Я (беспечно): Бесплатный труд ради общества — принцип коммунизма.
Мама (покачав головой): Ляпаешь, что на ум взбредет.
Я (весело): Да это Ленина слова, а не мои!
Отец (сердито): Да хоть бы и Ленина, все равно глупо. Активисткой хочешь быть? И где же твой коммунизм?
Я (уверенно): Построим, если все будут относиться к труду, как я.
Отец: Ну, точно Ольга Мазурка, в нашей деревне была такая. Золотые горы обещала. А потом пришли эти активисты и отобрали нажитое трудом.
Мама (горестно): Отняли тулупы и валенки, надели на нас лохмотья и лапти…
Я (горячась): Но я разве чужое присваиваю?
Отец (назидательно): Не присваиваешь, зато свое раздаешь.
Я (возмущенно): Да что же я раздаю?
Отец (тем же тоном): Время свое разбазариваешь. Потом не наверстаешь, что проворонишь. Локти будешь кусать, когда пробьет час!
Чувствую: в словах родителей большая доля правды, но как выйти из создавшегося положения, понятия не имею. Отказываться от поручений надо тогда, когда тебя выбирают, а не потом. А когда выбирали и орали на весь актовый зал: "Русанову! Русанову!" — было так приятно! Да и теперь не надоело мне быть на виду. Очень хочется быть нужной людям. Ведь именно такая у меня в жизни цель — приносить другим пользу. А много ли будет проку от меня, если я откажусь от всех своих постов и сделаюсь рядовой комсомолкой?
— Личное
Еще и потому нравится мне заниматься общественной работой, что она отвлекает меня от мыслей о Лешке. Кажется, с ума сойти можно, пытаясь разобраться в наших с ним отношениях. Ну почему он, чем больше я стараюсь быть хорошей, правильной, тем дальше отходит от меня? А над тем, что я серьезно отношусь к исполнению обязанностей председателя учкома, даже посмеивается. И злорадствует, когда мне не удается добиться положительного результата в каком-либо деле! Надо же, какую ехидную приписку оставил он в моем дневнике на той странице, где я рассказываю о Баландине, по чьей вине било сорвано заседание учкома! "А зря ты вчера умоляла Юру! Ха!".
И сдается мне: он больше чем кто-либо другой нуждается в перевоспитании. Но мне он, конечно, не поддастся. Потому что из нас двоих скорее он главное лицо, а я зависимое. Я пытаюсь преодолеть эту зависимость, но пока что не могу. Вся беда в том, что у него, в отличие от меня, нет стремления быть хорошим. Ему нравится быть таким, какой он есть. Совмещать в себе черты Онегина и Печорина. Иногда он кажется похожим и на Рахматова. Но и это не утешает меня… Не проясняет ситуацию. Лишь еще больше все запутывает…
- * * *
В раздевалке было ужасно много народу. Увидев Ивана (он пробирался сквозь толпу), я полезла ему навстречу. Мне очень хотелось с ним поговорить. Добравшись наконец до него, я спросила: — Почему ты не пришел ко мне вчера, как обещал?
— Видишь ли, — начал он было оправдываться, но ему не дали договорить, вытолкали из гардероба. А может быть, он того и хотел? С ним что-то неладное творится. Наверное, все обстоит именно так: он безнадежно влюблен, но не говорит, в кого именно. Только страдает, как тот скрипач из песни и как я… И что себе в последнее время позволяет! В прошлое воскресенье обещал прийти к Лешке. Тот ждал его до 4-х часов, потом отправился к нему. А он, Ванька, вместе с Сашком, без предупреждения, явились ко мне. Вообще-то Александр молодец, что пришел. Я, признаться, не ожидала от него такой храбрости (его мать беспробудно пьет, и все знают об этом, что очень стесняет парня). Я собиралась в тот день пойти в кино на семичасовой сеанс, но вынуждена была остаться дома. Не могла же я прогнать пришедших ко мне гостей. А если бы исполнила свое намерение, встретила бы Алексея. Говорят, он был с семи. А перед тем, как отправиться в клуб, заходил к Ивану. Он, значит, к Ивану, а Ванька — ко мне, задержал меня. Помешал нам с Алешкой встретиться. Неужели он умышленно так поступил? Раньше он был связным у нас с Крылатовым. А теперь уклоняется от исполнения своих обязанностей. Надоело быть "шестеркой"? Или после той ссоры, о которой я рассказывала выше, по-настоящему они еще не помирились? Или по какой-то другой причине Ванюша вдруг взбунтовался? Не только Лешка, но и он, мой друг Ваня, сделался загадочным. Вообще мальчишки заковыристый народ. Порою ведь и в себе самом трудно разобраться.
Вот, например я. Почему до сих пор не знаю, кем хочу быть? Приходил к нам вчера дедушка и сказал мне: "Юля, жду от тебя врача". Но я не испытываю желания стать доктором. По-прежнему больше всего увлекает меня литература. Быть преподавателем? Но для этого надо уметь читать выразительно, с чувством. Как мой любимый учитель. А смогу ли я так читать? Мне до него далеко. Когда спорю, что-то доказываю своему оппоненту, эмоций у меня хоть отбавляй. Но хватит ли их чтобы изо дня в день, из года в год давать интересные уроки? Такие, чтобы ученики на них не умирали от скуки? Этого я не знаю.
Писать? Наверное, это то, что меня захватило бы. Но обладаю ли я способностями? Кроме этого, нужен еще жизненный опыт. Пока его не накопишь, не о чем будет писать. А сколько нужно лет, чтобы его приобрести? Чем заниматься это время? Надо же будет деньги на жизнь зарабатывать! Какую-то профессию необходимо приобрести — это однозначно. Но какую? Вопрос остается открытым. Да… Есть над чем мне подумать. Голова уже кругом идет от всех вопросов, на которые нет ответов… Я говорила: жить так хорошо! А теперь добавляю: и так трудно!
— Дневник Юлии Русановой. Личное
15/II-50 г.
Весна! Как много в этом звуке
Для сердца моего слилось!
На целый месяц раньше, чем обычно, пришла в наш город весна. Правда, это лишь ее попытка взять верх над зимой, но и то прекрасно. По крайней мере весь день было у меня отличное настроение. Солнце светит, как в марте-апреле. Его жгучие лучи пронизывают сугробы. Снег стал совсем мягким, потемнел. Тает. Даже ручейки по дорогам побежали.
Неужели в такой прекрасный день не растает лед в сердце Алексея? Неужели ему не вспомнится то время, когда было у нас с ним все хорошо и не захочется, чтобы это хорошее повторилось?
- * * *
Боже мой! Уголков с Запятаевой ходят по школе, взявшись за руки. Чуть ли не целуются у всех на глазах. И это в 16 лет! Не рано ли? В этом возрасте должна быть дружба. А что в нашей школе творится? Сдается мне, они, как только окончат школу, сразу же и поженятся. Кошмар! А все-таки хорошо, что они дружат. И так счастливы оба, что даже со стороны заметно. И завидки берут…
Между прочим, весна и на Алексея подействовала. Вчера был у моего класса культпоход в кино. Лешка присоединился к нам. В зрительном зале, поменявшись с кем-то местами, сел рядом со мной. Когда сеанс окончился и мы шли обратно, он был точно привязан ко мне. Не отставал ни на шаг, не опережал.
Проводив меня до дома, он сказал, прежде чем распрощаться:
— Вот мы и встретились с тобой опять. Ты довольна?
— Да, довольна, — не жеманясь, ответила я. — Я хотела этого.
Понизив голос почти до шепота, он задал второй вопрос:
— Может быть, ты еще чего-то хочешь?
— Нет, ничего я больше не хочу, — ответила я, не вникая в смысл сказанных им слов.
Только на следующий день дошло до меня, что он имел в виду. И очень неприятно мне от этого стало. Но я постараюсь заглушить в себе это недовольство Алексеем. Первая любовь должна быть единственной в моей жизни. Нельзя размениваться. Первая любовь — это все. Остальное лишь остатки. Хочу, как моя мама, полюбить раз и навсегда.
После этого культпохода Алексей снова стал груб со мной. Опять требует долг за пари. Через несколько дней не пришел в школу. Говорят, заболел. А может быть, просто заманивает меня к себе? Ему же известно, что я всегда навещаю больных. Если я к нему на сей раз явлюсь, будет доказано, что я проиграла. Ну и пусть! Все равно пойду.
Была. Болен на самом деле. Было бы лучше, если бы не ходила. Врет на каждом шагу. Попросила, чтобы дал почитать дневник, отказался. Говорит: "Там нет ничего из того, о чем мы писали друг другу в записках". Дело — дрянь.
Меня краса твоя пленила,
Мне божий свет уж стал постыл.
Зачем, зачем приворожила,
Коль я душе твоей не мил?
Неужели правда он не был рад видеть меня? Не поверю никогда!
— Странички из дневника Мудрецовой
На заглавном листке рисунок, сделанный Тониной рукой. Угол школьного коридора. Три двери, ведущие в классные комнаты. Одна приоткрыта.
Под рисунком отрывок из книги Малютина "Старые друзья".
— Я очень люблю школу. Я считаю, что лучшее помещение, которое придумало человечество, класс.
— Нет. Коридор и спортивный зал.
— В общем школа. Там кончается детство и начинается юность, начинается дружба и любовь.