Церера рассказала, что люди, что жили за пределами городов, страдали не по её вине. Это не мятежники старались их кормить и давать лекарства, а она. Они же наоборот этому мешали, выставляя Цереру тираном и чудовищем, стараясь довести людей до такого безумия, чтобы те смогли пополнить их ряды. Бежали к ним, а не к ней. Именно эти политики помешали Церере обеспечить всем людям жизнь в современных городах, и бороться с их пропагандой и диверсиями ей было очень тяжело. Церера старалась держать изоляцию своих городов вообще от всех, чтобы её планы по созданию нового светлого будущего не рушились, а всё существующие и без того было трудно удержать из-за местных диверсий мятежников. На Эдгара и Лену у неё не было глобальных планов, но она выражала надежду на то, что они тоже помогут ей выиграть эту войну, помогая тем, чем только смогут.
Относительно Артёма Церера утверждала, что не была бездушной машиной и, часто находясь рядом с ним, видела, что юноша постепенно переносил удары по своей психике, ломался, что её огорчало. Она говорила, что прошлый тест на лояльность он прошёл, но юноша был важен для другой задачи, почему она подделала его результаты под провал. Геля же тоже прошла тест абсолютно честно. Церера надеялась, что та сама приедет в Конкордию, где она сделает её светочем, но пришлось немного скорректировать план. Церера считала, что с Артёма хватит страданий, она не желает зла людям и посчитала, что перешла черту, проведённую Соколовым, который учил её заботиться о людях несмотря ни на что, а не подвергать их вечным пыткам. Церера собралась отпустить Артёма, раз его дело было передано Марату. С него было достаточно приключений, и чем дальше всё заходило, тем выше был риск для его жизни и для жизни Ангелины. Даже во благо человечества умная машина не могла так поступать с единичными людьми. Она решила отпустить и Гелю, стерев ей воспоминания обо всех ужасах похищения. Она собиралась вернуть обоих в Новоград или же оставить жить в Конкордии на их выбор, ведь по моральным качествам они были готовы к такому шагу. Церера просила у него прощения, объясняя тем, что сама доведена до крайностей, напоминая вновь и вновь о том, как важно не допустить победы мятежников, а особенно — её отключения, но почему последнее было так важно — она не говорила.
— Устройство, что ты носишь с собой, действительно способно меня отключить, — сказала Церера, подходя к юноше. — Тебе больше не стоит об этом беспокоиться. Пребывая в бункере мятежников, я взломала их примитивную сеть, нашла документы и знаю достаточно для того, чтобы остановить их движение во всех городах, но этого мало, чтобы изловить их за пределами городов. Что ты скажешь… что вы все скажете?
От её голоса у него мурашки по коже забегали. Артём достал устройство и посмотрел на его кнопку. Юноша был зол на Цереру за то, что она сделала с Ангелиной, но видел, что машина контролировала всю ситуацию. Она даже предвидела то, что он не станет её отключать, впустив его с опасным устройством в свою обитель, и ведь она была права. Ему было всё равно где жить с Гелей, лишь бы быть с ней, и чтобы весь этот ужас, наконец, прекратился. Церера заверила, что её лучшие дроны уже вылетели к бункеру для освобождения Гели в сопровождении подготовленного гвардейского батальона Конкордии, всё пройдёт быстро, и скоро Ангелина будет свободна как от мятежников, так и от симбиоза в виде светоча.
— Нет, стоп-стоп, Борис предупреждал, что ты или твои светочи умеют заговаривать зубы, — попятилась Лена. — Я не тупая, меня ты не проведёшь, лживая машина.
Лена достала из сумки планшет и что-то набрала.
— Я говорила чистую правду, — спокойно сказала Церера, но в её лице читалось удивление.
— Борис предупреждал меня, что ты явишься во плоти… эм, как «это», — сказав, она указала на неё свободной рукой. — Так, не глуши мне связь, иначе подружка Артёма умрёт! У Бориса есть свой план, он всё просчитал! Я периодически должна выходить на связь, понимаешь? Если не выйду…
Артём удивлённо смотрел на Лену.
— Связь восстановлена, — спокойно сказала Церера. — Откуда вам известно про мой аватар? Это невозможно, — добавила она с удивлением.
Лена опять что-то набрала на планшете.
— Ты был прав, Артёма нужно подтолкнуть, мы встретились с этой лживой гадиной как ты и предупреждал, ох, красиво она чешет языком, — затараторила она с планшетом, а после повернула экраном к Артёму.
На нём было изображение лица Бориса.
— Артём, молодой человек, условия были так просты, но видимо, ты откровенно туп, досадно, — вздохнул Борис. — Объясню тогда тебе, как тупому: или ты нажмёшь на кнопку, или мой человек нажмёт, но на другую… кнопку, — сказав, Борис повернул камеру так, что было видно Гелю и пистолет у её виска, который направлял один из головорезов мятежников. — Кстати, мы перевезли твою подружку в другое место, так, на всякий случай. Выбор за тобой. Что, Церера, ты не ожидала, что мы сможем обыграть тебя? Хм, а где Яна?
— Она и есть Яна, — усмехнулась Лена, на что Борис ничего не ответил.
Артём гневно посмотрел на Цереру. Та стояла в полном ужасе и растерянности, выдавая эмоции, свойственные человеку, но лишь взгляд её был искусственный, напоминая ему о том, что она машина, что Артём долго не понимал.
— Этого не может быть… прости меня, Артём, я не… — начала говорить Церера, но прервалась, словно кукла, упав на пол.
Кабели, что были под потолком — погасли, да и в целом стало темнее, а всё потому, что Артём безмолвно нажал кнопку дрожащим пальцем. Иван подошёл к Церере и посмотрел на её тело, на лицо с неподвижно открытыми глазами и с синими кукольными глазами.
— Машина мертва, — прорезюмировал он.
— Молодой человек, правильный выбор. Теперь нужно уничтожить все игрушки Цереры. Сочувствую тебе, но светочи тоже часть её разума, её игрушки, — сказав, он отдал приказ головорезу, и тот без промедления выстрелил Геле в голову, после чего девушка упала на пол.
— Чёртов ублюдок! — крича, Артём бросился в сторону Лены так решительно, что та уронила планшет на пол и отпрыгнула в сторону.
Планшет работал, но экран пошёл трещинами.
— Ты говорил, что просто припугнёшь, что не тронешь его девку… — удивилась Лена, подходя к планшету. — Мы так не договаривались!
— Был рад с вами поработать, жаль ваши имена никто не вспомнит, но вы мне больше не нужны, — сказав, Борис показал пульт от ожерелья Цереры, нажал кнопку, но взрыва не произошло.
— Кажется, мне удалось в нём что-то сломать, — прошептал Эдгар.
— Пустяки. Хм, в любом случае, не советую вам возвращаться. Ферзи часто жертвуют пешками во имя спасения королей, — сказав, Борис отключил сигнал.
Артём продолжал орать на выключенный планшет, а после упал на колени и зарыдал. Лена побежала прочь, но двери зала были закрыты, с чем ей справиться не удалось. Эдгар стоял на месте как вкопанный, глядя то на бездыханное тело Цереры, то на Артёма, страдающего от горя. Лишь Иван к нему подошёл и, встав рядом, положил одну руку на плечо.
— Прости, я не был в курсе…
— Я убью его! Убью голыми руками! — орал Артём, не в силах смириться с увиденным.
Глава 22
Лена продолжала попытки открыть двери, а когда они провалились, то начала метаться по всем углам в поисках другого выхода. Было трудно сказать, что её так выбило из колеи: обман Бориса относительно Гели, или стыд перед Артёмом, в итоге она вернулся к дверям, около которых окончательно и сдалась. Юноша был в ярости, разрывался изнутри от чувства невероятной несправедливости. Не желая так легко сдаваться и мечтая лишь только о мести, он подошёл к бездыханной Церере, достал устройство и ещё раз несколько раз нажал кнопку, но ничего не происходило. Артём потрогал её щёки, шею, они были словно настоящие, только гораздо холоднее человеческой кожи и более гладкие, практически без текстуры. Как она смогла обмануть людей, при этом находясь у всех на виду? Юноша понял, что Церера была очень расчётлива, ведь она же машина, но всё равно не совершенна, почему сейчас куклой лежала на полу. На самом деле это был лишь её аватар, сам разум Цереры, насколько помнил Артём из справочников, находился глубоко под землёй рядом с геотермальной электростанцией. В совокупности это и называлось ядром Цереры. Тем не менее, Артём понял, что находился в достаточно значимом месте для ядра, раз смог вырубить искусственный интеллект.
— Что ты делаешь? — спросил Эдгар, стоя в стороне.
— Она не мертва, — сказал Артём, осторожно повернув рукой её голову в свою сторону. — Просто отключена, мятежники не собирались её уничтожать, ты сам слышал. То, что отключено — можно включить, — пояснил он раздражённым голосом.
Артём внимательно осматривал её аватар в поисках большой красной кнопки, но понимал, насколько глупым было его занятие. Никаких кнопок на теле Цереры не было, как и портов или интерфейсов. Он даже подумал раздеть её догола и осмотреть, но счёл затею совсем абсурдной. Включать нужно было не аватар, а ядро, но как? Юноша понятия не имел, как до него добраться, да и не факт, что система безопасности тоже отключилась. Инфолинк лишился разума, но не своих компонентов.
Встав на ноги, Артём обратил внимание на нейроинтерфейс Соколова. Юноша больше не знал, что делать и направился к нему, где поднялся по небольшой металлической спиральной лестнице. Перед ним были две небольшие белые колонны с чёрными платформами под руки. Над головой висели объёмные мониторы, на которых мерцали восклицательные знаки с плавно сияющим красным фоном в несколько слоёв. Артём знал, что системой мог управлять только Соколов, тем не менее надеялся на то, что у него получится хоть что-то. Юноша положил обе руки на платформы и ощутил в ладонях покалывания, словно от лёгких разрядов тока. Затем весь мир вокруг исказился, от чего у юноши закружилась голова, но он смог удержаться на ногах. Вокруг было только белое пространство с мягким светом из всех сторон, не было даже пола. Внезапно, издалека на него прилетели буквы и цифры: «соответствие сигнатуры 86 %, часть систем не может синхронизироваться. Биологический маркер проверен, доступ разрешён». Затем вся фраза исчезла в зелёной вспышке, а вокруг юноши стали стремительно появляться сложные линии с точками, создающие сложные на вид связи, узоры. Мелькало очень много данных, формул, графиков, непонятных символом, и обилие шифра, которое он видел ещё у «Яны». Юноша ничего не понимал, не знал куда смотреть, а нарастающие данные словно его давили, издавая различные странные звуки.
— Артём, ты живой? — послышался голос Эдгара.
Голос звучал совсем близко, но друга при этом видно не было.
— Кажется, я вошёл в Инфолинк, — крикнул Артём. — Тут бардак, много цифр, букв и очень шумно! Я не знаю, что делать!
— Ого, правда, что ль? — удивился Эдгар. — Ты реально вошёл в сеть?
— Нет, я грибов объелся! — прокричал Артём. — Как включить Цереру?
— А ты думаешь, её можно включить?
— Просто скажи, как! — злился Артём.
— Дай подумать… мне доводилось работать с простыми нейроинтерфейсами, но твой далеко не простой, — сказал он.
— Спасибо, ты мне очень помог! — с сарказмом прокричал Артём.
— Чтобы управлять сетью, тебе нужно понимать то, как она работает, это важно. Нейросети синхронизируются с мозговой активностью оператора и если у тебя в голове тысяча мыслей, то и вокруг будет это… хаос, или что-то такое. Для управление нужно думать о чём-то одном, концентрироваться на том, что ты хочешь от сети, — объяснял Эдгар.
Артёму было трудно выбросить мысли о Геле. Не менее трудно и о мести Борису. В последние дни он мало спал, мало ел, и организм успел изрядно измотаться. Юноша старался сосредоточиться на том, чтобы включить Цереру. Постепенно хаос, что царил вокруг него, начал уменьшаться.
— Становится лучше, но не помогает, я всё равно ничего не понимаю! — кричал Артём.
— Знаешь, почему Соколов разрабатывал интеллект Цереры именно так? Потому что для этого не надо знать программирование или сложную математику. Нужно лишь представлять то, что ты хочешь, а сеть сама сделает остальное. Если хочешь её включить, так представь выключатель! Только не представь какого-нибудь Фредди Крюгера, мало ли на что способен виртуальный мир Инфолинка…
Артём попытался представить большую кнопку, что давалось ему с большим трудом. Шум и окружающие линии почти полностью исчезли, оставаясь лишь полупрозрачными, как из ниоткуда снова прилетел объект, и он был белой тумбой с огромной зелёной кнопкой по центру. Юноша потянулся к ней рукой, как тумба резко от него отъехала, а затем послышался женский металлический безэмоциональный голос, который не был похож на голос Цереры.