О, как прекрасно ты, повремени!
Воплощены следы моих борений,
И не сотрутся никогда они".
И это торжество предвосхищая,
Я высший миг сейчас переживаю.
Фауст падает навзничь.
Лемуры подхватывают его и кладут на землю.
Ангелы парят в высшей атмосфере,
Неся бессмертную сущность Фауста.
Спасен высокий дух от зла
Произволеньем божьим.
— Записная книжка Юлии N3 10 класс
На первой странице девиз:
"Кто тверд, добьется удачи".
Чернышевский
Ниже: от руки нарисованный комсомольский значок.
21/Х — 50 г.
Разговор с Иваном.
— Ваня, вы поссорились с Лешкой?
— Не знаю.
— Как это не знаешь. Такое нельзя не знать. Поссорились? Да?
— Да.
— Что же вы не поделили?
— Пустяки.
— Ну скажи, из-за того дела, наверное?
— Из-за какого?
— Сам знаешь.
— Ты права, из-за того.
— А может быть, причина другая? Ты что-то слишком легко со мной согласился. Кого это дело касается?
— Только нас с Лехой и еще одного мужика, тебе неизвестного.
— Ну, скажи, что за дело!
— Неженское оно. И не представляет для тебя никакого интереса. Здесь уголовщиной пахнет.
— А… Припоминаю… Лешка мне намекал на что-то, якобы купил он мотоцикл, а он оказался краденым. А, может, сам его угнал? Я не удивлюсь, если окажется, что Лешка замешан в краже, и не обрадуюсь этому.
— Нет, нет, — начал было Иван защищать друга, но тут же отказался от этой затеи и, подтверждая мое предположение, что Лешка проворовался, добавил сердитым тоном, — лучше оставим этот спор, пусть выкручивается сам, коли запутался. Я ему в подобных вещах не помощник.
— Ты так ему и сказал?
Иван кивнул.
— Молодец! А он что?
— Полез в бутылку.
— А что у него с Волгиным получилось? Ты говорил, они крупно поругались. Чего-то, видимо, и от Сашка потребовал, а тот не пошел у него на поводу. Правильно я мыслю?
— Вроде этого. Я точно не знаю. Короче, дружили, дружили, и один другого чуть под монастырь не подвел. Но ты смотри, об этом с ним даже не заикайся. Прогневается. Тогда и вашей дружбе придет конец.
— Черт возьми! — не выдержала я. — Что за человек этот Крылатов. Ничего святого у него нет.
— А чем он, по-твоему, должен дорожить?
— Хотя бы дружбой с тобой.
— Только лишь, лишь только? И хватит о нем! Предлагаю о тебе потолковать.
— Обо мне?! А что такое натворила я? — забеспокоилась я, уловив в тоне Иванушки нотки недовольства.
— Сейчас узнаешь. Ты оказалась очень вредной, чего я от тебя никак не ожидал.
"О! Какой еще вредной!" — согласилась с Ванькой я, хотя вслух этого не сказала. Но это еще не самое плохое во мне. Хуже всего то, что оказалась я непостоянной. Не в поступках, правда, а в чувствах. Но и это никуда не годится! — Вспомнив Димочку Подсолнухова, я чуть не заплакала, негодуя на самое себя. Ну зачем, зачем я в него влюбилась? Ведь у этого чувства нет будущего! И стоит ли на него тратить душевные силы? Лешка не сахар, конечно. Но ведь мне бывает так хорошо, когда он рядом и со вниманием ко мне относится. Его поцелуи, объятья мне очень приятны. У нас с ним уже решено, что мы поженимся, когда окончим школу. Я дала ему слово, обещала всю жизнь его любить, несмотря ни на что. И что же получается? Бросила слова на ветер? — с большим трудом я сдерживаюсь, чтобы не заняться самобичеванием вслух. Иван не должен знать, какой период я переживаю сейчас. Он догадывается, наверное, что со мною что-то не то происходит. Но на чем строятся его догадки? Это мне очень хочется узнать. И я спрашиваю его:
— А почему ты считаешь меня самолюбкой? В чем сказался мой эгоизм?
— Я тебе отвечу, потерпи. Помнишь, мы с тобой встретились возле кинотеатра и долго беседовали. И ты заявила…