Оставалось только сопротивляться ради того, чтобы сопротивляться, — или погибнуть. Разве гибель не угрожала людям всегда? Погибали наши отцы. Всегда понуренные, всегда в рваных башмаках. Они либо гибли с самого начала, либо сопротивлялись ради того, чтобы сопротивляться, и потом все равно гибли. Почему это должно кончиться теперь? Почему должно прийти освобождение?
Теперь многие сопротивляются во имя освобождения, которое должно прийти. И он сопротивлялся во имя освобождения — и раньше и сейчас, он был уверен, что оно придет, но именно по этой причине сопротивляться было не просто.
Он сказал:
— Я не уеду из Милана.
— Ты не спишь? — спросила Лорена.
— И что тебе за важность, сплю я или нет? Не сплю.
— Ты устал. Хорошо бы тебе поспать.
— Я еще буду спать. Времени у меня хватит.
— Уже пробило шесть.
— Ну и что? У меня еще хватит времени выспаться.
— Скоро рассветет.
— Я просплю весь день. Ведь я никуда из Милана не уеду.
— Не уедешь из Милана?
— Не уеду.
— Как так?
— У меня есть другие дела, вот и не уеду.
— Я должна буду предупредить товарищей.
— А почему бы тебе их не предупредить?
— Мне нужно будет сказать им, почему ты не уезжаешь.
— Скажи, что сегодня я не могу уехать.
— А завтра уедешь?
— Может быть, и завтра не уеду. Когда-нибудь уеду, только ты не бери с меня никаких обязательств. Я уеду поездом.