— Обязательно сберегу.
— Для себя же, Алеша…
Затем возвращаемся в квартиру.
Чуть помятая кофточка, заметно припухшие губы. И блестящие глаза. Мы танцуем, и он, прикрывая глаза веками, чтобы другие не заметили, ласково смотрит на меня. Вспоминаю другие эпизоды, подобные этому. Мне становится понятно, почему он стал сторониться меня. Мы с ним вели себя совершенно безрассудно. Чтобы отрезвить меня и держать от себя на расстоянии, он и заявлял, что не любит. Не для того он мне это говорил, чтобы причинить зло, а для того, чтобы не причинить его. Я все это теперь понимаю, верю в его любовь, в то, что придет время и все у нас будет хорошо. От этой веры мне становится легче в трудные минуты.
Если бы он писал! И как можно любить и не писать? Это, по-моему, несовместимо. Или он просто злится на меня что не отпускал, а я уехала? Он слишком мужествен для своих 18 лет. А я совсем не хочу так рано выходить замуж. Противоречия неразрешимые. Если даже я и вернусь, что измениться? Мы по-прежнему будем мучить друг друга: я его физически, а он меня морально. Но уехать из Свердловска, наверное, придется, потому что не хочется мне учиться в юридическом…
— Свердловск
16/X-51 г.
Получила письмо от Бориса Мочаховского. Уже второе, ответ на мой ответ. Первое написал он, как мне кажется, от скуки и для того, чтобы выяснить, почему Тоня Мудрецова ему не пишет. А теперь, после того как я ему ответила, он решил "войти в переписку со мной". Я не против. Думаю: из его посланий узнаю много жизненного. Ведь он служит в Морфлоте. Интересует Борька меня не как личность, а как моряк. Возможно, когда-нибудь встретимся. Я ему написала, что мне не хочется учиться в юридическом. Он так на это отреагировал: "Немного недоволен тобой, Юля. Ты призналась, что твой институт тебе разонравился. Если ты создашь себе такое мнение, то вся твоя учеба пойдет насмарку. Нужно себя по-другому настроить. Нужно стойко переносить все тяготы и найти забвение в учебе. Для меня все равно, где учиться, лишь бы учиться". Его рассуждения смешат меня. В одном он прав. "Я должна сейчас хорошо учиться и стойко переносить все тяготы". Но забвения в учебе находить не собираюсь. Считаю: это не принесет мне пользы, только навредит. Ни во что не следует вникать до забвения. Когда училась в школе, забывалась, работая в учкоме. До забвения мечтала о практической работе следователя. И к чему это привело? Я перестала всерьез заниматься литературой, хотя продолжала ее любить. Но любить — это одно, знать — другое. Хуже стала знать — начала бояться экзаменов. И чуть не провалилась на них. Имея в аттестате "пятерку" по русскому языку, чем могут похвастаться еще лишь две ученицы из нашего класса — Мудрецова и Лазейкина, по литературе получила "четыре". Сначала в школе, потом в университете. Расплатилась за свое "забвение". Разве расплатилась? Нет. То были лишь цветочки. Ягодки я собираю теперь. Найти забвение, изучая курс юридических наук! Но я даже видеть не могу учебники по предметам, которые должна изучать. Допустим, я пересилю себя, займусь этими науками. А что потом? Старшекурсники говорят: удел женщин — перебирать бумажки. Ни за что! И еще Боря пишет: "Мне все равно, где учиться, лишь бы учиться". И как такая мысль пришла ему в голову? Трудно его понять. Во всяком случае я его не понимаю. Да и себя тоже. Я точно знаю: этот институт брошу. А в какой буду поступать в следующем году, понятия не имею. К чему влечет меня? Очень многое кажется мне интересным. Люблю, как уже было сто раз сказано, литературу. Этот предмет волнует меня. Люблю математику. Между прочим, экзамены по математике в школе я сдала на "5", причем не пользуясь никакими шпаргалками и не списывая ни у кого. И алгебра, и геометрия нравятся мне тем, что заставляют думать. Люблю общаться с людьми. Быть педагогом неплохо. Даже очень хорошо. Но кто в наше время выбирает педагогический? Кто не надеется поступить в другой. Сознавая это, не хотела я, пока в школе училась, стать студенткой пединститута. Но теперь, разочаровавшись в юридическом, готова, кажется, пойти в любой из тех, которые есть в моем родном городе. Хоть в педагогический, хоть в горно-металлургический. Наверное, выберу горный. Окончу, буду работать на производстве, а в свободное время заниматься литературой. Чем плохо? Еще и потому хочется мне перейти в горно-металлургический, что и Алексей, окончив школу, поступит в него. Не в педагогический же! Очень хочется мне учиться в одном с ним ВУЗе. Вместе в библиотеку ходить, на лекциях рядом сидеть, вместе готовиться к экзаменам… Размечталась я опять о Лешке, позабыв, что он даже писем мне не пишет. А вспомнив, рассердилась и отчитала себя: "Ты стала слишком уж зависеть от этого парня!". Лешка, Лешка… Как будто у тебя своей головы нет! До чего додумалась: поступить в технический ВУЗ! Лишь бы только быть рядом с Лешкой! Стать инженером! А у тебя есть такое призвание? Нет, конечно. Так что кончай дурью маяться! И хватит гадать на кофейной гуще, что надо будет делать через год. Подумай о том, что предпринять в ближайшие дни, как убедить родителей, которые не одобряют твое решение уйти из юридического, что это тебе просто необходимо?
17/X-1951 г.
Написала письмо Борису Мочаховскому.
Здравствуй, Борис!
Мы с тобой как бы заключили договор — переписываться. Что ж, я очень рада. И отвечаю тебе в тот же день, когда получила от тебя письмо. Ты пишешь, что Севастополь тебе нравится больше, чем родной город, и что ты теперь — патриот этого города-героя. Ты догадался, наверное, что, прочитав эти строки, я рассердилась. Я согласна с тобой: на свете много городов, которые красивее, значительнее нашего: Москва, Ленинград, Севастополь. Они старинные, успевшие прославиться в силу исторических и экономических причин. Но если люди будут патриотами только таких населенных пунктов, то скоро никто не захочет жить в провинциальных городах, в деревнях и селах. Но, к счастью, человеку свойственно любить тот город, ту деревушку, где он родился, вырос, где ему дали путевку в жизнь. Конечно, он не может постоянно пребывать на одном месте. Но истинного патриота, где бы он ни находился, всегда тянет на родину, ему хочется вернуться домой, к родному очагу, к знакомым людям.
Но наш с тобою родной город провинциальным назвать нельзя. Этот город легендарный, единственный в своем роде. Его строила все страна. Он еще очень молодой, чуть старше, чем ты и я. Но уже прославленный. Вспомни годы войны. Сколько стали давал фронту металлургический комбинат, известный всему миру! Представь себе, сколько было сделано из этой стали орудий и снарядов! В мирное время земляки наши тоже творят чудеса. За два десятилетия столько цехов построили, столько жилья, сколько в других городах не строится за сотни лет. Дома растут, как грибы. Как можно этим не восхищаться, не гордиться родным городом?! Как можно отречься от такого города? Ты моряк, тебе придется побывать во многих городах. Портовых, значит больших и красивых. Ты будешь восторгаться каждым из них, пока его не покинешь. А покинув, забудешь, как забыл родной. И превратишься в космополита. Очень жаль. Ты извини меня, Боря, если тебе неприятно читать то, что я написала. Но ты нечаянно задел меня за самое больное место, и я не смогла все это тебе не сказать. Я не осуждаю тебя за то, что ты не испытываешь привязанности к родному краю. Я просто недовольна этим и сочувствую тебе, как посочувствовала бы, если бы узнала, что у тебя нет матери…
Теперь насчет того, где надо учиться. Ты пишешь: все равно где учиться, лишь бы учиться и получить образование. И с этим я не согласна. Учиться надо там, где хочется, и тому, к чему лежит душа. Ошибся — исправься, запутался — разберись. Это, безусловно, труднее, чем плыть по течению. В одиночку мне сейчас в себе не разобраться. Вернусь домой, буду советоваться с родными, знакомыми. А пока исполнять просьбу мамы — "не съехать на тройки". Видишь, Борис, сколько я тебе написала, и все нотации. Прошу: не сердись. Я же не буду обижаться, если ты за что-то отругаешь меня. Рыгай. Это будет полезно мне. Но главное: пиши о себе подробнее. Мне интересно, почему ты решил стать моряком? Как проводишь свободное время? О чем думаешь? Не осуждай меня за то, что напрашиваюсь на откровенность. Могу тебя заверить: я искренне интересуюсь тем, как ты живешь. Пиши. Что тебе захочется узнать, спрашивай. Передаю тебе привет от девочек, которые учились вместе с тобой в 8 классе, которые в настоящее время живут в Свердловске: от Розы Кулининой, Лены Орловой, Тамары Морозовой, а также от Льва Ростова.
15/X-1951 г.
Жутко. Постоянно ноет в груди. Вот что значит ошибка. Вот что значит "переход от романтизма к реализму". И плюс ко всему — не получать писем от Алексея. Боль — когда сижу на лекциях в институте, боль — когда прихожу "домой", боль — когда ложусь спать, кошмары — когда сплю. Утром все сначала, как будто я и живу сейчас лишь для того, чтобы мучиться. Шутка ли это: два года мечтать поступить в юридический, поступила — и все пошло прахом. Это, наверное, похоже на то, как бывает, когда женщина ждет ребенка и вдруг он рождается у нее мертвый. Она страдает, должно быть, до тех пор, пока не родит другого, живого. Тогда острота утраты притупляется, но всю жизнь она будет помнить первого ребенка, а второй будет ей о нем напоминать, сам того не зная. Глядя на второго, она станет думать: вот если бы вместо того стазу родился этот, он был бы на год или даже больше старше.
Так и у меня. Если бы я сразу пошла в другой ВУЗ, я бы его на целый год раньше закончила. А вот теперь, бросив этот и поступив в другой, потеряю год. Я стараюсь убедить себя в том, что этот год не пройдет даром, что я многому научусь, жизнь научит. А институт даст какие-то знания. Но самовнушение помогает мне не очень. Едва отпустив, боль снова начинает терзать меня. Жизнь научит в любом случае. А что сказать насчет наук, которые изучаются на юрфаке? Все же лучше, наверное, изучать то, что в дальнейшем пригодится. В будущем, и не в далеком, а в близком. А не то, что за ненадобностью скоро забудется.
17/X-1951 г.
Сегодня у меня есть что добавить к сказанному позавчера. Вспомнила я пословицу: что ни делается, все к лучшему. И согласилась, что она правильная. И подходит к данному случаю. Хорошо я сделала, что в этом году поступила туда, куда мне хотелось. По крайней мере уже не буду жалеть, что не попыталась осуществить свою мечту. Чужие советы, что ни говори, не то, что собственный опыт. Впредь буду умнее: выслушав рекомендации? не слепо стану следовать им, буду взвешивать все "за" и "против", думать своей головой прежде чем делать выводы. Мне советовали стать следователем. Это очень интересная профессия. Но прежде чем им стать, надо ведь учиться. Прежде чем поступать в юридический, надо было хотя бы выяснить, какие предметы здесь изучают, кроме сугубо специальных. Сделать это мне никто не подсказал, а я сама об этом не удосужилась подумать. В этом и заключается причина всех моих неудач. И какой следует сделать вывод из вышеизложенных рассуждений? Думать надо больше, прежде чем что-то в жизни предпринимать. Разобраться во всем этом мне удалось, лишь попав в переделку. Надеюсь, что впредь в подобный переплет я уже не попаду. Это уже хорошо. Дальше. Что было бы, если бы я, не разобравшись в этом, поступила бы в другой ВУЗ? Не стала бы я жалеть, что в этот не поступила? И не бросила бы другой, чтобы стать студенткой этого? И все равно бы в нем разочаровалась, но уже год спустя. Это было бы еще хуже. Так что пока ничего страшного. И не надо отчаиваться и так страдать из-за допущенной ошибки.
— На лекции. Стихотворение моего однокурсника Павла Козлова. 18/Х-1951 г.
Доцент читает и читает
О "принципатах" и "правах",
А о студентах он не знает,
Что наши мысли в облаках.
Мы жрать хотим, но денег нету,
И перевода тоже нет.
Хоть целый день торчи возле буфета,
Без денег не дадут обед.
В воображении витают
Котлеты, шницели, компот,
А между тем студент "рубает"
С вонючей килькой бутерброд.
Печально, но полна утроба,
Вот так и будем жить до гроба?
Примечание мое: Стихотворение корявое, но соответствует действительности.
В перерыв подошел ко мне староста нашей группы и вручил депешу. Это было приглашение в Дом связи на переговоры. Вызывали меня, Розу Кулинину и Льва Ростова. Я вертела телеграмму так и сяк, но выяснить, кто ее отправил, как и следовало ожидать, не смогла. И страшно заволновалась, подумав, что это не родители мои изъявили желание со мной пообщаться. Зачем они будут тратить деньги на телефонные разговоры, когда я регулярно им пишу?! Может быть, родители Кулининой и Ростова? Но мне этого вовсе не хотелось. Вот если бы ребята, Лешка и Ванька… Дорогие мои! Как была бы я рада услышать ваши голоса! Алексей! Как я по тебе скучаю! Но не надо надеяться, что это он вспомнил обо мне. Ведь будет очень больно и обидно, когда выяснится, что это не так. Конечно, это не он. Зачем он стал бы столько народу собирать, чтобы поговорить со мною? И все же чем черт не шутит!
Еле-еле дождались назначенного дня и часа. Извелись, дожидаясь, когда нас соединят с родным городом. Оказалось: это наши родители.
Первым в кабину вошел Лева. У его матери очень громкий голос. И то, что она прокричала, слышно было не только Леве и нам с Розой, но и на улице, наверное:
— Левушка! Сынок родненький! Вертайся! И будь всегда околя мамы!
Что было сказано Розе ее мамой, расслышать мне не удалось.
Моя мама, которой было уже известно, что я собралась бросить ВУЗ, уговаривала меня не делать этого:
— Поступила, так учись! Не срывайся с места! В другой институт посреди года не примут! — Не хотят мои родители допустить, чтобы я, вернувшись домой среди зимы, болталась без дела. Что люди скажут? Такая, мол, хорошая ученица была и осталась у разбитого корыта…
20/X-1951 г.
В воскресенье в институте начнется шахматный турнир. Хотелось бы принять в нем участие. Но не удастся. Большие проблемы с учебой. Дня три придется с утра до вечера сидеть над книгами, конспектировать первоисточники по марксизму-ленинизму.
В шахматы здесь я уже играла — с второкурсницей. Счет 3:1 в мою пользу. Играю с рабочими, проживающими в общежитии, над которым шефствует наш ВУЗ. Три партии проиграла чемпиону этого общежития Николаю. В свое оправдание могу сказать: в тот вечер я была больна, температурила. Но нужно отдать должное этому шахматисту: ошибок не допускает и не любит пользоваться оплошностями противника. Должно быть, этот Николай — хороший человек, честный, скромный.
В прошлое воскресенье сразилась с Иваном. Он — прямая противоположность Коли. Самолюбивый, злой и хитрый. Как шахматист слабый. Но и ему я, к сожалению, проиграла. В дебюте добилась большого материального преимущества, так что все, кто наблюдал за тем, как мы сражались, стали предсказывать мне победу, причем красивую, а Ивану — позорное поражение.
— Сдавайся, Ванька! Твой проигрыш! Молодец, Юля, так его! Ты вот еще Николая побори, тогда будешь чемпионом нашего общежития!
— Да, такое может случиться. Ваню она, конечно, разгромит. Смотрите, как она его молотит и чистит!
Но мне надоело играть с Иваном. Он очень подолгу думал над каждым ходом и беспрерывно курил. И у меня, некурящей, начала голова болеть от дыма. Партия наша длилась два часа. Парень тянул время, решив одолеть меня измором. Ему некуда было спешить. Он ведь в этом общежитии живет. А мне до своего "дома" добираться нужно будет очень долго. Сначала в трамвае ехать около часа, затем пешком идти через безлюдный сквер. Подумав об этом, я начала допускать "зевки": подставила одну ладью (слона не приметила), затем другая "летит". Иван берет ее. На его лице не дрогнул ни один мускул. Как будто все так и должно было быть. Болельщики (их было много, и все они болели за меня) помрачнели: