Высокие своды задрожали, на зеркально гладкий пол осыпалась зализанная пламенем крошка. Проем гигантской арки, верх которой терялся высоко под сводом подземного зала, загородил великан. Сгорбившись, он протиснулся в тесный для него проход. Четыре руки гостя сошлись у лица приветствуя хозяина блестящего зала.
— Да будет вечна твоя эпоха!!! — прогремел гость.
— Рад видеть тебя мой юный друг, — затрещал в ответ хозяин.
Блики побежали по отполированным высокой температурой поверхностям, к великану приблизился почти прозрачный силуэт. По его абрису то и дело вспыхивали язычки синего пламени, а сердцевина меняла цвет от янтарного, до малинового.
— Пошли в мои владения, — позвал хозяин, раскидывая искры. — Ну же, смелее.
Склонив голову, чтобы не цеплять потолок, гость зашагал за миниатюрным другом. Казалось, они плыли в зеркальном зале, великан удивленно оглядывал оплывшие колонны, идеально ровные стены, покрытые тонкой сеткой кракелюра. На безупречно чистый пол с головы титана сыпались комья земли, срываясь огромными глыбами со спутанных корней, служивших гиганту волосами. Показался отгороженный колоннадой зал. Здесь твердый пол сменил округлый бассейн, наполненный лавой. Хозяин нырнул в огненную пучину, и через секунду преобразился, перед титаном вырос мало уступавший великану в размерах огненный гигант.
— Видишь, как низко я пал, — пожаловался огненный.
— И все же ты все еще велик, — земляной великан с грохотом сел на пол против хозяина.
— Как же ты добр Даймеш, — затрещал пламень. — Но я теряю силы. Подземелье вытягивает мою мощь, а Тарм неусыпно хранит врата моего каземата. Гномы Грозного, построили город против моих владений. Думаю, они уже оповестили своего отца о твоем появлении, потому буду краток. Ты должен спасти искру, без нее не возможна жизнь в этом мире.
— Дядя я не посмею взять в дар столь великую силу. Да и Толстого не боюсь, пусть приходит я верну ему долг…
— Ох, мой юный друг, ты и впрямь отважен! — шумно треща рассмеялся пламень. — Вот только не стоит недооценивать врага. Тарм ужасен, но с моим даром, ты вернешь свободу своим слугам. Венец я вижу все еще при тебе.
— Да, Толстый не смог у меня его забрать, — Даймеш коснулся огромного, железного обруча.
Обод туго стягивал непослушные корни, глубоко впиваясь в изрезанный глубокими морщинами лоб гиганта. В ответ на прикосновение вспыхнули рубины. Рассыпанные по венцу камни, осветили алым землистый лик Первого, выхватывая рытвины и морщины, с огромным носом и тремя глазами.
— Вот и славно. Тогда остается только принять искру. Не спорь, — затрещал пламень на отрицательные покачивания головы Даймеша. — Ты меня спасешь, и сам получишь великую силу.
— Но Толстый мне не даст воспользоваться твоей искрой!!! — прогремел великан.
— Тарм не сможет тебе помешать. Непобедимый слишком любит Аар, а девчонка свои земные создания.
— Темны для меня твои речи, дядя!!! — смущено отозвался Даймеш.
— Ну на то я и пламень, чтобы осветить великий путь для своего племянника, — весело затрещал огонь. — В мир пришла великая зима. Один из тех, что родились по воле случая, обрек мир на вечную стужу. Аар ищет путь к спасению столь дорогих сердцу глупой дочери воды, созданий, но холод медленно и верно поглотит все сущее. Она еще не знает, что избавление несет огонь. Лишь сила дара моего спасет жизнь на земле, потому тебе придется к Белой в дом явиться.
— Я не пойду, к наглой девке!!! — загремел Даймеш.
— Надо, мой друг! Надо! Пойдешь, и, если будет в том нужда, падешь в ноги Белой самозванке. Тем самым сбережешь меня, а для себя свободу обретешь.
— Не преклоню колено пред воровкой!!! — взорвался великан и подскочив на месте, ударился головой о свод. Сверху посыпались тысячи осколков спекшейся породы, Даймеш тряхнул головой разбрасывая колотый камень по залу.
— Тогда упустишь последний шанс на победу. Не стоит бояться склониться перед врагом, ведь позже на коленях окажется он.
— Может и так!!! Только встав однажды на колени, величия не вернуть!!!
— Ты обретешь мощь, которую никто не сможет превозмочь. Некому будет напомнить тебе о твоем унижении, — вкрадчиво протрещал огонь.
Даймеш задумался, огонь вновь превратился в почти прозрачный силуэт и меняя цвет сердцевины терпеливо ожидал пока гость примет решение.
— Уговорил дядя, но Тарм не согласиться выпустить меня наверх!!!
— Согласиться, со своей супругой. Обещай Белой, что вернешь пламя в замерзший мир, что не тронешь ее детей, но взамен потребуй, чтобы признала власть твою на земле. Сама же пусть остается под землей. Поверь мне друг мой юный, согласие даст Аар. А там и Тарм отступит, супруге желая угодить во всем.
****
Могучий бог шагнул к Даймешу. Пламя вспыхнуло, охватывая Первого, на белый пол закапала расплавленная порода.
— Постой супруг мой, горяч ты без нужды, — примирительно пропела Аар, приподнимаясь с резного кресла.
Тарм застыл, так и не добравшись до Даймеша. Толстяк опирался на огромный молот, белые глаза с черными точками зло выглядывали в прорези полумаски сферического шлема, кольца мифриловой кольчуги позвякивали, а полосы сегментированного нагрудника скрипели сочленениями на выпуклом животе.
— Гони мерзавца в шею, Аар!!! Слово Даймеша не стоит воздуха, что потревожил негодяй, разверзнув грязные уста!!! — гневно загудел Тарм.
— И все же стоит выслушать врага, — мягко улыбнулась Аар.
Тарм бросил полный гнева взгляд на супругу, но далее не двинулся, застыв посреди комнаты вырезанной из единого кристалла, белого минерала. Могучий бог надежно отгораживал Белую владычицу от подземного гостя.
— Благодарю тебя Мать всего сущего!!! — прогремел Даймеш, и опустился на колено. — Прими мои извинения, и позволь спасти мир столь близкий сердцу твоему!!! Огонь несу в своей душе, тот пламень, что подарил искру всего живого!!! Дай мне свободу, и я верну тепло в Фанарион!!! Отступят льды, сойдет на нет зима, и мир вновь расцветет!!!
— Прощаю злодеяния твои брат мой Даймеш. Стремление вернуть тепло всему живому, столь мило сердцу моему, что я приму раскаяние заблудшего. И все ж ты просишь слишком много. Не принял ты детей моих, враг ты для них…
— Постой, всего живого Мать, не выноси решенья сгоряча!!! Приму детей твоих, как если б сам им был отец!!! Честь положу в зарок, сей клятвы нерушимой!!! А мир не ждет!!! Миг каждый промедления, несет любимым чадам смерть!!!
— Не бывать сему!!! — прогудел Тарм.
Аар молча вернулась в кресло и застыла, обдумывая слова лукавого Даймеша. Тарм склонился к супруге, и глядя в глаза Белой матери прогудел.
— Оставь надежды!!! Нет чести у Даймеша!!! Обманет негодяй, как только дашь ему свободу!!!
— Не о себе я думаю, супруг мой дорогой, — пропела Аар. — О жизни я печалюсь, лишь сила пламени спасти ее поможет.
— Даймеш, тебе я верю! Свободу ты получишь, но пламень твой на благо примени!
— Благодарю, Мать жизни!!! Отныне сверху правлю я, твои владенья под землей!!! — прогремел Даймеш.
— Да нет же Аар!!! Ты обезумела!!! — вскричал Тарм.
— Таков удел всех матерей. Детей благополучие превыше страха.
— Аар, Даймеш принес печаль и боль в наш дом, так прогони мерзавца!!! Иначе зря ты понесла потери, а я громил его испепеляющих чудовищ!!!
— Я приняла решение!
— Тогда я ухожу!!! — гул от крика гиганта сотряс комнату.
Тарм откачнулся от Аар, и подался к дверям.
— Постой супруг мой ненаглядный! — вскричала Аар. — Не покидай меня!!!
— Тогда отдай мне Даймеша!!!
— Я не могу! Он должен мир спасти! Там, на верху, о помощи молят мои создания, я мать, и я должна спасти их! Пусть и такой ценой! — из ярко-голубых глаз богини потекли крупные слезы.
— Им мать, а мне жена!!! Их слышишь даже под землей, со мной ты рядом, но не желаешь внять моим словам!!!
Железный воин прошагал через зал, и едва не задев огненного Даймеша вышел прочь из комнаты. Первый откланялся и тоже удалился. Осталась только Аар. Женщина продолжала сидеть на резном стуле, о белоснежный подол часто ударяли прозрачные капли. Мать всего живого оплакивала потерю самого близкого, самого важного в ее нелегкой жизни, потерю супруга.
****
Пылающий гигант проломил землю, он вышел из-под Угрюмого Пика, и двинулся вдоль хребта Тенафара. Ледник зашипел, облака пара окутали десятиметровый склон, потекли ручьи. Влага замерзала едва стоило воде отдалиться от огненного великана. Края разорванного материка поплыли в стороны. Каждый шаг Даймеша раздвигал плиты все дальше, рождая лавовое море под ногами Первого, а далеко на Юге и Севере высокие горы. Заворчали вулканы, в воздух полетели густые клубы пепла, пара и камня. Солнце скрылось, на Севере и Востоке наступила долгая ночь.
Пылающая длань коснулась венца, рубины вспыхнули. От камней отделились багровые всполохи, они падали прямо в лаву, где через мгновение обретали огненную плоть. Чудовища, о которых мир давно позабыл, плескались в магме, погружаясь вглубь, а затем выпрыгивая высоко в воздух. Яркие всполохи на секунду озаряли темнеющий небосвод, чтобы следом мрак вновь поглотил красные брызги гаснущей лавы. Наконец чудовища выбрались на земную твердь, неспешно они шли по замерзшей земле, сжигая и плавя все на своем пути. Горели леса, текли камни, испарялись реки.
Оглушающий вопль сотряс округу, огненные чудища разошлись по Фанариону, пробуждая вулканы и освобождая ото льда моря и океаны.
Перед Дамешем возник смерч, стихия вилась то наступая, то отдаляясь от огненного гиганта.
— Вернись в Фанариона недра!!! — выл ветер, грозно наступая на Перворожденного.
— Мне дарована свобода!!! — прогремел в ответ Даймеш. — Отступи ветер, или пожалеешь, что встал на моем пути!!!
Молнии ушли в жидкую магму, гигантская воронка рассыпалась на тысячи больших завихрений. Смерчи окружили Даймеша, и одномоментно налетели на великана. Взвились огненные воронки. Терзая плоть Первого, ракши, дети Ветра, остановили пылающего великана. На лавовом море начался шторм, огромные волны набегали на сушу оставляя после себя воздетые к небу протуберанцы. Даймеш ломал остывший камень, всеми шестью руками и беспрестанно наносил удары по верткому врагу. Ракши отступили, бросив отца наедине с Первым.
Пламя было угасло, но стоило Ветру коснуться чадящей плоти Первого, как Даймеш с ревом вспыхнул. Гигантская воронка исчезла, подарив невиданную силу освобожденному богу.
Со всех сторон к Первому спешили слуги, чудища налетали на потерявшихся ракшей, и прежде чем те успевали, что-либо предпринять, впитывали в себя их мощь. С громкими хлопками исчезали воронки, возвращая земле все случаем поднятое в воздух.
Огненная гора двинулась дальше, все шире раздвигая плиты континентов, и пробуждая вулканы.
****
Внизу проплыл огненный каньон, катер набрал высоту, густые облака из пепла и газов поглотили корабль. На мониторе красным светилось бескрайнее поле лавы, оно продолжало расползаться, где-то на юге рванули вулканы.
— Вот это гигант, — восторженно произнес Гуго.
Метеоролог указал на приборную доску, изображение переместилось на север.
— Ага, вот и Улавай, вернее то, что от него осталось, — поправился метеоролог. — Похоже линия разлома прошла в нескольких сотнях километрах от города. Вон какая складка, так растут молодые горы, — улыбнулся Гуго.
На экране отчетливо виделось огненное море, окруженное растущими горами, с востока старыми Тенафарами, а на юге, востоке и западе молодыми горными грядами.
— Напоминает кальдеру огромного вулкана, — склонившись к приборной доске, пробормотал Довруж.
— Так и есть, супер-вулкан. Сейчас плиты остановятся, море превратится в равнину. Более всего поражает скорость с какой плиты сдвинулись. Будто кто их растолкал.
— Похоже так и есть, — Довруж почесал затылок. — Мы много не знаем о нашем мире.
— Это правда.
— А где сейчас Центр Защитного барьера?
— Да вот он. Эта точка.
— А, похоже силовая установка повреждена, — вгляделся в изображение старик. — Придется высаживаться, надо ее запустить.
— Через три часа будем на месте, — отозвался Инигир пилот СК.
Вдоль узкого прохода сидели бойцы Улима. Сам капитан остался в Огно. Довруж прошел в хвост катера и устало плюхнулся на жесткое сидение.
Холод пришел неожиданно, спустя три недели после операции в столице Йяота. Многие жители северного края остались без жилья. Землетрясения, наводнения, от подтаявших льдов в плесовых отложениях, а напоследок стужа, убили две трети населения. Спецы спаслись, бункер выдержал все напасти, но в Огно устояло лишь несколько зданий. Запредельные морозы остановили таяние, заковав в толстый панцирь морскую гладь вдоль берегов плесового края. Горевшая две недели тайга погасла, и вновь побелела. Черное небо немного посветлело, стужа ушла, но зима осталась. Солнце перестало согревать Йяота, его лучи более не могли пробить плотную завесу пыли и газов.
Первые данные полученные с поверхности, показали, что произошел очередной выброс холода. Довруж сидел как громом пораженный, Улим тряс старика за плечи требуя объяснений. Старик мог лишь догадываться, что произошло. Его догадку подтвердили, исследования Гуго. Похоже движение тектонических плит разрушило силовую установку питавшую Защитный барьер, и купол исчез. Требовалось срочно вернуть защиту, иначе через месяц могло случиться непоправимое. Стужа из Центра Климатологии, легко прошла бы весь Фанарион. Усиленная зимой, установившейся по всему миру, она окончательно заморозила бы планету.
Показался Улавай, в лучах прожектора медленно проплыли развалины города. Из сумрака проступили стены Центра Климатологии. Бойцы, по тросам, легко соскользнули в зал силовой установки. По сигналу спустили Довружа. Имеал махнул рукой, подзывая старика.
— Тут неподалеку шатаются киборги, но им сейчас не до нас. Железноголовые завязли у Механического завода, там большое скопление ледяных.
— Ну, что же, судьба к нам благоволит, — весело улыбнулся дед.
Бойцы рассредоточились по залу. Имеал и Куот, молодой боец из тяжелых, повели Довружа к установке. Старик засеменил, прячась за мощными тяжами.
****
— Дед, пора, сюда идут киборги. Они уловили излучение от катера, — Имеал опасливо оглянулся на вход в зал.
— Еще секунду, — ответил Довруж не поворачивая головы к телохранителю.
Катер подплыл и завис над ними, толстый луч прожектора ударил вниз, выхватив три силуэта. Бойцы собирались под машиной, и по тросам шустро взбирались на борт.
— Давай быстрее, они уже в соседнем зале. Сейчас начнут бить по нам, — поторопил Имеал.
— Беги!!! — крикнул Довруж, Имеалу.
— А ты?
— Я останусь, мне терять нечего, а вы уматывайте. Сейчас ударит так, что вас стопроцентно заденет.
Имеал подозвал Куота, и бойцы вмиг взлетели к открытому входу в катер. Машина бесшумно качнулась в воздухе и ушла в сторону. Луч прожектора упал на вход, там уже показались первые киборги. Пушка ударила по врагу, куски бетона вперемешку с частями полуроботов взмыли в воздух. Ответный огонь заставил Имеала отвести корабль, на окраину Улавая.
— Уходите дальше, — услышал Имеал в динамике. — Лучше за горы.
— Инигир давай за горы! — скомандовал Имеал.
— А старик? — изумился пилот.
— Он знает, на что идет. Шевелись, пока нас не задело!
Горы медленно выросли перед машиной, катер только начал набирать высоту, когда далеко на горизонте, с неба, ударил разряд. Извилистые столбы молний, озарили округу, разорвав повисший на недели мрак. Мелькание слепило, но сердце радовалось, свет побеждал тьму. Катер нырнул за горный хребет, долетел гром, тонкий пучок молний мгновенно разросся, накрыв весь Улавай.
Улим застыл на смотровой площадке, даже без бинокля капитан видел столб молний, который нещадно бил в землю далеко на севере.
— Господин Улим, на связи Имеал, — капитан взял протянутую рацию. — Слушаю!
— Господин капитан, старик восстановил купол, но мы его потеряли. Он остался у установки, — доложил боец.
— Жаль, а наши все целы?
— Да, господин капитан.
— Отлично. Возвращайтесь, ждем вас, — капитан вернул рацию посыльному.
Удивительные дела творятся, думал Улим, такие процессы на земле, а правитель продолжает дурить. Ильдом привез Урдо к нему, два дня назад. С парнем явно, что-то не так, как помешанный. Придется ждать, пока очнется Мудрый Сантар. Довруж говорил, что он может помочь. Хотя капитан уже не верил в чудеса, мир так изменился за несколько месяцев, и причина этому, косматый здоровяк, что сейчас в медлюльке забавляется сном.
Горы Тенафара стоят, как и стояли, он их совершенно ясно видит. Хотя ученые говорят, что и они двигаются, с севера на юго-восток. Куватра и Дангрисида, под куполом дрейфуют на север, будто мало им стужи, под колпаком. Точно, кто-то пытается навсегда спрятать проклятые земли от людских глаз.
Зато море из лавы, идет на северо-запад. И судя по данным геологов, это гигантское жерло вулкана, окруженное горами со всех сторон. Чудеса, да и только, а ему не вериться. Наверное, слишком много чудес вот и не вериться.
****
Над головой Довружа замерцал призрачный полог, старик вовремя успел нырнуть за спасительный барьер. Первая молния ударила точно в то место где он секундой ранее стоял. Мудрый накрыл себя и силовую установку малым куполом. Киборги окружили его и стремились пробиться к питающей Защитный барьер установке. В атаке они потеряли драгоценные минуты, отведенные провидением на бегство. Оглушающий гром известил железных о их конце. Слепящие зигзаги ударили сразу по всей территории Центра, насколько хватало глаз они били по всему городу. Машины отступили, но вряд ли кто-то из роболюдей выжил. Довруж переключил тумблер. Установка взвизгнула, и ширина столба молний сузилась до размеров приемного устройства. Старик вышел за пределы купола, защита тут же сомкнулась у него за спиной. Довруж поднял голову и прикрыв рукой глаза глянул на черное небо. Там, в клубящейся тьме, бились ослепительно белые ветви разрядов. Приемная установка как ненасытный упырь всасывала силу заряда, передавая ее на силовую установку.
— Должно быть столб видно за тысячи километров, — подумал про себя старик.
Выжженные пятна кафеля и бетона еще парили, когда он вышел на покалеченные улицы любимого Улавая. Старик постоял несколько минут прощаясь с городом, и решительно зашагал в сторону гаража. Он надеялся, что там хоть что-то уцелело.
****
Система предупреждения вырвала из сна обитателей бункера № 5. Сигнал въедался в мозг и гнал испуганных жителей дальше под землю, в общий зал.
— Что случилось!!! — спрашивали друг у друга аристократы.
— Прорыв похоже!
— Прорыв?! Опять стеклянные?! — заголосила пожилая аристократка.
— Да не стеклянные, а ледяные, да и не бродят они больше у бункеров. Материки сдвинулись, и невидимки ослабли. Киборги их почти перебили. Тут что-то другое, — отчитал потерявшую голову даму, средних лет мужичок, со старомодным пенсне на носу.
— Может слуги восстали, что-то они в последнее время сбоят, — влез в разговор дед с огромной проплешиной на седой макушке.
— Не говорите глупости! Сеете панику! — зло скалясь возмутилась блондинка. Все еще интересная, но уже заметно увядшая. Огромные голубые глаза, красивые и злые, жестко уставились на болтунов.
Аристократы поежились и посторонились, освобождая пространство для жуткой Магды. Жители бункера боялись мозгоправку до колик. После того, как стало ясно, что бункер — это надолго, а зима продлится многие годы, между Нуреманом и Пиломом, началась маленькая война. Она длилась уже двадцать лет с переменным успехом. Пилом вынужден был отступить в соседние бункеры № 1, 2 и 7. Там еще сохранились остатки гидропоники, и функционировала силовая установка. В бункере № 5 система выживания оказалась крайне неустойчивой, особенно когда прорвались ледяные. Первый прорыв случился еще в самом начале, киборги как раз были в Йяота, и жители убежища с огромным трудом остановили тварей. Благо прорыв попал на время потепления, если так можно сказать о пятидесятиградусном морозе. Второй прорыв, десять лет назад, тогда ледяные разгромили силовые установки, а заодно привели в негодность гидропонику. Второе нашествие совпало с острым периодом гражданкой войны внутри бункера. Досталось всем, и Пилому, и Нуреману.
Именно после второго прорыва впервые возник призрак голода, и акционеры пересмотрели правила общежития в кризисных условиях. Выяснилось, что аристократы есть полезные и важные, а есть иждивенцы. Для которых и понадобились таланты и знания Магды. Под различными предлогами неугодные аристократы попадали на операционный стол мозгоправки. После чего пополняли значительно оскудевший запас улучшенных слуг. Но и этот запас оказался исчерпан, в итоге решением Совета, энергию перенаправили на проект «Мать».
В наступившей реальности для ведения домашнего хозяйства слуги не требовались, поскольку и само хозяйство оскудело, и потребности аристократического общества заметно снизились, а вот поиск пропитания встал в полный рост. Буровые машины рыли ходы в разных направлениях, пробиваясь на поверхность. Но везде человека встречала стужа, или купол.
Спустя несколько лет Нуреману удалось пробить узкую брешь в силовом поле. И вскоре машины дошли до удивительного мира. Спрятанный глубоко под землей, новый мир, ни на что виденное прежде не походил. Как и ожидалось он оказался обжит, и корпоратам пришлось столкнуться с серьезным отпором. К тому моменту, киборги остались снаружи, а роботы исчерпали заряд, пополнить который не представлялось возможным. Силовые установки потеряли прежние мощности, одни лежали в руинах, другие едва справлялись с нагнетанием воздуха, освещением и отоплением. Люди отступили.
Среди жителей бункера появились воины Нуремана, из счастливых. В отличие от домашних рабов, Отряд Президента отличался бесстрастностью. «Улучшенные» бойцы мучили и убивали с таким равнодушием к мукам жертв, что вызывали у аристократов содрогание одним только своим появлением.
Воины кого-то искали в толпе, минуту спустя, вывели арестованного.
— Люди поднимайтесь!!! Иначе всех вас ждет лаборатория Магды! — прокричал арестованный.
Кулак в латной перчатке оглушил оратора.
— Это же Ивар Нерчев, — перешептывались аристократы. — В чем его обвиняют? Парень же только встал во главе буровиков, — недоумевали обыватели.
****
Поломанные пальцы, и выбитая челюсть, безвольно повисшая набок, вызвали приступ тошноты у Нуремана. Плотно прикрученные к подлокотникам руки посинели, от недостатка кровоснабжения. Голова арестованного, перехваченная на лбу широкой лентой, упиралась в высокую спинку пыточного стула. Позади возилась медсестра в белоснежном халате, шапочке и медицинской маске на лице. Женщина только что отошла от арестованного, ее изящные пальцы прошлись по проводам, идущим от затылка юноши, к похожей на высокую тумбочку машине. Над прибором горел экран с различными показателями человека. Пульс, активность мозга, частота дыхания, по центру изображение мозга с выделением красными скобками мест крепления специализированных клем.
Медсестра проверила работу машины, и нажала кнопку. Над медицинским экраном загорелся черный квадрат. Поначалу совершенно непроницаемый, он начал проясняться. Белое свечение из середины экрана разошлось к краям, а затем появились краски. Сперва бледные, точно выцветшие, а мгновение спустя будто включили подсветку, и цвета ярко вспыхнули. Калейдоскоп постепенно приобрел знакомые очертания, и образы. Нуреман дернул плечом, глаза президента с трудом оторвались от одновременно прекрасного и ужасающего зрелища.
— Здравствуйте господин Ивар, — почти приветливо улыбнулся президент.
Воины с непроницаемыми лицами, встали по сторонам избитого начальника буровиков. Парень что-то попытался сказать, но нижняя челюсть лишь слегка дрогнула, вызывая гримасу муки на опухшем лице.
— Не стоит, не утруждайте себя. Видите ли, Магда сейчас колдует над вашим мозгом, просто вы этого не чувствуете. Удивительная особенность самого важного органа в человеческом организме.
Арестант дернулся, но притянутое к креслу тело даже не шелохнулось.
— Как видите, наука позволяет нам получить все нужные сведения без вашего согласия. Магда умница, она сумела-таки залезть в чужую башку без спроса. Страшная женщина, — Нуреман одобрительно взглянул на подтянутую медсестру.
Тем временем верхний экран перебирал события из жизни Ивара. Промелькнуло лицо матери, безобразная харя ледяного великана, лежащего на полу общего коридора, в нескольких метрах от разорванного в клочья гермозатвора. Учебник физики, и геологии, девушка, одна сменилась другой, а затем третьей. Наконец, появились рабочие будни. Ремонт бура, несколько искромсанных рабочих. Пробитая оранжевая каска, со следами крови. Вот открывается дверь, появляется Вал Рогонезе, и его сын с женой, следом проходит несколько работников инкубатора. Двое ученых, с серьезным видом демонтируют семь родовых капсул, тем временем остальные сотрудники инкубатора разбили оставшиеся пятьдесят две.
Целые капсулы установили на зависшие над полом погрузчики и вывели из лаборатории. Темные коридоры с техническим освещением, сменили широкие залы Горного отдела. Полчаса, и с места рванула машина, груженная родовыми капсулами. Она легко скользнула в мерцающую по краям прореху. Мерзкое изобретение Сантара, купол, принес больше бед, чем пользы. Нуреман раздраженно провел рукой по волосам.
Машина вырвалась на поверхность, через пробитый буром коридор. Замелькали леса, выросли горы, авто натужно гудя преодолело рваные пики Тенафара, и плавно опустилось к бескрайним таежным просторам. Экран погас.
— Это все?! — удивился президент.
— Часть из того, что вы видели, лишь его представления, о том, что произошло, — звонко отозвалась Магда. — К сожалению парень слишком поздно попал ко мне, сейчас у него шок. Придется пока остановить наш эксперимент, пациенту нужна помощь. Мы его теряем, — пояснила медсестра, заметив разочарование на лице патрона.
— Ну, ладно, делай, что считаешь нужным. А что правда из того, что мы увидели?
— Его воспоминание заканчивается там, где беглецы уходят через разрыв в куполе, — задумчиво перебирая кадры на экране, проговорила Магда. — Остальное переосмысление чужих планов.
Парень обмяк, казалось он умер, но едва заметное дыхание подсказывало, что в избитом теле еще теплится жизнь.
****
Машина на полном ходу влетела в круглый тоннель, яркое свечение на секунду ослепило, а затем глазам предстала затянутая кожистым пологом кишка. Бледная, поверхность бугрилась, местами выбросив плодовые тела. Яйцевидные выросты свисали с потолка, выпирали из стен и пола, напоминая живые сталактиты. Мертвенная белизна прерывалась фосфоресцирующим свечением, пробегавшим по влажной поверхности покрова цветными пятнами.
— Что за черт?! — возмутился проходчик Койран. — Всего неделя, а тут уже грибница!
— Не налететь бы на хозяев грядки, — оглядываясь по сторонам проговорил Рогонезе.
Перчатка скользнула по стеклу шлема, крупные капли сорвались с гладкого свода.
Огибая огромные плодовые тела, сильно напоминавшие прикрепленные к стенам тоннеля гигантские яйца на тонких ножках, беглецы сбросили скорость, и машина, тихо гудя, влетела в черный зев сквозного прохода. Узкий тоннель пронизал горный кряж, авто слегка цепляя за стенки медленно поднималось вверх, а люди разинув рот смотрели на вспыхнувшие на дальнем конце звезды.
— Там небо! — взволнованно вскрикнул проходчик.
— Звезды, — мечтательно произнес Вал Рогонезе.
Чернота расступилась и авто вырвалось на поверхность, вокруг царила зима. Белоснежные поля, торосы и далекие горы Тенафара, единственная черная полоса обозначавшая направление для беглецов. Над головой раскинулось огромное небо, черный бархат испещренный весело мигающими искрами. Вал крутил головой, но плохой обзор шлема не давал человеку насладиться свободой. Шлем с шипением ушел за голову, на затылок, и исчез во взгорбленной части костюма.
— Какой запах, — выдохнул старик, слезы потекли из глаз аристократа.
— Вал, сейчас же оденьте шлем! — строго произнес Иар Натор, ученый из лаборатории «Репродукции человека». — На улице минус пятьдесят, вы получите менингит или в лучшем случае простынете. Не искушайте судьбу.
К старику подошла пожилая дама, также облаченная в СЛБ, предназначенный для использования в неблагоприятной среде.
— Вал не упрямься. Давай, одевай шлем, — мягко проговорила женщина.
Полусфера вернулась на место, а замерзшие было слезы продолжили путь по дряблым щекам Рогонезе.
— Смотри Ульфина, это небо, — старик приобнял жену.
— Я вижу Вал, вижу, — Рогонезе разглядел через прозрачный полимер, как жена улыбается.
Внизу проносились темные дебри Лесного края. Горы остались позади, далеко на севере бился в приступе бесконечного гнева столб молний. С юга грохотали вулканы, клубящиеся облака газов и пепла поднимались к небу. Огненная дуга опоясала край Йяота, когда-то бывший на севере, а теперь дрейфовавший вместе с материком на юго-восток. Яркие огненные всплески зловеще предупреждали беглецов от выбрано прежде направления.
— Придется повернуть! — крикнул Афанален, летчик асс, когда-то краса и гордость армии Куватры, а теперь престарелый аристократ. — Облако прет на нас, еще час и мы попадем вот в ту раскаленную тучу!
— Тогда нам следует повернуть строго на юг, — Вал склонился над приборной доской машины. Руки в толстых перчатках неуклюже нажимали на клавиши, в поисках нужной карты.
— Ага вот, давайте сюда! На равнину! Тут вроде не так холодно, судя по данным со спутника, — неуверенно пробормотал Рогонезе.
— Можно и сюда, но лучше на береговую линию! Вот сюда, — палец летчика ткнул в изогнутый полумесяцем берег океана.
— Почему?! — удивился Вал.
— Теплое течение, оно даст нужный микроклимат. Да и полоска тропического леса лично для меня предпочтительней чем полупустынные саванны.
— Согласен. Ульфина, ты что думаешь?! — женщина склонилась к мигавшей на столе карте.
— Море, тепло, давай высадимся на берег, — мечтательно проговорила женщина.
— Уходим на юг! — скомандовал Рогонезе.
****
Море набежало на пустой берег, и откатило обратно, увлекая в воду тучи белого песка. Вода откатывала все дальше, Вал с ужасом наблюдал как открывается океанское дно, с лева показался лохматый гребень кораллового рифа. Земля впереди, не более чем в семидесяти километрах вспучилась, точно кто-то толкал ее изнутри. Два дня назад, с противоположного края материка прошла Огненная гора. Любопытство толкнуло ученых навстречу ужасу из глубин земли, и оно пришло. Машина зависла над выжженной равниной, где-то на юге лежали сплавившиеся руины бетонного замка. Под его остывающими развалинами осталось все новое поколение. Спастись удалось только ему и Ульфине, и то потому, что он оказался в авто, а жена прибежала предупредить Вала о надвигающейся опасности.
Материки стремительно сближались, впереди вырос хребет Тенафара, а перед ним бескрайнее море леса. Авто рвануло прочь от растущих на горизонте гор. Валерий оглянулся и с ужасом и восхищением наблюдал как столкнулись материковые края. Оглушающий грохот и дрожь разнеслись по воздуху, машина просела и пошла к земле. Саванна ходила подобно морскому прибою, земля набегала волнами на вставшие на пути деревья, холмы и редкие скалы песчаника. Вспыхнули зарницы народившихся вулканов, но вал земли тут же погасил возмущение новичков. Рогонезе направил авто вверх, к скрывшемуся в пыли солнцу. Заметно похолодало, машина зависла. Далеко внизу, среди клубящихся пыли и газов, показались острия гигантских гор. Они вырвались из черных облаков, и подобно спине сказочного дракона, устремились к зеленому пятну тайги. С высоты лес казался не более чем темной поляной, на пути жуткого чудовища. Секунда и все поглотила пыль, а потом до их машины добралась взрывная волна, это сомкнулись древний Тенафар, и молодые, только, что народившиеся горы. Огромная тайга исчезла, расплющенная меж двух гигантов, слившихся в едином порыве творения.
— Что нам делать Вал? — заплакала Ульфина. — Наша дочь и внуки погибли, для чего нам теперь жить? — пожилая супруга прижала заплаканное лицо к сухой груди старика.
— Не плач Ульфина, не все потеряно, в нашем авто остался инкубатор. А в твоем медальоне волосы всех наших детей, они мертвы, но мы живы. Мы вернем их к жизни…
— Вал?! Да, что ты такое говоришь?! Это же будут не они! Они исчезли! Исчезли их эмоции, память, любовь, как ты все это скопируешь?! — Ульфина схватила мужа за отвороты пиджака, и отстранившись всем телом требовательно смотрела в его глаза.
— Прости. У меня, наверное, разум помутился, — старик высвободился из рук Ульфины, и отошел к креслу пилота.
Секунду он молча смотрел на застывшую на мониторе карту. Сигнал пропал, спутник не мог заглянуть через круговерть пыли и газа. Потом сел, и обхватив голову руками заплакал. Ульфина приблизилась и обняла мужа, слезы стариков смешались. Казалось они оплакивают судьбу всего человечества.