— Командарм, чего дальше-то будем делать? По мне, так в развитии отстаем мы от поселковых.
— И что с того? Наш громадный плюс в том, что потерь мало. Мы считали, там каждый третий уже червяков кормит или врата рая разглядывает.
Петр с Выживальщиком сидели у срубленных лиан, с помощью которых предполагалось спуститься в колодец пещеры. Теперь их предстояло отнести наверх в форт, нашли нужные лианы достаточно далеко внизу, и спутники отдыхали перед предстоящим марш-броском.
— Так ведь поселковые не дремлют. Сейчас с ящерицами разберутся и примутся за нас.
— Ага. Или хвостатые очухаются и показательную резню устроят в ответ. Эта война надолго, поверь. В поселке пока анархия. Все гнут свою линию, китайцы вообще у реки новую Поднебесную мутят. А им надо объединяться.
— Ну вы вообще первыми оттуда свалили. Значит, правила не устроили. Что ж ты от других хочешь?
— Я спокойно жить хочу. Без вскакивания от каждого странного шороха. Только нам удалось грамотно свалить, приходим туда только к прилету челнока. А остальные, хоть и мутят что-то свое, но живут в поселке. Значит должны быть единые правила. А их нет. Вот когда объединятся, если смогут, тогда и посмотрим. Или если зима наступит, и мы будем вынуждены вернуться.
— И что тогда? Под америкосов ляжем? По мне, так и дальше надо отдельно от всей этой своры тусоваться.
— Игорек, вот скажи мне, куда ты денешься с подводной лодки? Да, придется договариваться, на поклон идти. Становиться вассалами, как в средние века мелкие землевладельцы. Главное, людей сберечь, которые нам поверили. Пойми, нас мало. А пока тепло, и мы здесь, надо напрячься и заработать себе очки, чтоб потом внизу с нами считались.
— Договоришься ты с внуками дядюшки Джо… Не успеешь моргнуть и уже для него на переднем крае с ящерами мутузишься. Или в шахтах камень добываешь.
— А ты хочешь, как на Земле? Имперские амбиции корчить, сидя по уши в дерьме, которое на тебя ведрами льют?
— А ты, значит, либерал? Если по щеке бьют, другую подставляешь и гундосишь про правильных и неправильных русских?
— Не либерал я. Только для того, чтобы выеживаться, кроме кулаков еще козыри нужны. Типа ровной экономики. Чтоб без тебя потом соседям обойтись трудно было. Все, политинформация закончена, пошли тягать эти гребанные лианы.
Вернувшись вечером усталыми до полусмерти, застали всех балдеющими у костра. В туристическом котелке на семь литров, который все же купили в последнюю ходку в поселок на все вырученные деньги, варились части небольшой свиньи, которую сегодня удалось забить дротиками. Самые мясистые куски жарили на ветках рядом. Хунг с Муней ходили исследовать плато. Как оказалось, слева оно постепенно сужалось и заканчивалось обрывом, уходящим вниз на несколько сотен метров. С него хорошо было видно местами реку и противоположные склоны гор, более высоких, чем плато. Но гораздо интереснее была правая сторона за плато. Оно тоже здесь круто спускалось вниз, а вот за ним была большая долина, на которой паслись многочисленные стада всяких копытных. Реки не наблюдалось, но зато вдалеке виднелось большое синее пятно озера и несколько лысых островков земли, видимо, тоже озер, но пересыхающих летом. Исследователи прошли по краю плато, и когда сверху было видно местность внизу, та долина так и продолжалась. Нашли и спуск к ней. Он был отмечен многочисленными тропами буйволов и других копытных, поднимавшихся наверх к солончаку. Дальше плато расширялось и поднималось выше, заканчиваясь вершиной в виде небольшого холма. До нее идти не стали. Опять пересекли плато и с другой стороны дошли до знакомых мест. Там зашли к солончаку и набрали в сшитый Профессором мешок из шкуры земли. Профессор завтра попробует ее залить водой и выпарить соль. Муня все это взахлеб рассказывал благодарным слушателям. Рассказ у него выходил интересным, а с его шуточками еще и смешным. И время от времени поляна содрогалась от дружного хохота. Потом долго рассуждали о копьеметалке. Профессору с пастухом удалось выскоблить шкуру буйвола, и у них теперь было не только еще два небольших одеяла для ночевки, но и два небольших кожаных бурдюка для переноски всякого хлама, на которых ушла последняя леска в лагере. Но шкур все равно не хватало и надо было срочно добыть еще зверюгу. Буйволы уже поняли, что люди — существа крайне опасные для их здоровья. Сегодня, заприметив Хунга и Муню, они мгновенно вылезли из воды и встали в оборонительный круг. В таком положении было крайне проблематично серьезно подранить кого-то. И, подойдя поближе на расстояние броска копья, можно было нарваться на встречную атаку. Чем она закончилась в прошлый раз, все хорошо помнили и не хотели бы рискнуть еще разок взлететь в воздух, покинув навсегда своих товарищей. Копьеметалка давала несравненное преимущество в этом деле, но вот как она устроена, никто не знал. Мясо на Земле нынешние колонисты добывали преимущественно в магазине. Выживальщик долго ухмылялся, слушая горячие споры о том, как она должна выглядеть, и наконец, сознался что представляет, как делать эту приспособу. Одна проблема, в копье должна быть дырка в хвосте, чтоб туда вставлять металку. Нужно было выдолбить в тупом конце хотя бы сантиметра два, а лучше три. Дальше дело менее хитрое. В приспособе укрепить обратный штырь. Или просто найти палку с подходящим сучком и сострогать его, как нужно. Сама палка изготавливалась так, чтоб было удобно держать копье и ее одной рукой при броске. Ближе к концу привязывалось оперение, собственно и все. Штырь вставляешь в дырку, одной рукой берешь все это дело и швыряешь, куда надо. Точность невелика, это тебе не лук, но если швырять всем вместе, кто-нибудь, да попадет. Для броска копья надо было подходить к жертве метров на пятнадцать, чтоб попасть, чемпионов по метанию среди них не наблюдалось, а с копьеметалкой любому можно было пулять и с сорока, если охотников много, то кто-нибудь да попадет. Петр предложил сделать рейд на реку, он вроде там вроде видел поросли типа бамбука. А в лагере профессор попробует расковырять ножом походящую палку. И неплохо бы сделать пращи из лоскутов кожи. Точность у них еще меньше, но для обстрела сойдет. Дротики могут и закончиться, не будешь же таскать их с собой охапку, а камней везде навалом.
Еще Петр поинтересовался у профессора, пробовал ли он изготовить лук. На что получил ответ, что на придумывание лука у древних людей ушло столько времени, что раньше они научились бриться и изгонять из себя вшей. И вообще, он химик, а не профессор естествознания. Выживальщик и тут встрял, гордо заявив, что он может изготовить такое. Но опять все упирается в материал и инструменты. В принципе, к любой изогнутой палке можно прицепить леску, но не каждая палка станет полноценным луком. Хотя, если найдут бамбук, то тогда легче. Его надо меньше обрабатывать и лук из него выйдет хотя хлипким, если не по всей науке делать и быстро сломается, но какое-то время прослужит. И поэтому делать поначалу их надо много. Кстати, на рынке они уже видели их, но стремного вида и по космической цене. Во-общем, решили пройтись вниз по реке, когда в следующий раз придут в поселок. Если ящерицы, конечно, не помешают. Дойти до болот, или про что там поселенцы рассказывали. А в лесу поискать подходящие для луков, и копий заодно, крепкие породы дерева. А то пока делают из фигни всякой. Пора уже с наукой подходить к этим всем вопросам.
Дальше возник вопрос с пещерой. Нужно было из лиан сделать лестницу метров двенадцать высотой и сплести из кожи тонкие ремни для поперечин. Работа предстояла долгая и кропотливая, но желающие нашлись. Выживальщик самолично решил возглавить этот процесс. Муня недоверчиво на него посмотрел и предупредил, что кто лестницу делает, тот и проверяет результат сначала на дереве. Игорек заверил, что лестница будет крепка, как канат в школьном спортзале, и на ее конце он обязательно смастерит удавку лично для Муни. Она станет его последним шансом спасения от ужасов пещеры. Петр с Муней пожелали сходить за травой. Хунг вызвался поучить охотится молодняк, во-общем свои обязанности на следующий день распределили.
Опять их окружала сырая неприветливая темнота. Вчера восхитительным подарочным долотом весь день долбили угол перед комнатой. К сожалению, отбили совсем немного, сантиметров десять-пятнадцать, порода оказалась крепкой и почти без трещин. Попадать в комнату стало проще, но все равно не слишком удобно. На полку, где шли руки-ноги, времени не хватило. После этого долго удивлялись, как древние люди умудрялись строить целые пещерные города. Сколько у них на это ушло времени, трудно было представить. Может порода в тех местах порыхлее… С ними шел один из новеньких. Он поначалу пугался всех теней, образующихся от света налобника, но потихоньку и он стал осваиваться в подземном мире. Лестница вышла громоздкой и тяжелой. Поперечины на ней сразу нахватались глины, и приходилось постоянно ее счищать после узостей. Тащили лестницу до колодца целых два дня. Из пещеры возвращались настолько уставшими, что не хотелось есть и мечталось до чертиков бросить это дело. Но задание от хозяев обещало продолжение получение новых плюшек. А они были ой, как нужны.
Да, совсем не так земляне представляли жизнь на этой планете. Самые ужасные были не враги, а отсутствие самого элементарного, к чему они привыкли. Шило или мыло сейчас были невиданной роскошью, не говоря уж об элементарных гвоздях. Какое там золото, чтоб добыть простой кусок мяса, надо было лежать в ожидании зверя, боясь чихнуть, в не совсем удобных для организма местах. И ждать там часами, причем необязательно следовал результат. А потом еще в зверя попасть после этого не очень сбалансированным оружием. Силки тоже не каждый раз приносили еду. А затравкой для них служили пайки, которых и без того хватало на весь отряд дней на семь, если охота ничего не давала. Редкие дни сидели у костра, сытно порыгивая. И подножного корма почти не было. Грибы тут почти не росли. Муня как-то раз надрал каких-то недозрелых орехов и уверил, что их много и неядовитые. Хорошо хоть немного принес. Не отравились, но денек те, кто попробовал, дристали знатно. Муню чуть не побили крепко за такую занимательную биологию. Напоминали, видите ли эти орехи своим видом родные его сердцу каштаны, вот он и повелся. Еще встретили ниже в лесу заросли осоки около ручья. Она пахла знакомым до боли приятным запахом, оказавшейся на вкус что-то вроде чеснока, но была довольно жесткой и годилась только, как приправа для варки мяса.
Выдолбив в большом камне проушину для кожаных ремней, Петр привязал их к лестнице, скинул ее вниз в колодец и проверил, не режет ли ремни, к которым на конце были прикреплены лианы, каменный перегиб.
— Ну, погнал, перекрестясь.
Муня с обреченным видом подошел к колодцу, вытянул шею, пытаясь что-то рассмотреть внизу и нерешительно попросил — Может, ты первый полезешь?
— Муня, здесь не очередь на американские горки, где всегда можно свалить. Сказал Куратор, чтоб ты первый в колодец опускался, вот и лезь!
— Петя, вот что я вам всем плохого сделал? Ну траванул разок каштанами. А вы меня в темную яму, да еще в такую глубокую. Неужели вам меня ни грамма не жалко?
— Ты просто лезь. Представь себе клад внизу или лежак на море с красивой бабой…
— Что-то я представляю себе совсем другое. И оно мне не нравится.
Встав на четвереньки, Муня начал задом пятиться к краю колодца.
— Сейчас я шмякнусь в шершавый камень. — хрипло запел он для храбрости, нащупав ногами первую ступеньку.
— В толпу кишками бросив между дел. — на этих словах Муня с шумом выпустил воздух изо рта и одну ногу поставил на ступеньку ниже.
— Пускай раскинут, как и я, мозгами. — едва удерживая равновесие на болтающейся в воздухе лестнице, он отчаянно вцепился руками за ее края.
— Чего на завтрак этот труп поел…
Голос Муни становился все глуше. Он медленно спускался вниз. В какой-то момент Петр увидел, что лестница прижалась к стене, как раз, тем местом, где находились его руки. Муня болезненно вскрикнул, но прижатые к стене руки не выдернул и продолжил лезть дальше. Через долгие десять минут он крикнул со дна колодца, что все нормально и настала очередь Петра спускаться, поминая всех святых этого района. Его руки тоже пару раз зажало между лестницей и стеной. Было очень больно, но выдернуть их оказалось невозможно. Надо было поставить ноги на ступеньку выше, потом освободившиеся руки передвинуть намного вниз, рискуя упасть и только тогда ставить ноги в прежнее положение. К дереву, на котором они тренировались, тоже прижимало, но не так больно, как к неровному камню, сдирающему с пальцев кожу. Наконец и он спустился к Муне, шумно дыша. Состояние было такое, словно мешки с цементом потаскал в товарный вагон.
— Петя, у меня ноги трясутся. Как мы полезем обратно?
— Каком и полезем. Другие варианты есть? Сейчас мальца передохнем и посмотрим, что дальше.
Дальше через несколько десятков метров был следующий колодец. Все было ясно, и они уже было повернули назад, когда Петр заметил небольшой ход направо, по которому можно было пролезть только на четвереньках. Муня, отказываясь туда лезть, уперся наглухо, и Петр двинулся на карачках дальше в гордом одиночестве. Лез он долго. Очень хотелось повернуть обратно, плюнув на такие экстремальные познания новых глубин, но собственные амбиции вкупе с узким лазом развернуться не давали. Сколько Петр пролез так, он уже не считал. Но все-таки лаз закончился и он оказался на широкой полке перед вертикальной узкой щелью, из стенок которой во множестве выходили камни самых разных размеров. Спуститься в щель было возможно, но только от мыслей об этом начинало мелко трусить и разум резко шел в отказ.
— Ну, ………………….. Этот звиздец когда-нибудь закончится, или нет? — крикнул с отчаяньем Петр в черную глубину колодца, дно которого даже не просматривалось. — Ну хоть нормальные задачки давайте! Я ж перед этой жопой, как беспомощный щенок!
Он кинул вниз камень, пытаясь прикинуть глубину колодца, казавшегося бесконечным. Тот улетел, все время отскакивая от стенок щели, причем летел долго, только, досчитав до семи, Петр понял, что тот достиг дна. Тогда он швырнул вниз еще несколько камней, но результат был тот же. Пожалев об отсутствии факелов, он с досады плюнул и полез обратно. Муня был несказанно рад его возвращению. Товарищ уже так замерз от ожидания возращения Петра, что успел описать половину местности, и от запаха мочи место, где он стоял, могло по вони соревноваться с теплотрассой, которую облюбовали бомжи. Но Муня все время героически подпрыгивал и ждал, стоя на одном месте.
— Ч-что там дальше? Надеюсь, тупик?
— Лучше тебе не знать. Целее будешь. — мрачно отрезал Петр. — На сегодня цирка с акробатикой хватит. Дуем обратно.