Поужинав тем, что нашла в холодильнике, Анька улеглась на диванчик, подумав: «Сейчас немного отдохну, распрямлю спину и займусь бутылочкой Велеса». Она обозвала так полученный от подруги артефакт, потому что на амулет находка не тянула. Где там серебряные витиеватые узоры? Только стеклянные лианы по стеклу. Вряд ли это сам амулет. Но если душа талисмана сказал, что магия тут, то где-то и ее источник найдется. Наверное, он внутри.
Она потянулась за сумкой, стоящей на стуле, и собралась вытащить принесенную вещь, но вспомнила, что самого главного не сделала. Несмотря на все случившиеся передряги, главным для нее всегда оставался любимый. А она ему не позвонила и не пожелала «спокойной ночи», как всегда делала в последнее время. Хотя обычно первым звонил он. Но учитывая обстоятельства, тут она снова пожелала русалке плавать с ощипанным хвостом, решила набрать его сама. Ксандр наверное опять в своих раздумьях.
Посмотрев на часы, которые показывали пять минут одиннадцатого ночи, Анька засомневалась, стоит ли звонить так поздно. Он возможно уже давно спит, а тут она. Не будет ли он бурчать по этому поводу и выказывать свое недовольство? А этого ей очень не хотелось. С другой стороны, надо проверить, как он. И это важнее. Как-нибудь переживет она его хмыканье и невнятное бормотание, зато узнает, что он жив и здоров, если не считать сдвиг по фазе из-за приворота русалки. Поэтому больше раздумывать она не стала, решительно вытащила из сумки телефон и нажала на номер любимого.
Как ни странно, она услышала его голос после первого же гудка.
— Привет, — сказал Ксандр. — Что-то случилось?
— Нет, ничего, — удивилась Анька. — Просто соскучилась, полдня тебя не видела.
— А-аа, — протянул разочарованно Ксандр. — Понятно, — и замолчал.
— А ты не скучал? — зачем-то задала дурацкий вопрос и, поняв свою оплошность, тут же исправилась. — У тебя все нормально? Вещи разобрал?
— Да, все в порядке. В стиралку закинул. Вот жду, чтобы повесить, — стал рассказывать о текущих делах, облегченно вздохнув и не ответив на первый вопрос.
Затем они немного поговорили о походе, вспоминая, как весело было у костра, радовались, что сделали место для отдыха со столом и скамейками, а потом обсудили рассказы Вовы об озерных монстрах. И когда Анька собралась прощаться, Ксандр вдруг сказал:
— Я спать почему-то боюсь. Вот сижу и думаю, чем бы еще заняться, чтобы не заснуть. У меня все время перед глазами стоит какая-то тварь, которая затянула меня в воду, и я думаю, что это не рыба. И даже не сом. У меня похоже глюки с тех самых пор, как я чудище с глазами на озере увидел.
— Вот именно глюки, и тогда, и сейчас, — Анька решила убедить любимого, что ничего на самом деле не было. — Похоже на озере и правда газы какие-то болотные, галю-цино-генные, — еле выговорила. — Вот и мерещится всякая чертовщина. Зря мы воду на анализ не взяли и воздух.
— Я тоже сначала так думал. Только вот какая ерунда… — Ксандр немного помолчал, видимо думая, говорить или нет.
— Какая? — не дождавшись продолжения, подтолкнула его Анька. — Какая ерунда?
— Не знаю даже как сказать, — Ксандр опять замолчал, но все же решился, считая, если начал говорить, надо договаривать. — Мне еще в походе в последнюю ночь эта тварь снилась. Как будто все было реально, наяву. Что-то наподобие русалки, только смутно и непонятно. Это я потом решил, что русалка, не знаю почему.
— Хвост видел? — зачем-то спросила Анька и прикусила язык.
— Вот, вот, — оживился Ксандр, не обращая внимания на удивительную точность подсказки, — похоже, хвост. Может это просто кошмар, но она мне кого-то смутно напоминает. Что-то до боли знакомое. Но я не могу вспомнить, кого.
«Кого, кого… Светочку твою разлюбезную, — со злостью подумала Анька. — Вот найду ее завтра и такую трепку ей устрою, ого-го».
— А как она выглядит? — все же решила уточнить. А вдруг это не Светка? — Волосы там или глаза какие? Зеленые?
— Не знаю, все как в тумане. Запомнил только руки, зовущие меня куда-то. И я вроде как телок иду за ней, а дорога не кончается. А потом я проснулся. Это все. Но жутко до сих пор.
— Это только сон, — серьезно сказала Анька. — Кошмар. Такое у всех бывает. Мне тоже иногда какие-то страшилки снятся. Но это же не повод не спать. Так и кукукнуться можно, — и тут ей пришла в голову отличная идея. — А у вас снотворное в доме есть?
— Вроде было. Мама иногда пьет.
— Вот и славно, — обрадовалась Анька. — Выпей таблеточку и ни о чем не думай. До утра точно никаких кошмаров не приснится. Хотя бы выспишься.
— А что, и правда, — согласился с ней Ксандр. — Вот спасибо, подсказала. Сейчас белье развешу и снотворного хряпну. Ладно, пока. Сладких снов, дорогая.
— Споки ноки, — ответила Анька, отключаясь.
И подумала, что что-то в его отношении к ней поменялось. Вот уже «дорогой» назвал, а это заметный сдвиг от абсолютной холодности, хотя раньше кошечкой или птичкой. Ну да ладно, пусть так. Завтра, возможно, все изменится окончательно. Задумалась, глядя на экран телефона. Решила, что время поисков русалки нужно сократить, а все упирается в адрес Светки, которую может найти только Саша-опер.
Подтянула к себе ноги, подняла подушку повыше, чтобы было удобнее, приподнялась с дивана, облокачиваясь на подушку и делая все это с телефоном в руке. Потому что размышляла — позвонить Саше или нет. Поздно ведь. Пока болтала с Ксандром, еще двадцать минут прошло. Время приближалось к половине одиннадцатого. Хотя, если подумать, Саша никогда так рано не ложился, возвращаясь с работы поздно. А вдруг он сегодня еще и дежурит? Тогда точно не спит. А впрочем, какая разница. Не позвонишь — не узнаешь. И она набрала номер опера.
Самое ужасное, что после продолжительных гудков, когда она уже хотела дать отбой, на том конце раздался женский голос. У Аньки сразу потерялся дар речи, и она просто молчала в ответ на «алле, я вас слушаю». Вот, блин, дура! Ведь она даже не подумала, что Саша может быть не один. Святая наивность! Совсем забыла, что он довольно привлекательный парень, который очень любит противоположный пол. И раз у него не сложилось с Анькой, для него это совсем не повод унывать. По крайней мере, она так решила. Наверное, он моется в душе, а эта ревнивая курица решила выяснить, кто ему звонит так поздно.
Анька тут же отключилась и бросила телефон на подушку. И поняла, что расстроилась. Странно, что огорчило ее именно это — женский голос в телефоне Саши-опера, а не охлаждение к ней Ксандра. Почему? Она не понимала, но настроение у нее испортилось. Неужели она думала, что Саша всегда будет у нее запасным вариантом? И будет бесконечно ждать, когда она соблаговолит обратить на него свое величайшее внимание? Конечно, нет. Она так не считала, но и не думала, что он вскорости заведет себе новую возлюбленную. Хотя… Может это и не возлюбленная вовсе, а…
Затренькал телефон, и на экране высветилась надпись — Лопатин. Анька решила, что ревнивице захотелось все же выяснить, кто звонил оперу, и та нажала на вызов. Но Анька трубку брать не стала. Ну на фиг. Нарвешься на какую-нибудь хабалку, и услышишь кучу дерьма в свой адрес. Портить себе настроение в конец не хотелось. Однако после того как телефон замолчал, она услышала новый звонок. И снова на экране — Лопатин. Что за настырная зараза? Тогда чтобы не слушать бесконечное пиликанье песни «мужественной» Славы, Анька выключила звук и засунула телефон под подушку. Но все равно было слышно, как он там вибрирует.
Тогда она вылезла из-под тонкого одеяла и пошла на кухню, решив выпить чаю с плюшками, чтобы хоть сладким порадовать себя и свой организм. Затем из холодильника вытащила еще и шоколадку. Говорят, что там гормоны удовольствия, которое сейчас ей так необходимо. Укусила плитку и стала жевать. Затем поставила чайник на газ и включила телевизор, чтобы отвлечься от раздумий про Сашу. Ну и чего она расстроилась? Ведь у нее есть парень, с которым она счастлива. А мелкие неприятности скоро пройдут. И они с любимым снова будут вместе. И только так!
По телеку шла очередная серия долгоиграющего сериала «След», как раз почти конец, из которого становится понятно, кто убийца и почему он так сделал. Анька прислушалась к разговорам телевизионных сыщиков, и постепенно это вытеснило у нее из головы неприятные мысли. А затем и чайник вскипел. Она бросила в кружку пакетик с заваркой, две чайные ложечки сахара, и залила кипятком, доедая шоколадку. На душе стало теплее. «Вот, блин, — подумала она, размешивая сахар, достала сдобу. — Еще ведь одно дело осталось, а я расклеилась. Надо же амулет Велеса найти!»
Допив чай, сполоснула под краном кружку, убрала недоеденные плюшки в пакет, чтобы не засохли, и пошлепала в зал. Достала из сумки зеленую бутылочку и стала снова ее рассматривать. Побултыхала, пытаясь узнать, полная она или пустая. Оказалось, что внутри какая-то жидкость. Но сквозь непрозрачное стекло было не видно, сколько ее там. По звуку вроде больше половины, не совсем значит полная. Хотела из любопытства открутить крышку и понюхать, но остановилась, подумав, что лучше это сделать вдвоем с душой талисмана. Мало ли чего? Вдруг там джинн, как в сказке о старике Хоттабыче. Или еще какой неизвестный науке магический элемент. Вылетит — не поймаешь.
Махнула левой ладонью и выпустила маленькую воздушную струйку, пробуждая дедулю в красной рубахе, который тут же появился у нее в голове.
— Ну как? Приперла? — сразу перешел он к делу.
— Ага, — отозвалась Анька, усмехаясь дедову «приперла». — Забрала и принесла.
— Да, да. Принесла. Я чувствую эту магию. Прикольная штукенция, — увидел Анькиными глазами отобранную у Кати вещь. — Но это не амулет. Ну-ка посмотрим, — завертел бутылочку, разглядывая со всех сторон. — Давно такой красоты не видел. Старинная работа. Но ничего от Велеса на ней нет.
— А что должно быть? — у Аньки взыграло любопытство, потому что она совершенно не помнила, как выглядит амулет Велеса, хотя давно, еще после нападения на нее колдуна с лианами, уже искала в интернете. Но также давно облик амулета стерся у нее из памяти. Хотя вроде там должна быть медвежья лапа. Или нет? Спросила, уточняя. — Медведь что ли?
— Ой, дурья башка, — засмеялся душа. — Все перепутала. Медвежья лапа — это оберег. А знак Велеса — перевернутая буква А, по-другому это стрела вниз наконечником. А где ты тут А видишь? — поднес к самым глазам бутылочку, тыкая пальцем в цветок с пятью лепестками. — Вот тут в центре была бы, а ее нет. К тому же Велес покровитель животных, а тут одни растения. Кстати, совсем нереальные. Таких на свете нет. Выдумка. Так что это просто отлично сделанный пузырек для одеколона. Лет двести назад, наверное, изготовленный Потемкинскими стеклодувами.
— С Урала? — у Аньки всплыли воспоминания о знаменитых уральских заводах Демидова. — Так далеко везли? — почему-то возраст бутылочки ее не поразил.
— Ох уж мне эта современная молодежь. Ни черта историю не знают, — вздохнул душа, качая головой. — Не с Урала, а мастера Санкт-Петербургского Императорского стеклянного завода делали. Это они из зеленого стекла выдували. Интересно, а одеколон там сохранился? — он взялся за крышечку и стал ее поворачивать.
Как только крышка была снята, в нос Аньке пахнуло совсем не одеколоном, а чем-то тухлым. Причем премерзко тухлым. Как будто внутри хранились вареные яйца месячной давности. Это даже не было похоже на запах свежего навоза, который однажды привез в сад папа, а потом хозяева и ближайшие соседи задыхались от невозможной вони, пока родители не додумались и не закрыли вонючую кучу полиэтиленом. Анька даже отвернулась и закрыла нос ладошкой, отодвинув от себя бутылочку подальше на расстояние вытянутой руки. Затем пошла на балкон, осторожно неся емкость, чтобы не расплескать содержимое, поставила на подоконник и отошла к двери, не открывая носа.
— Это что за фигня? — спросила у души.
— Да черт знает, — задумчиво произнес тот. — Не понятно. Но этот запах неспроста. Надо подумать.
— Думай быстрей, а то я сейчас задохнусь, — взвизгнула Анька и выбежала с балкона в зал, закрывая нос теперь двумя ладошками. Захлопнула балконную дверь, и стало немного легче. После минутного молчания души спросила. — Не придумывается ничего, да?
— Не-а, — ответил он. — Ничего такого не припомню.
— Блин, надо было крышку сразу закрыть, — она только теперь догадалась об этом, потому что омерзительный запах сразу вышиб у нее из головы все рациональные мысли, кроме одной — быстрее от него избавиться. Но вот закрутить крышку не додумалась. — Вот я балда.
— Ага, — усмехнулся душа. — Да и я тоже, — и они вместе засмеялись над собой.
— Так… а крышка-то где? — удивленно спросила Анька, потому что в руке ее не оказалось и на столе тоже. Видимо она ее выронила, пока несла бутылочку на балкон.
— Не знаю, давай ищи, — подтолкнул Аньку к действию душа.
Тогда она в первую очередь взялась осматривать пол, потом диван, поднимая и тряся одеяло, затем подушку с простыней. Не нашла. Снова более пристально вгляделась в палас, заглянула за диван. Пусто. Что за чудеса? Диван что ли отодвигать? Хотя надо сначала посмотреть, что под ним. Достала из сумки фонарик, который всегда носила с собой, чтобы вечером в саду было не страшно. Включила, присела на корточки и стала светить под диван, надеясь найти крышку там. Но кроме монеток в десять и пять рублей, которым обрадовалась (вечно из джинсов эта мелочь сыпется), ничего не нашла.
Поднялась. Выключив фонарик, положила обратно в сумку, чтобы и его не потерять. Уселась на распотрошенный диван и задумалась. «Ну, что за невезуха такая? Куда же эта зараза запропастилась? Вот где тут теряться-то? А… черт! — подскочила с дивана. — Конечно негде! Тут негде. Значит крышка на балконе. Ой, блин, я же там удохну сейчас!» Тем не менее, двинулась в сторону балкона, остановилась перед дверью, набираясь смелости, и решительно ее распахнула.
Нос опять ощутил «ароматы Франции», но Анька не стала за него хвататься, только постаралась реже дышать. Осмотрелась на балконе, но крышка как сквозь землю провалилась. Тут ее тоже не было. Зато взору предстала совершенно фантастическая картина. Цветы в горшках, заботливо выставленные мамой на лето ближе к солнцу, выросли в размерах раза в два. Причем буквально несколько минут назад они были совершенно нормальными. Анька прекрасно это помнила, так как в последнее время ей приходилось в отсутствие мамочки их частенько поливать. А теперь они все кустились, зеленели и благоухали, иногда перебивая даже мерзкий запах бутылька.
Анька остолбенела и пялилась на них, не понимая, что произошло. Причем растения все без исключения цвели! Даже традисканция, от которой никогда этого не дождешься, обзавелась мелкими розово-фиолетовыми цветочками и спустила плети из подвешенного кашпо, доставая до хлорофитума, стоявшего под ней. Тот тоже отрастил с десяток стрелок, обильно покрытых белыми нежными цветочками и с зелеными метелками на конце. Что уж говорить о герани, которая давно сбросила высохшие листья и стояла тощей старухой с зеленью только на вершинках длинных изогнутых старостью палок. Она зазеленела снова! Вся! И даже одно соцветие пыталось распуститься.
— Ну-ка, ну-ка, что тут у нас, — с интересом потер ручки душа талисмана, рассматривая выросшую стену из цветов. — Не находишь, пока мы крышку искали, тут что-то произошло? И явно неспроста. Который раз об этом говорю.
— Магия в бутылке? — спросила его Анька, почти не ощущая противный запах, привыкнув к нему, и подошла к бутылочке ближе. Заглянув в горлышко одним глазом, увидела там только темную жидкость. Но в нос снова шибанул противный аромат, и она отшатнулась. — Фу-уу, гадость какая.
— Я, кажется, догадываюсь… — пробормотал душа. — А давай-ка проведем эксперимент.
Не успела Анька ничего сказать, как он взял бутылочку и плеснул из нее на ближайший цветок. Им оказался спатифиллум, который очень любил воду и цвел только тогда, когда его часто поливали. А так как Анька делала это в одно время вместе с другими, он на балконе не цвел. Там ему было жарко и сухо. И даже сейчас он разродился только одной стрелкой белого паруса, обрамляющего изящный бледно-желтый початок. Но после того как его полили таинственной жидкостью, он тут же на Анькиных глазах выпустил еще одну стрелку с бутоном. Правда еще маленькую и до цветка не выросшую, но начало было положено.
— Ничего себе, — только и смогла выговорить Анька. — Это удобрение что ли такое? Или ускоритель роста? — начала тут же выдвигать версии.
— Не-не-не, — остановил ее дальнейшие предположения душа. — Это магия. Но не Велесова. Хотя возможно, побочный эффект от нее… — размышлял душа, разглядывая бутылочку, и вдруг вскрикнул. — Смотри, что за окном делается! — ткнул указательным пальцем в сетку, за которой собралась куча летающей живности и рвалась в дом. — Вот она, Велесова магия.
— Мама дорогая! — Аньке даже стало страшно, когда она увидела огромный рой насекомых, начиная от мелких ночных бабочек, похожих на моль, и заканчивая июньскими жуками, часть из которых уже прицепилась к сетке и ползала по ней, а другая, большая часть остальной живности, кружилась за окном. И это была только ночная братия. — А если они сейчас сетку прогрызут и в дом прорвутся? Сожрут меня на фиг.
— Ну, разве что комары, — усмехнулся душа. — Остальные не опасны.
— Ваще не успокоил, — огрызнулась Анька. — И комаров бывает достаточно, чтобы коньки отбросить.
— Ты когда боишься, начинаешь говорить какими-то непонятными словами и кривыми афоризмами, — заметил душа, и Аньке стало стыдно за свой страх.
— Ну, извини, — смутилась она. — Просто представила, что эти сейчас сюда залетят и ползать по мне будут… бр-рр…
— Понятно, — душа взял с полки старую газетку, верхнюю из стопки, которая хранилась на балконе перед отправкой в сад, и стал сворачивать из нее пробку, которой заткнул горло бутылочки.
Душный противный запах сразу стал менее ощутим, а затем и вовсе выветрился в открытое окно. Вслед за ним исчезли и насекомые. Только несколько ночных бабочек осталось биться о сетку, привлекаемые светом. Ну, это как всегда. Анька облегченно выдохнула и спросила:
— А как ты догадался?
— Не знаю, само пришло. Ну и опыт. Я же много чего повидал на своем веку. Хотя такое впервые. С другой стороны там, где магия, удивляться ничему не стоит.
— Это да, хотя я еще удивляюсь, — вздохнула Анька, глядя в окно, и тут ее осенила догадка, которую она поспешила выложить собеседнику. — Слушай, похоже, этой смесью пасечник своих пчел привлекал. Наверное.
— Скорее всего, да, — согласился с ней душа. — Или сад поливал, чтобы цветы обильнее цвели, а пчелам мед собирать было легче. Хорошая штука для растений. Но это не то, что мы ищем. Самой магии тут нет, я чувствую. Она где-то в доме осталась. И очень похоже, что это крышка. Пошли ее искать.
— Пошли, — согласилась Анька, но вдруг остановилась. — Ой, а что с бутылочкой делать будем? Может смесь эту с балкона вылить? Мало ли что. Провоняет тут все дрянью этой. А я ее вымою и под вазочку приспособлю. Красивая ведь.
— Ох, хохонюшки, хо-хо. Хозяйственная ты моя, — развеселился душа. — Хочешь, чтобы под балконом бурьян да заросли образовались в три метра ростом? Или больше. Клены выросли али липа. Уж если избавиться хочешь, то хотя бы с пользой. Увези в сад и там полей что надо. Вот мамка обрадуется, когда у нее капуста по метру в диаметре завяжется, — засмеялся, представив удивление Анькиных родителей.
— А что? Точно! Так и сделаю, — согласилась Анька, нисколько не смутившись размеру будущей капусты, и пошла в зал искать крышку. Предсказуемо там ее не нашла. — Ну что за черт! Где же она?
— Закатилась куда-то, — ответил на ее стенания душа и предложил. — А давай, торнадо организуем? Уж больно хорошо у тебя получается. Мне даже Ваську-щуря жалко стало, когда ты его помотала, — засмеялся, вспоминая недавнее Анькино развлечение, и пояснил. — Все барахло в центр затянет, мы крышку и найдем.
Анька оглядела зал и представила, что будет, если она тут торнадо закрутит. От маминых любимых занавесок точно одни рожки да ножки останутся, а люстре точно каюк, не говоря о прочей мелочи, лежащей на компьютерном столе, которая потом будет валяться по всему полу.
— Нет уж, торнадо не надо, — ответила душе. — Мне потом весь этот бардак еще и убирать полночи придется. Итак, думаю, не высплюсь сегодня ни фига. Давай лучше по старинке. Попросим домового, чтобы вернул.
— Домового? — удивленно переспросил душа. — Разве они существуют?
— Говорят, что да, — на этот раз удивилась Анька. Начитавшись книг городского фэнтези, она считала, что каждый магический субъект может чувствовать другого такого же. Так же, как душа талисмана магию на пасеке вычислил. Ну, если не чувствовать, то хотя бы знать о них должен. — Ты ничего о домовых не знаешь?
— Разве что мифы, но живьем не встречал. Если и есть они, то у них другая магия, нам, талисманам, неподвластная. Я и русалку твою поэтому найти не могу, — с сожалением покачал головой.
— Яс-нень-ко, — протянула Анька, а ведь она об этом даже не задумывалась.
Вот оно как оказывается. Эх, не стала бы она тогда руки у девчонок рассматривать да кольца на них искать, а просто поняла бы, кто из них русалка. Почувствовала бы. Ну, нет, так нет. Значит, зовем домового. А что? Вариант. Когда-то в детстве ее мама этому научила. Мол, если вещь в доме потеряешь и найти долго не можешь, надо на поклон к домовому идти и просить «домовой, домовой, поиграл, отдай». Что она и произнесла вслух несколько раз.
Надежды, конечно, особой не было, раз душа считает, что домовые просто миф. Но у нее и раньше так многие вещи находились. Это было что-то вроде игры. Ищешь, например, заколку для волос. Вот вроде только тут положила, а куда не помнишь. И на глаза, зараза такая, не попадается. А надоест искать, начинаешь домового просить. И самое забавное, что заколка тут же находится прямо под рукой.
Вот и на этот раз, после произнесенных слов Анька внезапно краешком правого глаза увидела, как под компьютерным столом что-то блеснуло. Она наклонилась и в дальнем темном углу обнаружила злополучную крышку. А ведь она уже там смотрела несколько раз! Как после этого в домовых не верить? Она выпрямилась и, победно потрясая крышкой, произнесла вслух:
— Вот! Что я говорила? Отдал!
Показалось? Или на самом деле Анька услышала облегченный выдох невидимого существа, который, вернув вещицу, обрадовался, что торнадо в его квартире устраивать не будут? Да нет, показалось.
— Хе-хе, — закряхтел душа у нее в голове, не веря в такое чудо. — Просто лучше присмотрелась, вот и нашла.
— Ну, пусть будет так, — не стала спорить Анька. — И чего с ней теперь делать? — стала рассматривать крышку, забираясь на диван с ногами, сдернув с него смятую простыню. — Обычная с резьбой. Даже размером от современных к пластмассовым бутылям не отличается. Ну, может чуть больше. В остальном ничего интересного нет. Подванивает только. Это же не может быть амулетом Велеса?
— А давай ее поковыряем, — предложил душа, пытаясь Анькиным ногтем с мизинца, который был длиннее остальных, поддеть резиновую прокладку изнутри. — Похоже, что под самой крышкой что-то спрятано. Слишком толстая она. Вот зараза, — ругнулся, когда сломал ноготь, а прокладка не поддалась.
— Ой, — взвизгнула Анька. — Ты чего?! Можно же пилкой. Теперь ноготь стричь придется. Хорошо, что не наращенный, не так жалко.
Хотя на самом деле и свой было жалко, еще и больно. Достала из сумочки пилку и засунула ее между крышкой и резинкой. С трудом подцепила прокладку и вытолкнула ее. Вместе с ней на диван упала двухрублевая монетка. Анька разочарованно взяла ее, подумав: «Ну вот, и тут двушка. На фига только она тут спрятана? Запас деньжищей такой не сделаешь, даже не золотая». Но на аверсе монетки цифры 2 не оказалось.
— Вот же он, амулет! — радостно завопил душа. — Смотри, и буква А тут есть. И лучи Ярилы-солнца. Нашли! Ай да мы, ай да молодцы!
Дед в красной рубахе стал выплясывать Камаринскую. Так показалось Аньке, по крайней мере. Вместе с ним обрадовалась и она. Присмотрелась к амулету, в центре которого действительно была буква А. Хотя не совсем правильно сказать, что это буква. Больше похоже на равнобедренный треугольник, выше которого идет его трапециевидное продолжение. И в какой-то степени похоже на острие стрелы, которое было заключено в круге. Из буквы А к краю круга тянулись языки пламени. Это и были лучи Ярилы. Совсем как у нее на талисмане. Она вспомнила, что и раньше обратила на это внимание, когда искала амулет в интернете. А теперь и воочию увидела. Спросила первое, что пришло на ум и озадачило ее больше всего:
— У него тоже душа есть?
Ей и одного деда в голове хватало, а тут еще один? Она не свихнется после этого?
— Не-ту, это же амулет, а не талисман, — дал четкий ответ душа. — И мы его можем себе заграбастать.
— В кармане носить? Или в сумке? А зачем он нам? Нам своей силы не хватает? — посыпались из Аньки вопросы.
— Так… помолчи минутку, — остановил ее душа. — А то я уже не помню, на что отвечать. Давай по порядку.
И рассказал Аньке, зачем и почему.
Амулеты для рождения в них душ маловаты, нет в них места. Но сила есть. И работают они так же, как талисманы, только в человека не переселяются. Поэтому силой амулетов может обладать кто угодно. Теперь кто угодно. Хотя созданы они были белыми богами в древние времена для увеличения силы своих потомков, тех, которые никаким даром не обладали. Потому что потомков, изначально обладающих своей силой, таких как Анька, со временем рождалось все меньше. А амулеты — это просто защита от темных сил, от колдунов и ведьм, стремящихся их уничтожить. Так род богов сохранялся, и истребить его, к чему стремились темные маги, было невозможно.
А еще белыми богами было предусмотрено, что силу амулетов можно объединять, если не оставалось тех, кому они должны были передаваться по наследству. Так стали рождаться души, когда в одном амулете соединялась сила нескольких богов. Назвали их талисманами. Вот в талисмане огненного ветра находятся частички трех богов — Стрибога, Ярилы и Черного солнца.
— А если к ним добавить Велеса, ух какая сила у нас будет, — закончил свой урок душа. — Он ведь Велес, второй после Перуна и брат самого Сварога, бога огня. Ну и управление всякими зверюшками нам тоже не помешает.
— Хорошо бы, — мечтательно произнесла Анька, представив, как она будет отгонять бродячих собак, собирающихся в стаю по весне и мимо которых страшно ходить. Особенно в садах, когда идешь на участок. И вдруг ойкнула, вспомнив, что Велеса часто изображают с рогами и бычьей головой. — У меня рога после этого не вырастут?
— Ой, насмешила, — залился смехом душа. — Как они у тебя вырастут-то? Ты что, корова? Али черт?
— Ну не черт, конечно, но ведь магия…
— Нет, не вырастут. Только силу из амулета забрать не так просто.
— Да? А я подумала, что надо соединить талисман с амулетом, прижать друг к другу, что-нибудь произнести типа заклинания, вот и получится новый талисман. Как бы его назвать, — задумалась Анька, пропустив мимо ушей «не так просто». — Огненного ветра у нас был, а стал… стал… Блин, ничего в голову не приходит.
— Назовем как-нибудь, если все получится. Это не главное, — опустил ее с небес на землю душа. — Главное дождаться летнего солнцестояния. Благо день весеннего равноденствия мы худо-бедно пережили.
— Да уж, — вспомнила Анька битву с темным колдуном.
— А будет оно в этом году 21 июня утром. Часов в шесть, шесть тридцать, — продолжил душа. — Осталось чуть больше недели. А пока амулет надо подальше заныкать, чтобы никто не нашел. Сама знаешь, желающие уже появились.
— А до этого никак? Может раньше можно? — с надеждой спросила Анька, ей почему-то очень-очень захотелось опробовать силу Велеса, ощутить ее в себе, почувствовать в руках.
— Эко тебя понесло, — нахмурился душа, поняв ее желание. — Вот видишь, как на магов сила чужая действует, всегда отобрать хочется.
— Угу, — промычала Анька, уставившись немигающим взглядом на амулет, который все сильнее сжимала в руке, как будто хотела эту силу оттуда выскрести.
— Руку-то ослабь, порежешься, — сочувственно произнес душа и взял управление на себя. С трудом разжав кулак, бросил амулет на подушку.
Анька сразу пришла в себя, но свой вопрос повторила:
— То есть раньше не получится?
— Нет, — твердо ответил душа. — Только в такие дни, я ведь уже объяснял.
— Ладно, ладно, поняла. Ждем 21-е июня.
Анька встала с дивана, подошла к компьютерному столу и достала хранящуюся на нижней полке за кучей коробок с разной ерундой картонную упаковку из-под кошелька, подаренного ей в том году на день рождения троюродной сестрой. Именно туда она спрятала талисман, когда принесла его домой после битвы с колдуном. Мама никогда не лазит по ее полкам в столе, а уж папа тем более. Так что надежнее места в квартире она не нашла.
Открыла коробочку и снова залюбовалась витиеватыми изгибами серебряных нитей на талисмане. Подумала, а куда здесь символ Велеса примкнуть? При всей ее фантазии, представить этого не получилось. Вид артефакта был слишком гармоничен. Ну да ладно, увидит потом, если, как сказал душа, все получится. Положила сверху амулет Велеса. Закрыла коробку, но убирать не стала, помедлила, держа ее в руке, раздумывая. Все же не удержалась и снова достала оба раритета, пытаясь сильнее прижать их друг к другу. Затем покрутила, пытаясь совместить узоры, но ничего не вышло. Разозлившись на свою глупость, спрятала коробку вместе с ее содержимым подальше в угол. Закрыла сверху еще несколькими коробушками, чтобы не бросалась ей в глаза.
Отошла от стола, постепенно приходя в здравое состояние. Все-таки амулет стал действовать на нее как красная тряпка на быка. Постоянно хотелось к нему прикоснуться, почувствовать его силу, хотя сначала ее ощущал только душа. Увидела, во что превратилась постель — в скомканную кучу белья, придавленную сверху подушкой, и стала снова стелить диван. Сказав деду «спокойной ночи, я спать», повернулась к стенке и тут же погрузилась в сон без сновидений. Слишком много за сегодняшний день произошло событий.
Хорошо, что ничего этого не видел и не слышал Колядин. И даже не потому, что валявшийся на компьютерном столе смартфон Иллариона вчера вырубился, когда зарядка в нем закончилась. А потому, что весь вечерний разговор происходил у Аньки в голове. Викентий и так бы ничего не узнал. Вот такое преимущество у нее перед колдуном. Знает ли он об этом? Скорее всего, знает, поэтому и медлит. Но Анька совсем перестала о нем думать, потому что на первом месте у нее стоял Ксандр.
***
Когда утром под подушкой завибрировал телефон, поставленный на беззвучку, Анька даже улыбнулась, подумав, что сегодня по сложившейся традиции гаджет ее не разбудил. Она проснулась сама буквально за минуту до звонка, раздумывая, открывать глаза или поваляться еще. Потянулась, вытащила телефон и посмотрела на экран, который высветился одним словом — Лопатин.
— Алле, — совсем не ласково, как бывало раньше, буркнула в трубку.
— Ты там жива? — хохотнула Саша-опер. — Я вчера не смог до тебя дозвониться. Ты почему не отвечала? Пивка перебрала?
— Я не пью, — по-прежнему серьезно ответила Анька и замолчала, вспомнив, как ей было неприятно услышать в его телефоне женский голос.
— А я тебе звонил, звонил, — перестал смеяться Саша, почувствовав перемены в ее голосе. — Что-то опять случилось?
— Ну не совсем, — протянула Анька, хотела сразу перейти к делу, но эмоции зашкаливали, и она, не выдержав их давления, стала высказывать ему свои претензии. — Ты, небось, сам был занят весь вечер. У тебя даже мадама какая-то ответила, когда я звонила. Зачем она лезет, куда не надо? Я вот у парней никогда в телефоны не пялюсь. Ну и нашел ты себе…
— Маму мою не узнала? — засмеялся во весь голос Саша после ее гневной тирады. — Хотя да, не узнала, — сделал вывод и пояснил. — Никак не отучу ее трубку хватать, когда я в ванной.
— Да? — удивилась Анька, голос Сашиной мамы она прекрасно помнила, поэтому с ехидцей заметила. — Неужели мамочка была? Что-то у нее голос совсем другим стал.
— Это да, — согласился Саша. — Она теперь такой фортель выкинула, не поверишь. Стала голос тоньше делать, чтобы на девушку походить. Отучает претенденток на мое сердце по ночам звонить.
— А-аа, — протянула Анька, все же не сильно веря оперу.
— Что а-аа? Так оно и есть, — строго сказал Саша, отрезая ей прочие домыслы. — А ты не приревновала ли? — до него только дошла суть Анькиных претензий.
— Нет, — оборвала она его. — Нисколечки! — получилось слишком резко, и она замолчала, пытаясь придумать, как отвести от себя подозрения в такой ерунде.
— Ладно, проехали, — первым заговорил Саша. — Рассказывай, зачем звонила.