— Да плевать! — крикнул Артём. — У вас творятся взрывы, посторонние проникают через чёрный ход, дроны падают с неба, сбои энергии по городу, а вы молчите, словно всё замечательно, браво!
— Какие посторонние? — удивился Максим.
— Вот только не говори мне, что за всё время работы в Ютеке ты не видел ничего странного.
Максим задумчиво посмотрел в окно, а затем повернулся в сторону Артёма. Тот сразу узнал взгляд брата, тот азарт и блеск глаз, скрывающих желание что-то рассказать, но губы его молчали. Как внезапно Максим повернулся к телевизору.
— Смотри, — прошептал Максим, жестом включая звук телевизора, переводя изображение в 5D для лучшей детализации картинки.
По телевизору показывали светоча, который прибыл из Конкордии в Новоград для встреч с общественностью от лица Цереры, собирая от них вопросы и давая ответы. Вот только светочем была Ангелина, чьё лицо Артём узнал сразу. Она была спокойной и улыбчивой, вежливо общалась с прессой, озвучивая свои планы. На её лице не было прошлых слёз, не было паники и отчаянья, а её голову украшал изысканный блестящий шлем светоча.
Глава 10
Воскресенье — обещанный день, который Марат хотел провести с семьёй. Дома его ждали любящая жена Карина и две юные дочки. Однако, детектив имел другие планы. Вернее, был ими одержим. Он заботливо предупредил жену о том, что будет дома поздно и семейный отдых придётся перенести. Опять. Карина согласилась с его условием, больше прозвучавшим по голосовой связи как ультиматум, она давно привыкла к тому, что Марата практически не бывает дома, что нередко приводило к скандалам.
Детектив покинул свой офис, направляясь по адресу, который был написан на бумажке, что лежала комком в кармане его чёрного плаща. Он часто делал заметки и важные записи именно на бумаге, остерегаясь того, что мятежники могут взломать его домашнюю или полицейскую систему, тем самым заполучив его сведения. Старомодно? Может быть. Но он считал, что ничего эффективнее люди ещё не придумали.
Благодаря работе Марата были пойманы сотни преступников, в основном по его специализации — отлов мятежников. Он был лучшим экспертом по «предателям» в Новограде, из-за чего мятежники боялись его как огня. Он мог на месяц запереть даже невиновных, подозревая тех в дезертирской деятельности, и не отпускал, пока его внутреннее эго не становилось уверенным в невиновности человека. Прошлая психологическая травма непрерывно давала о себе знать, иногда доводя детектива до паранойи, но Марат всегда молчал о ней, и его секрет знала лишь семья.
Его зацепила история с Ангелиной, слишком много нестыковок в ней было, и он обязательно хотел в ней разобраться, но никаких улик или фактов в пользу версии Артёма у него не было. Он считал, что что бы ни случилось, Геля была в безопасности и закон на её стороне, а сейчас у него было более срочное дело, пока этот же закон позволял ему держать Яну под следствием. Он мог продержать её в заключении не более недели без наличия базы улик или обвинений, построенных на фактах, о чём он ей любезно не сказал, как и не говорил раньше другим арестантам. К его удивлению, Ютек не стал выдвигать против Яны обвинений об взломе или проникновении. Ютек вообще отказался комментировать то, что Яна ошивалась около тылового входа в здание корпорации, куда посторонним вход был запрещён. Марат дважды проверил Яну по месту работы, и в штате Ютека она не числилась. Более того, она вообще была безработной, что было в норме вещей для семнадцатилетней девушки, ибо она числилась студенткой некоего учебного заведения, в чём детектив ещё не разбирался. Марат перебирал множество версий в голове, но все карты спутывались из-за отказа Ютека сотрудничать по этому делу, оставляя тем самым большие пробелы, не позволяющие собрать картину воедино. Марат не любил нестыковки, не выносил тупики в своих расследованиях и не сдавался, пока его начальник собственной персоной за шкирку не оттянет от того или иного мёртвого дела, что всегда проходило со скандалами и угрозами увольнения. Причём угрозы обычно шли от Марата.
Поднимаясь в скоростном лифте бюджетной жилой высотки, Марат достал из внутреннего кармана плаща портативный планшет с проецирующийся объёмной голограммой. Он ещё раз проверил сообщения, но от Ютека их не поступало. Без судебного ордера он не мог заставить Ютек делиться сведениями, а для его получения было недостаточно улик. Всё что у него было — кусочек записи с камеры наружного наблюдения, где Яна безмятежно и уверенно подходит к арке, за которой находилась бронированная дверь, ведущая в Ютек. Самого проникновения на записи не было видно. Её совсем не смутили камеры или оглушающие турели, что охраняли вход — те никак не среагировали. В понимании Марата такое было ненормальным.
Выйдя из лифта, Марат нашёл номер нужной квартиры — 3015, после чего постучал. Он не любил звонки или видео-системы связи с хозяевами. Он всегда стучал в двери, что было для него неким ритуалом в работе. Послышались шаги, после чего дверь открылась, а за ней его встретила женщина средних лет, облачённая в домашнюю одежду.
— Доброе утро, я Марат Дюкре, детектив по делу вашей дочери, — представился он.
Марат имел двойное гражданство, его родители были родом из Франции, переехавшие в Россию по работе ещё до прихода Цереры. Сам он родился в России и уже не мог вернуться на родину, как и его родители — единый запрет Цереры для всех жителей страны об покидании её пределов. Взамен, Инфолинк предоставил всем иностранцам гражданство, бесплатное комфортабельное жильё, щедрое пособие по безработице и бесплатные лучшие курсы по изучению языка и культуры России. Марат плохо знал французский на письменном уровне, но неплохо владел им на разговорном.
— Конечно, проходите. Мы вас ждали к обеду, не думали, что вы придёте так рано, — усужливо говорила женщина, пропуская гостя в квартиру и закрывая за ним дверь.
Детектив снял пальто и разулся, затем, неспешно проходя по коридору небольшой квартиры, осматривал всё вокруг. В ней был неплохой ремонт, но без изысков. На одной из стен висели старинные часы с маятником, разбавляя своим тиканьем тишину помещений. Пол был удивительно чист, да и в целом был безупречный порядок. Дверь на кухню была закрыта, а напротив неё была открытая дверь в просторную комнату, где в кресле сидел седой мужчина средних лет с пышными старомодными усами.
— Я Константин, отец Яночки, — резво встав с кресла, мужчина чуть ли не бегом поспешил пожать руку детективу, на что тот противиться не стал.
— Может, чаю? — предложила женщина.
— Не стоит, спасибо, — вежливо отказался Марат, начиная осматривать комнату.
В комнате было много современных вещей, как 5D-телевизор или огромный шкаф-трансформер. Но были и раритетные вещи: старинная ваза со свежими цветами, старенькое кресло, и напольный торшер. Такое сочетание казалась Марату немного безвкусицей, не хватало единого стиля комнаты, но все живут как хотят, в законе на такое запретов не было. На полках, что были на стене, среди книг было несколько фотографий. На них были незнакомые Марату люди, а также одна трёхмерная фотография Яны с родителями, на которой все были вполне счастливы.
— Не томите, когда вы отпустите Яночку? — чуть ли не умоляюще спросила её мама. — Она очень хорошая, но любит ввязываться в проблемы. Растёт, сами понимаете. Уверяю, с погаными мятежниками она дел не воротит.
— Вы знаете за что её задержали мои люди? — спросил детектив, не отрываясь от фото.
— Говорят залезла куда не надо, что-то с Ютеком связано, — ответила женщина. — Мы всё возместим, всё вернём, если что украла.
— Где она была пятнадцатого сентября? — спросил детектив, продолжая осматривать комнату.
— Ох, я уже и не вспомню. На своих митингах, наверное, как всегда, — ответила та. — Она там сутки напролёт стоит, не знаем уже что и делать.
— Пятнадцатого сентября она проникла в Ютек, обойдя неприступные системы охраны, — сказав, детектив повернулся к супружеской паре, которые стояли рядом друг с другом. — Прошла мимо опасных турелей как ни в чём не бывало. Я могу взглянуть на её комнату?
— Ох, Господи, — занервничала мать и села в кресло.
— Я покажу, да, — нервничая, сказал её муж и проводил детектива в соседнюю комнату.
Комната была поменьше первой, но и в ней была абсолютная чистота. Такое качество в людях детектив ценил отчасти потому, что сам им не обладал — ему было всегда лень тратить время на порядок на рабочем месте или дома. Марат был полон изъянов, но они, обычно, не мешали его работе.
В комнате была небольшая кровать-транформер. Любые вещи по типу «трансформер» могли автоматически изменяться во что угодно как были запрограммированы на заводе: стол, шкаф, сервант и многое другое. Такие вещи были удобны тем, что в силу их громозкости они могли иметь ещё и второй функционал, полезный для дома. В комнате Яны, помимо кровати, был ещё письменный стол с обилием на нём книг, в основном по агитациям против Цереры. Другие книги были учебниками, толи некой академии, то ли института — детектив забыл где она учится, но если придётся, то был готов посетить и её место учёбы. С противоположной стены стоял шкаф, в котором висела различная женская одежда. Она была чистой и ухоженной, а на одной из кофточек даже висела бирка.
— Она недавно её купила, ещё не носила, — пояснил отец, наблюдая за действиями детектива.
— У вашей дочери нет ни компьютера, не интернет-терминала, не ячеек информации, я даже беспроводной зарядки ни одной не вижу для гаджетов. Как она учится?
— У неё есть планшет, она с ним не расстаётся, — пояснил отец.
— Странно, при задержании у неё не было даже мобильного наушника, — сказал детектив, но Константин промолчал. — А вот эта гадость до добра не доводит, — сказав, Марат бегло указал на агитационные плакаты, что аккуратно стояли за кроватью.
— Мы уже не знаем как выбить из её головы всю эту дурь, — вздохнул отец.
— Она вылетает, когда дети, к сожалению, попадают в изолятор. Одного раза, видимо, было недостаточно, — сказав, детектив продолжал изучать комнату.
Он достал свой полицейский планшет, включил его и начал сканировать комнату на предмет скрытых устройств, но сканер ничего не нашёл. Затем он бегло просканировал прошлую комнату и даже коридор, после чего вернулся в комнату Яны с «пустыми» руками. Марат нашёл в квартире только бытовую технику, ничего особенного или свойственного мятежникам. Он ещё раз проверил все книги Яны, пролистал каждую из них на предмет скрытых вложений или записок. Ничего. Но книги резко пахли и открывались жёстко, что говорило о том, что они были совсем новые. В учебных заведениях почти не осталось бумажных учебников, всё давно перешло на «цифру». Тем не менее, дабы сохранить культурное наследие в виде книг, руководства учебных заведений поощряли тех студентов, которые хоть немного использовали в учебном процессе книги. Цифровая литература была безусловно удобнее, мобильнее, но непостижимая тяга к книгам у людей сохранилась словно в подсознании. Марат был уверен, что книги всегда останутся с людьми во все времена. Их станет меньше, но они станутся, что он приветствовал, ибо сам был любитель бумаг.
— Чем ваша дочь увлекается? — спросил детектив, осматривая ящики её стола, но те оказались пустыми, что детективу показалось очень необычно для комнаты молодой девушки.
— Любит гулять по городу, — сказала мать.
— А ещё?
— Хорошо готовит, — сказал отец. — Больше нет у неё увлечений, улица заменяет ей всё… даже нас.
— Какое её любимое блюдо?
Пара переглянулась.
— Это имеет значение? — вежливо спросил Константин.
— Всё имеет значение, каждая деталь, — ответил Марат, глядя на пустой ящик стола.
— Яичница, — сказала мать.
— Серьёзно? — сказав, Марат улыбнулся, закрыл ящик и подошёл к родителям девушки. — Она увлекается готовкой и любит яичницу?
— У неё свои вкусы, — с волнением произнёс отец.