Хиро понимающе кивнул.
— Понял. Но, я все равно могу тебя подвезти!
— Не стоит, Хиро. Я пройдусь пешком. Тем более, не скоро я снова сяду в автомобиль.
Хиро и Мизуки сразу опустили взгляд. Этот вид меня очень сильно угнетал. Мне казалось, что я своим присутствием лишь все порчу.
— Ребята, перестаньте опускать взгляд каждый раз, когда поднимается эта тема. Пожалуйста.
— Извини…
— Прости…
Они снова опустили головы.
— Ребята!
Тут же Хиро приободрился. Или, хотя бы, сделал вид:
— Хорошо, хорошо! — Хиро активно закивал и пихнул Мизуки локтем.
— Мы поняли, правда.
Мы попрощались и разошлись. И я снова пошел на кладбище. И снова, просидел там до вечера. Снова разговаривал с каменной плитой.
— Представляешь, забыл про свой день рождения! Это же надо! Я ведь всегда о нем помнил. Ведь на каждый день рождения, начиная с четырнадцати лет, ты пекла мне торт. Украшала его, покупала свечи. Когда я задувал их — ты спрашивала: «Что ты загадал?». А я никогда не рассказывал тебе. Так вот знай: я всегда загадывал, чтобы на следующий день рождения ты испекла мне торт… Как видишь, это все обман. Не всегда желания исполняются.
Я вытер глаза и продолжил.
— Видел сегодня Хиро с Мизуки. Им тебя тоже очень не хватает. Как и моим родителям. Я так и не набрался смелости поговорить с твоими… Мне так стыдно взглянуть им в глаза. Хотя, я слышал от своих, что они не винят меня. Теперь я знаю, в кого ты такая.
И вновь я заплакал. Радовала лишь мысль, что она этого не видит.
Когда стемнело, я пошел домой. Даже не помнил, как доходил до дома. Шел просто на автопилоте. И вот я уже открываю дверь дома. Зайдя на кухню, увидел записку от родителей и несколько бутылок спиртного:
«Мы с мамой уедем на пару дней. Закати вечеринку, послушай музыку на полную! Можешь выпить, ты уже взрослый. Но не переусердствуй! С днем рождения, Кейтаро.
Любим тебя, Мама и Папа»
Вообще я не любитель спиртного, но сейчас, взглянув на бутылки, я подумал: «Почему нет?»
Я взял бутылку виски, отец привез из Америки. Говорил, что хранит для особого случая. Я даже не взял стакан. Просто пошел с бутылкой в свою комнату. По пути вспомнил последний день рождения: Томико пришла ко мне и ждала меня в комнате. Это был приятный сюрприз. Я хорошо помню тот день. Помню, как задул свечи. Снова загадал… Потом отнес торт на кухню, а когда вернулся — Томико стала снова допытываться, что же я загадал.
«Вот бы сейчас очутиться в том дне. Открыть эту дверь и увидеть ее. Как она сидит на моей кровати, в той розовой кофточке и своих любимых джинсах. Как она ждет меня».
Я понимал, что этому не сбыться.
Поворачивая ручку двери, я почувствовал легкое покалывание на кончиках пальцев. Как тогда, в больнице. То, что я увидел, открыв дверь — заставило меня выронить бутылку из рук. Она сидела там. На моей кровати. В той розовой кофточке. И тех самых джинсах. Подогнув ноги. Но я не услышал звона стекла. И вообще, бутылки уже не было. Зато в руках были две кружки: с горячим шоколадом и кофе. Как в тот день. Я знал, что будет дальше.
— Ну, так ты мне скажешь, что загадал?