Этой дорогой я еду в третий раз, и мой конь — тоже. Так что проблем с определением, куда ехать, и на какой развилке сворачивать, у нас нет.
До Серебрянска мы едем тем же составом, что и в столицу. Те же кареты, дружина, только Лиза взяла с собой ещё свою любимую лошадку.
В самом Серебрянске у нас дел не было. Мы оставили на постоялом дворе наши кареты и нянек, пересели верхом на лошадей и тронулись в треугольную долину. Дети у нас ехали в специально изготовленных устройствах, которые взрослые вешали на грудь, как специальный рюкзак. А при езде на лошади, это устройство упиралось в луку седла, снижая нагрузку на мышцы спины этого взрослого. Детей везли по очереди мамы и папы, а когда дети спали, мы могли эти рюкзаки передать кому-то из дружины.
Разговор, которого я не мог слышать.
— Мария, знаешь, что мне сказал твой протеже?
— Это, который?
— Можно подумать у тебя их много! Тот, которого ты отправила на закрытую планету.
— Я отправляла не протеже, а информационную матрицу.
— Ой, не юли! Не на Совете ваших магистров, накормить бы их мухоморами! Так вот, на вопрос жив ли Гудвин, он сказал, чтобы я спросила это у тебя. Так жив, или нет?
— Ирена, я не знаю! Я очень хочу его увидеть, но он исчез бесследно, наверное, всё же погиб!
— Так вот, Майкл заявил, я скажу Гудвину, и он опять закроет планету. Выходит, он знает, что Гудвин жив.
— Ирена, я очень прошу, если ты или Роза пойдёте к этому Майклу, возьмите меня с собой.
— Нам Розалия поставила условие, этого парня в себя не влюблять. Ты поняла?
Прибыв в треугольную долину, я её быстренько обследовал и просканировал. На выходе из долины обнаружил двух довольно крупных животных. Мой Комп после той тяжелой травмы уже восстановился почти полностью, по крайней мене эти засветки сканера он определил, как зурганов. Я приказал занять круговую оборону, главное оружие — пики. Сам с двумя дружинниками, из числа бывших охотников, двинулся к этим зверям. Я убил их с расстояния метров в сто.
— Да, магия это сила! — сказал один из охотников, разглядывая убитых животных.
— Не приведи Светлый, с такими тварями встретится в одиночку, — это второй охотник.
Я им рассказал, как подручные купца снимали шкуры, с этих животных и какие органы надо сохранить для сдачи знахарям и целителям. Они успешно со всеми этими делами справились, а потом занялись консервированием целебных ингредиентов и выделкой шкур.
И на этот раз встали лагерем там же, где мы останавливались с Луи и Арнольдом. На следующий день, оставив в лагере охотников и шесть дружинников, все остальные двинулись на штурм горы. С детьми и женщинами мы двигались медленнее, поэтому подъём до Площади Великого Гудвина занял у нас три дня. Хорошо, что у меня есть Сумки путешественника, иначе как бы мы обеспечили запасы воды?
Посчитаем? Три дня вверх, три дня вниз, день на плато, получается, что нужно нести на себе продукты, воду, дрова для приготовления пищи на семь дней. И всё это тащить в гору, по труднопроходимому склону.
Преодолели мы эти склоны и уступы без особых приключений. Иногда, какой-нибудь дружинник, засмотревшись на ягодицы наших женщин, которые шли в гору в брюках, спотыкался и падал, под дружный хохот всех остальных. К счастью, никто ничего не сломал, а мелкие ссадины женщины залечивали мазями и отварами, не расходуя на это магию. На третий день мы достигли заветного плато. Постояли на краю, обозрели всю эту красоту, и, спустившись в ближайшую расщелину, обустроились на ночлег. Утром позавтракав, поднялись на плато и замерли в ожидании.
Это было очень живописное зрелище: солнце поднималось из-за горы, и полоса солнечного света довольно быстро бежала по этой гладкой площадке. А когда солнечные лучи коснулись хрустальной беседки часовни мемориала, это сооружение вспыхнуло всеми цветами радуга, как брильянт, на который упал солнечный зайчик. Налюбовавшись этой феерией света, мы тронулись к часовне. Расстояние в три километра мы преодолели за час. Шли не торопясь, останавливались, осматривались, стараясь запечатлеть в памяти все нюансы и детали этого места. Вот мы дошли до часовни.
Кстати, дочь, мы назвали Анютой. Для меня это было связано с ассоциациями из другого мира, а жене просто понравилось звучание имени. Так вот, дочь нёс я, нёс просто на руках, а устройство, типа рюкзака наоборот, нёс один из дружинников. На площади, когда лучи солнца осветили её полностью, воздух стал нагреваться, и, наверное, днём будет жарко. А внутри часовни было прохладно.
Сначала я задержался возле скульптурной композиции, изображавшей хорхаров, этих карликов, поражаемых лучами света от сердца, Мики Витура. Потом я услышал какой-то странный разговор внутри часовни и шагнул туда. А внутри этого сооружения моя жена разговаривала с незнакомым мужчиной средних лет. И разговор был очень странный. Видимо жена попросила этого незнакомца прокомментировать сюжет скульптурной группы внутри часовни. И он это весьма живописно рассказывал.
Я понял, что сейчас он начнёт живописно повествовать, с каким трудом я прорывался внутрь убежища Гудвина. В голову, в очередной раз, ударили сразу две мысли, но сознание терять было некогда, и я рявкнул:
— Молчать!
Все присутствующие, а это: незнакомец, Лилия, Лиза, Малиниш, и два дружинника, — удивлённо уставились на меня.
— Я вам искренне благодарен, за то, что моя невеста не осталась вдовой! Вот видите, какая у нас замечательная дочурка! — я смотрел в глаза незнакомца, и поднял дочку над головой.
— Осторожно, — это незнакомец бросился ко мне, поднимая руку вверх.
Я посмотрел туда же и увидел, что Анюта ухватилась ручками за ту деталь скульптуры, которая изображала вырванное из груди сердце молодого воина. От скульптуры на руки девочки пошла волна света, девочка отпустила руки, и эта волна света прошла по её рукам, и как бы нырнула в её тельце в районе груди. Ребёнок заливисто засмеялся, как будто его щекочут.
Незнакомец внимательно осмотрел Анюту, которую я уже опустил на согнутую руку, и произнёс:
— Обошлось, но будет сильным магом!
— Как мне к вам обращаться, так и звать Гудвином?
— Нет уж, только не так. А как догадался?
Знаете, какие две мысли ударили в мою бедовую головушку? Первая: как этот мужчина сюда попал? Когда мы подходили к часовне я по своей маниакальной привычке просканировал местность. Посторонних здесь не было. Значит это маг владеющий технологией перемещения. А вторая мысль совсем простая: такие подробности знали только двое разумных и их скульптуры стоят здесь.
— Да, уж не бином Ньютона! Кто ещё может это рассказать?
— Да, тут я, как ты говоришь, прокололся. Можешь называть меня Сергеем Борисовичем.
Я отвлёкся на ребёнка, который начал хватать меня за нос, потом за волосы. А вниманием Сергея Борисовича завладели наши женщины.
— Сергей Борисович, только не пугайте мою жену!
— Да, я уже понял, был не прав!
Они там увлечённо болтали, а я тихонько вышел, из часовни, баюкая дочурку на руках.
— «Ирена, говорить можешь?» — сделал мысленный посыл куда-то там, наверное, в легендарный астрал.
— «Мама занята, что ты хотел?»
— «Хочешь с Гудвином познакомиться?»
— «Конечно, хочу! А ты где?»
— «Захвати с собой Марию Ивановну, думаю ей это нужно. А мы в часовне на Площади Великого Гудвина».
Как там, в мультике, старуха Шапокляк говорила: «Сделал гадость, на сердце радость!»
Я постоял ещё минут пять и собрался зайти в часовню, но тут рядом со мной открылся портал, и из него вышли Роза и Мария Ивановна. Причём Мария Ивановна имела вид сильно взволнованного человека. Тут опять две мысли ударили в голову! Да что такое, может каску купить? Итак, мысль первая, так сильно волнуются, когда предстоит встреча после долгой разлуки. А вторая, ещё проще, чем в прошлый раз: сколько же лет Марии Ивановне?
Я повернулся в сторону часовни и громко сказал:
— Сергей Борисович! К вам пришли!
Мужчина выглянул из часовни, увидел Марию Ивановну и время остановилось. Как это может быть, я не знаю. Это уже не магия, это какие-то процессы, связанные с изменением времени и пространства. Выглядело это следующим образом. Все замерли, и всё замерло. Летящая в небе птица застыла на одном месте и на одном движении, как в стоп-кадре. Даже Роза, очень сильная магесса, замерла, не закончив движения. Только эти двое маленькими шагами приближались друг к другу, не отрывая взгляда от глаз кого? Врага? Или любимого? И как прикажете понимать, что я не замер как все, и дочка у меня на руках ворочается? И тут произошло следующее: Анюта в очередной раз поймала мой нос, и весело засмеялась, Мария обернулась в мою сторону, всё вокруг снова пришло в движение. Для меня это выразилось в том, что Роза вцепилась в мой локоть и зашептала:
— Это что, тот самый Гудвин? Ты же говорил, что он старик!
Мария и Гудвин дошли друг до друга, и женщина прижалась к мужчине, подняв голову и не отрывая взгляда, от его лица. А до нас добралась моя жена.
— Это кто? — на что я откровенно захохотал.
Лилия и Роза уставились на меня, потом с силой развернули меня в свою сторону и вдвоём воззрились на этого наглеца. Ну как же не наглец, его спрашивают, а он вместо подробного отчёта стоит и смеётся?
— Опять бабу притащил! — произнёс я сквозь смех, и Роза захохотала вместе со мной.
А жена встала в позу «я стою, руки в боки» и с возмущением уставилась на нас.
— Лилия, подожди, я всё объясню.
— Сергей Борисович, Мария Ивановна, вам лучше уединиться! Но дайте мне слово, что через какое-то время вы меня найдёте, я буду дома в Медногорске.
Они оба кивнули и исчезли без всяких порталов.
— Лиличка, жёнушка моя ревнивая, ты видела, как они исчезли? Ты понимаешь, какой это уровень магии? Кто я для той красавицы: муравей, или комар? А ты меня к ней ревнуешь, как к соседней графине, или к горничной. Да никто мне кроме тебя не нужен! Правда, Анюта? Скажи маме: «да».
— Да! — совершенно чётко произнёс ребёнок, после чего был мгновенно забран у бестолкового отца, для немедленного выяснения всех талантов деточки. Тут же прибежала Лиза, и они куда-то умчались.
— И жена одна, и ребёнок один, а всё также как у нас. Это вы, Александровичи, себе таких женщин выбираете, или это у вас аура такая, что вокруг вас всё вот так происходит? — Роза пытается поставить диагноз.
— Роза, это просто вы, женщины, существа из другой вселенной, с другими законами мироздания.
Женщина задумалась, потом, что-то решив для себя, мотнула головой.
— Я тебе ещё нужна?
— Нет, спасибо за помощь!
Роза, открыв портал, ушла в него.
А я зашёл в часовню и, глядя на скульптурную композицию, невольно, вспомнил все предшествующие события.
Пока я предавался воспоминаниям, женщины измучили Анюту своими проверками, и она заплакала. Я забрал у них ребёнка, и поднял её вблизи с «сердцем» скульптуры Мики ля Витура. Девочка тут же прекратила плакать, и стала тянуться к этой детали скульптуры. Я решил, что за один раз дважды касаться этого «сердца» не стоит. Ребёнка отодвинул от скульптур, а жене сказал:
— Лилия, я ни в чём не уверен, но мне бы хотелось, чтобы ты дотронулась до этого «сердца».
— Я боюсь.
— Я дотрагивался, у меня было головокружение, но быстро прошло. Анюта смеялась так, словно её щекотали. А что ты почувствуешь, кроме ревности?
— Ах, ты! — она пытается меня шлёпнуть по спине, но я уворачиваюсь, Анюта на руках у меня смеётся, ведь мамам с папой играют. Не догнав меня, Лилия подходит к скульптуре и дотрагивается до «сердца». Она покачнулась, и я тут же приобнял её и отвёл в сторону. Через несколько минут Лилия поднимает головы и произносит:
— Пожрать бы.
— Маркиза, как вы выражаетесь? Вы должны говорить: «Я желаю слегка подкрепиться, чтобы чуть-чуть потолстеть!»
— Что, опять? — это Лиза нахваталась у барышень из мира князя.
И мы все весело смеёмся. Потом идём в лагерь, за краем плато, и остаёмся там до утра. Утром женщины, покормив детей, вынесли их на свежий воздух. А воздух весьма свежий, в горах, до восхода солнца просто холодно. Обе дамы в накидках из шкур зурганов, они и детей под эти шкуры спрятали.
— Мики… ой, Майкл, как ты думаешь, стоит? — это Лиза в глубокой задумчивости, даже стала рассеянной.
— Лиза, я, конечно, не знаю наверняка, но у Анюты уже просматривается внутренний источник. Очень слабый, но уже просматривается. А у Лилии её источник просто возрос на треть.
— Я сама попробую, задержимся немного?
— Сегодняшний день весь ваш, завтра с утра идём вниз.
Семейство Малиниша направилось к часовне, а нам что делать, идём вместе с ними, а значит и с охраной. Пока мы шли, справа от нас на плато появились группа разумных. Дружинники тут же встали в защитный круг, я накрыл всю нашу группу Чёрным куполом. Две группы разумных замерли в состоянии ожидания.
Задействовав руну «Бинокль» рассматриваю кто же там такой, да это же мой наставник! Ранее выглядевший, как старец, архимаг Луи ля Робершар сейчас смотрелся как человек пожилого возраста. Как будто лет двадцать или тридцать сбросил со своих плеч.
Я дал команду всем находиться на месте, а сам пошёл навстречу этой группе. Вот от них тоже отделился один разумный и идёт ко мне.
— Мики, неужели это ты, а говорили, что ты погиб?
— Наставник, так считается, что Мики ля Витур погиб и ему вон там стоит памятник. А меня зовут Майкл ля Грандук. Надеюсь, у вас нет приказа, меня арестовывать, или как-то ограничивать мою свободу?
— Что ты, конечно нет! У меня чисто научная экспедиция!
— Это страшнее всего, наставник!
— Почему?
— Идёмте, покажу.
Позвали с собой обе группы, и все сошлись около часовни.
— Смотрите сюда, это Площадь Великого Гудвина. Раньше его называли Гудвин, Великий и Ужасный, вон на скале буквы, видите? Это был великий волшебник. Он собрал здесь, в долине, врагов всех разумных, злобных карликов — хорхаров, накрыл её куполом, и держал их здесь пятьсот лет. И сам вынужден был сидеть с ними здесь. Эти карлики готовились уже вырваться на свободу, — я обвёл взглядом всех слушателей.
— В прошлом году к нему сумел прорваться ученик архимага Луи ля Робершара, Мики ля Витур. У него с собой было несколько очень мощных накопителей энергии, но волшебник сказал, что энергии может не хватить для надёжного уничтожения всех врагов. Тогда этот ученик разрешил ему забрать из его организма внедрённое туда сердце Виверны. Скульптор изобразил это так, будто Мики ля Витур вырвал своё сердце, и отдал его волшебнику. Что было дальше, мне неведомо, но вместо цветущей долины мы имеем застывшее каменное озеро, а от тех карликов осталась только напоминание в виде вот этой скульптурной композиции, — и я указал на каменные фигурки хорхаров.
— Теперь главное. Уважаемый Луи, помните, я сказал, что самое страшное, это то, что у вас научная экспедиция. Смотрите все, — я широким жестом показал на всё плато, — Это святыня для всех разумных, и не только нашего мира. Подвиг Великого Гудвина воспевают и в тех мирах, откуда Гудвин пришёл в наш мир. Маги того мира воздвигли этот монумент, эту скульптурную группу. Когда враги из соседнего королевства хотели разрушить и осквернить эту святыню, пришли те маги, и превратили этих вандалов вот в такие скульптурки. Видите, это скульптурки хорхаров в натуральную величину, но лица у них — это лица тех наёмников, которые пытались разбить эту хрустальную часовню. Вам, учёным обязательно надо отковырнуть частичку, отпилить кусочек, что-то отломать. Это же ради великой науки! Это же нужно исследовать! Напомню ещё раз, наёмники из западного королевства попытались отпилить, и вот во что они превратились! Надеюсь, это вас остановит.
— И, последнее, видите какая чистота на плато. Это Площадь Великого Гудвина, это священное место, поэтому лагерь ставьте за пределами плато, и не вздумайте здесь оставить мусор.
Потом тихонько сказал Лизе:
— Быстренько занеси ребёнка внутрь, коснитесь и выходите, не надо, чтобы это заметили посторонние.
Лиза всё так и сделала. Потом мы немного побыли возле учёных и двинулись к краю плато, а потом и вниз, к лагерю в треугольной долине. Мы верхом добрались до Серебрянска, забрали свои кареты, и дальше ехали в каретах, как положено аристократам. В Серебрянске я заехал к уже знакомому главному алхимику, сдал его помощнице все ингредиенты от двух зурганов, за что получил четыреста золотых. По местным меркам, это огромные деньги. Выдал охотникам по десять золотых за качественно сделанную работу. А по прибытии домой, всем дружинникам, участвовавшим в походе — по пять золотых.
Пока в каретах добирались до дома, что заняло целую неделю, Лиза непрерывно улыбалась, и у неё было прекрасное настроение. Попросил жену выведать секрет такого счастья. Оказалось, Лиза рискнула, и сама коснулась «сердца» героя, и ребёнку дала ухватиться на несколько секунд за эту реликвию. Теперь она с радостью наблюдает, что у неё источник увеличился на треть, а у сынишки просматривается крайне бледный внутренний источник.
— Лиза, ты сейчас в эйфории, но потом, когда поймёшь, о чём я говорю, приходите с сыном ко мне и я замаскирую его источник так, что для всех посторонних он будет выглядеть как очень слабый маг.
Женщина меня пока не поняла, это ведь счастье, этим гордиться нужно, что твой ребёнок будет сильным магом!
Дома нас быстренько затянула повседневная суета. Работа маркиза, как и любого чиновника высокого уровня, предполагает много мероприятий представительского плана. Мы с женой вынуждены бывать на всяких балах, званых вечерах, торжественных открытиях чего-либо. Сначала Лиза и Малиниш с удовольствием бывали вместе с нами на таких мероприятиях, но им это быстро надоело, а нам деваться было некуда. Я участие в подобных мероприятиях свёл к минимуму, но всё равно их было довольно много. Совершенно неожиданно погибла графиня Ирена ля Противме. То ли что-то с любовником не поделила, то ли тот просто хотел её обокрасть, а когда попался, схватился за кинжал. Оказалось, что у неё нет наследников. Я направил тайной почтой письмо королю с определённым запросом, и тот мой запрос удовлетворил. Малинишу были пожалованы земли этого графства, а титул графа у него уже был. Так мой управляющий фон Варнер, стал графом ля Противме. Поморщился, жалко ему было свою очень благозвучную фамилию менять, но от таких подарков не отказываются. Пришлось мне срочно искать другого управляющего. Хотел Арнольда назначить, но Лилия меня опять приревнует к его жене и хороших отношений не получится. Сказал ей, ищи сама управляющего, раз у тебя такая необуздываемая ревность.
Нашла, это был ещё один аристократ из студенческой компании Артура, который тоже теперь не хотел иметь с принцем никаких дел. Виконт Поль ля Буртош был женат, имел двоих детей. Жена у него была из баронской семьи, аристократов боялась, так что вводить Поля в круг друзей не пришлось. Он для меня был просто добросовестный и достаточно квалифицированный служащий. А он, став управляющим делами целого маркизата, считал это за повышение и был очень доволен.
Где-то, через месяц, к нам нагрянули гости: Сергей Борисович, Мария Ивановна, её сын Саша, Роза и её сестра Анюта.
Пригласил в дом, показали, как живём, угостили обедом. Потом я им откровенно рассказал, что в королевстве намечается кризис власти, и что наилучшим вариантом, на мой взгляд, было бы подправить здоровье чете действующих монархов, чтобы они на престоле пробыли ещё лет тридцать.
Женщины пошушукались, и Роза сказала, что короля и королеву они подлечат, но нужно, чтобы с ними пошла Лилия с дочерью. А за остальное не бойся, всё будет нормально, это она меня успокаивала. Отправив женщин порталом во дворец короля, мы втроём спустились в подвал в тот подземный зал. Показав на спрятанный здесь магический источник, я спросил:
— Это нормально, что он разноцветный?
Сергей Борисович хмыкнул, подошёл к источнику, запустил в него руки, потом погрузился в него по пояс. Разогнувшись, он «вынырнул» из источника, и источник чуть потускнел, но стал светиться ровным белым светом. А Сергей Борисович протянул ко мне руку, на которой лежало «сердце Виверны».
— Бери, это твоё. Могу сразу внедрить, хочешь?
Я глубоко задумался, заманчиво это, опять стать самым сильным магом в этом королевстве, а может и на всей планете. Только, вот какое дело, чем сильней я становился как маг и воин, тем больше я отдалялся сначала от своей девушки Алисы. Потом, позже, когда я ощущал себя очень сильным магом, меня всё время куда-то тянуло, я всё время находил себе проблемы на мягкое место. А сейчас, я чувствую ответственность за любимых жену и дочь. Я не хочу никуда мчаться, совершать подвиги. Я хочу, чтобы они были рядом.
— Нет, не хочу. Опять потребуете мир спасать, а у меня дочь растёт. Кто ей сказку о Великом Гудвине расскажет?
— Да, мало бы кто устоял! Хорошие у нас ученики растут.
— Сергей Борисович! Там в горах вы мне говорили, что мы оба погибнем, что пяти кристаллов может не хватить, а потом и меня оттуда выбросили, и сами как-то уцелели. А как вы сумели уцелеть там, где камень плавился?
— Да, вопросы не в бровь, а в глаз! Это парень, ты мне подсказал, что можно энергию вулкана использовать. Я сначала накрыл всю долину, вместе с нами плетением дезинфекции, ты его знаешь. Мы с тобой были в часовне, она была защищена хорошо, а хорхары все были на улице, и им всем пришлось закуклиться. Долго держать дезинфекцию у меня энергии бы не хватило, но пока они были закукленные, я подхватил тебя и удрал из долины. Быстренько вызвал вулкан и залил всю долину лавой, ещё и остатками энергии добавил дезинфекции, для гарантии. Пока добивал их там, тебя уже забрали.
Они о чём-то пошептались с Сашей. А потом когда женщины вернулись из дворца, Саша сказал, что хотел бы пожить в этом мире недели две.
Как вы думаете, чем он занимался? Он учился ездить на лошади, и когда у него стало получаться мы с ним поехали на восточную границу. Здесь было интересное место. Граница проходила по реке. В центре речного потока был довольно большой остров. Один берег принадлежал нам, а второй восточному королевству. Остров был как бы нейтральной территорией. Соответственно, с нашего берега на остров, а с острова на берег восточного соседа, были два моста. Мы с Сашей долго это всё рассматривал, потом он сказал:
— Ну, что будем хулиганить?
— А мама что скажет?
— Тогда уж, скорее, папа… А я ему скажу, что вы разрешили.
— Ну, если я разрешил — хулигань.
Дождавшись ночи, когда движение по мостам прекратилось, Саша взял в одну руку «сердце Виверны», в другую листок бумаги с какими-то расчётами и за два часа на месте деревянного моста соорудил каменный мост, на котором без проблем могли разъехаться два каравана. Мы проехали через мост, к другому берегу, и там Саша проделал такую же процедуру. Потом мы вернулись на свой берег, и, напротив съезда с моста, Саша воздвиг «скульптуру». Это был каменный кулак, размером с деревенский дом и из него торчал большой палец. То есть это была большая каменная фига, обращённая к тем, кто въезжал в наше королевство. На эту «фигу», с обратной стороны, имелась лестница, а наверху удобная площадка. То есть этот кулак мог быть сторожевой башней.
— Ты уверен, что так и надо встречать гостей?
— Конечно, гостей оттуда только так!
И мы уехали, и пусть кто-то попробует связать нас с этим строительством. За одну ночь, два больших моста и «сторожевую башню» построить могли два десятка магов, не меньше, да и то, если умения хватит. Кстати, «сердце Виверны» Саша внедрил внутрь этого кулака.
Мы уехали, а тут произошли события, которые я не мог видеть, а слухи до нас дошли только через пару месяцев.
Когда до каких-то влиятельных лиц Восточного королевства дошла новость, что соседи построили сторожевую башню в виде кулака с кукишем, обращенным в их сторону, они сильно возбудились. Вот до какой же степени у этих аристократов мозги вывернуты наизнанку. Соседи что-то построили на своей территории. Ну и что тебе от этого. Видят этот кукиш, только купцы, которые ездят в наше королевство. С территории восточного королевства эту башню и не видно, остров закрывает. Но это, по их мнению, урон их чести. Придурки, нет им другого названия.
Так вот, была дана команда, сделать рейд на нашу территорию, и уничтожить этот «символ наглости», как было сказано в военном приказе. Военный отряд, состоящий из сотни солдат и нескольких десятков повозок, на которых везли детали таранов, которыми разбивают крепостные ворота, проехал мост с их стороны. Кстати сказать, то, что им построили каменный мост, не вызвало ни возмущения, ни благодарности. Этот отряд прошёл остров и взошёл на наш мост. Но, как только ехавшие впереди разряженные начальники со знамёнами и штандартами приблизились к съезду с моста, из фиги ударил огненный факел такой силы, что сжёг и смёл с моста весь отряд. Наступила пауза, так как никто не знал, что делать. Наши пограничники, точнее, их трусливые начальники, были готовы принести свои извинения, только вот, никто не мог пообещать, что «такого больше не повториться», так как этой огненным артефактом никто не управлял. На мост боялись заезжать, и три дня сообщения между королевствами не было. Потом, какой-то караван, хозяин которого умудрился не слышать о трагедии на мосту, бодро прокатился по мосту и дальше в королевство. Следом попробовали другие, никто никого не убивал. Тогда военные той стороны снарядили новый отряд, и он тут же был уничтожен. «Умные» военные решили замаскировать военный отряд под купеческий караван, и он был уничтожен. Через какое-то время, когда полностью восстановилось торговое движение по мосту, неугомонные борцы с «символом наглости» разбили военный отряд на небольшие группы, и внедрили их в купеческие караваны. Когда первый подобный караван, состоящий на три четверти из гражданских лиц, приблизился к мосту на нашу сторону и попытался взойти на мост, из артефакта ударил предупредительный, ослабленный и очень кратковременный факел. Но хозяин каравана всё понял правильно и развернул караван. Все купцы отказались включать военных в свои караваны. А потом из их столицы пришёл приказ не провоцировать соседнее королевство, которое обладает таким могучим оружием.
Это всё произошло позже, а пока мы с Сашей возвращались ко мне домой. Саша рассказывал мне про мир Марии Ивановны и про мир князя де Дрович. Он жил то в одном, с мамой, но в другом, с отцом. Первый был более развитым, а во втором была прекрасная экология, и почти не испорченная разумными природа.
После нашей встречи, через некоторое время, экспедиция архимага Луи ля Робершара прибыла в столицу. Отчёт экспедиции королевская семья слушала опять в гостевом зале. Архимаг долго собирался с мыслями, потом начал свой рассказ. Суть его сводилась к тому, что Высшая цивилизация, или, если хотите, боги благоволят к нашему королевству именно потому, что представитель нашего королевства помог волшебнику, то есть могучему магу, одолеть врагов всех разумных. Оказывается они, враги, могли вживляться в организм разумного и полностью подчинять его сознание. Дальше это уже был не тот разумный, а только его тело, с разумом этого врага, или чудовища. Теперь эти чудовища уничтожены.
Представитель нашего королевства назвался студентом нашей Королевской Академии Магии, и те божества желают посетить нашу Академию. Ему, архимагу, просто страшно представить себе, что они там увидят. Ля Робершар не берётся советовать королю и наследнику, но, насколько ему стало известно, тот парень был изгнан из Академии и едва успел унести ноги. Как это объяснять богам он не знает?
В Академии есть две основные проблемы, и этот самый Мики ля Витур говорил о них всем заинтересованным лицам, только у заинтересованных лиц дальше слов интерес не продвинулся. Первая проблема, это полная вседозволенность для аристократов, и полное пренебрежение одарёнными низких сословий. В результате первые ничему не обучаются, и не могут быть опорой для трона, а вторые, обучившись, забиваются в дальние провинции, и поэтому не являются опорой для трона. Вторая проблема в том, что преподаватели не заинтересованы готовить студентов так, чтобы те превзошли своих учителей. Это ведёт к постоянному снижению уровня подготовки выпускников. И никого в Академии это не беспокоит, а если беспокоит ректора, то только с позиции, как бы этой деградацией не разозлить короля. Не устранить проблему, а сделать так, чтобы не наказали.
Что касается мемориального комплекса в горах, пока туда не сделана дорога, его посещение не может быть массовым. Но, по крайней мере, можно сделать рисунки, и включить рисунки и описание подвига в учебники, что способствовало бы повышению любви к отечеству среди учащейся молодёжи. А в Академии можно было бы установить мемориальную доску, и посвящать этому подвигу лекцию на первом курсе и ежегодный молебен в храме.
— Я вижу, Ваше Высочество крайнюю степень недовольства на вашем лице. Но вы сами отправляли нашу экспедицию. Если вам нужно было не истину выяснить, а «накопать» на неугодного вам молодого человека, нужно было назначать начальником экспедиции кого-то другого. Я поэтому и докладываю сам, чтобы не подставлять под ваш гнев своих сотрудников. Я вам доложил объективную картину и предложения, как свести к минимуму недовольство богов. Решать вам.
Конечно, обо всех этих делах в столице я ничего не знал. Не мог знать, хотя должен был предполагать, что все мои успехи только злят, и вызывают всё большую злобу и ненависть у молодого принца. А у старшего принца вызывают досаду, и желание отобрать и поделить, а меня и дочь примерно наказать. Со временем он непременно скатится на позиции Артура. Поэтому я совершенно всерьёз готовлю пути ухода, при попытках захвата или ареста, и для своей семьи, и для семьи Лизы и Малиниша. Но вы не думайте, что у нас тут всё мрачно и живём в постоянном ожидании ареста. Нет, живём нормально.
Город Медногорск очень быстро расширяется, потому что здесь нет безработицы. С подачи Розы и взрослой Анюты наши женщины организовали и запустили фабрику по пошиву женского белья. Малиниш обиделся и запустил фабрику по пошиву мужской рабочей одежды. Это типа выпуска джинсов на Земле. Имеются в виду не модные бренды 21 века, а то, как в Америке 19 века выпускали рабочие штаны, брюками их и не назовёшь.
А я что хуже что ли? Взял и построил ряд мастерских, которые выпускают детские коляски, подрессоренные кареты и экипажи, красивую резную мебель, а ещё всякие мелочи для охотников, караванщиков и путешественников: котелки, посуду из металла, шатры и маленькие палатки, лёгкие топоры и лопаты. И потихонечку подгребаю под себя производство оружия в нашем городе. Нет не шантажом и давлением, просто создаю хорошие условия для толковых мастеров.
А дома меня ждут любящие жена и дочь. Когда Лилия вместе с дочерью и магессами целительницами побывали у короля и королевы, многое изменилось. Короля омолодили до возраста старшего принца, а королеву сделали ещё моложе. Надо же помолодевшему мужчине молодую женщину! Помолодевший и полный энергии Климент ля Валуан не стал больше надеяться на то, что его сын начнёт мыслить как государственный деятель и заботиться о благе королевства, а сам занялся неотложными делами королевства. Была проведена натуральная чистка в силовых структурах, и королевская гвардия перестала быть личной гвардией наследника престола. По совету Розы, Лилия забрала к себе свою маму. Та сопротивлялась переезду до тех пор, пока муж, разозлённый тем, что власть уходит из рук, не избил её.
У нас дома тёща долго косилась на меня и относилась очень настороженно, даже враждебно. Это продолжалось до тех пор, пока я не поговорил с ней примерно в таком ключе. Я люблю её дочь, мою жену. Она настраивает дочь против меня, тем самым она приносит своей дочери боль и проблемы. Если она любит свою дочь, должна смириться с её выбором, относиться ко мне хотя бы нейтрально, и никогда не критиковать меня при жене и ребёнке. Надо, приди и выскажи всё что думаешь, но не смей подрывать мой авторитет в моей семье. Женщина была достаточно поднаторевшая в дворцовых интригах и понимала, что если вопрос поставлен жёстко, то надо или смириться или уезжать. А ехать ей некуда.
Постепенно она как-то почувствовала тот моральный климат в нашей семье, который очень отличался от всего, что она видела во дворце. Потом мы ещё съездили всей семьёй в гости к моей матушке. Моя мама и мама Лилии были почти ровесниками, у одной на руках свой сын, у другой на руках единственная внучка. Это их сильно сближало, и они видимо много говорили о нас, своих детях. После этой поездки тёща полностью вписалась в нашу семью. И когда мы решили заводить второго ребёнка, она была только «за». А потом пришли печальные новости из семьи короля.
Недовольный тем, что отец король всё глубже влезает в дела, которыми раньше руководил он, Вильям, наследник престола, не придумал ничего лучше, как устроить заговор с целью убийства короля. Покушение не удалось. Некоторые из сторонников принца были казнены, другие успели удрать за границу. Сам наследник был отлучён от семьи, лишён права наследования и выселен из страны. Ему назначили небольшое содержание, но по сравнению с тем, когда в его руках была большая часть казны государства, он стал нищим. Вильям ля Валуан запил, подорвал здоровье и через три года умер. Артур, лишившись отцовской поддержки, стал не интересен большинству прихлебателей. Он быстро скатился до самых низкопробных компаний, где в одной из пьяных драк получил кинжал в печень и умер там же, в дешёвой забегаловке.
После этого мы были призваны к королю на аудиенцию. К этому времени Лилия родила мальчика. И мы всей семьёй, включая тёщу, двинулись в столицу. Король не стал ходить кругами, а заявил прямо, что он требует возвращения внучки в семью, и назначения внука наследником престола.
Глядя в глаза королю я высказал свою позицию, почти ультиматум. Сказал о том, что в атмосфере дворца, где очень не скоро выветрится то, что насаждал Вильям, ребёнок вырастет таким же, как Артур. Моё жёсткое требование заключается в следующем. Сын растёт и воспитывается в нашей семье. Мы можем переехать в столицу, но жить будем не во дворце. Кто-то из нашей команды становится ректором Академии и, к моменту поступления наших детей, наводит там порядок. Наши дети учатся в Академии, заканчивают её, и, только после этого, король забирает внука под своё крыло и начинает его натаскивать на управление государством. До поступления в Академию я сам буду его знакомить с тем, как руководить баронством, графством, маркизатом.
— Ну и наглец же ты зятёк! Всё правильно сказал, разложил по полочкам, но разве можно таким тоном с королём говорить.
Я смотрю на него и улыбаюсь. Вижу же всё. Он не глупый разумный. Он видит, что я полностью прав, только так положено, он должен меня поругать, постращать и выгнать. И он видит, что я всё это понимаю.
— Проваливай к своему Гудвину, не могу видеть твою ехидную рожу.
— Ваше королевское Величество, прислать к вам внучку?
— Часа через два, я с министрами разберусь и приводи. Нет, не ты! Пусть мать приведёт!
Иду по коридорам дворца и улыбаюсь. А придворные шарахаются от меня и прячутся по закуткам. В их рядах распространено такое убеждение, что когда я злой или задумчивый, то на них внимания не обращаю. А если у меня хорошее настроение, то могу к любому прицепиться и начать морально издеваться. Ну а я что виноват, что они тупые и малообразованные. Какое назначение придворных? Как объяснял один из них, они должны создавать приятную общую атмосферу во дворце. Пришёл какой-то вельможа и видит красивых дам, элегантных кавалеров, все умницы и эрудиты. С любым приятно поговорить, спросить, узнать. А эти «эрудиты», кроме сплетен на тему, кто с кем спит, больше ничего не знают. Вот и боятся, что я о чём-нибудь спрошу, типа, не заходил ли на этой неделе во дворец понедельник? Ещё ни один на подобные вопросы не ответил.
Додавил нас король, переехали мы в столицу. Лилия стала приёмной внучкой короля, а я принцем-консортом, при этом я сохранил титул маркиза. Нечистый все копыта обломает, прежде, чем ты в этой казуистике разберёшься. Главное для всех то, что наши сыновья становятся принцами, и могут наследовать трон.
— Жена, придётся тебе ещё одного сына рожать!
— Зачем? — это любимая тёща, за дочку волнуется.
— Как зачем, один уйдёт к деду королевством командовать, а на кого я маркизат оставлю. Всё что нажито непосильным трудом, недоступной магией, несчастной любовью…
— Это почему вдруг любовь несчастная? — жена готова защищать всех женщин мира от мужей деспотов.
— А когда ты ходишь с ребёнком, я на полгода остаюсь без любви и ласки!
— Как это без ласки, — искренне возмущение жены.
— Т-с-с-с! Не при маме и детях.
Лилия так мило краснеет, что я иногда специально создаю такие провокации. Она это отлично знает, но со своим взрывным характером всегда на это попадается.
— Какой ты вредный!
— Зато люблю тебя.
— А докажи!
— Шо, прямо сейчас? — эту присказку с Земли, в переводе конечно, Лилия прекрасно знает.
Она улыбается, но опять краснеет, когда осознаёт, куда зашёл наш разговор. Тёща бросается на спасение дочери, тут мы оба смеёмся и объясняем ей, что, если милые бранятся, значит развлекаются.
В столице купили дом у одного купца, необоснованно дорого, но — столица. Для меня главное, что на территории этого участка был магический источник довольно слабый, но он был. Купеческий дом снесли полностью, я опять сделал подземный зал с источником, и здесь на глубине, он вдруг проявился значительно сильнее. Теперь этот источник уже приближался к среднему. Закрыв этот зал с источником, наняли архитектора, спроектировали, а потом построили красивый трёхэтажный дом, стилизованный под замок. На участке разместили: конюшни, казарму для дружины, два колодца, и так далее. В доме сделали канализацию и водопровод. Воду, правда, качают принудительно в большой бак под крышей, но это гораздо лучше, чем туалет в виде домика в конце двора.
Когда Лиза тоже родила второго ребёнка, подождали полгодика, и вновь поехали на встречу с мемориалом. В этой поездке зурганов не встречали. Поэтому сделали всё быстро и никуда не заезжали.
На плато было всё без изменений. Правда недалеко от часовни кто-то разводил костёр и остался мусор и грязный след копоти на камнях. Почистили всё небольшим торнадо и местным дождиком. Маги мы или нет?
Дали младшим детям прикоснуться к «сердцу» Мики ля Витура. Сами не рискнули по второму разу касаться, сказано же в святом писании: жадность фраера сгубила. А может, это в Уголовном кодексе, или ещё где-то. Главное, умные люди сказали, что жадничать не надо.
Потом я остался один в часовне, и попытался как бы, поговорить с этими скульптурами, но ничего не получилось. Пожалуй, в этом мире я становлюсь слишком суеверным! По дороге домой, Лиза долго смотрела на нашу дочь, словно вспоминая что-то, потом спросила.
— Вы считаете, что источник надо скрывать?
— Слишком яркий источник и ауру надо скрывать. Это ты гордишься, что у тебя особенный ребёнок, а у остальных это вызывает только зависть. Вспомни Артура.
— А ты можешь?
— Хорошо подумай, и скажи насколько сильно затенять?
— Делай как у вашей девочки. Ты ведь наверняка всё продумал.
Я плетениями «Дубль ауры» и «Затемнение» притушил сияние ауры и внутреннего источника Рауля, сына Лизы.
— Лиза! Мы долго держались вместе, но жизнь нас всё равно развела. Мы сейчас в столице, а вы под Медногорском. Но давайте лет с трёх детей держать вместе. Пусть они то у нас поживут, то у вас. Вы этот вопрос с Лилией обсудите. Просто я хочу, чтобы, к тому времени, когда они будут поступать в Академию, они относились друг к другу как брат и сестра.
— А почему не как влюблённые?
— Мы им сформируем привычку друг к другу. А если они ещё и влюбятся, ну и флаг им в руки.
— Какой флаг?
— Это присказка. Означает, примерно, ну и Светлый с ними. Вы, мамы, решите между собой, хорошо?